И камни в трауре стояли,
И оградили путь в сады...
Беспечность к себе, озлобленность к другим... Надеюсь, вы помните плоды греха, что разбросаны были с ваших рук! То, чем впоследствии когда-то там, где время расставит слова в строках прозы вашей жизни, будут плодами вашей памяти...
Как странно, вы помните эти неприятные для вас дела и поступки, о которых потом раскаиваетесь и о которых сожалеете. Если бы было возможным изменить, но допустить совершения ошибок там, переписать изначально то, что было сказано и сделано ранее, но...
Время, оно жестоко и так же беспечно к нам. Оно вершитель и мерило всему и всем, а мы... А мы живем и ощущаем, чувствуем и продолжаем совершать и лицезреть то, за что нам будет, нет, не стыдно, а скорее обидно... За грех, беспечность, за злобу…
- Пора! - голос Ангела застал меня врасплох. Его голос, мои мысли… Нет, меня не растревожил его голос, скорее он даже не нарушил ход моих мыслей, а они, как и этот снег, который падает на землю и констатирует факт неизбежности зимы. Мысли выстраивались внутри меня в вопросы, на которые, как мне казалось, я имел исчерпывающие ответы.
На меня смотрит Аркадий, у него удивленное выражение лица. Внутри себя, глядя на Ангела, я задаюсь вопросом: «Мои мысли были просто мыслями или высказыванием вслух того, о чем я думал?»
- Пора... Нас ждут каменные сады! Мы обязательно должны посетить их, ибо это обязательно, - и он улыбнулся.
- Сады?
- Да, именно каменные сады… Где камни будоражат воспоминаниями, там только камни! - Ангел с непонятным озорством в голосе рассказывал мне о том, чего я не понимал. Он продолжал улыбаться, и взгляд его глаз скользил по окружающей нас пустынной местности. Аркадий как будто прощался с ней, продолжая в этот момент разговаривать со мной.
- Там есть камни... Слова, которые, как мне кажется, по прочности прочнее камня, и другое... Вы все увидите сами! - Он громко произносил эти слова, но они были непонятны мне.
«А стоит ли задаваться тому, что сам увижу?» - эта мысль пришла мне в голову быстрее слов. Я улыбнулся, подчеркивая этим готовность совершить путь к неизвестным мне каменным садам.
Где-то внутри себя все сильней и сильней я осознавал одну единственную закономерность - предметы, вещи, существа, с которыми я встречался, были не просто встречами, от которых возникало неизменное чувство удивления и шока. Это были объяснения сущности, которые непонятно для чего и почему, но именно для меня открывал Ангел, чтобы я лицезрел их.
Нет, как ни странно, полета не было... Наверное, Аркадий не собирался продолжить наше путешествие воздушным путем. И я ощутил внезапно нахлынувшее на меня чувство или странное ощущение, которое с каждой секундой усиливалось, когда мое тело, как и сознание, так и не приспособленное к этим новым для меня ощущениям, вновь было ошеломлено, и я не понимал действительности… Хотя однажды, мне показалось, что со временем преодоление пространства стало легче восприниматься мной, наверное, мое мнение было ошибочным. Нахлынувшее вышеописанное чувство внезапного перемещения сковало мое тело. На мгновение мне показалось и отчетливо пронеслось в моем сознании, что еще чуть-чуть и мое тело разорвется на мелкие кусочки. Непонятный жужжащий шум в ушах, и это чувство падения. В моих глазах только тьма. Секундное замешательство внутри меня, мой организм замер, и вот вновь все, как и прежде - глаза видят, я чувствую свое тело, я слышу…
Я вижу звездное небо над собой. Падает снег, он уже не колет кожу лица и рук, он нежными снежинками медленно падает с ночного звездного неба на землю. Ночь, чувствую ее тишину, леденящий меня холод. Я слышу звуки города неподалеку от нас. Как ни странно, но я и Аркадий все так же в непринужденных позах продолжали сидеть, не изменяя положений своих тел. Странно, но под нами уже не было тех самых валунов, панорама восприятия изменились, как и окружающая нас действительность. Теперь я чувствую холодную и очень гладкую поверхность под собой, мои руки прикоснулись к ней и ощутили холод, исходивший от нее.
Мои глаза рассматривают то место, о котором рассказывал Ангел. Под нами зеркально отполированная площадка, я вижу сидящего рядом со мной Аркадия, его вид спокоен, чего не скажешь обо мне. Площадка, на которой мы находимся, кажется зеркальной, она отражает свет звезд ночного неба. Перед нами в нескольких метрах находится высокая плита...
Я вижу искусно выполненную гравировку фамилии и имени. Плита выполнена из темного материала и кажется огромной. Она возвышается над нами, как что-то громоздкое и непонятное мне. Мои глаза привыкают к темноте, и вот я могу разглядеть так же искусно выполненную гравировку неизвестного мужчины во весь рост.
Его лицо, как я заметил, имело черты смятения и грусти. Кажется, что оно дополняет собой окружающую нас местность неопределенной странностью. Рядом с этой плитой внизу на зеркальной плоскости, где сидим мы, в стеклянной, прозрачной банке неожиданно для меня, вдруг зажглась свеча, которая еще через мгновение своим тусклым свечением освятила, но что?! Передо мной находилась могила...
Свеча вспыхнула необычно, неожиданно для меня, как бы вдруг, сама по себе, нет, ее никто не зажигал. Я видел тусклое свечение, оно колеблющимися и слабыми импульсами из огоньков закружилось и остановилось на ее кончике, свеча разгоралась все ярче и ярче. Ее свет что-то добавляет, наверное, блики, которые отражаются на зеркально полированной каменной поверхности плиты. Я смотрю на Аркадия, который, так же как и я, наблюдает за происходящими событиями, но в отличие от меня я вижу на его лице радость.
Стараясь не нарушать тишины, которая, как мне кажется, окутала собой все вокруг, я решил, что пора кому-то из нас завести разговор или поинтересоваться о тех событиях, которые происходили в этот момент времени. Инициатива исходила от меня.
- Это кладбище? - в моем голосе было и удивление, и непонимание.
Ангел продолжал улыбаться. Окинув своим взглядом рядом стоящие другие могилы, он чуть слышно сказал:
- Нет... Не кладбище! - Ангел непонятно поморщился своему последнему сказанному слову и добавил с нескрываемым восхищением, - Каменные сады! Место уединения и плача!
Его слова легкой дрожью пробежали по моему телу, как будто неведомые мне силы покалывали его многочисленными тонкими иголками.