И бе со зверьми. Часть седьмая

Вольфганг Акунов
Какую же надо было иметь веру в конечную целесообразность подобных побоищ, чтобы оправдывать их жестокость!

Артур Конан Дойл. Затерянный мир.


В 1908 г. в очередном номере «Остары» был опубликован труд немецкого «народника» голландского происхождения Гаральда Арьюны (Арджуны) Грэвелла ван Йостенооде «Германский закон Двенадцати таблиц. Народные (народнические, национальные — В.А.) директивы для нашего будущего» (нем.: Das germanische Zwoelftafel-Gesetz. Voelkische Richtlinien fuer unsere Zukunft), содержавший практические предложения, направленные на достижение великой цели «мирового господства германской сущности». В нем Йостенооде, в частности, предлагал провести реформу образования: «Вместо гимназий, этих римских духовных узилищ, нам необходимы германские учебные замки. Несколько крупных образцовых училищ, расположенных в живописной местности, должны быть безвозмездно предоставлены в распоряжение сынов чистой расы. Им надлежит стать рассадниками нового духа».

Вероятно, не без влияния этих идей Йостенооде об «учебно-селекционных замках» Ланц-Либенфельз превратил в нечто подобное купленный им для «Ордена Нового Храма» полуразрушенный замок Верфенштайн (упоминавшийся выше), а впоследствии, в период «Третьего райха», обучение и воспитание молодой смены партийных кадров гитлеровской НСДАП проводилось в т.н. «орденских замках» («орденсбургах», Ordensburgen); да и «юнкерские училища» для подготовки офицерских кадров СС («СС-Юнкершулен», SS-Junkerschulen) также размещались не где-нибудь, а именно в замках.

Кроме того, Гаральд Арьюна Грэвелл ван Йостенооде требовал на страницах ланцевской «Остары» введения строжайшей кастовой системы, «как у индийских ариев», с целью «противодействия демократическому сознанию. Необходимо точное ранжирование народа в зависимости от происхождения, дабы была точно известна расовая принадлежность каждого и доля людей чистой крови в рамках расы».

Начиная с 1908 г., Ланц-Либенфельз стал фактически единственным автором почти всех номеров «Остары», опубликовав на ее страницах свои труды «Раса и женщина, отдающая предпочтение мужчине низшей расы» (1908), «Введение в расологию (биохимическое, физиологически-электрическое, морфологическое и антропометрическое различение расовых признаков)»; «Опасность прав женщин и необходимость морали господ, стоящей на защите прав мужчин» (1909); «Оценка характера по форме черепа» (1910); «Половая жизнь и любовь светлых и темных» (в двух номерах, 1910); «Введение в сексуальную физику» (1911); «Моисей как дарвинист (введение в антропологическую религию)» (1911); «Каллипедия, или искусство сознательного производства детей (расово-гигиенический справочник для отцов и матерей)» (1911); «Блондин как творец языков» и т.д. Со временем барон Ланц фон Либенфельз даже открыл в немецком городе Магдебурге свое собственное издательство «Остара» (нем.: «Остара-Ферлаг», Ostara-Verlag).

Великий Магистр «новых храмовников» использовал в своих трудах идеи Г(в)идо фон Листа, Отто Вайнингера (автора нашумевшей антифеминистской книги «Пол и характер», покончившего с собой, «будучи не в силах вынести бремени своего еврейского происхождения»), упоминавшегося выше барона Карла-Людвига фон Райхенбаха (автора теории «ода»), автора эволюционной теории Чарльза Дарвина, ариософа Хьюстона-Стюарта Чемберлена, графа Артюра де Гобино и других, перемешивал их идеи с примерами, взятыми из области современных ему исследований в области электричества, религиозной мистики и толкований Библии, к которым добавлял свои собственные мысли, свидетельствовавшие об его крайнем женоненавистничестве и постоянной готовности бороться за права мужчин (именуемой в наше время «мачизмом» или – пуще того! — «мужским шовинизмом»).

У Отто Вайнингера он позаимствовал мысль о родстве современных ему евреев с монголами (монголоидами) и неграми (негроидами):

«В антропологическом отношении, иудейство, кажется, состоит в определенном родстве с обеими упомянутыми расами, с неграми и монголами (отпрысками желтой, монгольской расы современных евреев считал, как мы помним. и граф Гобино, а вслед за ним — Адольф Гитлер — В.А.). На родство с неграми указывают столь часто встречающиеся у них (евреев – В.А.) курчавые волосы, на примесь монгольской крови – лица и черепа евреев, нередко имеющие совершенно китайскую или малайскую форму, и, соответственно, столь же часто встречающийся у них желтоватый цвет кожи».

Любопытно, что подобные идеи не были чужды даже «отцу научного коммунизма» Карлу Марксу, честившему (правда, за глаза!) своего главного идеологического оппонента и соперника в борьбе за умы и души немецкого пролетариата — курчавого и смуглокожего жгучего брюнета Фердинанда Лассаля (такого же еврея-выкреста, как сам Карл Маркс)- «еврейским негром» (что, видимо, было большим недостатком в глазах основоположника марксизма и лидера Первого Интернационала). Но это так, к слову...

Студентов Ланц предостерегал: «Немало отличных парней попало в беду и не смогло выполнить своего жизненного предназначения из-за баб. Честно говоря, в наше время молодым людям ни от кого не грозит столько опасностей, сколько от невоспитанных или неправильно воспитанных, одержимых необузданной похотью тупых немецких баб».

По его мнению, «немецкая баба» («дойчес вайб», deutsches Weib) в качестве сексуальных партнеров предпочитает представителей низших рас или «полуобезьян», из-за присущей последним большей «мужской силы». Ланц любил иллюстрировать свои тезисы рассказами о суках, предпочитающих, чтобы их покрывали не породистые кобели, а дворовые псы (метисы, то есть, бастарды, или ублюдки). Поскольку первый любовник женщины «пропитывает» («импрегнирует») ее своим семенем и тем самым превращает ее в свою собственность, дети этой женщины ото всех последующих партнеров наследуют исключительно признаки этого первого мужчины, что (в случае его принадлежности к «полуобезьянам») приводит к неисправимой порче расы. Поэтому сохранение арийской девушкой невинности до брака имеет, по Ланцу, не только чисто сексуальную, но и чрезвычайно важную расово-научную ценность.

Описанное выше явление было названо телегонией — в честь Телегона, сына древнегреческого героя Одиссея (Улисса), не узнавшего его и смертельно ранившего его ядовитой щетиной морского ежа. В телегонию, кстати, верил не только Ланц, но и, скажем, автор эволюционной теории Чарльз Дарвин.

В свете вышеизложенного, Ланц считал, что всякий жених обязан непременно проверять свою невесту у врача на предмет ее девственности и строго охранять свою жену после заключения брака. Ибо: «Трагизм эротики героического мужчины заключается в том, что он представляется как женщине его собственной расы, так и в еще большей степени — женщинам чуждой расы, гораздо менее сексуально привлекательным, в силу своей более тонкой конституции… Живущие среди нас темные мужчины низших рас, в силу своего более грубого сложения, являются более сексуально привлекательными для наших женщин, ибо окончательно извратили и испортили их эротический вкус — как в психическом, так и в чисто физическом плане...»

Ланц неустанно боролся с феминистками и феминистами (в описываемое время протагонистами прав женщин выступали и мужчины — в Австрии таковым был, в частности, видный социал-демократический деятель Виктор Адлер). Верфенштайнский приор утверждал, что феминистки («суфражистки») «ненавидят детей и стремятся взвалить бремя воспитания детей на мужчин. Только представьте себе эту гротескную картину!» По его убеждению, «безумное увлечение чрезмерным школьным обучением», доходящее до глупости, не только вызывают у женщин нервные заболевания, но и приводит к утрате ими способности рожать детей и выкармливать их грудью». Он призывал «немецкого юношу» избегать следующих типов женщин: «баб с университетским образованием; девушек, состоящих на государственной службе; девушек, охотно вращающихся в свете и проводящих много времени на улице; девушек, не разбирающихся в домашнем хозяйстве и в приготовлении пищи; заядлых театралок; дам, увлекающихся спортом; девушек из населенных пунктов, в которых стоят военные гарнизоны». В то же время Ланц советовал отдавать предпочтение домовитым, предельно чистоплотным, скромным, лишенным амбиций, покорных мужчинам и верным девушкам, уже по одной внешности которых можно без труда распознать их принадлежность к типу «селекционных матерей» героической женской расы».

Ланц предостерегал молодых арийских мужчин от губительных добрачных и внебрачных связей с женщинами. и в первую очередь — с проститутками, однако не столько по моральным, сколько по «расовым» соображениям. Он призывал молодых мужчин к исполнению своего долга, заключавшегося в сохранении германской расы в чистоте и силе. Ради этой высшей цели они были, по его твердому убеждению, обязаны избегать даже малейшей опасности заражения венерическими болезнями. Ланц считал большинство проституток «бабами, принадлежащим к неполноценным расам» и полагал, что «германский муж» должен предоставлять сомнительное удовольствие сношений с этими «вырожденками» столь же «расово неполноценным» клиентам – «к возможно скорейшей погибели и тех, и других»:

«Высшая раса не имела бы никаких шансов избавиться от миллиардов неполноценных, безнадежно дегенерировавших метисов, если бы проституция и сифилис не стерли их когда-нибудь с лица земли! Это и есть адский огонь, в котором будет плач и скрежет зубов, и в который должен быть брошен всякий, кто не облачен в брачную одежду высшей расы!». Сифилис, по его убеждению, и есть упоминаемый в Евангелиях «червь неусыпающий, который вгрызается в мозг и кости вплоть до третьего и четвертого колена, и грызет до тех пор, пока сухие ветви не отпадут от древа рода человеческого… это медный грифель, вычеркивающий недостойные и нечистые роды и народы из Книги Жизни...»

Венерические болезни, подобные сифилису, гонорее и т.д., считались Ланцем и другими венскими пангерманцами столь опасными еще и потому, что они наносили вред здоровью «немецкого народа» на несколько поколений вперед.

Согласно специфическим воззрениям именно австрийских пангерманцев (отражавшим страх австрийских немцев, оказавшихся, после исключения империи Габсбургов из Германского Союза в 1866 г., в меньшинстве перед лицом других народов Двуединой монархии, плодившихся быстрее, чем немцы), «германский муж» был обязан обеспечить господство немцев над другими народами (прежде всего — над «чужеродными», «расово чуждыми» евреями) также на несколько поколений вперед (с одной стороны, путем сохранения «чистоты крови и расы» — избегая половых контактов с еврейками или «метисками», а с другой стороны — путем неустанного укрепления физической силы, отменного здоровья и мощной потенции — ключа к воспроизведению здорового потомства; Ланц обозначал все это словосочетанием «раса и масса»).

Не зря сам Чарльз Дарвин писал в свое время:

«Племя, в котором большое количество членов в высокой степени воодушевлены патриотизмом, верностью, послушанием воле племени, смелостью и симпатией и всегда готовы прийти друг другу на помощь и пожертвовать собой для общего блага племени, восторжествует над большинством других племен — и это и будет естественным отбором».

В свете теории Ланца проституция, связанная с повышенным риском заражения венерическими болезнями, угрожала не только «арийскому мужу» как индивидууму, но и всей «расе» и всему «народу», являясь, таким образом, тягчайшим грехом перед пропагандировавшегося Ланцем, в качестве наивысшей ценности, «блага немецкого народа».

С учетом вышесказанного, нельзя не обратить внимания на сходство данных максим Ланца-Либенфельза со следующим высказыванием Адольфа Гитлера (сделанным много позднее): «Если и существует Божественная заповедь, в которую мне хотелось бы верить, то она должна заключаться только в следующем: сохранение вида (то есть расы – В.А.)!»

Образцовым представителем «арийской нордической расы» для Гитлера, как известно, обожавшего именовать себя (древним) «греком» и сидевшего в своем рабочем кабинете под панно с ликом древнегреческой богини мудрости и военного искусства Афины Паллады, служил эллинский муж, наиболее зримо воплощенный в знаменитом «Дорифоре» — статуе обнаженного силача-копьеносца, могучего спартанского воина, выращенного в древнем Лакедемоне в результате тщательной селекции, строжайшего искусственного отбора, на основе выработанного столетиями механизма подбора родителей, безжалостного выбраковывания (убийства) хилых, слабых и уродливых, и труднейшего воспитания выносливости и силы.

К тому же молодой Гитлер, если верить воспоминаниям друга его юности Августа («Густля») Кубицека (почему-то часто именуемого в русскоязычной литературе на чешский манер «Кубичеком»), избегал случайных половых контактов, главным образом, потому, что «опасался инфекции». Вероятно, эти опасения, возникшие у Гитлера, возможно, не без влияния сочинений Ланца, сохранились у него на всю жизнь. Подтверждением сказанного может служить хотя бы длинный, занимающий в немецком издании программной книги фюрера Третьего райха «Моя борьба» 13 страниц (!) пассаж о сифилисе. Впрочем, кто его знает...

Женщина представляла для Ланца ценность лишь как «селекционная мать» (нем. цухтмуттер, Zuchtmutter, что можно перевести и как «селекционная матка») и Приор Верфенштайна, в почти религиозном экстазе воспевал «мать, переносящую страдания во имя расовой чистоты» в следующих выражениях:

«Селекционным матерям надлежит жить в строгой изоляции, дабы не поддаваться соблазну супружеской измены… Однако женщине предстоит вернуться назад, в прошлое, этим преисполненным страданий путем, после того, как она тысячелетиями блуждала по ложным путям вакхической похоти. Ей надлежит сотворить достойный плод покаяния за обуревающую и сжигающую ее постоянно губительную греховную страсть».

Однако за лишения белокурую арийскую «селекционную мать» ждет достойная награда: «Она удостоится любви прекраснейших, достойнейших, сильнейших молодых мужчин, с которыми произведет на свет красивейших и благороднейших детей, а грядущие поколения воздвигнут ей, новой, достойной почитания и поклонения, наиблаженнейшей Богине-Матери, храмы и памятники, воздавая ей высочайшие почести». Ланц требовал передачи женщин «во владение» мужчинам, ибо «фактически, сама Природа предназначила им быть нашими рабынями»... Они суть наша собственность, подобно тому, как плодоносящее дерево является собственностью садовода».

Магистр «германских тамплиеров» призывал белокурую арийскую женщину носить простую, не обременяющую голову прическу с короткой челкой, наполовину прикрывающей ее высокий лоб, а волосы завязывать тугим узлом на затылке, демонстрируя, тем самым, наиболее эффектным образом «всю красоту своих длинных, пышных золотых волос, продолговатую форму своих головы и лица… Именно потому, что они (арийские женщины-блондинки — В.А.) вынуждены жить и передвигаться в темном окружении (т.е. в окружении темноволосых, темноглазых и смуглокожих особей — В.А.), им не следует стыдиться подбирать покрой и цвет своей одежды таким образом, чтобы наиболее полно подчеркивать свою рослую фигуру, свой пышный бюст, свои округлые бедра и стройные, длинные голени».

Интересно, что сказал бы Йорг Ланц-Либенфельз, будучи перенесен по волшебству в наши дни, когда блондинка больше не считается идеалом красоты белой арийской женщины, превратившись (не без активной помощи кино и, средств массовой информации) в постоянно подвергающееся всенародному осмеянию и издевательствам (причем особенно в — когда-то! — белой Европе!) олицетворение «женской тупости»? Надо думать, его негодованию не было бы границ!

Впрочем, даже тогда многие «пангерманцы» были не согласны с теми или иными положениями Ланца, как чересчур «максималистскими». Так, врач-немец из г. Эгера (Хеба) в Судетской области, критикуя теорию Ланца, согласно которой истинными героями могут быть только блондины, писал ему, что «истинные герои немецкого народа не обладали теми внешними признаками, который сей автор (Ланц — В.А.) считает единственно героическими… Потому что доктор Мартин Лютер был круглоголовым (брахикефалом), а Отто фон Бисмарк (основатель Германской империи – В.А.) — не только круглоголовым, но вдобавок еще и брюнетом».

Врач из Эгера был особенно возмущен попытками Ланца классифицировать, в соответствии с критериями его расовой теории, современных политических деятелей. Так, Ланц относил доктора Юлиуса Офнера из Немецкой Народной партии к представителям «героической белокурой расы». Между тем, на поверку оказалось, что Офнер был еврейского происхождения. «Итак», — писал крайне возмущенный врач из Эгера – «если верить Ланцу-Либенфельзу, героическая раса «докатилась до еврея» (немецкое выражение тех времен, разумеется, не вполне «политкорректное» с сегодняшней точки зрения — «ауф ден юден коммен», auf den Juden kommen — означало нечто вроде нашего русского выражения «дойти до ручки»! — В.А.).

В данной связи нам представляется необходимым особо подчеркнуть, что в плане расизма или антисемитизма Ланц-Либенфельз особого влияния на мировоззрение позднейшего национал-социализма не оказал и оказать не мог. Ведь главным «образом врага» для него (по крайней мере, до 1914 г.) оставались «немецкие бабы», «монголы», «негры» и «средиземноморцы» (под которыми он понимал обитателей стран Средиземноморского бассейна – «левантинцев», и, в том числе, евреев, «дополнительно отягощенных», по мнению Приора ОНТ. еще и монголоидно-негроидными примесями). Поскольку Ланц считал главным злом расовое смешение, расовый хаос, то его мало беспокоили этнические группы, строго соблюдавшие свою расово-этническую обособленность, как это делали не ассимилированные, ортодоксальные иудеи, а также евреи-сионисты (выступавшие за переселение евреев из «стран рассеяния» на «историческую родину – в Палестину, или Эрец-Исраэль).

Как говорил Ланц: «Мы идем направо, иудеи — налево, мы не хотим ничего, кроме аккуратного отделения друг от друга, и этот момент наступит тем быстрее и легче, чем раньше иудеи займутся своей собственной национальной селекцией». Проблему он усматривал в существовании «расовых помесей», «метисов», «расовых ублюдков», «расово неполноценных» — прежде всего, евреев-ассимилянтов. Ланцу постоянно не давал покоя вопрос: «Что нам делать с многими миллионами этих необрезанных и крещеных «мы-тоже-немцев», и даже «немецких националистов» — этих метисов, населяющих промышленные зоны и крупные города и сделали немцев и все немецкое столь ненавистными повсюду в мире?»

Как нам уже известно, издатель «Остары» всю свою жизнь был весьма озабочен угрозой смешения высшей расы с низшей, бастардизированной, недоразвитой и порочной расой «недочеловеков»-«унтерменшей», или «зверолюдей»-«тирменшей»), которых считал греховным потомством, происшедшим от «нечестивого блуда» недостойных представителей рода человеческого с животными (причем, в первую очередь — от блудных сношений людей с обезьянами).

Но в качестве самого действенного «лекарства» от этой «расовой заразы» барон Ланц-Либенфельз постоянно приводил примеры беспощадного и поголовного физического истребления подобных «зверолюдей» («косматых» сеиров, анакимов, рефаимов, зузимов, енакимов, хананеев и прочих «обезьянышей Содома» — «содомс-эффлингов») «богоугодными», то есть, «расово чистыми», «сохранившими свою кровь в чистоте», «праведными» ветхозаветными израильтянами. Путем истребления, многократно и обстоятельно, со всеми подробностями, описываемого в ветхозаветных Книгах Исход, Иисуса Навина, Царств, пророков и даже в иудейском Талмуде (цитируемом Ланцем-Либенфельзом – являвшимся, по совместительству, также видным ученым-гебраистом — в своих многочисленных трудах весьма широко). Истребления в стиле царя-псалмопевца Давида, который, после взятия города Равы Аммонитской (Рибат-Аммона, нынешнего Амана — столицы Хашимитского королевства Иордании), вывел всех пленных аммонитян из города «и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры и бросил их в обжигательные печи» (II Книга Царств, 12, 31).

Что, кстати, между нами говоря, вполне укладывается в рамки идей Чарльза Дарвина, прямо утверждавшего в своем считающемся «библией эволюционной теории» фундаментальном труде «О происхождении видов в процессе естественного отбора или выживании избранных рас в процессе борьбы за существование» (в наше «толерантное» и «политкорректное» время название главного труда жизни основателя эволюционной теории стыдливо сокращают до нейтрального и политически стерильного «О происхождении видов»):

«Верящий в борьбу за существование и принцип естественного отбора, признает, что каждое органическое существо постоянно стремится приумножиться в численности, и что если это существо хоть немного отличается в повадках или организации таким образом, который дает ему преимущество перед другими обитателями страны — оно захватит место этих обитателей и вытеснит их, как бы сильно ни отличалась новая среда от среды его происхождения».

А также:

«Если бы границы страны были открытыми, в нее несомненно иммигрировали бы новые биологические виды (то есть, по Дарвину, представители других человеческих рас — В.А.), и это серьезно нарушило бы положение некоторых прежних обитателей. Не следует забывать, насколько мощным может быть влияние даже единственного привнесенного извне экземпляра дерева или животного».

Но это так, к слову...

В результате основательного изучения Ветхого Завета и Талмуда Йорг Ланц фон Либенфельз пришел к следующему выводу: «Мистерия «Ветхого Завета» раскрыта, это — зверочеловек, а смысл и содержание «Завета» заключается в необходимости истребления зверочеловека и селекции более высокоразвитого нового человека! Именно это поднимает Библию и другие писания древнеарийской (так у Ланца — В.А.) первобытной эпохи (например, «Эдду») на огромную высоту по сравнению со всеми иными писаниями и объясняет, почему Библия смогла стать и почему она навсегда останется основой мировой (Христианской – В.А.) религии, преобразующей человечество»!

Соответственно, проповедуемый Ланцем «ариофильский расизм» (по собственному выражению Великого Магистра «Ордена Нового Храма») вовсе не включал в себя никаких элементов расового антисемитизма. Мало того — в «Ордене Нового Храма» состояли и «братья» еврейского происхождения (правда, принявшие крещение и порвавшие, по крайней мере, официально, с культом талмудического иудаизма). А издателя популярного венского журнала «Ди Факкель» («Факел»), еврея-выкреста Карла Крауза, барон Йорг Ланц фон Либенфельз считал типичным «человеком героического арийского типа» («ариогероиком»).

Как писал Ланц: «Тот, кто видел когда-либо Карла Крауза, вне всякого сомнения, признает, что он не принадлежит ни к монгольскому, ни к средиземноморскому типу… У него темно-русые волосы, которые в молодости наверняка были светло-русыми, высокий лоб красивой формы и вообще голова героической формы — особенно это касается верхней части лица. У него светло-серые глаза… Я не знаю точных размеров его головы… Именно потому, что Карл Крауз вышел за пределы своей расы, он смог стать яростным врагом и усмирителем чандалов… героический человек является также человеком гениальным. Карл Крауз — гений, подлинный гений, ибо он действует, как и подобает творческому человеку-первопроходцу. Уже одно это говорит о его расовой сути…»

Во второй части четвертого тома своего фундаментального труда «Библиомистикон» (о котором еще пойдет речь ниже), озаглавленной «Введение в ариософскую эзотерику Ветхого и Нового Завета» (Intruduktion in die ariosophischze Esoterik des Alten und Neuen Testamеnts, Wien 1932) Ланц с величайшим одобрением отзывался, как о величайшем из мыслителей-ариософов, предтече всех гностиков и авторе (по Ланцу) канонических Евангелий, о…Филоне Александрийском — иудее (хотя и эллинисте)!

Как мы указывали выше, Конвент «Ордена Нового Храма» заседал в восстановленном его Великим Магистром и издателем журнала «Остара» древнем замке Верфенштайн на Дунае, упоминавшемся нами выше, над которым в 1907 г. впервые в Европе было поднято знамя со свастикой — крюковидным крестом-«гакенкройцем».

Так вот: странным образом, именно в «орденском» замке «новых храмовников» Верфенштайн еврейская община города Вены отмечала традиционный иудейский религиозный праздник Кущей («Суккот» или «Сукес»).

Связь между Ланцем и венской иудейской общиной поддерживалась через кандидата в раввины Морица Альтшюллера — друга Великого Магистра «новых храмовников» и издателя «Монумента иудаика» (собрания памятников древней и средневековой иудейской литературы), в издании которого принимал активное участие и сам «беззаветный борец за чистоту белой ариогероической расы» барон Йорг Ланц фон Либенфельз. Кроме того, Мориц Альтшюллер был членом «Общества Г(в)идо фон Листа», а заодно — издателем венского ежеквартального бюллетеня по библеистике «Фиртельяршрифт фюр Бибелькунде» (Vierteljahrschrift fuer Bibelkunde), в котором Ланц также публиковал плоды своих ариософских изысканий.

Еще один близкий друг Ланца и его Ордена — теософ Франц Гартман, один из основателей «Ордена Восточного Храма» («Ордо Темпли Ориентис», Ordo Templi Orientis, ОТО) британского «черного мага», сатаниста Алистера Кроули (основавшего также эзотерический «Орден Золотой Зари», Order of the Golden Dawn, в котором состояли многие представители тогдашней британской духовной элиты — начиная с ирландского поэта и драматурга Уильяма Батлера Йейтса и кончая известным всем нам литератора сэра Артура Конан-Дойля), служил «мостиком» между ОНТ и оккультной организацией (Обществом, или Орденом) «Туле» (Thule-Gesellschaft, Thule-Orden). Согласно некоторым источникам, барон Йорг Ланц фон Либенфельз якобы, cостоял в «Туле» (как, между прочим, и «повелитель молний» Никола Тесла). Ограничимся в данной связи упоминанием следующего утверждения.

17 эрнстинга (древнегерманское название «эрнстинг» использовавшегося в «Туле» — филиале тайного «Германского Ордена», или «Германен-Ордена» — и афилиированных подразделениях этой организации «народнического» календаря соответствовало латинскому названию месяца августа) 1918 г. в столице Баварии Мюнхене состоялось учреждение 1-го градуса (степени) «Туле» (до этого в данной организации иерархии степеней не существовало) — т.н. «Градуса дружбы», или «Дружеского градуса» (по-немецки: «Фройндшафтсград», Freundschaftsgrad, т.e, степени, в которую возводились пользовавшиеся особым доверием руководства «Туле» члены достаточно узкого «внутреннего круга»).

На торжественную (хотя и проводившуюся в глубокой тайне) церемонию в Мюнхен специально прибыли даже магистры Великих лож из Берлина, а также члены «Туле» со всей Баварии. Украшением помещений ложи занялся магистр Гриль, поместивший на стенах всех комнат эмблему общества «Туле» — парящее солнечное колесо-«зонненрад» (свастику с дугообразно загнутыми перекладинами). На церемонию все члены общества явились украшенные бронзовыми значками, представлявшими собой свастику, перекрещенную двумя копьями, на фоне щита.

В тот день возведения в Дружеский градус удостоилось более 30 членов «Туле».

Одними из первых в «Степень друзей» Ордена «Туле» были возведены прибывшие в Мюнхен из Вены братья Г(в)идо фон Лист и барон Йорг Ланц фон Либенфельз, которым организатором нового Ордена — бароном фон Зеботтендорфом на начальном этапе было поручено исполнение должностей, соответственно, Великого Магистра (Орденс-Гроссмайстера) и Магистра (Орденс-Майстера) «Туле».

Приведенный выше факт, равно как и широко распространенные утверждения и мнения, что Ланц, наряду с бароном Рудольфом фон Зеботтендорфом (Адамом Адольфом Рудольфом Глауэром, известным также как Эрвин Торре), Николой Теслой, известным авиаконструктором, «красным бароном» Роберто(м) фон Бартини (переселившимся после окончания Первой мировой войны в СССР), всемирно знаменитым биологом-дарвинистом Эрнстом Геккелем — создателем теории монизма и основателем науки экологии и «Храма Природы» в немецком г. Иене (существующем и поныне, под названием «Дома Эрнста Геккеля», нем.: Ernst-Haeckel-Нaus; в свои студенческие годы автору этих строк довелось там работать), Дитрихом Эккартом, Рудольфом Гессом, Карлом Гаусгофером, Альфредом Розенбергом (и даже Адольфом Гитлером), состоял в «Ордене Туле», считается многими исследователями не имеющим, на сегодняшний день, вполне достоверных подтверждений, и потому относится ими к области спекуляций. Впрочем, это — отдельная тема, слишком обширная для данного краткого обзорного очерка.

Согласно некоторым источникам, Йорг Ланц фон Либенфельз якобы, выступал за переселение «иудеев» на остров Мадагаскар, поскольку считал именно этот остров остатком упоминаемого еще в трудах Е.П. Блаватской затонувшего в древности в водах Индийского океана гигантского первобытного континента «Лемурии» («земли Му»), о котором у нас шла речь выше, а «иудеев» — потомками «допотопных» лемурийцев.

Оставим эти утверждения на совести тех, кто их выдвигает, заметив только, что, во-первых, неясно, каких именно «иудеев» — «чистокровных» или «ассимилированных» — Ланц, якобы, собирался переселить на Мадагаскар (тем более, что по-немецки словом «юде» обозначается как древний иудей — исповедник ветхозаветной религии, так и современный иудей — исповедник религии талмудического иудаизма, и, в довершение ко всему — еврей как представитель этнической группы, ведущей свое происхождение, предположительно, от древнееврейского населения Па-Хурру-Ханаана-Палестины, причем независимо от исповедуемой им религии), а во-вторых — что «Мадагаскарский проект» вовсе не был изобретением основателя «Ордена Нового Храма». Этот проект неоднократно выдвигался и до, и после Ланца-Либенфельза, и притом не только ариософами, но и реальными политиками — например, даже имперским канцлером Германии Адольфом Гитлером (после военного поражения Франции, «заморской территорией» которой был остров Мадагаскар, в 1940 г.).

Разразившуюся в 1914 г. Великую (мировую) войну (названную впоследствии первой), начавшуюся с убийства в Сараево наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда Габсбурга-Эсте членом тайной организации «Молодая Босния» («Черная рука») масоном-иудеем Габриэлем (Гаврилой) Принципом, Ланц воспринял, как величайшую трагедию для расколотой этой войной и вовлеченной в междоусобную схватку белой ариогероической расы (и, прежде всего, немцев и англосаксов), к вящей радости зверочеловеческих низших рас.

В этих воззрениях настоятель Верфенштейна был не одинок. Так, знаменитый впоследствии американский писатель Говард Филлипс Лавкрафт писал в своей статье «Преступление века», опубликованной в апрельском номере журнала «Консерватив» (The Conservative) за 1915 г.: «Англичане и немцы — кровные братья, ведущие род от одних и тех же суровых предков, поклонявшихся Вотану (вспомним Гвидо фон Листа! — В.А.), одаренные одними и теми же строгими добродетелями и воодушевленные одними и теми же благородными устремлениями. В мире чуждых и враждебных рас общая миссия этих мужественных людей — миссия соединения и сотрудничества со своими братьями-тевтонами по защите цивилизации от нападок всех остальных».

В 1915 г., в самый разгар Великой войны, барон Йорг Ланц фон Либенфельз изрек свое знаменитое пророчество. В нем говорилось: война сигнализирует о том, что созрело время для наступления Мессианской эпохи. Усиление расового смешения, колоссальные военные и культурные достижения, вслед за которыми в период 1960-1988 гг. произойдет «новое монгольско-азиатское вторжение в Европу», Ланц рассматривал в качестве примет начала «мессианских родовых мук», кульминацией которых станет временное «господство демонических сил на земле» (или, выражаясь более традиционным богословским языком, нечто вроде наступление «царства коллективного Антихриста» перед «окончательным спасением белой арийской расы»).

Это суровое испытание должно было, в конце концов, привести к наступлению «Миллениума» («Тысячелетнего Царства Божия») на земле, когда созиждется «Новая Церковь Духа Святого» — «Церковь святого апостола Иоанна», «Иоанническая Иоаннитская) Церковь» — и будет основано «Наднациональное арийское государство» (нем.: Supranationaler Arierstaat). Править этим сакральным государством станет «вечносущее священство, обладающее знанием тайн древнего расового гносиса», возглавляемое неким избранным царем-священником по чину Мельхиседекову.

В своем пророчестве Ланц достаточно четко сформулировал свои представления об идеальном государстве. Политическим идеалом Великого Магистра ОНТ была восстановленная средневековая «Священная Римская империя германской нации» во главе с самодержавным, полновластным монархом-первосвященником. Границы его державы должны были доходить до Евфрата (как при римско-германском императоре-крестоносце Фридрихе II Гогенштауфене, подчинившем своему скипетру Германию, Италию с Сицилией, Сирию, Палестину со Святым Градом Иерусалимом и Армению):

«Эта могущественная Всегермания (или Пангермания, нем.: Алльдойчланд, Alldeutschland) станет несокрушимым оплотом мира и культуры, обеспечив господство арийцев на все времена. Первобытные расы, предоставленные сами себе, снова погрузятся в свое прежнее, бессильное Ничто, из которого их вытащила в свое время только наша слабость».

Исходной географической точкой этого грядущего «расового Миллениума», по Ланцу, должны были стать Берлин и Вена, которым он предрекал руководящую роль в утверждении нового политико-религиозного мирового порядка.

«Мудрые князья-священники, гениальные патриции, прошедшие ариософско-мистическую школу, и вожди тайных духовно-рыцарских Орденов» будут, согласно пророчеству Ланца-Либенфельза, «управлять судьбами народов».

(Конец части седьмой. Продолжение следует).