На Севере женщина созревает позже и потом остаётся в этой зрелости до остатного дня, не сетуя и не впадая в истерику при обнаружении примет увядания. Она не боиться молодость обронить, и старость на горизонте узреть. Говоря о старости она не ослезИться даже в перезрелом возрасте, только кольнёт да гальнёт со смехом себя да подруг.
У поморок первостепенное средство от старости это смех, юмор у них никогда не стареет, он с годамы только ядрёнее и наливистее становится.
- Под старость глаза перемещаются со лба на затылок: начинаю смотреть назад, а если надо глянуть вперёд, вторые глаза пялю, чтобы задумки да мечты свои узреть.
Главные накопления и приобретения в старости - это мудрость. Народ подмечал: старый ворон не каркнет мимо.
Время переменчиво и бежит молниеносно: только успеешь по-настоящему набраться ума-разума, только "комп" и "инет" освоила, а уже в сети при безвзглядном обчении столь по-разному кличут: и «старой пЕречницей» , и "старой клячей и кошЁлкой". Успеваю только достойно "отклИкчиться".
«Понятие возраста рождается только в наших собственных головах». Каждый свою старость дожидается, и облик у неё разный. Может принять выгляд бездумной, беспамятной колоды. А может выпереть в виде беспечной излишне и новомодно молодяшейся дурасьи. Важно ведь память да меру не потерять и заранее себя к смертушке не подгонять.
Если теряешь интерес ко всему, то теряешь и память. (Иоганн В. Гёте). Теряешь память, хуже соображаешь, любознательность тухнет – вот и старость сидит в уголочке, хитро, тишком поглядыват: "ишшо трепыхаешься, когда же смиришься!" Поморки так говорили: нам старушЕньцям некогда хАнькать да варАйдать, рано еще на сижАлку лАдитсе.
Человек стареет тогда, когда прекращает радоваться и диву даваться тому, что его окружает. Старость на закорки садится, когда начинаешь долго и со страхом в путь собираться. Легкость на подъем, позитив в душе - это, по-видимому, самое главное средство показать «нудлИвой» старости, общеизвестный жест - «фИгушки».
Борис Шергин восхищался прямотой и юмором поморских старушек:
...тетушка Глафира Васильевна со своей подругой Татьяной Федоровной в карты играют. Обеим по восемьдесят лет, обе глухи, ссорятся каждую минуту. «Одна бунчит»:
- горе мне с глухой тетерей! Врет – глазом не моргнет.
Вторая отвечает:
- беда с теми играть, которые из ума выжили!
Одна другую не слышат. Им и не обидно.
Татьяна Федоровна… как голубушка вымылась в бане, села с Глафирой Васильевной кофей пить (первые восемнадцать чашек без сахара). Пьет и в зеркало на себя любуется:
- Я эко рогОзинной мочалкой вымылась, дак мяконька стала. Помнишь Глафира Васильевна, какой кавалерчик норвЕцкой ко мне сватался?
-А?
- Помнишь, говорю, на мне толстик сватался норвежин?
-Медвежин?
-Тьфу! Молчи, глуха, - меньше греха..
К фотографу относились они с сарказмом:
- Фотограф – от здря аппаратом треплет, вовсе снимать не умеет. Сколь морщин наделат-то. Ужасти как непохоже!
Ольга Кирилловна на девятом десятке, когда ей подставляют стул, обижается:
- Думаете, хлам старуха стала, с ног валитсе, песок сыплется.. Нет, еще жива маленько. Еще шалнЕры гнутся.. Это вам все бы сидеть да лежать, а мне не до сиденья. У меня делов – на барже не утянуть!..
Восьмидесятилетней Олене Кирилловне сняли катаракт, и она опять увидела; однако, потрясенная операцией, захворала.. Наконец доктор объявил, что минуты сочтены. Болящую торжественно соборовали. Реву было у домочадцев.. Болящая раба божия молчала, глаз не открывала. Поднесли ко рту зеркало: дышит ли?.. Раба божия смахнула зеркало на пол и открыла один глаз:
- Попов сколь было-то? ВЫдать по пятишнице на плешь. Пели умильно». (Борис Викторович Шергин "Старые старухи")
Искала в интернете на эту тему материал, и нашла:
«Отчего стареет человек?
Может быть - от горя и печали?!
От болезней всяческих и бед,
От забот, нависших за плечами?!!»
Ответ как-то сам вывелся:
"Отчего стареет человек?
От потери легкости затеи,
Увядает юмор, нет побед,
Обходиться стали без надеи".
Картинка из интернета