Железный чемодан с кодовым замком

 
     Из серии «Страшные истории со школьного двора».


     - Скоро прибудет городская комиссия, а «кабинет мечты» для них еще не готов, - возмущалась директриса. – Пыль кругом, грязь, паутина. Чем вы занимались все это время?
    Школьный «комитет встреч и расставаний» стоял по стойке смирно и успокаивал директрису как мог.
    - Не беспокойтесь, все подготовим вовремя, - заверил  глава комитета – упитанный завуч по контролю за учителями. – Комиссию встретим как надо.
    - Знаю я ваше «как надо», - махнула рукой хозяйка школы. -  Когда нас посещали «братья» из Церкви Послушных Горожан для обмена опытом,  вы умудрились поставить на их обеденный стол вино «Три шестерки».
    - Ошибочка тогда вышла, - развел руками заместитель главы. В свободное от торжественных встреч время  он вел школьный кружок юных следопытов. – Мы просто перепутали бутылки.
    - Хорошая ошибочка! Нас чуть не обвинили в экстремизме, - воскликнула директриса. – Только благодаря мне удалось все уладить.
    - Мы вам за это очень признательны, - сказал третий «комитетчик» по имени Илья Ильич. В прошлом тренер по бегу, а ныне «мальчик на побегушках» на должности курьера.
    - Еще один такой прокол, - хозяйка школы сомкнула угрожающе брови, - и я вас разжалую до отряда дегустаторов при школьной столовой.

    Когда директриса ушла, члены комитета заметно оживились. Тряпки похватали и распределили обязанности. Глава комитета стал протирать мраморный бюст вождя-мечтателя – он желал править страной вечно,   его заместитель взялся очистить портрет  святого Луки Степанова - могущественного покровителя школы в чине генерала, а курьеру Илье Ильичу досталось все остальное. Накрыть стол скатертью, выгнать всех пауков из каждого угла и  натереть паркетные половицы парадным блеском.
    Спустя два часа члены комитета посмотрели на свою работу удовлетворенно. Помещение для работы городской комиссии казалось чистым и обновленным. Главный государственный мечтатель блестел и выглядел помолодевшим, святой генерал лишился мух на нимбе, а стол под белой скатертью приобрел торжественный вид. Вскоре на него поставят опечатанную урну с непрозрачными бортами и вместительный железный чемодан с кодовым замком.

    Когда-то, в давние времена лекторов-зазывал и навязчивых агитаторов, в кабинете под номером 13 располагался красный уголок. Здесь читали лекции в воспитательных целях и проверяли политическую грамотность у  молодых учеников. Затем, в смутные годы школьных войн, уголок превратили в убежище. Тут снимал угол учитель химии, который со своими учениками вел подрывную деятельность на территории школ-конкурентов.   Они химичили в борьбе за звание лучшего учебного заведения города и ради достижения цели шли на любые диверсии. После окончания войны в убежище организовали зеркальный зал победителей. Сюда пускали всех причастных к «великой победе», чтобы они могли отдать дань уважения собственным отражениям в зеркалах. Однако вскоре зеркала оказались совсем заплеванными от бьющего через край восторга, после чего их убрали. И теперь, когда зал очистили от кривых отражений,  помещение стало тихим местом, где взрослеют мечты. Раз в год сюда приезжает комиссия из городского отдела кадров, чтобы собрав урожай наивных  детских грез, раздать вместо них полезные цели в жизни.

    - Ну вот, все для сбора готово, - сказал глава комитета.
    - Правильно, хватит мечтать, - подхватил его заместитель. - Пора уже определить для себя место в обществе.
    - А я в детстве мечтал стать беглецом, - неожиданно произнес курьер. – Хотел убежать из этого города подальше. Хоть к черту.
    - Что за глупое желание? - воскликнул организатор кружка следопытов. – Вот я мечтал стать длинной рукой закона. Такой длинной, чтоб пробираться везде. Хватать, кого вздумается и залезать с обыском в любые карманы.
    - А я… - упитанный завуч хотел тоже поделиться с коллегами своей мечтой, но в последний момент остановился. Его детское желание стать просто хорошим человеком, вряд ли кого-то могло заинтересовать.

    Ровно в полдень по школе прокатилось объявление:
    «Дорогие пятиклассники! Сегодня у вас самый счастливый день. Вы, наконец, расстанетесь с детскими мечтами и сделаете первый шаг во взрослую жизнь. Мы понимаем, что вам в таком возрасте легко заблудиться. Трудно определить верное направление и понять, куда вам хочется идти. Поэтому опытные проводники  спешат к вам на помощь. Чуткие и внимательные люди из городского отдела кадров укажут вам тропинки в лесу профессий и возможностей. Надеемся, вы пройдете их до самого конца. Главное не бойтесь, не плачьте и лишнего не просите. Мы лучше знаем, кем вы хотите стать. Помните:
    Городу нужны полезные жители.
    Город никогда не ошибается.
    Город все про всех знает».

   Павлика Ромашкина к счастливому дню готовили заранее.  Еще неделю назад его отец – весьма значительная фигура в столовой при ратуше, наладил нужные связи и сказал:
    - Не бойся сынок. Я знаком со многими влиятельными желудками. Они пообещали выделить для тебя аппетитное место в жизни.
     Павлик с уважением посмотрел на отца. Ромашкин старший служил в кормушке при городском совете в должности старшего бутербродника. С ловкостью настоящего мастера он орудовал целыми днями ножом и виртуозно метал на белый хлеб черно-красную икру. 
    - Тебе подберут хорошую профессию с перспективой роста, - продолжил успокаивать сына отец. – Не пыльную, не сложную, не слишком трудоемкую. Когда вырастешь, будешь служить городу с комфортом.
    - Но я хочу стать писателем, - Павлик попытался робко протестовать. -  Желаю сочинять романы  и повести.   
    - Не выдумывай, - воскликнул на это отец. - У города уже есть три писателя. Проверенных и  благонадежных. Зачем ему еще один сортировщик никому не нужных слов? Вот если бы ты хотел сочинять телевизионные новости…

     Однако Павлик не хотел сочинять новости. Сами новости он считал скучными и предсказуемыми, а их сочинителей – маленькими подневольными людьми. Что им прикажут, то они и сочинят. Другое дело настоящий писатель. Ромашкин представлял себя строгим руководителем множества персонажей. Этаким могущественным директором на творческом предприятии. С галстуком бабочкой и в клетчатом пиджаке. Целыми днями он будет сидеть в удобном кресле, и развлекать коллектив героев изобретательными трудностями. Например, тюрьмой, войной, или неизлечимой  эпидемией. Некоторым персонажам он позволит родиться обязательно в муках, некоторых заставит учиться всю жизнь, а кое-кого даже казнит ради дальнейшего воскрешения. Особо дорогих сердцу героев Павлик станет подкладывать друг другу под одеяло. Мальчик еще толком не знал зачем, но он слышал, что большинство интриг рождается именно там. А без интриг, как известно, ни один роман обойтись не может.

     К сожалению, мечты стать писателем не вызывали восторга не только у отца. Одноклассники Ромашкина вообще считали, что писателя, как и художника, обидеть может каждый. Во время принудительных походов в библиотеку они прятались в отделе исторических сказок и рассказывали про писателей разные ужасы.
    - Мой папа говорит, что писатели мудаки. Причем все трое, - утверждала красивая девочка Лиля. Она терпеть не могла читать и считала книги слишком тяжелыми для собственных рук.
    - И мой отец их называет жадными лжецами. Слепыми первопроходцами и хромыми  проводниками, - говорил православный староста класса по имени Антон. Он, наоборот, читать любил, особенно научную фантастику, но тщательно свое увлечение скрывал.
    Остальные одноклассники кивали хором в знак согласия. Они тоже склонялись к мысли, что от книжек толку нет, и считали всех писателей умственными калеками. Поэтому, когда приехала комиссия из городского отдела кадров, Павлика, как будущего инвалида творческого труда пропустили вне очереди и  позволили зайти в «кабинет мечты» одним из первых.
 
    Комиссия состояла всего из двух человек. Мужчина в синем пиджаке расположился за бюстом вождя, а мрачная с виду женщина сидела за столом рядом с железным чемоданом. 
    - Крещеный? – спросил Ромашкина кадровик в пиджаке.
    Павлик утвердительно кивнул головой.
    - Смышленый?
    И на этот раз мальчик подтвердил кивком, что не тупица.
    - Родственники во враждебных странах живут?
    -  Они там умерли, - Павлик вспомнил покойную двоюродную тетку, сбежавшую за границу, но  грусти при этом  не испытал.
    Удовлетворенный ответами кадровик похлопал вождя по мраморной голове и протянул пятикласснику именной бланк с печатью.
    – Сейчас ты напишешь на бланке, кем хотел стать в детстве и бросишь его в урну, - мужчина указал на коробку с непрозрачными бортами. - А мы взамен предоставим тебе жизненную цель полезного для общества человека.
    - А мне она понравится? – мальчик все еще сомневался.
    - Обязательно понравится, - пообещал член городской комиссии, но сам себе не поверил.

    Ромашкин все сделал быстро. Заполнил бланк своей мечтой, согнул его пополам и выбросил в урну.  В ответ мрачная женщина порылась в железном чемодане и извлекла оттуда белую карточку похожую на визитку. Со словами «В добрый путь» ее торжественно вручили мальчику.
    «Подстрекатель на обувной фабрике», прочитал Павлик на карточке и ничего не понял. На помощь ему пришел кадровик в пиджаке.
    - Тебе досталась прекрасная цель в жизни, - сказал он уверенно. – Когда подрастешь, будешь подстрекать работников фабрики на перевыполнение плана.  Занятие не пыльное, несложное, не слишком трудоемкое. Ходи себе по цехам, болтай языком. Провоцируй других на работу, следи, чтобы с конвейера сходило множество черных сапог.
    - А зачем нужно столько черных сапог?  - спросил наивный мальчик.
    - Мы в них обуем пол страны, - подмигнул человек из городского отдела кадров. – Слишком много врагов развелось в последнее время. И чем прикажешь их давить?

    Перед глазами Ромашкина тотчас задымили фабричные трубы, и заработал с шумом длинный, уходящий за горизонт конвейер. Павлик представил себе цех грязно-серого цвета и тусклые  лица уставших работников. Свет лампочек освещал портреты передовиков производства и настенные призывы создать за воротами фабрики сапожный рай. Висевшие тут же доски почета демонстрировали фотографии ступней лучших людей города. Периодически звучала сирена, и на фабрике появлялись сборщики брака. Пока неопрятные мусорщики наполняли ржавые тележки бракованным товаром,  а их коллеги из службы безопасности выискивали в цехах бракованных людей, работа не прекращалась.  По  ленте конвейера круглосуточно  маршировали  черные сапоги. Угрожающе стуча массивными каблуками, под аплодисменты оптовых покупателей, они спешили к выходу в «сапожный рай» и топтали по дороге  обувь, что попадалась им на пути. Особенно доставалось серебристым туфлям на кокетливой шпильке, мокасинам из мягкой бежевой кожи и символу  миролюбивого уюта – пушистым домашним тапочкам. И среди всего этого «черного парада», не замечая криков, одуревших от бесконечного топота работников, суетился маленький подстрекатель.  Он носился по цеху туда-сюда, сверкал в каждом углу внушительной лысиной и, наступая на изуродованные тапочки, повышал производительность сапожников рассказами о вездесущих врагах.

    - Верните мне мою мечту, - заплакал вдруг Ромашкин, - я не хочу быть подстрекателем. Я хочу стать писателем.
    Члены комиссии напряглись: кадровик нахмурился – он не любил детских слез, а женщина приготовилась воспользоваться полномочиями вышибалы. Ей было позволено выставлять особо капризных детей за дверь. 
    - Поздно, - объявил мужчина в пиджаке. – Ты свою мечту выбросил по собственной воле. Теперь она оформлена и возврату не подлежит. Да и городу не нужны лишние писатели. У него уже есть их трое. Благонадежных и проверенных. Хотя,  скажу тебе по секрету, все  они настоящие мудаки…

    Вечером, когда красный зверь заката облизал город золотистым языком, для всех участников «комитета встреч и расставаний» наступило время неотложных дел. Глава комитета повел  комиссию в ресторан, где хотел приударить за женщиной с железным чемоданом,  его заместитель организовал для юных следопытов практическое занятие – по просьбе участкового священника они ушли выслеживать некрещеных горожан,  а курьеру Илье Ильичу выпала честь доставить урну с детскими мечтами в городской отдел кадров. С заданием он справился быстро: добрался до отдела без задержек, передал урну дежурному в хранилище, дал очередную расписку о неразглашении. На выходе он вспомнил, что марафон его жизни подходит к концу и присел отдохнуть в сквере по соседству. И пока бывший бегун, сидя на лавочке, думал об ускорении перед финишем, урну с детскими мечтами спустили в подвалы отдела кадров. Там ее вскрыли специальными щипцами, после чего группа безликих людей с опознавательными бирками принялась за работу…

    Уже красный зверь заката скрылся в берлоге ночи, уже прозвучала колыбельная сирены – она оповестила горожан, что пора засыпать,  а работа в подвалах не прекращалась. Пока пятиклассники залечивали последствия «счастливого дня» беспокойным сном, безликие люди доставали их мечты грязными руками и подшивали к личным делам. Их заносили в раздел «потенциальные угрозы», который занимал внушительное место в личном деле каждого горожанина. Туда отправилась и мечта девочки Лили быть «домохозяйкой во дворце министра обороны», и желание православного старосты стать «космонавтом-еретиком». Остальные одноклассники тоже не остались без внимания. Цепкие пальцы работников отдела кадров, не уставая заносили их профессии-мечты в «угрожающий отдел».  Среди прочих там оказался «кондуктор на спасательной шлюпке», «водитель боевого трамвая», и даже «испытатель пищи с президентского стола». Последним оформили желание Ромашкина стать писателем. Его подшили к потенциальным угрозам как раз в тот момент,  когда Павлику приснился сон о подполье. Во сне он увидел себя подпольным писателем в кожаном фартуке и с бородой. Днем он прятался под бетонным полом обувной фабрики, где писал рассказы об уродливых ступнях «лучших людей города», а ночью появлялся перед сапожниками прямо из-под земли. Заняв место среди разорванных домашних тапочек, он читал свои рассказы вслух и подстрекал работников фабрики разбить вдребезги бесконечный конвейер.