Укротители. Глава 3

Женя Лейнок
- Запечённые кальмары, миноги, паштет из бычьих языков, жаркое… Так… Так… Дыни… А где устрицы? – королева подняла голову, оторвавшись от чтения длинного меню.

- О! Простите, госпожа, я забыла дописать…

- Лучше б ты забыла таскать домой еду с королевской кухни.
Молодая девушка, которую отчитывала Иджура, покраснела и с перепугу поклонилась.

- Что ты кланяешься? Что кланяешься? Устрицы хотя бы заготовлены? Или вы с Домекой и об этом забыли?

- Заготовлены, госпожа! Я только не записала, спешила очень, а так…

- Ладно, Ерци, я поняла. Иди и допиши устрицы в меню. И скажи Домеке, пусть придёт ко мне со списком гостей минут через двадцать.
Девушка снова поклонилась и чуть ли не бегом бросилась к выходу.

- Ерци! – окликнула её королева. Служанка обернулась. – За еду я не сержусь. Можешь кормить своих племянников за мой счёт, только ради Творцов! - не так заметно.

Окончательно сконфузившись, девушка ещё гуще залилась краской и, пролепетав благодарность, вылетела за дверь.
Королева покачала головой. Бедная Ерци, её сестру вместе с мужем унесла лихорадка, а брат погиб в море, после чего его супруга сошла с ума. Теперь дети обоих родственников оказались на попечении 17-летней тёти, а их целых шесть – на жалование помощницы дворцовой распорядительницы столько ртов не прокормить. Королева давно знала, что Ерци ворует еду, но закрывала на это глаза и сейчас упомянула только ради дисциплины – чтобы служанка помнила о границах дозволенного.

Окинув взглядом тронный зал, Иджура расстроилась. Снова. Половые плиты были отполированы и натёрты до блеска, прозрачные стёкла высоких окон и зеркала сияли, но колонны и величественные своды потемнели от времени. Позолота рам поблёкла, шёлковые занавеси явно выдавали свой возраст, фрески и росписи побледнели, местами облупились. Самые неприглядные участки на стенах и потолке можно, конечно, задрапировать дорогими тканями, коих ещё хватает, но любой высокий гость, прибывший на юбилей короля, поймёт, что у Терренонов больше нет денег. Какой стыд!

Но не устраивать празднества ещё хуже. С грустью королева подошла к зеркалу и посмотрела на себя. С той стороны на неё вопросительно уставилась полная, румяная дама 56 лет, с гладкой здоровой кожей, тёмными волосами, завитыми и уложенными вокруг головы, немного сонными карими глазами и полными, но уже постаревшими губами, которые сохранились совсем не так хорошо, как кожа, хотя Иджура три раза в день смазывала их маслом гарониса. Королева поправила локон, выбившийся из причёски, и вздохнула. Когда скрипнула боковая дверь зала, она вздрогнула.
Это был стражник.

- Госпожа, король и принц возвращаются.

- Спасибо. Я выйду их встретить. - Когда Иджура обернулась, никто уже не смог бы заподозрить, что она в унынии.

Никогда не терять лицо – ни при родных, ни при посторонних – этому её научили ещё в младенчестве. Тому же она учила своих детей. Пусть они теперь бедны, но они короли, и, может быть, однажды кто-то из них вернёт Терренонам былую славу.
Королевская процессия уже вошла в город, когда Иджура вышла на ступени дворца, сопровождаемая двумя стражами. Солнце пылало, но она стояла на жаре молча и неподвижно, пока не увидела короля, едущего верхом на лошади.

- Где Корвуд? – обеспокоенно спросила она, сама не зная у кого. Принц должен был находиться рядом с отцом.
Стражи, разумеется, воздержались от предположений.
Как только Згродан подъехал ближе и спешился, она подбежала к нему и задала тот же вопрос.

- Там, в карете, жив-здоров, - пробурчал король.
Машинально поцеловав ей руку, он кинул поводья первому попавшемуся слуге и направился во дворец. Недоумевая, Иджура поспешила следом.

- С ним всё хорошо? – не отставала она.

Згродан сначала не отвечал, но когда она спросила раз в десятый, не выдержал.
- Да что с ним станется! – огрызнулся он, останавливаясь. – Вепрь ему руку поранил, только и всего.

- Но ты же обещал, - прошептала она.

- Этот зверь слишком силён даже для других зверей, - тихо ответил король и пошёл дальше.

В этот раз Иджура не последовала за ним. Слушая, как удаляются шаги Згродана, гулко отражаясь от сводов дворца, она дрожала. Однажды её сын станет королём, и тогда им всем останется только молиться.
Молитва – вот, для чего теперь самое время. Иджура хотела уже кликнуть кого-то из стражи, чтоб организовали ей сопровождение в храм Стихий, но вспомнила, что Домека, должно быть, уже дожидается в тронном зале. Не без усилий сосредоточившись на этом, королева пошла обратно, но в коридоре ее едва не сбили с ног внуки.

- Тевис! Фарагос! Святые Творцы! Разве можно так носиться по дворцу! – закричала она двум мальчикам, которые, толкая друг друга и тяжело дыша, пытались проскользнуть мимо королевы, чтобы не слушать её нотаций. – Куда вы бежите?

- Там в амбаре кошка родила семь котят! - захлёбываясь от восторга скороговоркой выпалил один из принцев, высокий и светловолосый. Его крупные кудри растрепались и торчали во все стороны, делая его похожим на давно не стриженного рунного барашка.

- Фарагос, тебе четырнадцать, а котята вызывают у тебя больше энтузиазма, чем культура тела и политика! – возмутилась королева, и уже не первый раз.

- Котята смешные и милые, а вот про мастера боя так не скажешь, - Фарагос попробовал улизнуть, но Иджура поймала его за пояс.

- Это никуда не годится, - проговорила она недовольно.
В это время второй мальчик, чуть ниже Фарагоса, плотный, с прямыми чёрными волосами, потихоньку пятился назад, к дверям в боковые коридоры.

- А ты куда собрался? Тевис, вернись сей час же!
Уже открывший было двери, мальчик отвернулся от них и с понурым видом подошёл к Иджуре.

- Тевис, он ведь твой младший брат. Ты должен подавать правильный пример, а на деле Фарагос подаёт тебе дурной!

- Да, бабушка, - печально ответил мальчик.

- Королева, вы доведёте принца Тевиса до слёз! – трагическим голосом воскликнул Фарагос и схватился за сердце.

- Не паясничай. – Иджура, всё ещё держа младшего внука за пояс, вынесла приговор: - Оба отправляйтесь к мастеру боя и скажите, что я приказала преподать вам внеочередной урок.

- Да, бабушка, - повторил черноволосый мальчик.
- Да-а, бабушка, - протянул Фарагос, но стоило королеве ослабить хватку, как он вмиг вывернулся и стремглав бросился по коридору. – Извините! – крикнул он на бегу.

Привыкшая к такому поведению внука, королева сразу обратила всё своё негодование на Тевиса. Отчитав его за брата, она отправила мальчика к мастеру боя и велела предать, чтобы тот отыскал Фарагоса и, если придётся, силой приволок сорванца на урок. На занятиях-наказаниях мастер боя не церемонился с принцами, ведь ему приходилось возиться с ними лишний раз, отставляя свои дела, но так было заведено, и Иджура считала это одним из самых стоящих правил.

Битый час она выслушивала отчёт Домеки о подготовке пиршества и праздничной программы: сколько забито свиней и выловлено моллюсков, что из Благоухающей долины привезли недостаточно цветов, зато артистов, помимо приглашённых, набилось по всем тавернам и постоялым дворам бессчётное количество, и они все желают выступить при дворе, и так далее и так далее.
Иджура терпеливо выслушала распорядительницу.

- Цветы докупать не нужно, артистов не нанимать больше, чем планировалось сначала, - сказала она, когда Домека наконец замолчала, - но то, что нам не хватает золотых приборов на всех гостей, это… - Королева вздохнула. – Куда же делись приборы?

- Не могу знать, Высочайшая. – Распорядительница стояла, вытянувшись, как солдат. Объёмный бюст вздымался и опускался в такт её дыханию.
Иджуре невольно подумалось, что Домека просто огромна для женщины, особенно для 63-летней. Королева почему-то думала, что в этом возрасте плоть уже должна усыхать, спина сгибаться, а глаза блёкнуть. Сначала она хотела как следует отругать Домеку за такой ответ, но внезапно её охватили усталость и безразличие.

- Уйди с глаз моих, - королева махнула рукой. - По дороге скажи кому-нибудь, чтобы пригласили ко мне советника Тамагиу.

Распорядительница кивнула и ушла. Иджура опустилась на трон – единственный предмет в этом зале, роскошный вид которого поддерживался несмотря ни на что. Тоска вновь заныла в её груди, гигантские стены раздались, зал показался невероятно огромным, а горящие от солнечного света окна ослепили. Королева закрыла глаза. Откуда-то сквозняк тянул запах соли, горячих камней и плесени. Не размыкая век, Иджура положила руку на подлокотник. Ощущая прохладное, твёрдое, покрытое воском дерево, она представила бирюзовую обивку трона, бархат, золотые прутья с жемчугом, обвивающие его подобно виноградным лозам, прекрасные окаменелые раковины, которыми выложено подножье. Ей даже показалось, что она сидит в том великолепном, блистающем зале, какой был здесь ещё пятнадцать лет назад, и полжизни впереди, и всегда остаётся надежда.

- Высочайшая, вы желали меня видеть?
Иджура открыла глаза. В дальнем конце зала стоял королевский советник по финансам.

- Таонга! – королева стремительно поднялась и, подобрав длинный подол своего платья, заспешила по ступеням, ведшим от трона, вниз. Советник пошёл ей навстречу.

Когда они оказались рядом, Иджура взяла его за руки, с чувством сжимая пальцы Таонги.
- Я так рада тебя видеть!

Советник был выше королевы почти на две головы, худой, но очень крепкий. Он тепло улыбнулся, и тёмно-коричневая кожа у глаз собралась глубокими морщинами, выдавая часто смеющегося человека, но складки между бровей и на переносице говорили о том, что его добродушие распространяется не на многих.

- Моя госпожа, - он слегка склонил голову и снова посмотрел на королеву своими глубокими почти чёрными глазами.

- Перестань, - отмахнулась королева. – Мы с тобой так давно знакомы, что ты вправе звать меня по имени. Я ещё не была королевой, когда завязалась наша дружба.

- А я не был советником правителя, - улыбнулся Таонга.
Секунду помолчав, он спросил:

- Ты ведь звала меня по делу, полагаю?

- Да, - Иджура отняла руки, отошла на несколько шагов, собираясь с силами. – Насколько у нас всё плохо с деньгами?

- Ты знаешь, - тихо проговорил советник.

- Я хочу услышать от тебя. Всё, как есть.

- Кхм, - советник потёр гладко выбритый подбородок и заговорил. – Доход в казну от налогов сократился вдвое. У людей нет средств к существованию, большой отток населения идёт в Солнечный круг и земли Великого союза. Расходы двора тоже сократились, но траты на содержание армии только растут, потому что из-за нехватки рабочей силы на Дальних островах закрываются кузницы, оружейные, крестьяне бросают фермы. Как следствие – мы вынуждены закупать продовольствие и снаряжение в… значительных объёмах.

- У наших врагов.

- Торговая гильдия вне войны. По крайней мере те, кто продают, а не покупают, всегда готовы заработать. Все воюют со всеми, и если гильдия будет следовать воле политиков, купцам придётся просить милостыню.

- А как твои дела? – поинтересовалась Иджура.

- Не жалуюсь. Торговля идёт хорошо.

- Ты занимаешься контрабандой?

- Разумеется. Как и все, - спокойно ответил Таонга.

- Может, королю тоже ей заняться, раз уж она приносит больше дохода, чем владение целым королевством, - Иджура горько усмехнулась.

- Не больше. Просто вы зависите от народа, что населяет это королевство, а столетия войны выжали из него всё до капли. Только глупый правитель считает, что его деньги берутся из ниоткуда. Если его подданные ничего не производят, ничего не тратят, потому что им нечего тратить, уезжают или служат в королевской армии – опять же ничего не производя, а лишь проедая запасы, то откуда взяться золотой реке, текущей в казну? Наша армия не захватывает земель, не грабит чужой казны. К сожалению, мне нечем утешить тебя. Если Дальние острова не перейдут в наступление и не возьмут чужого, им конец, потому что своего у нас почти не осталось.

- Купец богаче короля…

- Такие времена. Я второй человек в гильдии, и хорошо плачу своим работникам. За это они мне верны и не разбегаются, ища место теплее. К тому же мои дела никак не связаны с войной. Я занял свою нишу давно и прочно.
Королева ничего не ответила. Она долго молчала, и Таонга ждал, засунув узловатые пальцы за дорогой, расшитый пояс своих широких шёлковых штанов.

- Ты говорил всё это королю? – вымолвила она наконец.

- Не раз.

- В самом деле. Я задаю глупые вопросы.

- Вовсе нет.

- Нам не хватает восемьдесят девять комплектов золотых приборов для праздничного пиршества.

- Покажи мне, какие нужны, и послезавтра мне привезут недостающие.

Иджура снова подошла к советнику, и Таонга увидел, что в её глазах дрожат слёзы.
- Мне так стыдно, - прошептала она. - Кажется, слуги воруют не только еду.

- Я достану всё, что нужно.

- Только не говори ничего родственникам, - королева опять вцепилась в руки советника. – Не хочу, чтобы Ядвига узнала.

- Она уже взрослая. Думаешь, она и так не догадывается, в каком положении её семья? – Таонга глядел на Иджуру серьёзно.

- Она верит в своего короля, - едва слышно произнесла та в ответ.

Советник промолчал, но его безмолвие было красноречивее слов. Он легко склонил голову в знак почтения, пожал пухлые ладони Иджуры, развернулся и зашагал к высоким дверям зала. За ним остался шлейф из терпких ароматов сандала и солнечного табака. Таонга шёл неслышно, как зверь эбэ, что живёт в его родных краях, и так же быстро – чёрные волосы советника, выпрямленные и прихваченные вокруг головы широкой красно-коричневой лентой с золотой нитью, развевались на ходу.

Королева посмотрела на свои руки, которых только что касались пальцы Таонги, постояла в тяжкой задумчивости пару минут и решила наконец проверить, занялся ли мастер боя её внуками, но не успела сделать и шага, как в зале появился капитан стражи.

- Высочайшая, - он низко поклонился, - король приказал мне сопроводить вас в убежище.

- Что… Почему… - Иджура не закончила фразы, будто у неё отнялся язык.

- На горизонте вражеский флот, госпожа.

Королева ощутила резкий укол в груди, но не подала вида.
- Мне ещё рано укрываться в убежище.

- Но король приказал…

- Он тебе приказал, а не мне. Иди займись делами, я сама поговорю с ним, - Иджура подобрала подол своего платья и заспешила прочь из зала, чувствуя, как стремительно ускоряется сердце.