Ты спрашиваешь меня: "Почему ты так мало спишь по ночам? Я, наверно, живу с вампиром? Или как тебя назвать? Ты засыпаешь ближе к рассвету, совсем на короткий срок. Потом просыпаешься, варишь кофе черный, в зернах, без сахара, выпиваешь его и отправляешься на работу. Даже если очень устаешь, все равно не ложишься раньше. Как такое возможно? Я бы так не смогла… Вот что ты за человек?"
- Не знаю, человек ли я. Может, я и правда дальний родственник Дракулы? Или демон - мой двоюродный брат? Если и есть такое родство, то я его не помню. Это как прожить жизнь, потом умереть, переродиться, но забыть, что было раньше. Точнее, вспоминать какие-то короткие вспышки из той жизни, где тебя еще не было. Но в моей новой жизни, которая «здесь и сейчас», ты есть, и я думаю, мне невероятно повезло… Вот тебе со мной - не факт. Такую скотину, как я, сложно терпеть - чтобы меня терпеть, надо меня очень любить. Иначе быть со мной рядом невыносимо, я осознаю это. Потому что я не идеал. Ну так и я не ангел у тебя. Все честно.
К вопросу о сне. Ты знаешь, я считаю, нет смысла тратить много времени на сон. Жизнь слишком короткая. Да и снов я совсем не вижу, точно я какая-то неопознанная тварь.
- Не говори так, не зли меня! Иначе я тебя покусаю!
- Покусаешь? Ммм… Заманчивое какое предложение. Ради этого стоит тебя иногда злить…
- Пару дней назад ты проснулся в поту и что-то во сне говорил и кричал. Что тебе снилось? Помнишь?
- Не знаю, мне же не снятся сны и я их не запоминаю… Хотя подожди. Мне снилось, что я брожу по какому-то дому большому или другое здание, вроде я в заложниках, но меня никто не пытает. Все хорошо, кормят даже. Живи и радуйся, но у меня не получается. Я хожу, ищу выход и не нахожу. Коридоры моего одиночества, наверное. Я знаю, что мне надо тебя позвать, вместе мы бы вышли из этого дома. Но я понимаю, что не знаю, где ты. Орать начну - ты меня не услышишь. Даже во сне стало не по себе от того, что я тебя не смогу найти и никогда больше не увижу. От этого осознания у меня внутри начинается тема похлеще, чем 7 кругов ада… Мне нужно было найти выход, дверь, за которой меня ждешь ты… Я не знаю, нашел ли ее. Но я знаю одно: пока мы вместе, бродить по коридорам одиночества мне не грозит. Вдвоем можно все пережить. Утром проснулся, вздохнул с облегчением, что ты рядом. Я все еще жив и дышу. Стало спокойнее…
Она смотрела на него с нежностью. Он не произнес слова «Я тебя люблю». Он вообще их редко произносил. Потому что это не те слова, которые надо произносить каждый день, как "привет" и прочее. Это очень личное и интимное дело. Хотя она, наверное, как и все женщины, нуждалась в этих словах каждый день. Для нее важно было слышать, что ее любят и она нужна. Ей так спокойнее, она так лучше понимает. Он же считал, что о любви не кричат, потому что любовь надо чувствовать через действие. Любить - это глагол. Действие. Какой смысл в словах, если они остаются словами? Нет смысла. И он это знал. Сейчас у него появилось ощущение, что она понимает: он ее всё-таки любит, хотя не произнес о любви ни единого слова. Почему? Потому что.
Он улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Он промолчал о том, что неидеальный, часто невыносимый, не особо праведник. Простой человек, склонный к искушениям и грехам. Потому что, возможно, его двоюродный брат - сам демон. Но он не помнил подробностей той жизни, где у него было все, только её не было. Но он знал: они встретятся, и он ее узнает по запаху родного человека. Нашел и узнал, или это она сама его нашла. Не важно.
Он не сказал ей очень важное, даже важнее фразы «люблю тебя». Что он все-таки не полный безбожник и на самом деле верующий человек, но он не говорит об этом на каждом шагу. Потому что это личное, а личное должно остаться таковым и никого не должно касаться. Так вот, засыпая почти с рассветом, аккурат перед тем, как закрыть глаза и уснуть на пару часов, он говорил: "Боже, спасибо тебе за то, что она у меня есть". Просыпался и повторял своё "спасибо" ещё раз. Он не знал много молитв.
Знал только «Отче наш» и то из-за того, что, когда он был маленьким, его бабушка читала её каждое утро, потом занималась делами, на ночь читала эту же молитву и крестила его перед сном. Он не понимал половины слов, не стремился запомнить. Но, когда вырос понял, что он тоже знает «Отче наш» сам по себе. Он всегда в тишине ночи молился за неё. Но она об этом не знала. И всё же он верил, что она чувствовала.