Предисловие из 2022. Сейчас уже совсем другие дела и заботы, но "2014" очень значимая вешка, и "уже был написан Вертер", как сказал классик....
1. Понять, что происходит
Смерть Фиделя как раз пришлась на дни, по своему - для Анны Ивановны – знаменательные. Конечно, это был поворот. Экзистенциальный, несомненно. Но почти вплотную приближенный к жизни Анны Ивановны, со всеми ее бедами, маленькими радостями, хотя это полная глупость – «маленькая радость». Она или есть, или ее нет. Маленькая относится ко времени ее властвования над душой: маленькая – коротенькое время такого властвования вот и все.
Она, Анна Ивановна, еще раньше задав условия последовательного обдумывания темы выживания во времени Беды библейских размерностей – не меньше(!), должна сейчас сменить точку своего обзора.
Нужно попытаться обрести твердую почву под ногами. Для Анны Ивановны означает это одно: понять что происходит. Но не так, что все в одной куче, из которой тоненький писк, или стон « плохо-плохо». Наука Анну Ивановну в первую очередь научила обязательной работе - все разложить по своим полочкам, выделить однотипные группы, или кластеры, как чаще их называют в анализе степени влияния причин. Лекцию Анна Ивановна читать не собирается, но методику последовательного обдумывания, хочет, чтобы принимали во внимание.
И еще. Одна работа – это понимать самому (очень важная, ее результаты дают «самостояние на изрытой почве происходящего»).
Но вторая забота - понятное изложение своих трудов.
И здесь Анна Ивановна чаще всего и упирается в свой «lokus minoris» - слабое место. Однако предмет ее работы, действительно важен, это точно! И ей хотелось, чтобы стараниями читающего предмет из вида не терялся. Невзирая на извилистые передвижения по письменному пространству, неблизким подступам к ним и тому подобное.
Самый простой кластер: «я и мы» - по определению взаимного дружелюбия. Нюансов немало, они не в стороне, но заданная основа – главное.
И в другом кластере тоже будет своя основа, и свои нюансы тоже отыщутся. Но если первый «я и мы»,
то второй, хорошенько подумав, - пока только «они» .
Главное, всплывает коллизия «свои – чужие».
С какого то перепугу, «они» все активнее продвигают такую коллизию к центру своего мироздания.
Прямо это заявляется нечасто, но из всяких пестрых пеленок уродец высовывается голеньким, в дрожь, бросая воспитанную на идеалах гуманизма Анну Ивановну.
А еще она понимает, что для «них», её «мы» с естественным дружелюбием, определенно «чужие», (наряду, как тут выясняется, с другой немаленькой частью народонаселения планеты,) и что всю пересоленную кашу кто-то заварил совершенно осознанно, и следит за тем, чтобы никто не уклонился от приёма такой отравы.
Так что в целях выживания свободной личности, опять придется вытащить из кучи экзистенциальной психологии недостающие камушки. Время не разбрасывать камни, а собирать, как было сказано в почти аналогичном случае.
И теперь Анна Ивановна знает, какой порядок вещей ею будет принят.
Написала твердо она, и замолчала, на несколько недель. И все потому, что поняла: не первый год ходит уже по кругу для нее животрепещущих тем, подступов к их изложению много, перечитывает свои же заметы, но не может сказать наверняка, будет ли понятной её речь для других. Но все ее выступления по разным поводам, начиная с незабвенного 2005 года, складываются в единый контекст, как сейчас принято говорить. Повторять в каждой последующей части нечто от изложенного ранее, правильным ей не кажется:
как появилось – так подряд и следовало бы попытаться прочитать.
Но вот, к великому изумлению случилось и страшно настораживает: - поворот времени вспять. Для Анны Ивановны это главный симптом переключения жизни социума на более примитивные формы;
(В живом организме такое явление связывается с появлением признаков злокачественности, на всякий случай).
- И прозвучавшая сентенция « про своих» – оказались для нее заслуживающей дальнейшего внимания.
2.Свой - чужой
Слова о «своих» таковы: оказывается «ну просто положено раздавать российские паспорта «своим», наплевав, что такие лица являются гражданами других стран» .
Пришлось начинать с дилеммы «свой – чужой».
Как изучила Анна Ивановна, такая штука оказалась целиком связанной чуть ли не с пещерными временами, страхом перед неизвестным, что на всякий случай, лучше числить опасным. И на всякий случай – требующим от вождей племени подать команду «фас».
Пользу от такого упреждения каждый правитель с древности знал, потому что сплочение масс народных с глазами, обращенными за пределы собственных границ, повышало личную устойчивость правителей. Ксенофобия – страх чужого, инородного, коренится в психологии выживания примитивных сообществ, и сопровождает дальнейшие поколения рудиментарным придатком. Цивилизация и культура могут его изжить полностью, однако авторитарной власти в любые времена ксенофобия куда как хороша, и говорить об этом очень тоскливо.
Но для Анны Ивановны актуально посмотреть на категорию «свои» при авторитарном правлении. А тогда ей нужно сделать отступление в две разные стороны, хотя такой прием плох, не принят в беллетристике в отличие от привычных ей научных медицинских текстов. Но как раз на роли всего медицинского в жизни людей в выбранных группах Анне Ивановне нужно непременно остановиться. Причем, через исторические сравнения недалеких эпох, творимых авторитарными лидерами типа Фиделя Кастро, с другими - постсоветского покроя.
Бросилось в глаза, что достаточно еще распространенная фактическая несменяемость власти в ряде стран – это не только Россия – всегда игры со временем.
Любой такой осевший надолго правитель строит свою систему удержания власти из БУ-шных элементов (управляемая ксенофобия – тоже один из них), заброшенных еще в середине 20 века за ненадобностью, потому как далее в Европе безоговорочно победила концепция либеральной демократии .
Либеральная демократия - пряма и незамысловата: сродни гигиеническим рекомендациям с коротенькими преамбулами по типу «если – то»:
- если не хочешь дизентерии – то мой руки перед едой;
- если не хочешь жить в кромешной лжи, (катастрофическом расслоении по доходам…), то… (следуют далеко не беллетристические тезисы 1-2-3…, известные как Отче наш).
Но Анне Ивановне опять интереснее «противная» сторона – все ведь люди. И те, которые со стороны власти тоже только люди.
И вот Анна Ивановна, ни на минуту не забывая об обещанной медицине в выбранных кластерах,
-но со своей эксистенциальной психологией,
- все зная про тип авторитарной личности,
твердо уверена, что демократия с избирательной системой – очень большое благо именно для «них»:
- Живя в непререкаемой дисциплине времени, они избавляются от этого животного страха (кстати, у животных, с их турнирами – что-то более человечье, имея ввиду, моральнее - устроено).
Быть во власти – сложнее, нежели «награбастать, иметь все, что захочется».
Стоять НАД ними (абсолютно не вспоминая формулу) «себе подобными» - мечта о пролонгированном до бесконечности оргазме. Признаться в таком можно лишь сообщнику (для удержания власти существуют выводки «организаций»).
Анне Ивановне попутно показалось почти забавным, насколько организация «организаций» сродни физико-химическим природным процессам, кристаллизации, например.
При выполнении основополагающего условия - незыблемости типа власти, в каждом поколении такая кристаллизация будет порождаться заново, даже если исчезнет всякая память о предыдущем социальном (стадно-человечьем) опыте.
Демократия – это преодоление социальной биологии путем «воспитания чувств», (не отходя от 18 века, внутри придуманной тогда же концепции «общественного договора»).
Но самое мрачное, что диспозиция «стоять НАД», практически означает метод «опустить прочих». А так как все-таки что-то может казаться «не того», - что-то уж очень далекое от «все люди братья», - то внутри «них» прочие люди проходят по ведомости «прочие – чужие»:
- такие - мне, нам (организации) противны, и потому никаких тебе угрызений в репрессивном режиме взаимодействий с гражданами.
Современная демократия в сравнении с формой «вечного правления» это гигиена личностей, чтобы не микроб внутрь попал и вызвал «ужасную болезнь». - Чтобы во внутрь не попала бацилла «вечной власти», разъедающая душу по самое некуда.
Экзистенциальный ключ коим орудует Анна Ивановна, заодно приоткрыл опять уже знакомую дверь с табличкой «фигура Ленина». На доске истории она воплощает биологию власти. Его (В. Ульянова) острый глаз еще в юном возрасте выхватил готовенький пласт для опоры власти: по факту жизни, несомненно, ниже него стоящие по развитию, образованию, с отведенными крохами времени на умственную работу, люди.
И полилась фарисейская забота об угнетенных, не придерешься. Не то, что ненавистная интеллигенция, которая «сам с усам», которая все талдычет про эту далекую демократию, полагая, что демократическое представительство социальных групп в управлении жизни социума - имеет несомненный приоритет перед правлением какой бы то ни было диктатуры (пролетариата, к примеру).
Опустить всех, кроме опорных (своих), еще и потому, что, извините, просто не получается тогда править от лица хорошего доброго Папы - умники разные мешают.
Даже если такой правитель входил во власть в свой интеллектуальный расцвет, был образован, полон прекрасных мечтаний, естественно никаких «своих-чужих» - для единого своего народа построить, например, лучшую в мире систему здравоохранения. Случай очень незаурядного человека, которого самовыстроенная система несменяемой безграничной власти скорежила на «раз-два- три». И она же раздавила в нем незаурядность.
Пришлось ограничиться званием зауряд-диктатора , удовольствоваться ролью Папы в суженном пространстве влияния на «своих детей». – симпатичных, простодушных, не привыкших к большому достатку. Народ Кубы. Вернее пусть и большая, но только часть Кубинского народа.
Со «строптивыми» диктатор и расправлялся и выдворял по всем правилам режима. Обыкновенная трагическая история.
Но необыкновенным образом в исторической науке будет выделена в особую статью: Лучшая в мире система здравоохранения Кубы времен Фиделя Кастро со счетов сбрасываться не может….
И главным в ее создании, было понимание того, что
ЗДОРОВЬЕ НЕ МОЖЕТ РАССМАТРИВАТЬСЯ В КАЧЕСТВЕ ТОВАРА.
Роль личности Кастро в этом важнейшем вопросе оказалась на высоте. Можно думать, что и воспитание (включая самовоспитание в юности на идеях гуманизма), образование - оказались главенствующими мотивами в этой пожизненной установке. Но по факту жизни она присутствовала в той же голове, которая инициировала мерзопакостные деяния диктатора.
Может быть, медицина даже как козырь самооправдания «зато» (зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей…)
Фиделем, так или иначе, его детище занесено в рубрику «ЭТО СВЯТОЕ».
А в целом, метаморфозы такой жизни только подтверждают избитую истину «власть развращает. – Абсолютная власть развращает абсолютно»…
Медицина, здравоохранение в разговоре о превратностях постсоветского времени радости не доставляют.
Авторитарные правители, коих образовалось вполне достаточное число. - Опирающиеся на «своих», они тоже, естественно, балуют их современной медициной на безукоризненных принципах здравоохранения:
диспансеризации, раннем выявлении патологии, этапности оказания медицинских услуг, включая высокоспециализированное лечение с применением новейших медицинских технологий, проведением реабилитационного и санаторно – курортного лечения.
Но в отличие от Фиделя, в помине нет «групп обычного населения», лечат и профилактируют «на уровне» только госслужащих высоких рангов и спецконтингенты. Сейчас вот в России такой милостью облагодетельствована нацгвардия.
А что для подавляющего числа жителей постсоветских стран медико-демографические данные очень и очень тоскливые: достаточно давно не афишируется.
Но чем больше об этом думала, тем понятнее становилось, что другого не изобрести. Ничего более наглядного в достоверной картине 25-летнего периода нет. Уловки и трюки бессильны перед сухой статистикой динамики общественного здоровья, продолжительности жизни и смертности населения в сравнении с другими странами, с той же Кубой, хотя бы.
Госстатистика стран постсоветского пространства, касаемая всех сторон жизни (включая и социологическую статистику) – это предумышленное искажение всех методологических основ во имя натяжки до «нужных» величин, но вот таки не получается подчас. Анна Ивановна, изнутри знает все статистические тайны. Она оказалась зачарованной - еще участницей НСО (научного студенческого общества) - открывающимися могучими возможностями применения закона больших чисел в познание закономерностей человеческого общежития.
Общественное здоровье и здравоохранение входят туда безусловно.
Но сейчас Анна Ивановна из своего научного багажа выуживает критерий истинности, «которая практика», да еще и в разрезе "отдаленных результатов".
Для полноты картины, еще очень нужно оценить дело Ленина-Сталина в ипостаси демиургов невиданного прежде типа людей, на основании «экзистенциальных» портретов деятелей власти во втором - третьем поколениях. Они выразители коренного результата воздействия, читаемого по судьбам личностей, выносимых из массы себе подобных на самый верх.
Необычно, да. Но наука может применять множество необычных методик во имя поиска объективности.
И под рукой Анны Ивановны вышеупомянутые статистические данные, а к ним еще, что называется характеристики партийной принадлежности, мест работы, включая последнее, переименованное по демократической лексике, но несменяемое до упору, и прочее тому подобное.
Абсолютно понятно, что и бывшие, и нынешние - пуповину КПСС - должны чтить как общематеринскую, они без исключения, все ее законные дети. Из предыдущей фразы «закон» в применении к устоям самой дьявольской организации (в смысле сочетаний несочетаемого) берется только как синоним нерушимых привилегий для «себя (аппарата) и своих».
Время над ними – привилегиями - бессильно до нынешней поры.
Спец микросистемы здравоохранения авторитарных постсоветских режимов ровно из этой оперы.
3. Российская медицина - одна из основных жертв
«Бунтарь» Ельцин, который в истории с теперешним «здравоохранением для прочих граждан», где оказались принадлежащие Анне Ивановне и «я» и «мы» занял место… - если честно – (не находит Анна Ивановна прилично-адекватного слова). А когда слов нет, то возникает нужда в объяснениях.
Он, зажигательный оратор, рисуя светлое будущее социально ориентированного нового государства, никогда сам и не задумывался, что (!) последует немедленно вслед за красивым определением «страховая медицина». Ему, как когда то родная партия велела выучить назубок лозунг «все для человека, для блага его» виделась вслед родная медицина (да еще личный опыт предполагал её в версии 4-ого управления), и к ней еще большущий бонус от миллионеров – страховщиков.
Популист и явная невежда в теориях систем здравоохранения. Сильно занятой. И есть некоторые определения из вариационной статистики, по мнению Анны Ивановны необыкновенно подходящие к его персоне: Он стал «среднеарифметической совпавшей с модой», всего вариационного ряда российского народонаселения, к 90-ым уже не очень обремененным образованностью и базисом знаний. Ему - Борису Николаевичу - не грех было бы лично – на странички то всего текста – познакомиться с вкладами в развитие систем здравоохранения канцлера Отто фон Бисмарка, соотечественника Николая Александровича Семашко, Уильяма Бевериджа, Маргарет Тэтчер и других, не менее занятых, но просвещенных деятелей.
А так – большущий бонус миллионерам – страховщикам – это да, это было вожделенно и для молодых хищников (из третьего уже поколения дедушки Ленина).
Затея посадить на деньги налогоплательщиков паразитическую - между больным и врачом прослойку - понималась во всем масштабе предстоящих прибылей, уломай только «царя Бориса» на принятие закона об «обязательном медицинском страховании».
А далее закон принят. Брешь в системе, служившей образцом для кубинского и еще большого ряда национальных реализованных проектов общедоступного бесплатного медицинского обслуживания населения - была пробита. Через пролом на облюбованную территорию ринулись устроители рукотворного Клондайка. К страховщикам сразу же добавились инициаторы платных медицинских услуг, никогда не сомневавшиеся в том, что медицина и есть самая настоящая золотая жила. Соответствующий опыт в мире существовал со времен, хлынувших в Америку людских потоков. Среди безбедно устроившихся там, чуть ли не на первом месте оказались предприниматели медицинского бизнеса. Первая волна таких счастливчиков затем предусмотрительно ввела ограничения по перечню стран, врачебные дипломы которых признавались.
… В начале 90-х Анна Ивановна услышала юношу – абитуриента медицинского ВУЗа с минимальным за долгое время конкурсом – врачам платили мизер, и все это знали. И вдруг из уст младенца, практически, полилась речь о той самой золотой жиле, что вскоре – он не сомневается, станет центром притяжения людей, мечтающих разбогатеть. «Потому что самое дорогое для человека его здоровье, и он, вообще то, готов платить за него любые деньги». И действительно, уже платили всяким ушлым бабкам за снятие порчи и т.п. Так что… чисто биологические предпосылки для медицинского бизнеса существовали всегда.
Но. К счастью, большое, благородное НО, сопровождающее человеческую цивилизацию со времен эллинов.
И понятно, о чем тут Анна Ивановна говорит, А в видении своем - низко кланяется - спешащему к больному по размытой дороге, русскому земскому врачу.
Это о том же, упомянутом в связи с Фиделем - «Это святое».
О не обсуждаемой публично (никаким образом, не фиксированной - «благодарности» - премногоуважаемому доктору). Начальников над ним не числилось, медицина была общественной по определению.
И все последующие поколения врачей, вошедшие в Семашкинскую систему, получающие гроши, якобы по разумению того же Николая Александровича. По крайней мере, так Анне Ивановне сообщила первая начальница, которая была его аспиранткой в 30-х годах: «врач от государства получает лишь небольшое пособие; хорошего врача кормит практика».
Симбиоза основ земского и советского уклада, как знаем, не произошло, врачи так и остались «на пособии».
Морально-этические основы профессии в массе окончательно возобладали над прочим.
Между тем российская земская медицина дала миру главное понимание, что идти можно только от медицинской опеки над всеми без исключения проживающими на приписной территории.
Отсюда сначала участковый принцип здравоохранения, а затем с ростом благосостояния стран, на участках (в международной версии district) , появились семейные врачи, с предоставлением им жилья в этом же районе. К своим подопечным не найти нужного подхода в таких условиях практически невозможно. Своевременная помощь может осуществляться там, где налажено постоянное профессиональное - со знанием психологии конкретных людей, наблюдение. И лишь тогда удается следовать мудрому завету выдающегося клинициста Матвея Яковлевича Мудрова « лечить не болезнь, а больного». Чего напрочь лишены «платные медицинские услуги», где торгуют по прейскуранту «отдельностями» в россыпь. Но привлекая к себе клиентов, не погнушаются запугать их некими сводными показателями «онкологической заболеваемости», например. Болячка, за «лечение» которой сдерут немаленькие деньги, подчас, никоим образом к возникновению рака не ведет. И Анна Ивановна могла бы рассказать о баснословно прибыльной «профилактике» много интересного, но выходящего за рамки совсем прописных истин. А пока и в таких рамках ей тоже не тесно. Тем более перед фразой:
« И путь к эффективной медицине окончательно был отрезан с принятием закона 1993года»………………..
Конечно, Анна Ивановна могла бы еще продолжать тему, почему в рамках платной и «страховой-постсоветского разлива» медицины, государству никогда не удастся выполнить свою первейшую обязанность оберегания здоровья. - Того, что послано человеку Богом! (Закидоны о вечной здоровой молодости, рождаемые научным прогрессом - вообще по другому ведомству).
И про демиургические усилия вождей КПСС Анне Ивановне рассуждать больше не хочется. ( Наверное, мало кого найдется, думает Анна Ивановна, кто бы не понял прямой логической связи между одним и другим, только что сказанным. С другой стороны, окажись на этом месте друзья - педагоги Анны Ивановны, логические связи в таком же ключе, были бы тоже продолжены, заменив только «здравоохранение» на « систему образования»).
Невиданный тип человека на одной шестой части суши действительно появился и размножился, продолжая следовать программе существования уже давно самостоятельно, даже многократно увеличив потенцию в особом способе энергетического и информационного обмена с внешней средой: «думать одно, говорить другое, а делать третье». В сфере его активностей помимо природных ископаемых, находятся живые люди, как особые орудия в добывании для себя любимых всевозможных благ.
Собрав такую кучу камней (все по Писанию), Анна Ивановна, уже и не вкладывая излишних эмоций, продолжает положенное по такому случаю: «Ну что, таковы предлагаемые обстоятельства, Бог терпел … нам велел». И здесь, рука отбила эти точки вместо союза «и» (потому что удивилась, как немедленно суживается смысловое пространство последующего – «нам велел»).
А если «Бог терпел, А нам велел…»? Он нам что-то велел, имея право велеть, потому что его мучительное терпение было во имя людей, долженствующих предпринять какие-то Богоугодные действия, которые бы исправили сатанинский зигзаг отечественной истории последнего века, оказавшего влияние на весь мир. А сейчас посылается веление что-то такое предпринять, чтобы обратило людей к естественному закону общежития. Жалко, что православие мимо него как-то проскакивает. Но он же – закон - дан Господом Человеку от рождения.– Наибольшая часть христианского мира в этом не сомневается. Может быть, мы – «в предлагаемых обстоятельствах» - что-то самое существенное упускаем?
И вот сидит Анна Ивановна в душевном смятении, собравшись все-таки определить это самое «МЫ».
Конечно, оно произрастает из ее кровного сознания. И у любого другого человека его «мы» плод самостоятельно проведенной умственной работы. То «мы», когда «мы с классом пошли в зоопарк, мы там видели много интересного…» Это другое утилитарное, доброе, строго сосчитанное по головам.
«Мы» в контексте изложения очень нешуточных коллизий, как-то отношению к войне, сбесившемуся принтеру – госдуме, повальному вранью госмасмедиа - это категория взрослой умной социологии.
Наука, конечно, имеет методологию изучения групп населения. И той, где суммируются представления многомиллионного «Мы». Это множество само сложено с помощью чудесного канала коммуникаций «коллективного бессознательного». Но такой социологии в постсоветских авторитарных образованиях просто не может быть, потому что приравнена… да пускай к весеннему солнцу с жаркими, проникающими вглубь ледяной глыбы лучами.
Ой – весело думают проходящие мимо люди «так, гляди за неделю всё и растает».
Слежавшаяся с невыносимой для глаза чернотой и острыми, проникающими в самое нутро дырами, пробуренными внутрь посланниками самой могучей для земли солнечной силы. И для Анны Ивановны это ее «мы» может быть, совокупность очень разнородного, но каждая «неделимая далее составная часть», иначе отдельный человек - несет в себе с рождения нечто, легко уподобляемое солнечной батарейки. До поры, в условиях слежавшейся ледяной глыбы - вместе с самим человеком в нее – мерзлоту – вмурованной.
«Наше общество, к сожалению, атомизировано» - слышно на каждом шагу.
«Наше общество, к счастью» начинает путь формально похожий на атомизацию» - В свете своей солнечной теории Анна Ивановна говорит.
Много каких кусков от мерзлотной толщи отколупалось, распадается на мелкую россыпь, и… только представить себе. Россыпь непонятно каких вещей, частью исторической памятью хранимой семьями, частью – памятью личной, громадного числа людей, четверти нового века. Жизни проистекали во времени иллюзии прихода новой жизни. А люди не переставали быть - (У Толстого «не переставали мучить друг друга», отчего- то вспомнилось) - детьми и внуками дедушки Ленина, не изменяя своего «фенотипа» - перефразировала Анна Ивановна.
«Мы» у Анны Ивановны, … Она опять замялась, пытаясь перейти к индивиду, относящемуся к этой совокупности, помня на такой случай «прежде чем объединяться нужно… Действий уже указано, минимум два: отмежеваться от мерзлотной толщи, и да – атомизироваться! До россыпи «я (каждого)». Каждый – своё я в призмах рассматривает, в порядок приводит, не пугается, боль терпит, когда «стыд как зубик прорежется».
К этому, пожалуй, Анна Ивановна все-таки (против высказанных вначале правил), кое-что потом добавит, в резюме кстати будет. А про «мы», но держа в уме «я каждого»:
…Пусть будут «челы» - есть же поветрие укорачивать слова. Хотя Анна Ивановна идет от созвучия, читанного у Елены Петровны Блаватской Челы – чела: «чела – ученик – несчастный человек, который вступил на путь не-проявления. Кришна говорит, что это наиболее трудный путь» .
Кришна про путь к своему, Анна Ивановна про путь к себе, к личной свободе.
Да – самый трудный, если в трех, минимум, поколениях Свобода - «главная гидра, подлежащая искоренению – силы не жалелись.
И несчастный - сбитый с толку. Ходит с понурым лицом. Сейчас не сразу можно понять всех новаций гибридной войны против соседних и собственного, населений.
Но чела – челы на всю жизнь ученики. Цену и благодать образования (самообразования) они познают с полным удовольствием эндорфинового процесса в качестве главной награды за труды.
И не-проявление – тоже в свою осознанную радость. Не в свисток, не в побрякушки, - в свою первейшую человеческую сущность, в пребывание живым человеком на земле.
И тогда – Анна Ивановна уверена – прорастает, и, укрепившись в сознании, закрепляется в характере, интуиции – ответ на «предлагаемые обстоятельства». У каждого свой, но никогда не противоречащий совести. Ответ самостоятельного человека, в самом прямом смысле слова , умеющего отметать, не пускать в сознание нагромождения фальшивок, а значит свою экзистенцию располагать в стороне от занятых государством мест. К этому только еще и песенку важную время от времени себе напевать: «думайте сами, решайте сами иметь или … ( из 1-2-3 нужное подчеркнуть – у каждого считалочки обнаружатся свои).
Это потом уже заведутся разговоры о гражданском обществе, «горизонтальных связях» и прочее и прочее, объединительное в самой, что ни на есть реальности … А сейчас, даже и не до конца справившись с мерзлотной коростой, но уже уловить вибрации схожей души. И понять, что времени на необходимую внутреннюю работу понадобится еще немало. Но чем ближе к свету в конце туннеля, тем меньше вероятность кровавой развязки, навороченного исторического узла.
…А еще Анна Ивановна тут поняла, насколько неожиданно может порадовать самое простое естество жизни. Например, соседство в электричке с живой совой и сопровождавшей ее девушкой (по другому и не скажешь –сова явно премьерша) Эта бело-серая изящным оперением красавица с немигающими на протяжении всей поездки, безупречно геометрически круглыми глазами, свободно расположилась на согнутом предплечье девушки. Она с интересом взирала на людей, и, конечно, чувствовала себя центром внимания, давала возможность собою любоваться, оказывалась магнитом для глаз любого, проходящего мимо. Немедленно доставались гаджеты, каждый хотел иметь вещественное доказательство достоверности вагонного казуса. Нетрудно представить рассказы этих счастливчиков своим домочадцам.
Понятно, что восторженное сердце Анны Ивановны не выдержало, в сумке нашлись блокнотик и ручка, написала девушке записочку со словами, не рассердится ли подопечная, если она кое-что спросит. Та, удивленная оторвалась от телефона, которым занималась беспрерывно, предоставив сове полную свободу, сказала что она волонтер, представляет центр реабилитации диких птиц, и с готовностью протянула визитку с указанием банковского счета и сайта в интернете. Неловко было любопытствовать об обстоятельствах начала такой необычной деятельности молодой особы, а что - конечно – особа, и занимается особым делом. (Анна Ивановна не сомневалась, что без истории симпатий и любви, быть может, здесь не обошлось). Зато совершенно определенно услышала, что круг ее знакомых начисто лишен интереса к политическим новостям и прочее. Девушка даже улыбнулась: «нет, только не это».
Возвращалась она домой уже потемну по железнодорожной насыпи, было нестрашно – весело.
Дома вооружившись сильными очками, стала изучать визитку:
«ДНО БОЛОТА» Центр реабилитации и реинтродукции диких птиц
vk.com/dno bolota
www.facebook. com/DnoBolota
Яндекс Деньги 410012323524650 Сбербанк6390024090221977968(карта) WebMoney R1893228609999
Когда Анна Ивановна переводила деньги , мальчик-оператор спросил:
«Тут высветилось «Александра» получатель. Правильно?»
« Да, наверное».
«Ой, а что это - «Дно болота»?
«Да, конечно – Дно болота!
Вы сомневаетесь?»
«Нет, что Вы – Все сходится»
* * *
Вместо резюме («Зубик»)
Придуман едкий приговор:
«Стране сидеть до самой смерти
того, кто власть похитил», («вор»,
меж тем, как слово – под замком).
Поэтому вмешались черти,
решили срок весь присудить
и так несчастному народу,
дилемму «быть или не быть» -
пришлось решать судьбе в угоду
всех исторических дилемм,
когда одно к другому – клином:
Свобода – да! Но лишь затем,
когда к последнему кретину
пробьётся мысль: так жить нельзя!
И стыд прорежется, как зубик.
…новорожденное дитя –
не вундеркинд, но кубик рубик
всех исторических причин
в два счета сложит без заминок,
не скажет: «виноват "один",
и что народ стал как-то хлипок,
и что совок неистребим,
где тень колосса неизбывна –
бессрочна власть у властелина,
не важно, с именем каким»,
но исторический урок
он извлечет, заучит насмерть:
конец империи жесток
для жертв и тех, кто вздумал справить
путь «строго прямо» на «назад»,
пустив историю по кругу
через вполне библейский ад:
славян – с ночного перепуга -
во все круги его загнав,
под дудочку: «мы братья! Брат!»
… Конец империи жесток,
К тому же - долог, если точно.
Еще когда(!) звенел звонок,
полз по Гулагу шепоток:
«он сдох – он сдох - он сдох – он сдох!
Все говорят - сегодня ночью».
…Лет шестьдесят еще пройдет,
И, как само собой, всплывет
тюремный жуткий оборот.
-----------------------------------
… Всё проходили. Проходили -
Отца народов хоронили .
(октябрь 2014)