Тихо-тихо… медленно-медленно…
Перед самым носом Ёжика пролетел яркий, желто-рыжий, как солнечный лучик, лист.
«Вот и осень пришла, - подумал Ёжик, поёжившись от внезапного порыва холодного ветра. – И почему осень всегда приходит так неожиданно и скоро, будто лета и вовсе не было?».
В это время Ёжик сидел на огромном пне от старого дуба и нанизывал на гибкую виноградную ветку грибы, собранные ещё вечером. В лукошке, стоящем позади Ёжика, пестрели рыжие лисички, точно белочки, перелетавшие с ветки на ветку все лето, а сейчас куда-то подевавшиеся («Должно быть, - догадался Ёжик, - запасают на зиму орехи»); чинно разлеглись толстые белые грибы; подставляли «ладошки» солнышку вешенки. Одинокий подосиновик прижимал тонкую ножку к стенке корзинки, будто боялся быть нанизанным на ветку. Он был похож на трусишку зайца.
«Скоро заяц станет белым… И земля тоже».
Ёжику вдруг стало очень грустно, потому что лето закончилось, оно, как и все лесные обитатели спряталось куда-то, убегая от холодных ветров и затяжных осенних дождей, от голых ветвей и пронизывающих туманов.
Подумав о тумане, Ёжик тяжело вздохнул.
«Осень наступает каждый год, от туманов никуда не деться: они будут приходить снова и снова. Вопрос лишь в том, как к нему относиться, к этому туману: бояться и трепетать от первых признаков молочный дымки в долине или смело шагнуть вперед, навстречу чему-то неведомому и таинственному, ждущему там… за туманом».
Пока Ёжик так думал, грибы в корзинке закончились, он прошмыгнул в свою норку и подвесил к потолку получившуюся связку, пополнившую коллекцию уже сушившихся связок. Затем Ёжик вдохнул запах своего домика: там тепло пахло грибами; сушеными яблоками, четвертинки которых уютно расположились на подоконнике и уже почти досохли; тыквой, стоящей в уголке; густым мёдом – подарком Медвежонка и свежей травой, лежащей на полу у входа.
Ёжик решил пойти к Медвежонку: посмотреть, как идут его приготовления к зиме. Пока Ёжик шел через привычный туман, он вспомнил, что зимой Медвежонок обычно спит, а ему, Ёжику, в это время всегда одиноко и скучно. Он вспомнил холодные зимние вечера, когда снег все валил и валил, засыпая входы в норки животных, укутывая белым покрывалом землю, расписывая окна холодными узорами. В это время ничего не поделаешь, кроме как сидеть у окошка, зябко дрожа от холода и смотреть на бесконечное множество снежных хлопьев, пока снег не заметет окно окончательно. Тогда в домике станет темно, Ёжик зажжет восковую свечку и будет греть над ней лапки, вспоминая о беззаботном лете, о солнечном тепле, которое будто проникает под самую шкурку, согревая не только тело, но и сердце.
Ёжик подошел к домику Медвежонка. Тот стаскивал со всей округи хворост, солому и мягкую листву, уже опавшую с высоких старцев-тополей. Медвежонок устраивал себе уютную кровать, застилая листву белоснежными простынями и укладывая на нее мягкие пуховые подушки: ведь целую зиму проспать – это не шуточки! Все должно быть мягко, тепло, чтобы лечь, заснуть, а проснуться под музыку весенней капели, не видя зимнего леса и не зная о морозе и стуже.
«Здравствуй, Ёжик! Ты это… как поживаешь-то? Я вот, видишь, к зиме готовлюсь… Как жаль, что лето закончилось, верно? Зимой всегда кажется, что лето никогда не настанет…»
«Эй, Медвежонок, ты чего? – сказал Ёжик, хотя на самом деле ему было тоже очень грустно. - Ты же знаешь, что за холодной зимой всегда приходит теплое лето, за грустью всегда следует радость… Все проходит, даже часы: стрелка всегда возвращается к тому, с чего начинала, и время все идет и идет, проходя по одному единственному кругу».
«Нет, Ёжик, время как раз-таки не идет. Время стоит. Поэтому нам никогда не удается его «поторопить» или «остановить», - оно и так не движется. Движемся мы. Все вперед и вперед, не останавливаясь ни на секунду, мы шагаем по жизни, проходя сквозь царства разных времен года, сквозь холодные и теплые ветра…»
«Куда же мы так спешим-то, Медвежонок?» – не на шутку испугавшись, спросил Ёжик, у которого из лап вывалился весь можжевельник, принесенный из оврага для костра.
«К самим себе, - просто ответил Медвежонок. – Мы ищем себя долго-долго, как ты искал летом малину, помнишь? Ты пробирался через заросли терновника и шел по мягкому мху, ты находил ежевику, чернику, но тебе все не подходило, потому что тебе нужна была именно малина. А потом ты нашел ее, малину, и тебе стало легко и радостно: теперь ты сможешь сварить из нее наше любимое варенье.
Так и в жизни: мы проходим через много преград, находим много всего, и все-таки не то, что мы ищем… И наконец находим, находим где-то в совсем неожиданном месте, в глухом и дремучем лесу, самих себя. И нам вдруг становится легко: тяжело ведь жить, когда ты это совсем даже не ты, а так… кто-то другой.
Понял, Ёжик?»
Ёжик задумчиво смотрел куда-то в никуда, думая о том, что он, кажется, еще себя не нашел.
«Кажется, понял… Медвежонок, а как понять, что ты уже нашел себя?»
«Когда ты найдешь себя, тебе не будет страшно оставаться одному».
«Даже зимой, даже в метель, когда все вокруг скрипит и воет?»
«Даже зимой. Когда ты найдешь себя, тебе будет радостен каждый день: когда ты со мной, пьешь чай с малиновым вареньем, и когда ты один сидишь в морозный день у окошка, когда ты играешь с белками в прятки и когда собираешь в тумане можжевельник.
Однажды, когда ты найдешь себя, ты поймешь, что стал взрослым».
«Но я не хочу быть взрослым, медвежонок!» – со страхом проговорил Ёжик.
«Это все равно, что бояться зимы или тумана: взросление, как и они, неизбежно. Вопрос лишь в том…»
Ёжик перебил Медвежонка, наконец поняв все, что друг пытался ему объяснить.
«…в том, как к нему относиться: бояться и трепетать от страха или шагнуть навстречу чему-то новому!»
«Вот именно, Ёжик! Не бойся! Ты никогда не знаешь, какое чудо ждет тебя за туманом!
Вот, например, сейчас, когда ты шел ко мне сквозь туман, я, наверное, это почувствовал и решил испечь твой любимый яблочный пирог с корицей!»
Медвежонок собрал выпавшие у Ёжика ветки можжевельника и разогрел самовар. В этот раз они пили чай в домике, потому что холодный порыв ветра, испугавший Ёжика с утра, сменился ветром сильнее и моросящим дождем.
В воздухе пахло осенью, чем-то новым, зовущим из тумана, и яблочным пирогом с корицей».