Ангелы меня несут

 
 "Я знаю, что она скоро уснёт и не проснётся. Она умрёт счастливой…
 Всё чаще блаженная улыбка появляется на её лице.
    Она перестала воспринимать окружающий мир, людей. Не отвечает на вопросы,             только улыбается о чём-то своём. Порой вдруг её охватывают приступы смеха. И она долго и заразительно  хохочет. Для всех окружающих это выглядит подозрительно и пугающе. Она ушла в свой, только ей ведомый мир, в котором ей комфортно и даже весело.
    Мира, в котором живём мы, её близкие и родные, мира, в котором всё так
переплетено, для неё больше не существует…"
     (Из письма Веры)
   
     Алина родилась солнечным июньским утром. Многие матери рассказывают, что, впервые взглянув на новорождённого, разочаровываются его видом. И часто первыми их словами бывают: "Страшненький какой!", " Прямо как лягушонок!", "Старичок какой-то сморщенный…" и тому подобное. Алина, даже в первые мгновения своей жизни выглядела ангелоподобно: огромные синие глаза на маленьком пухленьком личике смотрели куда-то вдаль. Когда новорождённую обмыли и положили на стол, чтобы запеленать, это крохотное существо смотрело вокруг своими удивлёнными глазами, поражая всех медсестёр своей любознательностью, и вдруг запело! Девочка пела, а не кричала, как это обычно делают младенцы. Её переливчатое а-а-а-а, а-а-а-а было первой песней Алины. Потом, к семнадцати годам своей жизни, девочка написала много удивительных песен. Когда звучал её небесный голос, женщины плакали, а сердца мужчин словно таяли. Её пение никого не могло оставить равнодушным.
     Она стала лауреатом многих песенных конкурсов и фестивалей. Но к своему таланту она относилась как к чему-то обычному, не достойному столь пристального внимания. Песни писались легко, как поток, льющийся с небес, она только записывала слова и мелодии.
     Мама Алины работала в городской газете корреспондентом. Все её мысли были поглощены очередным материалом. Чем бы она ни занималась, в её голове прокручивалась слово за словом очередная статья или заметка для будущего номера газеты. Очерки она писала редко, они ей не очень-то удавались, потому что очерк — это особенный жанр, требующий особых душевных качеств. Нужно было полностью вжиться в образ человека, о котором пишешь, словно проживая с ним всю его жизнь, тогда материал получался живым и ярким, читался как мини-роман с захватывающим сюжетом и глубоким содержанием. На это у корреспондентки Васильевой времени не хватало, а душевных сил тем более: нужно было встретить и накормить любимого мужа, проводить в музыкальную школу Алиночку, потом встретить её. Постирать, погладить, всё разложить по полочкам. Вера Леонидовна любила, чтобы всё в доме блестело и сияло чистотой. Отец у неё был военный, а, как известно во всех офицерских семьях дисциплина и порядок — превыше всего. Поэтому с детства Вера была приучена к этим незыблемым правилам. И хотя отец рано умер, он для неё оставался примером порядочности и мужской чести. Её муж, герой-афганец, Петр Владимирович был страшно сентиментальным человеком. Самое удивительное, что нашли друг друга они благодаря газете, той самой, в которой Вера Леонидовна работала. Ей предстояло написать очерк о герое войны. Заранее представляя картину предстоящей встречи, она рисовала в своём воображении бравого усатого брюнета с орденами на груди и бьющим наповал взглядом. Герой же оказался на столько скромным и неразговорчивым, что ей приходилось чуть ли ни клещами вытаскивать из него каждое слово. Вера в какой-то момент посмотрела на него с такой ненавистью, будто хотела убить за то, что теряет на него время, а он, этот "герой", и двух слов-то связать не может, он всё время прятал глаза и бурчал что-то себе под нос. Но Верин взгляд, как пуля пробил его …Пётр (так звали героя будущего очерка) вдруг закричал: "Вот только не надо так смотреть на меня!
    И он вдруг заплакал, как ребёнок, не сдерживая слёз и громких рыданий. Вера не знала, как вести себя с ним. Она себя чувствовала так неловко, словно была виновна во всех несчастьях, которые обрушились на голову Петра. А того, как прорвало. Он вдруг стал ей рассказывать ей всю свою жизнь: как рос в большой деревенской семье, как его провожали всей деревней в армию, как невеста обещала ждать, как попал в Афганистан, где пережил столько, что не хватит нескольких жизней, чтобы забыть весь тот ужас военных лет, как радовалась мамка его возвращению…О предательстве жены…Вера вдруг почувствовала к этому человеку такую невыносимую жалость и материнскую
    заботу, что от нахлынувших чувств, она крепко прижала его голову к своей груди и расплакалась с ним вместе горько и навзрыд, периодически стараясь успокаивать его и себя заодно. О чём она думала в те минуты? О том, что её жизнь вполне удалась. Что у неё было всё для счастья: любимая работа, отдельная квартира, друзья, с которыми она проводила свободное время… Дочка… Дочка — это отдельная история. Когда-то в молодости она безумно влюбилась в своего одноклассника. Они вместе росли, бегали в школу, играли, дрались, потом мирились. Но однажды, когда встретились после летних каникул, (целое лето они не видели друг друга), что-то случилось. Она взглянула на него, он на неё и… словно окаменели. Они не могли произнести ни звука. Просто стояли и смотрели друг на друга. Она вдруг увидела, как Игорь вытянулся и возмужал, лёгкий пушок над верхней губой так и притягивал к себе взгляд необъяснимым магнетизмом. А Игорь смотрел на свою одноклассницу и не верил своим глазам: перед ним стояла девушка неземной красоты. Её золотисто-русые волосы волнами ниспадали по плечам. Зелёные глаза казались огромными и бездонными. Он тонул в омуте её глаз . Сердце его дрогнуло, а в голове пронеслось: "Всё, пропал!" Одноклассники стали подтрунивать над ними: " Игорь, глаза не сломай! Верка, очнись! Смотрит на тебя, как удав на кролика, того и гляди проглотит! Идти пора! " Подруга схватила её за руку и потащила за собой…Но что-то произошло в те минуты между Верой и Игорем. Им захотелось чаще видеть друг друга, уроков в школе им явно не хватало.
    На уроках, когда их взгляды нечаянно встречались, Вера вспыхивала и старалась поскорее опустить глаза. А Игорь, наоборот, видя её смущение, глядел на неё в упор . Ему нравилось, что такая необыкновенная девушка, какой её считали все ребята в классе, питает к нему такие нежные, искренние чувства, которые не умеет скрывать, оттого делаясь ещё более привлекательной.
     Они стали встречаться не так, как раньше, в детстве. Он заходил за ней, и они долго бродили по окраинам города, увлечённые разговорами, любуясь осенними пейзажами.
    Однажды он пригласил её в свой домашний тир, пострелять из мелкокалиберной винтовки. Ей так нравилось, когда он, обнимая её, показывал, как надо целиться, куда смотреть, как дышать, чтобы выстрел попал в цель.
    Конечно, Вера не собиралась стать ворошиловским стрелком, но эти мгновения, когда его ладонь касалась её руки, когда его дыхание было так близко, что ноги подкашивались и земля уплывала из-под ног, так были ей дороги, поэтому стрельба стала одним из самых любимых её занятий. И не удивительно, что, учась в институте, она всегда занимала первые места в соревнованиях по стрельбе. Но это было потом, а тогда… Приближалась зима, прогуливаться стало холодно, и они стали встречаться то у Игоря, то у Веры дома. Родители к этим встречам относились с пониманием. Дети росли на глазах, вместе играли во дворе, вместе забегали домой, чтобы подкрепиться, вместе ходили в магазин за продуктами. Но что-то в отношениях детей стало меняться. И родители это понимали, поэтому старались не оставлять их наедине друг с другом. Но всё же
    редкие мгновения, когда повзрослевшие дети могли насладиться уединением, в их жизни были…
     Игорь поставил пластинку. Удивительное свойство музыки: она будто обостряет все чувства. Игорь подошёл к Вере и пригласил её на танец. Вера прекрасно танцевала. Да и сколько в их жизни было уже дискотек… Но, оставшись наедине с Игорем, она и не подозревала, что танец может превратиться в настоящую пытку. Одно дело прогуливаться, взявшись за руки по улицам или пить чай в присутствии родителей, но совсем другое дело, когда твои руки лежат на плечах у юноши, и каждое прикосновение его рук рождает бурю чувств. Когда он прижался к ней, она чуть не потеряла сознание. Его дыхание опьяняло, а губы были так близко… Когда он её поцеловал, как взрослую, в губы, она даже не поняла, что произошло. Губы обожгло, и горячая волна нахлынув, ударила в голову, грудь, живот…Ноги подкосились. Всё вокруг поплыло. Пропало ощущение реальности…
    Она не помнила, как очутилась на диване, не почувствовала когда и как Игорь расстегнул её блузку…Нежная волна полностью парализовала её разум. Игорь ласкал её грудь, целовал всё её тело, которое отзывалось на каждый поцелуй лёгким вздрагиванием, тело её извиваясь от каждого прикосновения губ, рук… Она была вся во власти чувства, нахлынувшего на них, не было сил сопротивляться, да и не хотелось. Вера вдруг ощутила, как пробивается в её плоть что-то упругое… Ей стало немного стыдно и тревожно, как будто совершалось что-то запретное, она как будто протрезвела на миг. Или резкий звонок в дверь вернул в реальность…
     Несколько раз, оставаясь наедине, они повторяли попытку сблизиться, но всегда что-то мешало.
    Вспоминая мужчин, которые встречались в её жизни, она понимала, что ни с кем и никогда она не испытывала такого сильного чувства, какое было у неё к Игорю...
    Однажды Игорь назначил ей свидание…Самое настоящее, как в кино! Был праздник Первомай. Всюду были толпы радостных и празднично одетых людей…
    Она затерялась в пёстрой толпе, в которой Игорь тщетно пытался выловить её взглядом.
    То приближаясь ко Дворцу культуры, то удалялся от назначенного места встречи, он тревожно оглядывался вокруг… Игорь повторял попытки несколько раз и всегда, когда он приближался, сердце в груди у Веры бешено колотилось, она не могла сдвинуться с места и подойти к нему, земля уплывала из под ног.
    Наконец, Игорь заметил её в толпе, нырнул в поток, выдернув её оттуда и потащив за собой. Она не сопротивлялась. Они почти бежали, не замечая ничего вокруг, удаляясь всё дальше и дальше от шумного праздничного города…Наконец, у реки Игорь остановился, резко повернулся к ней и начал целовать страстно, жадно… Она поняла, что ничто и никто его не остановит…
    Влюблённые не заметили, как рядом возникли трое мужиков… Они, посмеиваясь, комментировали происходящее на берегу, раздеваясь на ходу.
    - Какую тёлочку подмял!…
    - Сейчас мы ему поможем…
   
    Игорь быстро сообразил, что к чему, вскочил на ноги, грубо рванул Верку с земли, и, сунув ей в руки одежду, крикнул: "Беги,! Беги, родная!"
    Мужики бросились за ней, но Игорь, рухнув им под ноги, свалил одного из них, а за ним попадали и другие… Обозлившись на парня за то, что тот "обломал им всю малину", и поняв, что добыча уже далеко и её им не догнать, они выместили всю свою ярость на пареньке…
    Вера долго не могла понять, что Игоря никогда уже не будет…
    Родители её и Игоря боялись, что девушка тронется умом. Всячески опекали её… Когда на кладбище стали прощаться с покойным, Верка с воем и каким-то нечеловеческим криком кинулась к гробу, стала яростно целовать тело юноши, причитая:
    "Проснись, любимый! Я не смогу жить без тебя! Не оставляй меня! Игорё-о-о-чек!"
    Её с силой увели от гроба, посадили в машину и увезли домой.
    Верка долго билась в истерике, и, наконец, уснула, уткнувшись в подушку. Евдокия Ильинична, мама Веры, много лет проработала в школе учителем младших классов. Она могла подобрать ключик к сердцу любого ребёнка, а собственную дочь понимала с трудом. Да, конечно, на девочку свалилось непомерное горе, но нельзя же так убиваться, думала она… Она вспоминала, как держалась на похоронах мать Игоря и восхищалась её стойкостью: ни слезинки не проронила, ни слов надрыва не слышали от неё, хотя ей-то было тяжелее всех. Единственный сын и погиб ни за что ни про что… На похоронах она была похожа не на мать, оплакивающую своего ребёнка, а на жрицу, которая возглавляла важное жертвоприношение. Она отдавала сухие и сдержанные распоряжения по поводу погребения, отвечала на вопросы…Муж её всё время молчал, иногда не мог сдержать слёз, и тогда прикрывал лицо руками. Видно было лишь, как содрогаются от рыданий его плечи. Казалось, горе сдавило его, и он стал ниже ростом. Из-за лысины, которую обычно скрывал головной убор, а тогда засветилась болезненной белизной, он показался старым и беспомощным, особенно на фоне его царственной жены…
    Но внешность обманчива…
    А Вера таяла с каждым днём. Спустя несколько недель после той трагедии её стали мучить приступы тошноты. Евдокия Ильинична тщетно пыталась уговорить Веру пойти к врачам. Казалось, угасала сама жизнь. Девушка замкнулась в себе, сутками лежала в постели. Аппетит пропал. И друзей не хотелось видеть. Жизнь потеряла смысл. Так продолжалось три месяца…
    И вдруг девушку однажды осенило: она беременна! Как же она не придавала значения тому, что уже давно не приходили месячные, что какой-то комочек внизу живота появился… А тот сон… Ей снился ребёнок. Девочка шла и пела по полянке, вокруг было много цветов, порхали бабочки…
    Ничего не сказав матери, она пошла к врачу. Всё подтвердилось!
    "Игорёчек, милый мой, я знала, что ты не оставишь меня! Ты будешь жить теперь в моём теле, в нашем ребёнке! И я буду всегда любить тебя! Ты никогда не умрёшь!" — Все эти слова мысленно прокручивались у неё в голове, и она не заметила, как быстро влетела в квартиру, не смотря на то, что депрессия и, как оказалось, беременность, сильно истощили её организм. Ей хотелось танцевать, петь, ей снова захотелось жить. Она вошла на кухню, и стала с жадностью уничтожать продукты. Проснулся просто зверский аппетит. Мама застала её на кухне, когда она, чуть опьянев от еды, грызла очередное яблоко…
    - Доченька, здравствуй! Ты встала? Я так рада, что ты поела…Ты улыбаешься! Наконец-то!
    Евдокия Ильинична хотела обнять дочку, а та выпалила на одном дыхании:
    "Мама, я беременна! Игорь будет жить теперь всегда! Во мне его дочь…"
    Евдокия Ильинична на мгновение онемела, потом, заикаясь, произнесла:
    - Т-т-ты с ума сошла! Э-э-этого не может быть! Ведь ты ещё сама ребёнок…
    - Мне уже семнадцать, мама!
    - Но так нельзя…И с чего это ты взяла, что беременна? — Евдокия Ильинична была в шоке.
    - Я была сегодня в женской консультации.
    - Так... Какой срок? Нужно срочно делать аборт. Нечего калечить себе жизнь.
     У тебя ещё столько будет Игорьков. А ты ещё сама ребёнок, да кому ты будешь нужна с прицепом-то?..
    - Мама, опомнись! Я хочу, чтобы наш ребёнок родился! Он будет похож на Игоря, я видела во сне … Такой чудесный ребёнок!
    - Тебе о себе нужно думать в первую очередь… Как в институт поступить, чтоб человеком стать, как судьбу свою строить… Нет, нет, ни о каком ребёнке не может быть и речи. И не думай даже. Завтра же пойдём записысаться…
    - Мама, я не убийца! Я не буду убивать Игоря второй раз! Он, он…
    Выскочив на улицу, Вера бросилась в соседний двор, где жили родители Игоря.
    "Верочка, что с тобой? Ты вся в слезах… Что случилось?" — Дверь открыла мать Игоря.
    - Игорь, мой Игорёчек жив!
     Татьяна Николаевна была очень стойкой и мужественной женщиной.
    Когда хоронили её единственного сына, ей нужно было собрать всю волю, чтобы казаться спокойной, чтобы не умереть там же, на кладбище…
    Она была ведущим инженером, возглавляла коллектив, решая не только производственные задачи, но помогая сотрудникам с их личными проблемами.
    Её все уважали, ценили не только как специалиста, но и за человеческие качества. Муж любил её безумно, он в буквальном смысле носил её на руках.
    После смерти сына замкнулся и часто болел. И все хозяйские заботы легли на плечи этой хрупкой женщины…
    Слова Веры буквально прострелили её. Боясь не упасть, она нашла в себе силы, обнять бедную девочку, завести домой, и усадить в кресло.
    - Я слушаю тебя, Верочка…
    - Я сегодня была у врача. — Вера старалась говорить как можно спокойнее —
    В общем, у меня будет ребёнок… от Игоря…
    Вера опять залилась слезами. И сквозь рыдания пыталась рассказать, что мама против того, чтобы ребёнок родился, а она, Верка хочет родить…
    - Понимаете, это всё, что у меня осталось в этой жизни. Иначе мне незачем…
    Из соседней комнаты вышел отец Игоря. Он почти не поднимался с постели, казалось, болезнь совсем вымотала его, а он особенно и не сопротивлялся. Не смотря на все старания жены, он словно готовился к уходу с земли, на которой его уже ничего не держало… Из сбивчивого рассказа Веры он понял, что Игорь оставил частицу себя в этой удивительной девочке, которую все любили за её жизнерадостность, доброту, искренность, за то, что она словно излучала свет и рядом с ней всем был светло и радостно… Горе подкосило её, она сильно изменилась, осунулась. Под глазами появились синие круги.
    Но когда он увидел девушку, то понял, что свет, почти угасший для них троих — его, его жены и Веры опять вспыхнул с новой всепобеждающей силой.
    Он подошёл к Вере, обнял её, не скрывая своих слёз, произнёс:
    "Оставайся у нас, Вера, Верочка. Мы воспитаем ребёнка. Нас ведь много, целых трое! И нашей любви хватит, чтобы ребёнок вырос здоровым, умным и сильным"…
    - Да, да, Верочка, мы будем счастливы, если ты скрасишь наше одиночество. -
    Татьяна Николаевна говорила искренне и убедительно…
    И Вера осталась жить у них.
    Одиннадцать лет пролетели как один счастливый миг. За это время Вера окончила институт… Работала инженером, но потом перешла работать корреспондентом в заводскую газету, а затем её пригласили в городскую… Алиночка росла на радость всем. Евдокия Ильинична не могла простить себе того, что пыталась уговорить дочь сделать аборт. Даже представить себе не могла жизни без внучки. А когда погибли родители Игоря, Вера и Алина очень сильно переживали эту утрату. Но спустя какое-то время в их жизни появился он, тот самый герой-афганец, который стал мужем Веры и заменил Алине отца. Жизнь будто дала им взамен утраченным новую радость и любовь.
    А через шесть лет Алина сама по-настоящему влюбилась…
    Море, солнце, песни… Фестиваль длился всего неделю, но за эту неделю они успели полюбить друг друга так сильно, что казалось, сильнее не бывает…
    Они понимали друг друга с полу-слова, полу-взгляда. Всё, что происходило вокруг, доставляло радость. Они были безмерно счастливы. И, казалось, этому счастью не будет предела. Они мечтали о дочке, плоде их взаимной любви… Но через несколько месяцев, когда стало ясно, что Алина ждёт ребёнка, её любимый вдруг грубо оборвал: "Всё, сказка закончилась. А дальше начинается жизнь. А жизнь она такова. У меня семья и двое детей. От жены я никогда не уйду. Ребёнок мне, как ты сама понимаешь, не нужен. И ты постарайся забыть всё, что было. Так будет лучше для всех"…
    И всё. Алина не понимала, что делала. Дома никого не было. Мама возвращалась с работы поздно. Отчим был в санатории, у него ещё оставалась неделя отдыха... Алина залпом проглотила таблетки, за мгновение потеряв всё…
   
     В предыдущем письме, которое я получила от подруги несколько месяцев назад, она писала, что Алина, её кровиночка, воплощение её любви к Игорю, её радость и надежда, угасает. После того, как Алину предал любимый человек, она совершила попытку суицида, пыталась отравиться таблетками. Алиночка потеряла ребёнка, осталась жить, но психика её сильно пострадала.
    "Я знаю, -писала Вера, что она скоро уснёт и не проснётся. Она умрёт счастливой…
    Всё чаще блаженная улыбка появляется на её лице. Она перестала воспринимать     окружающий мир, людей. Не отвечает на вопросы, только улыбается о чём-то
своём. Порой вдруг её охватывают приступы смеха. И она долго и заразительно
хохочет. Для всех окружающих это выглядит подозрительно и пугающе. Она
ушла в свой, только ей ведомый мир, в котором ей комфортно и даже весело.
Мира, в котором живём мы, её близкие и родные, мира, в котором всё так
переплетено, для неё больше не существует…"
    Последнее письмо от Веры я получила несколько дней назад. Вера писала, что месяц назад Алины не стало…
     Размышляя о судьбе подруги, я недоумевала, почему так странно распорядилась судьба : один мужчина — Игорь спас Веру, свою любовь, которая дала миру Алину, необыкновенно талантливую девочку, успевшую написать так много прекрасных, удивительных песен… Как сейчас я слышу её нежный бархатный голос… "Ангелы меня несут…" — пела Алина, и у меня и у всех слушателей огромного зала текли слёзы по щекам, слезы радости и умиления, слёзы очищения… А другой мужчина, который предал любовь этой девочки, и толкнул её на преступление, отнял у Веры и дочь, а с ней внука или внучку, которым не суждено было родиться… Как будто замкнулся какой-то дьявольский круг. Один спас, другой погубил… Игорю было семнадцать, когда он погиб, защищая Веру, и семнадцать лет всегда будет Алиночке…
     Не знаю, сможет ли Пётр, муж Веры, стать для неё той спасительной соломинкой, что не даст ей утонуть в море отчаяния и горя. Не знаю. Однажды Вера призналась мне, что никогда ни к одному мужчине она не испытывала такого чувства, как к Игорю. Петра она жалела и по-своему любила. Но именно та юношеская любовь, давала ей жизненную силу, и Алина была для Веры всем: и смыслом жизни, и радостью и надеждой.
     Так я сидела в тёмной комнате, почему-то свет не хотелось включать, и размышляла о странных и жестоких поворотах судьбы. В дверь резко позвонили. От неожиданности я вздрогнула, какое-то нехорошее предчувствие похожее на тошноту, подкатило прямо к горлу…
    - Откройте, пожалуйста, вам телеграмма, отозвался голос из трубки домофона.
    Ещё не читая текста телеграммы, я знала, что случилось непоправимое.
    Лаконичность сообщения подтвердили мои худшие предчувствия:
    "Веры больше нет"...