Любовь как скрытая созидательная сила

Любовь как скрытая созидательная сила.


Сначала надо признать, что экономическое проявление человека существует объективно и является отношениями между людьми, их реальными жизненными связями. Иначе каждый будет исходить из собственного состояния и субъективных представлений. И тогда нам не понять, куда идет семья и отношения между полами и поколениями и почему сегодня вдруг всех охватила "жажда любви". И мы будем только недоумевать, глядя друг на друга и в особенности на своих потомков. Но мы определяемся своим обществом и, как бы нам ни казалось, мы находимся под влиянием общественных отношений - денег.

В историческом развитии человеческого общества такой запутанной ситуации в сфере непосредственных и конкретных связей людей, которая сложилась сегодня, еще никогда не была. В этом отношении страны постсоветского пространства особо отличились и заходят прямо в тупик. И люди, кажется, впервые начинают познавать и понимать, что такое несчастье в истинном смысле этого слова, связанное именно с расстройством брачно-семейных отношений. Семейному идиллию явно приходит конец. И это расстраивает нас в самой глубокой нашей сущности. И мы поистине начинаем жить своими мечтаниями, нередко даже выдавая их за реальность. Говорят, что настоящее счастье познается только в несчасьии. Если несчастье становится всеобщим, то это не значит ли, что уже близок и всеобщее счастье в человеческом смысле? Ведь до сих пор гонялись за счастием в материальном отношении, в котором счастье одних достигалось за счет несчастья других. И так до сих пор развивалась история. Не означает ли эта всеобщая бедствие просто концом этого счастья, которое на самом деле было подлинным несчастьем для угнетенных и задавленных классов? Вот в чем суть. Должна же в этом уродливом отношении история когда-нибудь завершиться. И я не думаю, что то, что завершается, умирает красиво. Сегодня даже нет смысла говорит, что семья и даже брак восстановятся в прежнем смысле и что люди еще будут жить, как жили их предки. Поэтому мы оказались в эпохе полной неизвестности.

И хотя жизнь стремительно очеловечивается и все становится «человеческим», в целом сохраняется прежний общественный взгляд, все сводящий к экономике и политике. Сегодня, вместе с тем, многие заняты, по существу говоря, «менеджментом и маркетингом», то есть продажей и куплей, что, естественно, не может не определять все самое тайное и интимное в нашей жизни.  Демографическая же наука, сохраняющаяся лишь формально, уже давно утратила способности к пониманию реальности. И на изменившуюся ситуацию она смотрит по-прежнему. Она не рассматривает общество как общество людей, а семью как конкретную форму общества. Деньги и кризис всех так запутали, что в хаосе человеку все труднее становится находить себя и противостоять окружающей действительности. Сами понятия «семьи и брака» просто заменены «гендерными вопросами» и трактуются совершенно произвольно. Между тем даже в обыденном, здравом понимании демографические проблемы сегодня выдвигаются на передний план и настоятельно требуют анализа, причем не с привычных  позиций, а  именно с позиций развития человека. Ибо уже очевидно, что традиционная форма семьи, сложившаяся исторически и изначально приспособленная к экономике, хозяйству, за последнее время подверглась качественным изменениям и теперь разлагается, медленно приспосабливаясь к необходимости развития человека.

Это говорит о том, что исторически сложившаяся функция семьи изменилась. И в семье теперь формируется не просто индивидуальность, но личность, и к этому незаметно приспосабливаются и социальные, и культурные отношения. Но эти процессы происходят слепо, и все новое, которое возникает здесь, прокладывает себе путь бессознательно, в упорной борьбе с социальными, моральными и т. д. препятствиями, стремящимися  консервировать их. Но вместе с ним и отношения между поколениями приняли небывалую остроту и все более накаляются на всех уровнях жизни. И необходимые изменения, происходящие здесь и устремленные к будущему, не попадают в поле зрения исследователя. Эти, по сути, объективные процессы мистифицированы и познание в целом остается в плену иллюзий и различных фантастических представлений в силу того обстоятельства,  что качественно изменившиеся реалии подгоняются под привычные  понятия. По нашему мнению, та преемственность развития между поколениями, которая характеризовала предыдущее развитие, коренным образом изменилась. Теперь прошлое не просто передается и воспроизводится в настоящем, а полностью отрицается в связи с развитием нового качественного состояния. И радикальные, коренные изменения как раз и подгоняются под старые понятия, будто молодежь, например, просто перенимает старые отношения и совершенствует их дальше, в то время как в действительности речь идет о создании качественно новых отношений между людьми. И любовь здесь трактуется не в обычном смысле. И эти отношения в первую очередь бессознательно складываются между мужчиной и женщиной и между разными поколениями людей. Ведь сложность состоит не в том, что в нашей жизни развивается хаос, а в том, что мы не понимаем свою жизнь в полном смысле этого слова. Мы во всех отношениях остаемся наивными, как дети, еще не понимающие себя и свой мир, в котором они оказались неожиданно. И в этом скрыта, казалось бы, глубокая тайна.

Сегодня мы в обществе в основном имеем дело с индивидуальным развитием человека, с повсеместным ростом индивидуальных форм деятельности, и их развитие является результатом распада целого на его составные элементы. Общественные формы производства превращаются в индивидуальные, целостные образования – в частные, и происходит расщепление, в котором продукты распада не только функционируют автономно, но и активно взаимодействуют с обществом (противодействуют, противостоят). И здесь происходит распад старой системы. И это — сложное развитие, которое должно быть исследовано и установлено с точки зрения развивающихся элементов, а не разлагающихся. И они ныне трактуются так, будто они являются прежними. И говоря, что надо спасти мир, хотят просто спасти старый, по сути себя отживший мир. И здесь стремления молодежи, идущие в разрез стереотипным отношениям, попросту отрицаются. Если человек живет в обществе, то его развитие связано с этим обществом, и он не может находиться вне этого общества. «Самозанятый человек» - это просто экономическая иллюзия, которой прикрываются, чтобы оправдать произвол бизнеса. Человек определяется обществом, а вне него - деградирует. Поэтому деградация насаждается искусственно всей системой денежных отношений, А как здесь быть семье, любви? Поэтому если это общество вдруг подверглось разложению, то разлагаются и связи между людьми, и связи между мужчиной и женщиной. Отношения же между полами и семья в этом плане составляют конкретную ячейку общества. И если как таковая она распадается, то за собой в пропасть увлекает и общество. Для уточнения этого положения применительно к демографическим проблемам подчеркну.

 Общественные отношения, ранее объединявшие людей, распадаются, и происходит развитие (выработка) индивидуальных связей людей, что и составляет суть, содержание всего процесса и чему в корне подчинено все развитие в обществе.

Никогда индивидуальное развитие человека и индивидуальные связи людей не выдвигались вперед, не принимались в счет интересы индивидов, стремление каждого к своему собственному благу, - все это отрицалось и подчинялось общественному благу и его созданию. Семья рассматривалась лишь как продукт общества и результат его развития. Будущее связывалось с необходимым изменением общества. Теперь все происходит наоборот. И в этом весь смысл общественного поворота, приведшего к краху социализм и породившего новые тенденций развития, которые теперь характеризуют развитие людей, их потребности, сознание и т. д. А поскольку человек непосредственно формируется в семье и живет здесь, то все эти изменения, в первую очередь, отразились именно здесь, то есть на отношениях полов и поколений. В этом смысле можно сказать, что капиталистическое общество, называемое ныне «рыночной экономикой», этим подрубил себя в самой глубокой корни. А сколько может существовать дерево без корней, питающих его?
У нас эти изменения созрели в советском обществе, а с общественного поворота стали развиваться свободно. Так называемое рыночное общество, основанное на деньгах, коренным образом преобразило взаимоотношения между людьми и на Западе. И это еще в 20 веке всеми воспринималось как «гниение» Запада.

Поэтому ни  политические, ни экономические, ни моральные и ни другие общественные категории в их абстрактной всеобщности, ни национальные и культурные   формы в их традиционном понимании не содержат в себе элементов будущего, только необходимое развитие которых выводит общество на новый уровень развития.  Сложность и запутанность   демографических  проблем  связаны не только с распадом экономических отношений и культуры, ранее их регулировавших, но и с обострением противоречий  во взаимоотношениях между полами и поколениями, что вообще выпадает из поля зрения исследователя. Создается впечатление,  что Шопенгауэр или Ницше, Фрейд или Спенсер могли знать лучше о  нашем времени, чем мы сами. Двадцатый век был веком стремительных перемен во всех областях жизни, не предвиденных ранее никем. Даже в начале восьмидесятых годов прошлого века никому и в голову не приходила мысль, что социалистическая система вдруг потерпит крах, и люди вдруг окажутся в новых, неожиданных условиях. Социализм просто-напросто отбросили, не поняв, для чего он появился на свет божий и от чего потерпел крах. До сих пор об этом даже не задумались. Исторический взгляд канул в небытие.

В действительности, социализм впервые обуздал экономические отношения капитализма и тем незаметно переводит отношения людей на денежную основу, отделив людей от средств производства и предоставив каждого себе, и, прежде всего, через  «делание денег». И тем формирует денежную форму личности (владельца денег), которая освобождается от оков и развертывает активную деятельность лишь с распадом социализма и с вступлением в "рыночное общество". А это своеобразным образом определяет и отношения между полами и поколениями. И ничто к нам не привносилось из Запада. Все процессы у нас подготовились, и только после этого Запад стал созвучным нашему восприятию. Кратко смысл этого положения состоит в следующем

Не во все времена люди имели возможность зарабатывать деньги, не говоря о том, чтобы «делать деньги». Социализм сделал законом участия каждого в общественном труде. Тем самым он сделал так, чтобы вне общественного труда никто не мог жить. Он привлек к труду и женщин, и детей (с достижения совершеннолетия). В итоге социализм каждого посадил на зарплату, то есть на деньги.  Но суть этого процесса в том, что люди учились «делать деньги». У них постепенно складывалась жажда денег. Следовательно, это вело людей не к коллективизму, как предполагалось вначале в социалистической теории, а индивидуализму, в котором сам социалистический коллективизм становился формальным отношением, т. е. все это вело к самостоятельному развитию каждого. И это развитие было поставлено в полную зависимость от денег. Тем самым вся экономика и культура в первую очередь открывала возможность «деланию денег» каждому отдельному человеку. И нас здесь совершенно не волнует, что кто-то здесь «не умеет делать деньги», а еще пытается жить «трудом». Социализм деньгами манипулировал как с политическим рычагом. И в этом добился многого

Деньги давали самостоятельность и независимость каждому, в том числе женщине, молодому поколению. Деньги стирали различия между людьми. И необходимым  результатом этого факта является  то, что экономические и культурные отношения, сложившиеся до этого с позиции общественного развития и тяготевшие над людьми, медленно распадаются как формы, не отвечающие потребностям развития личности в данной форме, т. е. индивидуальному развитию человека, происходившему «в жажде денег».  Другими словами, противоречия между личностью и общественными условиями ее развития (противоречия развития личности) обостряются, и это обстоятельство приводит к распаду общественных отношений, который совершается в результате индивидуализации человека "коллективного", его самоосуществления (самореализации человека) и приводит к уже хорошо знакомым результатам, то есть к индивидуальным результатам. Стремление человека к его собственному благу становится главной движущей силой общества.

Отсюда и тот факт, что на место общественных идеалов и общественных целей, ранее двигавших обществом, становятся личные цели и амбиций, страсти и желания людей. С этого момента начинается массовое развитие, развитие людей. А все это коренным образом изменило обстановку. Ведь справедливо или несправедливо, поделили же все общественное богатство между всеми людьми. И для чего и какой в этом смысл не с нашей, субъективной, точки зрения, а объективной, исторической, об этом как-то еще не задумываются. Тем не менее, именно это обстоятельство вызвало к жизни невиданные до этого явления и коренным образом изменило всю ситуацию. И трудно сказать, что всего этого можно осмыслить в рамках понятий «модерн» или «пост» или взяв их вместе – «постмодерн». Люди уже не могут жить ради какого-то абстрактного общества, тем более если интересы общества представлены в интересах каких-то классов и социальных групп, манипулирующих этим обществом в своих корыстных целях, манипулируя деньгами. Ясно, здесь реальное положение коренным образом изменилась, и должны быть раскрыты содержание этих общественных категорий - "общественный интерес", экономика, политика и т. д. С точки зрения человека. Для меня например общество - это прежде всего люди, окружающие меня, каждый отдельный человек. Общества в старом смысле уже нет, а в человеческом смысле его надо созидать, чтобы это общество было обществом людей, а не просто механическим соединением конгламератов.

Однако, несмотря на то, что это обстоятельство изменяет наши представления, мы остаемся на прежних позициях и уверены, что обновляемся и совершенствуемся во всех отношениях. Тем не менее, именно это наше обновление, являясь чисто внешним (поскольку мы обновляемся, в сущности, ориентируясь на стандарты Запада), обнажает наше убожество, так как оказывается, что это обновление никак не связано с нашим духом и разумом и их развитием, не говоря о нравственности. Идеологическая эйфория никак не отражается как оптимизм на уровне индивидуального сознания и представлений людей о счастливой жизни. Напротив, здесь преобладает пессимизм и ощущения близости «конца света». С другой стороны, по иностранным стандартам-то у нас жить могут только владельцы денег, тогда как обездоленная масса резко контрастирует им. И по этой причине не все здесь находит вразумительного и   приемлемого объяснения. Ибо даже в том случае, если бы мы все жили по-европейски и даже превзошли их в этом отношении, то это ничего не изменило бы в нашей незавидной   жизни. И наши мужчины и женщины не перестали бы воевать друг с другом, а дети не стали бы другими, чем они есть сейчас «вне европейских стандартов культуры». Другими словами, все это изменяет только нашу внешнюю культуру, как оно и происходит в действительности. Ведь Запад находится не в лучшем положении в человеческом плане и морально-нравственных связях друг с другом, и он в этом отношении уже не может служить ориентиром. Деградация человека впервые себя обнаружила именно на Западе, и, прежде всего, на фоне американского обогащения. Вот что об этом пишет, например, В. П. Филимонов: «Вот лишь некоторые цифры, свидетельствующие о деградации американской нации: 1) В США 55 миллионов наркоманов. 2) Около 30% населения страны являются гомосексуалистами и лесбиянками. 3) 37 миллионов американцев нуждаются в серьезной психиатрической помощи. 4) Половина взрослого населения США не в состоянии написать даже письма. 5) 44 миллиона взрослых американцев не способны подсчитать, сколько денег израсходовано на покупки в супермаркете» (В. П. Филимонов. Но избави нас от лукавого. М., 2004, С. 152).

Но все же корень наших заблуждений, может быть, не в том, что мы стремимся к новым  стандартам, а в старых стереотипах мышления,  привязывающих  нас к внешним проявлениям  жизни и тем упорно заставляющих совершенствоваться именно в этом, чисто внешнем отношении, выдавая их за чисто содержательные, радикальные изменения. Речь в данном случае идет о личности и межличностных отношениях и создании тех условий, которые формируют и развивают их. Исторически сложившаяся форма семьи уже не отвечает потребностям развития личности и поэтому и распадается как социальный институт, а человеческие отношения как, например, любовь, лружба, должны вырасти из распада. Становление же новой формы происходит противоречиво. И  нам как раз  неизвестно, как происходит новое развитие в процессе распада старых и отживших себя форм. И Запад, который нам дает «эталон» в экономическом отношении, ничего не дает в демографическом плане, а, следовательно, и в плане развития человека. Как, в таком случае, оценить деградацию человека, которая принимает массовую форму и распространяется во всем мире быстрыми темпами в полную противоположность «сказочному богатству» капитализма? Это не простой вопрос, отвлекаясь от которого можно как-то по-другому понять нашу жизнь и видеть человека счастливым. Напротив, существует реальная угроза, что деградация охватит каждого. В этом смысле одна только алкоголизация (и наркотизация) способны перевернуть наши розовые представления.

В этом смысле в сфере демографических проблем мы имеем дело с таким хаосом, что в нем можно попросту затеряться. А здесь все  так и обстоит.  Поэтому обществоведы, занимающиеся этой запутанной областью, по большой части, чтобы избежать проблем и не испортить свою репутацию, ограничиваются статистическими данными, сухими и безжизненными цифрами, а нередко даже мнениями самих людей о самих себя. А ведь снижения рождаемости и в самом деле не трудно выразить в математических данных и даже вычислить ее результаты на много лет вперед, не задумываясь о том, что происходит в этой области в действительности, с точки зрения ее закономерного развития. Но если, по привычке, рождаемость непосредственно связывается с экономическими данными (а не психологическими, человеческими), то условия ее стабилизации можно усмотреть только в возрождении экономики, -  вопрос, который был ключевым для всего советского периода и который и теперь рассматривается в этом плане (а на западном полушарии, как мы видели, экономика уже перезрела. Тем не менее,  они нравственно опустились раньше нас, и теперь это там является проблемой гораздо более высокого порядка и отнюдь не разрешимой с точки зрения экономики. Тем более необходимо учитывать, что высокий экономический уровень не поднял западную цивилизацию на уровень такой же высокой духовно-нравственной культуры, не говоря об идейно-теоретическом уровне). Мы мужественно боремся с кризисом и выживаем и в то же время не знаем, ради чего такие жертвы. Чтобы все начинать заново, как в советском обществе? Здесь замкнутый круг, из которого мы не сможем  выходить, не разорвав его. Стало быть, принципы общества свободного потребления должны быть критически пересмотрены.

Но социализм распался, породив свои внутренние противоречия. Советское общество всем своим строем хотело формировать коллективистов, но его разрушил эгоизм, презиравший все общественное. И социалистическая теория просто оказалась идеологией, далекой от реальной жизни и все связывавшей, главным образом, с созданием экономического богатства усилиями людей, чтобы они на деле жили нищими и просто тянули лямку своего существования, "постоянно идя к светлому будущему" - он заставлял людей трудиться, трудиться и еще раз трудиться. Убеждал всех, что на этом пути лежит желанное изобилие. Теперь рыночное общество своеобразным образом разрешает противоречия, сложившиеся в  советском обществе, именно предоставив людей себе, чтобы они свои проблемы решали сами, надеясь только на самого себя. И здесь как следствие такого переворота возникли невиданные до этого противоречия – индивидуальные противоречия, противоречия развития личности, а значит и война между мужчиной и женщиной и поколениями, превращающееся уже во взаимоисключение. Не случайно до сих пор социализм проклинают, сваливая на него все свои «грехи» и слабости. Он обманул ожидания всех и, как и все предществующие общества, не оправдал чаяния массы. Между тем полное разрешение этого противоречия - это переход на новый уровень развития. А если предпосылки для перехода к более высокому объединению людей  создаются на индивидуальном уровне, то не трудно понять, какой сферой является область брачно-семейных отношений, которая до сих пор не переосмыслена применительно к развитию человека и рассматривается с позиции абстрактно-всеобщих понятий.  Ибо эта сфера уже более не является хозяйственной единицей, а складывается как условие развития личности, хотя,   как я уже заметил, противоречиво.

И вот эти противоречия нами и не осмыслены и мистифицированы и мы их рассматриваем не иначе как через сознательную деятельность людей и их представлений и понятий. А тот факт, что люди и их жизнедеятельность направляются общественными отношениями и, прежде всего, «деланием денег», - этот факт остается вне внимания. Как важно для капитализма понятие «товар», так важно для нас и понятие «деньги».

По существу, такое отношение у нас господствует повсюду. А это значить, что над нами слепо властвуют как стереотипы прошлого, так и абстрактные стандарты Запада, еще не осмысленные с точки зрения личности и сплошь и рядом осмысливающиеся в математических, социологических и экономических данных. Действительно, в прошлом у нас все неплохо схватывалось статистикой и выражалось в математических данных, когда, например, все движение от «пятилетки к пятилетке» могло быть показано в цифровых расчетах, а бюджет мог определяться на много лет вперед. Заранее могли быть установлены в сравнительном анализе и в цифровых соотношениях уровень роста производительности труда, зарплаты, степень роста благосостояния людей, потребления на душу населения, даже показатели образовательного и культурного уровня.   И это безликое, абстрактное и безжизненное рассмотрение, вполне устраивавшее людей в советский период, не может не вызывать недоумения  сегодня, когда в совершенно новых и изменившихся условиях мы продолжаем «осмысливать»  собственное движение в тех же терминах и с применением тех же методов и на их основе по-прежнему продолжаем строить проекты, планы и программы, определять уровень развития тех или иных явлений, к тому же так же на много лет вперёд. И нас здесь ничто не смущает, если все идет по плану, не беспокоит, если, например, уровень безработицы в процентных соотношениях не превышает  мирового уровня, а уровень бедности даже ниже, чем в некоторых других странах мирового сообщества. Главное для нас – соответствовать мировым стандартам, а все остальное образуется само по себе. В советском обществе противоборство двух мировых систем объективно предполагало именно такую политику. А потому весь умственный и интеллектуальный потенциал страны направлялся на разработку и реализацию этого плана. А люди были второстепенной категорией.
Но при социализме все было естественно, ибо советское общество интересовалось не личностью, не конкретными людьми, а только коллективом, не деятельностью индивидов, а только общественным трудом. Отсюда и тот факт, что в советском обществе мыслили только экономическими и политическими категориями, возводив в ранг высшей категории политику. Советское общество было политизировано. Мы же вступили на путь рыночного общества, которое как раз преодолевает эти противоречия социализма и человека формирует в новом направлении и с новым содержанием. А потому для нас значение имеют люди, их жизнедеятельность и т. д. Но мы продолжаем рассматривать жизнь по-прежнему, будто нам еще нужно процветать экономически. Да сколько може процветать экономика?

Речь идет не о том, что советское общество было «хуже», а теперешнее общество – «лучше». История не выбирает ничего между добром и злом. Историю делают сами люди, и делают они ее отнюдь не сознательно, а по большей части бессознательно, и они не ориентируются на добро и зло, а в этих терминах лишь осмысливают свое существование в сообществе людей. Поэтому, столкнувшись с неожиданными результатами, они и задают вопросы, чтобы осмыслить пройденный путь. В этом отношении президент Римского клуба А. Печчеи правильно заметил, говоря, что человек стал сам для себя ахиллесовой пятой, он – точка отсчета, в нем все начала и концы. По его мнению, важно понять положение, в котором очутился человек. Почему его дорога привела к катастрофе? Есть ли еще время свернуть с нее, а если есть, то куда? Какие ценности предпочесть? (Цитата по сборнику: Специфика философского знания и проблема человека в истории философии. М., 1989. С. 315). Очевидно, что для А. Печчеи человек представляет собой основу социального мироздания, и он ищет в нем его разгадку. Он чувствует, что все скрыто в человеке.

Но при описанном экономическом подходе, само собой разумеется, нас  интересуют только показатели, степени и уровни развития экономических явлений и социальные, политические и т. д. проявления жизни людей, а не их человеческое содержание и внутренняя структура. Иначе говоря, нас интересует не содержание таких сложных понятий, как «безработица», «бедность», «рождаемость», «смертность», «деградация», «пауперизация» и т. д., не их анализ, не раскрытие их человеческой сущности и внутренней логики развития, связанные со сложным взаимодействием между личностью и обществом, индивидуальным и социальным, а просто процентные показатели в их чисто формальном и статистическом движении. При этом совершенно выпадают из поля зрения исследователя реальные факты деградации и разложения самого человека, распада и созидания, упадка и возрождения, которые и подлежат объяснению и установлению,  и мы получаем, в итоге, их чисто формальную характеристику, вне их динамики, совершенно нам не нужные. И человек растворился в «среднем человеке», потребление в «средней зарплате» и «валовом продукте» и т. д. Отсюда и сплошной хаос, обусловленный односторонним экономическим видением, запутывает нас и загоняет в безвыходный тупик, в тот самый, в котором находится реальное развитие жизни. И поскольку все у нас идет на спад и в реальном движении все показатели снижаются, то естественно, возобладает желание показать их в обратном порядке и изобретать «липовую» картину развития экономики и культуры. Здесь гораздо правдоподобнее было бы, если  мужественно исчисляли снижения показателей. Тогда смело могли бы предсказать срок наступления конца света, не ходя вокруг до около.

Таким образом, безликий и абстрактный экономизм советского периода и буржуазный меркантилизм в применении к нам превращаются в мистификацию,  запутывающую познание. И если в прошлом  история действительно совершалась в сфере политики и экономики, а все остальное рассматривалось в зависимости от них, то это в свое время было вполне приемлемым подходом, дававшим определенные реальные представления о движении общества по его пути к реализации идеальной модели будущего. Но теперь все коренным образом изменилось. И решающее значение приобретают процессы всеобщей индивидуализации общественных отношений (объективные процессы преобразования общественных отношений применительно к развитию человека, стихийно совершающиеся на основе денежных отношений, т. е. рынка – то, что у нас происходило под видом приватизации и разгосударствления), в сущности, устремленные, по уже известным причинам, не к экономическим, а к индивидуальным результатам. А потому, напротив,  экономические и политические реалии, уже не соответствующие стремлениям индивидов, расстраиваются и медленно разлагаются и тем освобождают элементы будущего, заложенные в человеческом факторе и связанные с его развитием и самоосуществлением. Именно эти объективные процессы, облеченные в деньги, общественные процессы подчиняют индивидуальным тенденциям, в силу чего не общественные отношения, а действия индивидов приобретают решающее значение. Что же нам в этой системе отношений угрожает?
Угроза вымирания нации? Или экономический или экологический кризис? Ни то и ни другое. Эти последние являются следствием основного противоречия общества, следовательно, денежного обмена, содержания которых невозможно раскрыть и установить никакими математическими или социологическими методами.

Ибо деньги и человек в нашем мире – это неразрывное единство, вне которого мы не можем говорить ни о человеке и ни о его отношениях с миром, ни об обществе и ни о чем-либо другом. Сегодня деньги – облик человека, а не облик общества. И сбросить этот облик так просто не удастся. Эти деньги еще будут пить кровь людей и ради денег люди другу. Сегодня деньги – уже не экономические категории, раз они находятся в руках людей и работают только в их интересах. Раз этими деньгами манипулируют только люди, а не общество. И это обстоятельство и должно быть осмыслено не с точки зрения общества, а личности. И вопрошать, подобно, например, Расселю: «Является ли человек тем, чем он кажется астроному, - крошечным комочком смеси углерода и воды, бессильно копошащимся на маленькой и второстепенной планете? Или же человек является тем, чем он представлялся Гамлету? Нужно ли добру быть вечным, чтобы заслуживать высокой оценки или же к добру нужно стремиться, даже если Вселенная неотвратимо движется к гибели. Существует ли такая вещь, как мудрость, или же то, что представляется таковой, просто максимально рафинированная глупость?» (Б. Рассель. История западной философии, Новосибирск, 1997, С. 11-12) – это, значит, просто философствовать и размышлять о человеке абстрактно, не беря его в его реальной жизни и жизненных отношениях с миром, которые и формируют его. Маркс говорил, что общество создает людей по своему образу и подобию, и этого не произошло бы, если бы в обществе не было единое начало, связывающее всех и делающее весь мир целостным даже в его расщепленном состоянии. А это есть нечто иное, как деньги (мировой рынок, мировое разделение труда и т. д.).
 
Отсюда и реальность того факта, что нужно  найти и установить логику денежного обмена в обществе и во взаимных отношениях между людьми, и их роль, а значит и в отношениях между полами и поколениями.  Это  значит  установить логику индивидуализации человека, т. е. логику его индивидуального развития, на которой, в сущности, сегодня основано развитие общества.

Только исходя из этого мы можем сознательно разрешить внутренние противоречия общества, развитие которых и создает те или иные проблемы в различных областях жизни. Сегодня уже недостаточно ориентироваться на общество и на «постепенное» разрешение проблем. Развитие «от этапа к этапу», которое в советском обществе все время шло только вверх, уже не реально для нас. Мы находимся в процессе распада, в котором общество расслаивается и появляются многочисленные группы людей со столь же не одинаковыми положениями. Беспрерывно растут негативные проявления жизни, которых уже невозможно «списывать в пережитки прошлого» и упорядочить традиционными методами, делая упор только на экономику или политику. Уже необходимо вскрывать их корни и представлять жизнь с человеческой точки зрения.  Ведь совсем не случайно распались общественные цели и идеалы, бывшие первостепенными для предыдущих поколений, но для нас ставших ненужными. Ибо дальнейшее движение всецело зависит от развития в плане человека.  Как двигать жизнь с точки зрения человека и ради человека? Вот коренной вопрос. И осознают это или нет, объективно жизнь развивается именно в этом направления, слепо преодолевая все препятствия на своем пути. И здесь первостепенная роль принадлежит любви как самой величайшей и разрушительной, и созидательной силе. И надо раскрыть ее как созидательную силу, освободив ее от денежной оболочки. Стало быть, любовь разрушительная сила только в деньгах, а без них - поистине созидательная.