Свет, исходивший от множества свечей, наполнил окружающую атмосферу таинственностью и уединением, в котором находились мы.
Как только последняя свеча вспыхнула, излучая трепещущий огонь, и капли воска, как слезы, скатывались на красивые ножки канделябров, именно в этот момент в этом огромном зале, как по повелению извне, медленно угасая и все быстрей и быстрей тускнея, погасло общее освещение из белого матового света.
Над нами неожиданно возникло ночное небо с множеством далеких звезд, где неизведанные галактики предстали во всей своей загадочной красоте. Возникло впечатление, как будто мы находимся в окружающем нас звездном пространстве в многомиллионном свечении созвездий, что окружают нас... Было очень красиво и романтично...
Катя прижалась ко мне, и наши взгляды устремились к этим далеким звездам.
- Я желаю подарить Вам, Максим, одну заманчивую вещицу! - сказал домовой, очень тихим голосом, как будто бы боясь разрушить окружающую нас гармонию. - На первый взгляд – это простая незамысловатая вещь... - он ловким движением руки достал из потаенного кармана своего сюртука аккуратно сложенный и плотно перетянутый светлой лентой кусочек красной, бархатной материи... В ней не могло что-либо находиться, но моя интуиция подсказывала, что в этом куске материи что-то есть, хотя глаза говорили обратное - он пуст!
И вот, Кизуаль, осторожно развязав ленту, стал, не спеша разворачивать эту сложенную в несколько раз, бархатную материю.
Перед моими глазами предстала крошечная вещица, скорее она напоминала некое украшение, быть может, кулон или что-то связанное с этим.
Продолжая удерживать на своей ладони содержимое бархата, домовой смотрел на эту вещь, как на дорогое сокровище, ни на секунду не отрывая от нее своих глаз, при этом он заметил:
- Красивая вещица... Правда?
Ангел Катя, внимательно разглядывала содержимое красного бархата, и то, что так долго таилось и укрывалось от глаз чужих.
«Нам выпала честь увидеть то, чем так дорожит Кизуаль!» - возникла в моей голове мысль.
Девушка с осторожностью протянула свою руку к этому крошечному предмету и коснулась его своими пальчиками. Кизуаль улыбнулся Ангелу, он закивал головой на движение руки Кати, словно дитя, как бы желая тем самым одной единственной цели, чтобы рука Ангела коснулась этой вещи.
И вот, приподняв своими нежными пальцами сию вещицу с рук существа, Катя стала рассматривать эту драгоценность, и глаза всех присутствующих были прикованы к этому предмету.
- Заговоренное серебро! - растянуто и гордо сказал домовой, после чего добавил, - Штучная работа! Ничего похожего, вы не найдете в этом мире!
Я улыбнулся тому, что слышал...
Катя продолжала разглядывать предмет, который являлся колокольчиком. Он был миниатюрный, выполненный с ювелирной точностью и имел тонкую резьбу из странной символики, так же на нем имелась гравировка. «Ничего особенного!» - подумал я…
Ангел, держа колокольчик, с неизменным любопытством разглядывала его, после чего с той же осторожностью, улыбнувшись Кизуалю, вернула эту изысканную вещицу на прежнее место в разложенную на ладони домового бархатную материю.
Итак, его сокровище, которое он по секрету показал нам... Но для чего?
Наконец оторвав свой взгляд от вещи, он внимательно посмотрел на меня. Какое-то время над чем-то подумав, он неожиданно сказал,
- Я желаю просить Вас...
Я внимательно готов был выслушать все то, о чем желал просить меня домовой…
- Этот колокольчик, не простой... Как в прочем и Вы! - Кизуаль вновь со свойственной ему хитрецой внимательно на меня посмотрел, - Вы прекрасный слушатель, как я заметил за время нашего знакомства... А еще, как мне кажется, хороший человек со своими отличительными качествами, кои отличают Вас от других ваших собратьев. Я знаю, что говорю... Мне стоит верить!
Я желаю верить в то, что именно Вы, названный моим гостем, а теперь и другом, что является обоюдной выпавшей нам честью от судьбы, поможете мне в одном очень деликатном деле!
- В чем же заключается моя помощь? – спросил я.
Улыбнувшись, Кизуаль пододвинул к себе поближе маленькую диванную подушечку, он подложил ее себе под спину.
- Если вдруг в Вашей жизни встретится то место, где обитает хороший человек с присущей ему порядочностью, живущий замкнуто и в то же время искренне желающий изменить свое бытие… И сторона, обитавальня его, как Вам покажется, будет положительна для меня, и в краткое мгновение Вы вспомните обо мне, и эхо ваших слов подхватят ветра, именно там, прошу Вас... Я желаю, что бы Ваша рука потревожила сон этого предмета и взвали звуки его ко мне…
Мне кажется, что Ваш вкус к вещам меня не может разочаровать! - в заключение воскликнул Кизуаль и обратил свой взгляд на колокольчик.
Он свернул края бархатного материала, скрывая от глаз свою драгоценность.
Подержав еще какое-то время в руках, Кизуаль протянул этот маленький сверток мне, прошептав в наставление:
- Прошу Вас, не потеряйте. Я верю Вам человечишка, что для меня является странностью, но...
Он не договорил до конца то, что желал сказать.
- Я постараюсь! – ответил я.
Кизуаль довольно ухмыльнулся, когда наблюдал за тем, как моя рука скрыла с глаз этот красный сверток, уложив его во внутренний карман пиджака.
Домовой был очень доволен, быть может, от времени сего времяпровождения или от тех новых событий, которые развивались столь стремительно в его обители. Но что-то сейчас навеяло на него воспоминания, которые имели место быть в его жизни… Беззаботно потянувшись, наш радушный хозяин ушел в себя...
Катя, взяв в свои ладони мою руку, посмотрела на Кизуаля, который, погрузившись в свои раздумья, смотрел в звездную бездну над нами...
- Он желает, чтобы ты нашел ему новый дом? – шепотом, чтобы ни нарушить покой домового, спросила она.
- Да!
- Удивительно... Ты имеешь у него успех! - она тихонько засмеялась, посмотрев на Кизуаля.
Мы сидели и смотрели на звезды, через какое-то время домовой вернулся назад к нам из своих мыслей, он лукаво посмотрел и неожиданно сказал:
- Что ж, друзья мои... Пришло время одарить вас подарками! Ибо, как гласит истина: «Одари гостей дарами от сердца своего, и наполнят они радостью хозяина и дом его!» Прошу вас принять скромные дары в память обо мне! - И он пригласил нас последовать за ним…
Шоркая своими мягкими подошвами зеленых сапог по мраморным и начищенным до блеска полам, в которых отражалось звездное небо, он вел нас через множества комнат своего дворца, и мы покорно следовали за хозяином всего этого изобилия, что встречалось нам на нашем пути. И царские палаты меркли пред дворцом Кизуаля. Я еще раз был изумлен убранству комнат, огромным холлам с барельефными белыми колонами, что уходили вверх и терялись где-то там, в бесконечной бездне. Длинным и петляющим галереям, что освещены были матовым белым светом, по бокам которых средь арочных углублений в нишах стен располагались бесчисленные статуи, выполненные из белого отливающего синеватым свечением материала. Это были статуи, которые напоминали людей, но в тоже время, они отличались от них.
Быть может, это были изящно выполненные из камня представители его мира, которые заслужили, чтобы их изваяния украшали жилище домового.
Мы вернулись назад в просторную комнату, где вверху над несуществующим потолком, продолжал медленно вращаться все тот же огромный, стеклянный шар, который впервые мы и увидели здесь.
Все те же предметы, напоминающие стулья, они находились на своих прежних местах, а вот столик и остатки многочисленных вкусностей нашего пиршества исчезли, как будто некий слуга с аккуратностью прибрал все за нами, оставив в память о себе чистоту и порядок.
Кизуаль подошел к своему сундуку, поднял его крышку и на долгое время погрузился в перебирание содержимого, пытаясь что-то найти. Иногда он отвлекался, смотрел на нас, что-то при этом обдумывал, а затем вновь возвращался к содержимому сундука.
Мы сидели на стульях и внимательно наблюдали за ним.
И вот, наконец, хлопнув крышкой сундука в завершение поисков, держа в руках то, что не удается рассмотреть, хитро улыбаясь, Кизуаль подошел к нам и присел на свободный стул:
- Итак... Я одариваю вас!
Он посмотрел на Катю, которая широко раскрыв глаза от предвкушения получения подарка из рук самого домового, улыбалась, с нетерпением ожидая дара.
- Я долго раздумывал о том, что бы принести в дар такому прекрасному Ангелу, посетившему обетованную землю, и чтобы осталось при ней в память о нас, скромных обитателях граничащих миров...
Его эмоции в эти секунды не скрывали робости, что чувствовалось и в голосе:
- Одариваю тебя тем, что пронесешь ты в вечность из без вечности!
И Кизуаль протянул Ангелу свою сжатую ладонь.
Медленно разжав пальцы, нашим взглядам предстал лежавший на ладони маленький кожаный мешочек, который был крепко связан шнурком. Катя посмотрела на этот предмет, а после вопросительно взглянула на домового.
- А что там? - с эмоциями свойственными только ребенку, спросила она.
Кизуаль добро засмеялся словам Ангела:
- Раскрой... И тогда познаешь!
Она осторожно потянула в разные стороны шнурок, и он открылся.
- Между небом и землею... Ветер, ветер, ветер... Заберет меня с собою... Ветер, ветер, ветер... - глядя в этот момент на открытый мешочек, тихим голосом проговорил Кизуаль эти слова...
И вдруг к моему и Катиному удивлению пространство комнаты наполнилось свежим запахом с отчетливым содержанием ароматов цветов и трав. И легкий ветерок свистел над нами, то рядом, то где-то там, касаясь стен и всего того, что встречалось на его пути. Он одаривал нас своей прохладой и насыщенными ароматами. Своими нежными прикосновениями дотрагивался до наших волос, как бы играя с ними.
Ангел смотрела по сторонам, и ветерок трепетал ее красивые волосы, и вновь эта нежная прохлада. Запах ароматов цветов сменяется насыщенным и очень отчетливым запахом морей и океанов, и шум прибрежных волн и глубоких вод наполнил этот аромат. Теплый согретый южным солнцем ветер греет кожу лица и рук, и стремительный морской ветер, разогретый на пляжах, где чистый песок рассеян золотом, одаривает своей изысканностью и неповторимостью. И этот ветер все играет неустанно с нами.
Катя смеется этим новым впечатлениям и счастливо смотрит на меня.
Посмотрев на мешочек, она потянула своими пальчиками развязанный шнурок и он, как по повелению, вновь крепко завязался. Еще секунды, это слабое дуновение дотронулось на короткий миг до ее волос и исчезло.
- Многочисленные запахи нашего мира. Ароматы цветов, которых уже и нет в помине, но которые хранят запечатленную память именно здесь. Там есть и его аромат, есть его запах! - как бы, между прочим, заметил Кизуаль, посмотрев на меня. - Хорошая вещица... Достойно Ангела! - и он рассмеялся.
Катя поцеловала в благодарность домового:
- Спасибо, Кизуаль! - радостно воскликнула она, находясь в полном восторге от подарка.
- Одариваю и тебя, друг мой! - и вновь присущая ему хитрость в глазах и слова таят в себе лукавство...
Он разжал пальцы, и увидел я в его ладони монетку. Обычный медный пятачок ушедшей безвозвратно эпохи. Кизуаль посмотрел на него и сказал что-то невнятное.
В одно мгновение монета, сначала приподнявшись, а затем резко взмыв в нескольких сантиметрах над ладонью домового, стала быстро вращаться в пространстве, напоминая что-то живое и двигающееся в бешеной скорости вокруг своей оси. И увидел я, как некая сила точит ее. И мелкая стружка, слетала с монеты, и мелкими искрами разлетались в разные стороны, не достигая пола.
Короткие секунды... Кизуаль договорил непонятные слова, которые, скорее всего, являлись известным только ему заклинанием. И на последнем слове, которое он выкрикнул, монета мгновенно прекратила свое вращение, неподвижно застыла в воздухе, после чего упала в раскрытую ладонь домового. Существо сжало пальцы, скрывая от наших глаз свое таинство...
И вот, разжав ладонь и с силой дунув на монетку, он сказал:
- И в дар тебе - денежку, что притянет денежку добрую и честную в дом твой!
С протянутой им ладони я взял еще теплый пятачок, на одной из сторон которого находился вензель одной единственной, переплетенной в замысловатом узоре буквы «К». Это являлось именным подарком мне от господина Кизуаля.
- Пусть это будет драгоценностью от моего рода, роду твоему! - произнес он эти слова и улыбнулся.
Я вновь посмотрел на монетку, после чего сжал ее в ладони как бесценный дар.
- Спасибо Кизуаль... Спасибо за все! - вымолвил я.
Домовой был очень доволен. Он выпил еще водки и, извинившись перед нами за окутавшую его внезапно усталость, бесцеремонно залез на свой сундук, через несколько минут пространство комнаты нарушил его сопот. Кизуаль погрузился в свои сновидения, оставив меня и Катю, наедине друг с другом...