Неудивительная надежда

Инга Бенеш
Вообще-то я люблю свою работу. Мне всегда нравилось общаться с людьми. А еще больше наблюдать за ними. Я как бы делаю свое кино, когда могу подглядывать за одним и тем же человеком в разное время. Интересно, как он меняется. Или не меняется.
Здесь, в кафе-баре, такая благодатная почва для наблюдений. Особенно под вечер, когда посетители начинают заказывать спиртное и выпускают каждый своего джина из бутылки-души. Бывает и меня угощают. Тогда мое общение с ними переходит на совсем другой качественный уровень. Ведь одно дело выпить кофе, а другое дело – распить что-нибудь крепкое с кем-то. Это уже попахивает дружеским заговором. Этакий алкогольный клан, в котором только два члена: бармен и его клиент. И обсуждают члены эти самые разнообразные проблемы: от ситуации в мире с энергоносителями до формы ягодиц официантки. И все представляет искренний живой интерес для клиента. Мне? Нет.
Мне интересно поддерживать беседу и наблюдать как день за днем разные люди плачут, смеются и обсуждают одно и то же. По одному и тому же поводу приходят в восторг. По одному и тому же поводу сходят с ума от беспокойства. В общем, именно работая за барной стойкой, я окончательно удостоверился, что ничего придумать нельзя, что все в этом мире повторяется и уж тем более всё относительно.  Поэтому я давно перестал удивляться. Но пока еще не потерял способности интересоваться. Все –таки ситуации-то схожие, но бывают некоторые с такими загогулинками, о которые мой волчий взгляд может споткнуться.
Рано еще. Никого нет. Что тут у нас? Чего не хватает? Да вроде всё на месте. Пожалуй, салфеток надо бы прикупить. Да и орешки не первой свежести. Ладно. Обойдемся. А то, если скажу хозяину, что нужно затариться, снова начнет вопить, как ненормальный, что грабят средь бела дня. Не надоело же ему прибедняться. Выручка хорошая. Даже очень. И во многом благодаря мне. Ведь многие приходят сюда именно за общением. За душевным общением. Я им его предоставляю. То есть слушаю. А что еще человеку надо? Стоит показать клиенту, что ты заинтересован его персоной – и он твой. Да и угостит как положено.
Я пробовал было сказать хозяину, чтобы он повысил мне зарплату, потому что деньги за свое угощение я спокойно мог бы положить в карман, так он… жадормот, камеру внутреннего наблюдения установил. Это чтобы я не воровал. Придурок. Он что – не знает? Профессионал всегда найдет способ урвать «кусок». Даже под самым бдительным контролем.
А вот и первенький. Завсегдатай. Каждый день в одно и то же время приходит. Как штык. Сидит часами. Кофеек попивает. Трубу покуривает. Потом уходит. Каждый раз в одно и то же время. Чаевые оставляет небольшие, но зато каждый день. Приятный старик. Никого не трогает. «Здравствуйте, спасибо, до свидания». Вот и весь набор его фраз. Знаю только, что Михаилом зовут, живет неподалеку и в прошлом был капитаном дальнего плавания. Сейчас на пенсии и может спокойно просиживать штаны на суше. Он мне симпатичен. Потому что на напрягает меня. Но наблюдать за ним неинтересно. Скучно.
Так, а кто это к нам пожаловал? Понятно. Снова подростки с уроков сорвались. Сейчас начнется шум-гам и соки-воды. Наорутся про то, какие учителя дебилы, девчонки – дуры, родители – отстой и про то, какая футбольная команда круче. Оставят после себя горы стаканов и лужи на столиках и на полу. А затем вернутся в школу к учителям-дебилам и девчонкам-дурам, после чего пойдут клянчить деньги на футбольный матч у родителей-отстоев. Я смотрю на них и представляю их в будущем. Ничего не изменится. Только ругать они будут сослуживцев-дебилов, жен-любовниц-подруг – дур, детей своих неблагодарных да родителей-обузу. Да еще прибавятся какие-то сантиметры в высоту, да килограммы в ширину, да мрщинка-другая будет намекать на то, что времечко-то летит.
Наверное, заметили, что я их разглядываю. Шепчутся. Я для них тоже наверняка отстой. Вот так. Я наблюдаю за ними, они за мной. Ржут как кони. Пусть себе. Все-таки беззаботная у них пора. Пусть наслаждаются. Я же тем временем лед принесу. Сейчас начнется время прохладительных напитков и ледяных коктейлей. Навалит иссушенная жарой публика и тогда времени на наблюдения почти не останется. Рабочая запарка.
Но я не расстраиваюсь. Я жду вечера, когда придет она. Вот уже несколько недель каждый вечер, когда она входит, у меня внутри что-то екает. Сказать, что она необыкновенная юная красавица? Да нет. Ей наверняка за тридцать. Хотя таких особ называют «женщина без возраста». Она скорее эффектная, чем красивая. И фигура, хоть и хороша, но тоже не совершенство, и все же… что-то в ней есть такое… Когда она входит в кафе все замирают на полуслове. Даже если она и не в лучшей своей форме. От нее исходит какая-то магнетическая энергия. Сексуальность? Да, пожалуй. Но не только это. Насколько она притягивает, настолько и отталкивает. Я-то многих перевидал. И не только в баре на работе. Я же тоже не мальчик. Кое-что прожил и пережил. Так что опыт имеется. Таких женщин называю роковыми. Впрочем, насколько я понял,зачастую за вамп-оболочкой скрываются слабые и романтичные существа, которые тщательно скрывают свои мягкие животики за жесткой броней завоевательниц. Но эта… она какая-то… особенная. И за ней очень интересно наблюдать. Она знает, что я «подсматриваю», и , по-моему, ей это нравится.
Я немного влюблен в нее. И немного презираю. Почему? Ну а как можно относиться к женщине, которая каждый раз приходит с другим спутником? И при этом каждый раз что-то изображает. Артистка. Так вот, по поводу моей презрительной влюбленности… Странное сочетание? Да нет. Скорее закономерное. Когда нам кто-то нравится, но мы не можем этим обладать по тем или иным причинам, что мы делаем? Внушаем себе, что это плохо, что это не нужно и вообще – какого черта оно существует? Кажется, она догадывается о том, что я чувствую по отношению к ней. И мне кажется, что ее это абсолютно не задевает. Я для нее обслуживающий персонал. Мебель. Правда мебель, с которой можно здороваться и перемигиваться, когда ситуация принимает забавный оборот. Ну… хоть что-то. Такой легкий адреналинчик в рабочее время весьма оживляет обстановочку.   
Но до  вечера придется обождать. А вдруг она не придет сегодня? Тогда придется занять свои рецепторы наблюдения другими персонажами. А вот, кстати, один интересный тип. Тоже завсегдатай. Этот начинает программу с обеду. Приходит чин чинарем. Заказывает кофе. А затем… сминает газету в комок, сам подходит к стойке (то есть ко мне), заказывает двойной виски и начинает чес по ушам. Зануда он редкостная, к тому же быстро пьянеет, но он меня угощает, да еще щедрые чаевые оставляет, поэтому изобразим внимание:
- Что сегодня пишут в средствах массовой информации? – я очень вежлив
Мой щедрый зануда практически залпом выпивает первую порцию, тут же заказывает вторую двойную и, вперив в меня дикий взгляд, начинает монолог:
- Вот ты скажи. Скажи, чего им не хватает? Мало того, что дурят на каждом шагу, сдачу не додают, счетчики подкручивают, хамят, курят в салоне без того, чтобы спросить разрешения у пассажира, так они еще и забастовки устраивают. Вот ты скажи мне после этого, чего им не хватает?
Изображаю удивление. Этого достаточно для продолжения:
- Да таксисты эти, обнаглели совсем. Ты налей себе, чего стоишь?
- Так вроде рано еще.
- Для этого дела рано не бывает. Ну давай, наливай. Что я один буду пить?
Приходится напустить смирение и сделать вид, что наливаю спиртное. Есть у меня специальная бутылка водки для таких случаев. В ней вода. И если клиент настаивает на том, чтобы я выпил алкоголь за компанию, я наливаю воду и разбавляю ее апельсиновым соком. Налил. Чокнулись. Мой зануда удовлетворенно продолжает:
- Ну вот, это другое дело. Ну, как пошло? А я уже закончил. Давай-ка третью. И себе освежи.
Наливаю ем третью, себе вторую:
- Давай брат, на здоровье. Так послушай про этих таксистов. Ты вот только представь. Какой общественный вред может принести один отдельно взятый вредный таксист. Значит, выходит он из дома в хреновом настроении.  С женой поцапался или еще что-то в этом роде. Весь кипит. Тут к нему в машину пассажир садится. И этот водила недоделанный начинает на нем свою злость вымещать. Или радио на полную катушку врубит, или начнет петли делать по городу. Но самое доставучее, когда он бедолаге-пассажиру начинает на жизнь жаловаться. Ты только прикинь! А если у пассажира с утра тоже настроения не было? А тут еще этот со своим грузиловом. Ты представляешь, что может начаться, если у пассажира с нервами не в порядке? Ты что, еще не выпил? Давай допивай и наливай, а то такими темпами заржаветь можно.
Наливаю. Смотрю на него. Неплохой мужик в общем-то. Но такой странный. Потому и неженат, наверное, до сих пор. Хотя с бабками у него полный порядок. Видно, бабы ни за какие бабки не хотят терпеть таких.
- Давай, будем. Так вот, пассажир после такого таксиста сам не свой выходит из машины и вымещает свою злость на других. А дальше начинается цепная реакция. Вот так вот. И мирный город превращается в скопище озлобленных монстров. А кто виноват? Таксисты! И они еще бастуют? Ух!
Мы выпиваем. Я согласно поддакиваю. Потому что каждый день у зануды кто-то виноват в превращении города, страны вселенной в адский котел. Сегодня таксисты, вчера продавцы, завтра он еще про кого-нибудь прочтет. Каждый день одно и то же. Был бы женат, жене бы выговаривал, а так я вынужден сочувствовать. Такая работа.
Что-то время сегодня долго тянется. Она обычно к семи приходит. Только бы пришла. Вот заказ принесли. Слава Богу. Можно будет хоть немного отойти от зануды. Знал бы он, как я его называю… но он не узнает, естественно. Зал заполняется. Сейчас придется побегать. Ничего. Быстрее время пролетит. Ну что ты хочешь снова? Иду к зануде.
- Давай на посошок еще по одной.
Наконец-то уйдет. Что еще? Смотрит осоловевшими глазами:
- Ты вот скажи, ты месте пассажира не надавал бы по роже такому таксисту? Скажи! Не надавал бы?
Изображаю раздумье.
- А вот я бы накостылял! Да так, что он забыл бы названия улиц. Потому что не хрен настроение портить людям, а потом забастовки устраивать. Ладно, я пошел. Сколько с меня? Вот держи. Сдачи не надо.
Неужели? Неужели он ушел? Ого. Неплохо. За такие чаевые можно и потерпеть. Но какой же странный. Безобидный такой. А как выпьет – строит из себя Рэмбо.
Так. Который у нас час? Уже скоро. О, только не это! Вернее, только не эта. Есть тут у нас одна бабенка. Зачастила последнее время. Приходит. И не садится в зале, а сразу к стойке ковыляет. Садится передо мной и начинает глазки строить. Не могу же я ей сказать, что она не в моем вкусе. Ну совсем не в моем. Просто симпатичная, ухоженная, молодая, но… Невкусная какая-то. Мне такие не нравятся. Нет в них этого «иди сюда». Но я иду. Такая работа.
- Здравствуйте, отлично выглядите. Что будем заказывать?
Смотри, аж заерзала на табурете:
- Здравствуйте, Анатолий. Правда хорошо выгляжу? Ха-ха. А ведь я даже не накрашена толком.
- Красивая женщина всегда красива. В любых ситуациях, - банальность, конечно, но что я могу ей еще ответить.
Расцветает:
- Ха-ха. Так приятно, когда молодой интересный мужчина делает комплимент.
- Ну что вы, это не комплимент. Чистая правда. Чистейшая. – Иной раз самому тошно от того, что говорю. Но она же не виновата, что… дура. – Так что мы будем пить сегодня?
Ручки потирает:
- Знаете, Анатолий, у меня сегодня в некотором роде праздник. Наконец-то привези спальный гарнитур в мою новую квартиру. Помните, я говорила вам? Так вот, и привезли, и собрали, и я даже новое шелковое белье постелила. Между прочим, леопардовой расцветки. В общем, я почти счастлива.
Господи, как грубо она заигрывает, но поддерживаю игру:
- Почему же «почти»?
Опускает глазки и водит пальчиком по стойке:
- Ну как… вы разве не понимаете, что женщине для полного счастья недостаточно новой квартиры, спальни и… Вы же понимаете, что нужен кто-то еще, чтобы всему этому радоваться.
Очень грубо. Ну очень грубо она меня «кадрит». Послать бы ее подальше, но мне жаль ее, если честно. Поэтому очень тепло, очень-очень тепло я ей говорю:
- Такая женщина, как вы, непременно найдет этого «кого-то». Вы цены себе не знаете. Просто не торопитесь. Наслаждайтесь пока сами вашей квартирой и спальней. Неизвестно, понравится ли вам потом собирать отовсюду чьи-то носки и газеты. Давайте-ка, я вас угощу в связи с «обновкой».
Ну вот. Что и требовалось доказать. Глазки заблестели. Поверила.
-Спасибо, Анатолий. Вы просто чудо. Хорошо. Угостите меня… м-м-м, что бы мне выпить? Да. Налейте мне вон того ликера. Я его еще не пробовала. И себе налейте. Я вас тоже угощу.
Замечательно. Я ее угостил. Она меня. Фирма не в убытке, клиент доволен. Чтобы окончательно расставить точки над «и», доверительно предлагаю:
- Будьте здоровы, Лиза. Когда повстречаете подходящую кандидатуру, приводите-ка его сюда. Я на правах доброго знакомого скажу, подходит он вам или нет. Поверьте, у меня глаз наметан.
Смутилась. Задумалась. Потом медленно произнесла:
-Наверное, по этой причине… ну… что у вас глаз наметан, вы так вежливо и красиво меня… отшили. Нет-нет. Ничего не говорите. Я, конечно, не самая умная, но я же женщина. Мы, как в том фильме говорится … «сердцем чуем». Ну пожалуйста, не прерывайте меня. Я все понимаю… мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает. Знаете, налейте-ка мне еще  за мой счет. И себе тоже. Будем здоровы и счастливы. Сколько с меня? Спасибо, сдачи не надо. Мне пора. До свидания.
Она даже не ушла. Почти убежала. Неудобно как получилось. Неприятно, черт побери. Но и она не забыла меня ужалить. Угостила, хотя никогда  раньше этого не делала. Да и чаевые такие оставила, что это больше на оскорбление похоже. Поставила зарвавшегося бармена на место. Бабы-бабы. Все одинаковые. Но я не злюсь. Жалею.
Ого, уже начало восьмого, а моей артистки все еще нет. Ладно, приберемся немного и будем наблюдать за тем, что имеется в наличии. Ничего интересного пока. Все незнакомые. Случайные. Так, что у нас в кассе? Ага, вот это, пожалуй, не хозяйское. Хватит ему. Сейчас мы легким движением руки приватизируем пару купюр. Хорошо. Бензин я уже отработал. А ведь смена еще на кончилась. Неплохо. Совсем неплохо. Ну что ж, даже если она и не придет, то в денежном пла…
Пришла. С кем это она сегодня? Да, пошла женщина по старичкам… хотя старичок-то ничего. Держится. Еще бы. с  такой телкой. Смотрит на меня мой падший ангел. Здоровается взглядом. Что ж, ответим. Я заметил, что в последнее время она старается садится ко мне лицом. Будто понимает, что я за ней наблюдаю и прикалываюсь с этого. Спасибо. Вы очень внимательны, мадам.
Что вы сегодня будете распивать в компании хорошо сохранившегося трухлявого пня? Наверняка что-то спиртное закажет. И я это понимаю. Тут без допинга не обойдешься. Делает заказ официантке, а сама на меня поглядывает. Что-то много говорит. Наверное, и закуску придется сообразить. Так и есть. Кофе без кофеина для пенечка и водка с бутербродами для дамы. Ну, через это мы уже проходили. Уже спаивали нашу артистку. Правда, тогда с ней был такой отвратный молодящийся тип. Еле уволок гнусавчик мою красавицу в конце вечера. Интересно, что он с ней делал в таком состоянии? Хм….

Ну вот, заказ почти готов. Так, сейчас пошлю ей сигнальчик. Вырезал замороженное сливочное масло в форме розы и посыпал бутон зернышками красной икры. Красиво получилось. Интересно, заметит? А если заметит, то даст понять, что заметила?
- Вера, отнеси заказ на третий столик.
  Официантка, молоденькая симпатичная девчушка, увидела мое произведение и сморщилась:
- Ого! Это с каких пор Толик вырезает сливочные скульптуры? Небось тоже на эту проститутку клюнул? Ох, мужики, не пойму я вас. – Недовольно берет поднос и отплывает к третьему «причалу».
Ну вот. Приревновала. Обозвала мою пассию. Маленькая Вера. Подрастешь и, может быть, поймешь,  что многим мужчинам нравятся женщины с некоторой червоточинкой. Другое дело, для чего и в каком качестве используют подобные любители подобные червоточины.
Ага. Отреагировала. Полуулыбка. Полувзгляд в мою сторону. Джоконда ты моя гулящая. Легкий кивок в мою сторону. Поблагодарила. Ну что ж, началась вторая серия моего сериала. Посмотрим.
Ух ты! Откуда столько народу привалило? Да еще команда спортсменов притаранилась. Сейчас начнется.
- Толя! Толя! Давай быстро готовь коктейли и закуску! – Вера воодушевлена. Ну конечно. Большие мужские компании оставляют хорошие чаевые. Заработает сегодня малышка.
Принимаю заказ и начинаю исполнять свои прямые рабочие обязанности. На наблюдение времени почти не остается. Заметил только, что моя красавица явно скучает в компании «пня». Что, моя хорошая, даже водочка не помогает? Так тебе и надо. Будешь знать, как за нос водить бедных пенсионеров. Хотя, какой он бедный? От него смердит «Ролексом», яхтой и счетом где-нибудь в окрестностях Цюриха. Моя красавица не разменивается по мелочам.
- Вера! Заказ готов. Неси своему отряду качков.
Вот я всегда поражался тому, как женщины умудряются таскать тяжести и при этом сохранять королевскую осанку. Моя маленькая Вера подняла огромный тяжелый поднос с таким изяществом, что…. Мужчины оценили.
Но… все равно большая часть мужского населения смотрит в сторону моей… как же мне ее назвать-то? Магдалина. Точно. Окрестил я тебя. Да, я абсолютно не удивляюсь тому, все на тебя поглядывают. И наверняка каждый задается вопросом: ну что может хотеть ТАКАЯ женщина от ТАКОГО старика? И что этот старик может дать этой женщине? Ответ очевиден…
По-моему, она нервничает. Что? В цене не сходитесь?
И все-таки интересно, что она делает со своими сопровождающими? На банальную проститутку не похожа. Да те и работают по-другому. Не таскают клиентов по кафешкам. Есть специально предназначенные хм… заведения. Гостиницы называются. Н-да… интересный ты фрукт, Магдалина.
Ну что ты смотришь на меня с такой мольбой? Я   что-ли выбирал тебе такой образ жизни? Кажется ей совсем худо. Ладно. Так и быть. Выручу.
- Вера, подойди к третьему столику и спроси, будут ли они еще что-нибудь заказывать?
- С какой это радости? Захотят – позовут, - Вера с вредненькой ухмылочкрй смотрит в сторону Магдалины.
Принимаю строгий вид. Все-таки я какой-никакой, а начальник.
- Подойди и спроси. Я знаю, что говорю.
Сколько презрения в Вериной спине. Я будто слышу, как она меня посылает «куда подальше». Сколько вальяжности в ее походке. Напрасно ты так. Мы на работе. Здесь не место эмоциям. А вот на лице Магдалины они появились. Положительные. Выслушала Веру. Быстрый внимательный взгляд в мою сторону. Слишком быстрый и слишком внимательный. Значит, градус не берет. Что она делает? Ага. Вот это да! Я даже и не ожидал, что она так явно поймет мой жест. Что она пишет?
- Вот, возьми, Ромео. Твоя красапупица сказала, что здесь рецепт особого коктейля.
Вкра протягивает сложенную бумажку. Понимающе-гаденько улыбнувшись, отходит. На листке номер мобильного телефона. И имя. Маргарита. Магдалина-Маргарита. Сочетается. Ну ты даешь, Маргарита. Спасибо. Не ожидал. Она в мою сторону не смотрит. Понятно. Что бы ей  такого сообразить, чтобы не вызвать подозрений у «пня»? Не хочу, чтобы она смешивала алкоголь. поэтому «Кровавая Мэри» в самый раз. Просто добавлю яичный желток. Вот и получится якобы особый рецепт. А на самом деле – классика. Ну, это для мой Маргариты «Кровавая Мэри». А «пню» сейчас изображу коктейль «кровавый рассвет». Мое изобретение.
Все-таки бармену удобно мстить неугодным клиентам. Ничего не докажешь. Итак. Немного кампари, немного апельсинового сока, лед и… водочки граммов двадцать. На вкус «беленькую» не ощутишь, а по шарам бабахнет – мало не покажется. Тем более «пню». Ну вот. Почти готово. Нет. Сейчас последний штрих добавим. Где-то у меня рокфор был. Так. Тонкий ломтик подернутого плесенью сыра выложим на такой же тонкий ломтик черного цвета. А сверху украсим бутерброд двумя сливочными розочками. Одну я присыпал черной икрой. Другую – красной. Надеюсь, она поймет и этот намек. Достаточно символично.
- Вера, отнеси заказ на третий столик. Передай, что коктейль для господина – угощение от заведения.
- Толя, да ты что? Совсем съехал? С каких пор ты угощаешь сидящих в зале? Ты посмотри на этого господина. Он же весь бар вместе с нами может купить. А ты ему задаром наливаешь. – Вера ехидно скривилась. – Подкатываешь шары к тетке ?
Распоясалась малолетка. Сейчас покажу, кто в доме хозяин:
- Значит так. Быстро берешь поднос, милая, и делаешь то, что я говорю. И не забудь улыбаться. У тебя яд из глаз сочится. Если что-то не устраивает – жалуйся хозяину. А лучше сразу в Европейский суд обращайся, в отделение защиты прав ревнивых официанток. Давай. Иди работай.
- Зря ты так, Толя. Я, может, и злюсь, но стучать никому не собираюсь. Просто мне обидно, что нормальный мужик, как ты, запал на эту шалаву. Пошла я работать и изображать радость. Давай сюда свой шедевр, Ромео.
Какая у нее выразительная спина. Просто олицетворение оскорблённой добродетели. Ничего. Перебесится. И чего ревнует? Кто я ей? Просто сотрудник. А что там происходит? Не надо благодарностей, господин пень.  Просто выпей эту смесь и … прощай разум… А Маргарита даже глаз не поднимает от блюдца с моим символическим бутербродом. Размышляет. Что она делает? Молодчина, девочка. С каким садистским  она скармливает сыр с плесенью заплесневелому дедушке. В глазах бесенята. Но на меня не смотрит. А зачем? И так все понятно. Расшифровала мое гастрономическое послание.  А сливочные розочки на краю тарелочки медленно тают. Тоже символично. «Все пройдет. И печаль, и радость».
А пока пора заняться другими посетителями. Слишком много сегодня народу. Поздно закроемся. Надеюсь, мой кошелек от этого достаточно хорошо поправится. Пора бы отпуск взять. Хоть на недельку. Устал я. Вот только скучать буду по Магдалине-Маргарите. Ничего. Телефон ее у меня уже есть. Не потеряемся. А вот было бы здорово с ней махнуть куда-нибудь. Где мало народу и много солнца, моря и тишины. Стоп-стоп-стоп. Размечтался парниша. То, что она дала тебе свой телефон, ничего не означает. Почти ничего. Так что наливай свои напитки и не раскатывай губу.
Куда? Уже все? Так рано? Наверное, пень не выдержал атаки моего коктейля. Ага. Так и есть. Покачивается бедолага. Ты смотри, как бережно она его поддерживает. Наверное, еще не выкачала из «пня» полезные ископаемые. Еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. Правильно, девочка. Держи марку. Смотрит на меня. Прощается взглядом. Ну, до свидания, Маргарита. Завтра утром позвоню.
Вера подозрительно уставилась:
- Слушай, ты чего ему налил? Еле ноги уволок бедный дедушка.
- Да так. Есть один коктейль. Фирменный.
- Запомнит он нашу фирму после твоего угощения. Больше не появится. А зря. Хороший клиент. Знаешь, какие чаевые он мне оставил? Хотя… так или иначе он больше не явится. Эта же… по одному разу их приводит. И что они в ней находят? Баба как баба. Ничего особенного. А все слюной обливаются. Даже ты. – Смерив меня неодобрительным взглядом, Вера удаляется за очередным заказом.
Что это? Ничего себе история. Лиза. Да не одна. Где она нашла такого красавца? И когда успела? А может, это ее старый знакомый? Или родственник? Или сослуживец… Только не это. К стойке идут. Как блестят ее глаза. Она… да она пьяная! Причем очень! Лиза-Лиза. Ну зачем? Кому нужно это представление? Эта демонстрация непонятно чего… и непонятно кому.
- Толик! Какая встреча! Ты ужасно выглядишь. Притомился, да? – Лиза еле ворочает языком. Поворачивается к своему красавцу и сообщает. – Познакомься. Это Толик-меланхолик. Бармен. Барменчик, который возомнил о себе черт знает что. Эй, как там тебя, мен из бара… ну-ка сообрази нам чего-нибудь этакого. Федор, ты что будешь пить?
Федору явно неудобно. Он абсолютно трезв. Пытается угомонить свою разбушевавшуюся спутницу:
- Лиза, не пей больше. Хватит. Может кофе?
Но мегера Лиза явно что-то замыслила. По-моему, сейчас будет весело с точностью до наоборот. Пытаюсь урезонить женщину:
- Лиза, давайте я приготовлю вам свой фирменный кофе. Очень вкусно.
Она мстительно прищурила глаза:
- Кофе? Кофе?!! Какой, к черту, кофе! Ну-ка быстро наливай. Да пошевеливайся. Ты здесь не для того, чтобы советы давать, психоаналитик недоделанный. Ты здесь для того, чтобы ублажать клиентов. А они, между прочим, всегда правы. Так что, шевели поршнями, дружок-самозванец. Наливай! – Она перекрикивает музыку.
Все посетители с интересом наблюдают за спектаклем. Конечно же, всем интересно разбавить спокойный вечер такой пикантной ситуацией. Но я профессиональный бармен. И не в таких передрягах бывал. Тихо говорю Федору:
- Постарайтесь увести вашу даму. Вы же видите, что она не в себе. Мне скандалы не нужны. Да и вам тоже. Если она не угомонится, мне придется позвать охранника.
Он все понял. Молодец. Силой уволакивает свою спутницу по направлению к выходу. Лиза вырывается, но она не может оказать достойного сопротивления, поэтому ее единственным оружием остается истошный ор:
- Сволочь! Козел! Все вы козлы! Мужики – скоты грязные! – Остальные ругательства она выкрикивает уже на улице.
Н-да-а-а. Ну и дела. Надо же. Я и предположить не мог, что милая, воспитанная Лиза в состоянии подпития может превратится в базарную, вульгарную бабу. Вот что делает алкоголь. Снимает все препоны. Бурный всплеск безусловных рефлексов. Хотя… я понимаю, хоть и злюсь немного. Получила женщина отказ от какого-то простого бармена, вот и взыграло оскорбленное самолюбие. Как? Мне? Такой молодой, симпатичной, обеспеченной женщине дает от ворот поворот какой-то барменишка? Да кто он такой, чтобы швыряться такими предложениями? Да. Вот что делает с женщиной одиночество и невостребованность. Эх, Лиза. Завтра тебе будет невыносимо плохо и невыносимо стыдно. Надеюсь, я больше ее не увижу. И хоть нашла бы она себе кого-нибудь достойного. Успокоилась бы.
Посетители начинают потихоньку рассасываться. Наконец-то. Что у нас с кассой? Полный порядок. В этом смысле день заканчивается очень даже приятно. Сейчас протру стойку. Уберу фрукты в холодильник. Что еще? Еще часик – и можно отчаливать.
А может, ей сегодня позвонить? А вдруг она не одна? С «пнем»? или еще с кем-нибудь. Нет. Завтра позвоню. Или послезавтра. Она избалована мужским вниманием. Пусть не думает, что я сразу напал на ее телефончик. Хоть я и простой бармен, но… мужчина, черт побери. И то, что королева Марго отреагировала на меня, кой о чем говорит.
Ну кто там еще? Опа. Снова Федор. Один. Подходит к стойке:
- Анатолий, я еще успею выпить чего-нибудь горячительного?
-В вашем распоряжении целый час. Что закажем?
-Давайте по коньяку пройдемся. Вы составите мне компанию?
- С удовольствием. Тем более смена заканчивается и можно расслабиться.
Наливаю себе и Федору. Неплохо завершается денек. Если бы не случай с Лизой… Кстати, зачем вернулся ее спутник? Извиняться за поведение дамы? Это лишнее. Меня такими сценами не прошибешь. Такого навидался за свою «барскую «карьеру. Чокаемся. Федор озирается. Как-то воровато. Красивый малый. Что его связывает с Лизой? Ничего, сейчас сам все расскажет. Так и есть. Придвигается теснее к стойке:
- Мы с Лизой работаем вместе. Она моя подружка. Просто подружка. Женщины любят со мной дружить. Я безопасный для них. – Федор выжидающе смотрит мне прямо в глаза. Что он хочет этим сказать? Сейчас услышим продолжение. – И я люблю общаться с ними. Интересно. Они от меня ничего не скрывают. Знают, что помогу советом. Просто так. Без всяких боевых действий с моей стороны.
Снова уставился. Ну давай. Раскалывайся, мальчик. Я уже все понял. Женщины как самки тебя не интересуют. Вот только от меня что ты хочешь? У меня нормальная ориентация. Или Лиза представила меня как гея?. Здорово. Значит, если мужик не хочет бабу, он автоматически окрашивается в голубизну. Так, что ли? Ну и ну…
Федор не видит моего интереса к своей персоне.  Не увидит. Так же не увидит, как бы я сейчас  треснул со всей дури по красивой морде. Я просто подожду завершения его «раскрутки». Забавно все-таки. Продолжает наконец-то:
- Простите, конечно. Но я хотел бы предложить вам сделку. Денег никогда не бывает много. Поэтому я подумал, что мы смогли бы вдвоем заработать. Я вижу – вы профи. Раскусываете людей на раз-два. Наверняка сюда заходят неординарные мужчины. Вы понимаете, что я имею в виду. Если бы вы поспособствовали моему знакомству с ними… это было бы взаимовыгодным сотрудничеством.
- Послушайте, Федор, я давно все понял. Поэтому, чтобы не накалять обстановку, давайте на этом закончим. Мне никакого дела нет до того, чем вы занимаетесь, но и принимать участие в вашем, э-э-э, бизнесе у меня нет никакого желания. Допивайте свой коньяк и поищите коллег по заработку в другом месте.
- Но-о-о…
- Никаких «но», Федя. У меня разряд по самбо. Будете настаивать, я вам продемонстрирую пару приемчиков. Это повредит вашей работе. И потом – я очень устал. Так что, если вы не против, рассчитаетесь пожалуйста. Мы закрываемся.
- Но вы сказали, что еще час…
- Я передумал. Вот ваш счет.
Залпом опустошает бокал, протягивает купюру. Отсчитываю сдачу. Он молча подбирает монетки. Все до единой. Правильно. Я так или иначе не взял бы его чаевых.
- До свидания, Анатолий.
- Прощайте.
Ну вот и все. Выпроводил последнего посетителя. Ну и смена. Давно у меня не было такого насыщенного дня. Теперь домой. Там меня ждет моя красавица Тамара. Она такая ласковая, нежная и независимая. Впрочем, как и все кошки. Приеду, добавлю ей свежего корма. Посижу перед  телеком, посмотрю новости, поглаживая Тамару. Выпью свои успокоительные 50 граммов коньяку и… баюшки. Моя царица Тамара примостится рядом и, слушая ее ровное дыхание, так легко позабудутся «все тревоги дня».
Хотя не таким уж тревожным был этот день.  Даже наоборот. Разве что Лиза меня расстроила. А вот Маргарита активизировалась. Устала, наверное, от своих профессиональных сопровождающих. А от меня ей что нужно? Утром позвоню и… посмотрим. Все. Бар закрыл. Сейчас главное – дойти до парковки.
Что это? Маргарита? В такое время? Одна?
- Не подскажете, как пройти к центральной библиотеке?
По-моему, ей плохо. Шутит. Но как-то через силу. Вымученно. Доигралась девочка.
- Здравствуйте, Маргарита. Меня Анатолием зовут. А библиотека, кажется, уже закрыта.
- Я знаю, что Вас Анатолием зовут. Пока еще слышу. И вижу достаточно неплохо. Говорите, закрыта библиотека? Как жаль. А где могут провести время два относительно молодых и относительно интеллигентных человека?
Смотрит на меня с легкой усмешкой. Наверное, наблюдает за тем, как я буду выкручиваться. А я и не собираюсь:
- Ну что ж, Маргарита, есть несколько вариантов. Первый – это сходить куда-нибудь поужинать. Второй – посетить кинотеатр. Обязательно найдется какой-нибудь поздний сеанс.  Третий вариант – поехать на побережье и послушать шум прибоя. Ну и четвертый – это выпить кофе или чего-нибудь еще у меня дома. Или у Вас. Если же Вас не устроит ни один из моих вариантов, есть пятый – я подвезу Вас куда скажете и…
Смеется. Какой красивый у нее смех. Звонкий и мелодичный одновременно. И искренний.
- Знаешь, Толя… Ничего, что я так по-свойски? Спасибо. Прости мой смех. Это я радуюсь, что не ошиблась в тебе. Конечно же я рассчитывала на то, что ты пригласишь меня к себе. Я ждала этого. Не шокирую?
- Да нет. Меня мало что может удивить. Ну, раз мы перешли на «ты», прошу занять место в моей карете. Здесь недалеко. Минут 15 езды. Кстати, ты не боишься?
- Я?! Нет! А вот тебе следовало бы опасаться впускать в дом незнакомую даму сомнительного поведения.
Какой у нее выжидающий взгляд. Думает, что начну распрыскивать вежливые фразки? Ну нет. Конечно же, Маргарита, ты женщина сомнительного поведения. И хорошо, что вот так вот признаешь это. Я же промолчу.
- Значит, не боишься. – Она удовлетворенно улыбнулась. – Храбрый юноша. Ладно, вези меня куда хочешь. Я тоже не робкого десятка.
- Тогда прекрасная Маргарита, я воспользуюсь твоей доверчивостью: вывезу тебя на пустырь, изнасилую неоднократно, а затем убью. Тоже неоднократно.
-Толя, это же просто воплощение моих сексуальных фантазий! Как ты угадал, что я только этого и жду? – Смеется. И вдруг… она заплакала.
Я не отношусь к категории мужчин, который при виде женских слез теряют самообладание. У меня стойкий иммунитет к этим проявлениям женской слабости. Но я никогда не видел, чтобы плакали вот так… Молча. Просто льются слезы, и все! Без единого звука. Без намека на всхлип, без содроганий и шмыганий носом. Точно источающая воду статуя. Зрелище не для слабонервных. А у меня с нервами все в порядке. Поэтому подавил в себе лишние вопросы, открыл «бардачок» и протянул своей пассажирке фляжку, наполненную отменным ромом. Она, не раздумывая, сделала большой глоток и даже не поперхнулась, хотя напиток крепковат дяже для пиратов.
- Спасибо. Ты прости меня. Я редко плачу. Даже не знаю, что на меня нашло.
- Ничего. Бывает. Я никому не расскажу. Хочешь еще глотнуть?
-Да нет. Я уже успокоилась.
Она замолчала. Я тоже не стал пытаться поддерживать беседу. Вообще, с ней не ощущалась потребность изображать что-то или кого-то. Несмотря на ее подавленное состояние, я чувствовал себя абсолютно раскованно с этой практически незнакомой и совсем непростой женщиной.
Припарковал машину у подъезда. Мы молча вошли в дом, молча поднялись на лифте и так же молча вошли в квартиру.
Гостья оглянулась. Видимо, моя «хибарка» ей понравилась. Маргарита скинула туфли  и взобралась с ногами в кресло. Мое любимое. Откуда ни возьмись появилась Тамара. Она внимательно оглядела «чужую», обошла несколько раз кресло, а затем совершила нечто совершенно неожиданное – прыгнула Маргарите на колени и свернулась там пушистым клубочком. Я даже присвистнул. Моя ревнивая царица-кошка признала женщину? Феномен. Такого с ней еще не было. Маргарита хитро прищурилась:
- Не удивляйся. Кошки любят меня. Признают за свою. – Она протяжно мяукнула.
Хм, похоже. Даже очень. Маргарита, поглаживая кошку, поинтересовалась:
- Ты можешь исполнить мою просьбу? Только боюсь, что она покажется тебе немного наглой.
-Валяй. Проси, а я уж разберусь, насколько велик коэффициент наглости.
- Я бы хотела принять ванну. – Она внимательно наблюдала за моей реакцией. Без иронии. Вообще без эмоций. Просто внимательно.
- Хорошо. Нормальная просьба. Ты какую предпочитаешь - прохладную или теплую воду?
Она тихо засмеялась. И я снова удивился как искренне и красиво у нее это получается.
- Знаешь, Толя, я хотела, чтобы ты ответитл именно так. Я очень боялась, что ты не упустишь шанса спросить «а спинку потереть?».
- Я не спросил лишь потому, что понимаю – если понадобится моя помощь в этом э-э-э, щекотливом вопросе, ты обязательно меня осведомишь. Не так ли, моя нагло-очаровательная гостья? Ну, я пошел тебе ванну. Бар в углу. Можешь налить себе что хочешь. Выбор большой. Кстати, я пью коньяк. Неразбавленный. Смотри, не перестарайся, когда будешь мне его наливать.
- Ты, смотрю, от скромности тоже не умрешь. – Маргарита хихикнула, бережно сняла кошку с колен и, легко ступая по ковру, подошла к бару. Оглянулась в мою сторону. – А оливки у тебя есть?
- В холодильнике, на кухне. По коридору направо.
Она развернулась ко мне спиной и, тихо напевая, принялась готовить напитки. Движения ее были уверенными и изящными. Будто танцевала.
В ванной я открыл кран на полную мощность. Приготовил чистые полотенца… Подумал, что после расслабляющего действия воды, Маргарита вряд ли захочет влезать в свои обтягивающие одежды. К тому же, судя по ее поведению, ночевать она решила у меня. Значит, нужно приготовить, что-то типа пижамы. Был у меня женский махровый халатик. Я прикупил его специально для своих ночных подружек. Он пользовался неизменным успехом и каждый раз, когда оказывался на очередных плечах, интересно было наблюдать, как он смотрится на другом «манекене». Я прошел в спальню, открыл шкаф и вытащил махровый наряд.
- Надеюсь, ты не для меня готовишь этот, с позволения сказать, костюм?
Я оглянулся. Маргарита стояла в проеме двери и потягивала коктейль.
- Тебе не нравится? Я подумал, что после ванной тебе было бы удобней облачиться в него. Он теплый и мягкий.
Маргарита подошла к шкафу и стала уверенно перебирать вешалки. Совсем по-хозяйски. Я стоял и любовался ее движениями, совершенно не ощущая раздражения. Напротив. Мне нравилась ее уверенность, граничащая с наглостью.
- О! Это то что нужно. Не возражаешь?
Она держала в руках старенькую байковую рубашку. Мою любимую. Я тоже иногда в ней спал.
- У тебя хороший вкус, - хмыкнул я. – Ладно, можешь поносить, но только осторожно. Это раритетная вещь. Она досталась мне по наследству от дядюшки из Бразилии, из страны…
- … где мого-много диких обезьян. – прогнусавила Маргарита. – О-кей. Буду беречь как зеницу ока.
Она вышла из комнаты. Я повесил невостребованный халатик на вешалку и вошел в гостиную. Она была пуста. Из ванной доносились плеск и негромкое пение Маргариты.
Я сидел в своем любимом кресле, медленно цедил коньяк, машинально щелкал телевизионным пультом, рядом лежала Тамара и вроде все было как всегда, но…
Там, в ванной, находилась женщина, которая мне очень нравилась. Которая волновала меня как мужчину. Она была обнажена и… Я ничего не испытывал. То есть обычной мужской реакцией в такой ситуации и не пахло. Мне было спокойно. Абсолютно. Поэтому я не суетился, пытаясь создать атмосферу для последующих «движений».
Скорее всего, знакомство «поближе» не состоится. Мне этого не хотелось. Во всяком случае, не сейчас. Не сегодня. Я сам удивлялся своему состоянию и тихо радовался своему удивлению.
- Толя, ты не можешь подойти?
Моя радость угасла. Неужели она начнет «брачные» танцы? Так все было хорошо…
Я вошел в ванную. Окутанная мыльной пеной, без косметики, Маргарита была удивительно хорошо. Она осторожно попросила:
- Посиди со мной, пожалуйста. Просто посиди.
- В смысле?
- В смысле полезай ко мне в воду. Я не буду к тебе приставать. Честное пионерское. Просто здесь так тепло и уютно. Мне хочется поделиться с тобой этим ощущением.
Я не знал, что и думать. Поэтому просто разделся и полез в воду. Маргарита согнула ноги, и мне досталось полванны.
Мы сидели в позах эмбрионов, старательно избегая касаться друг друга, и смотрели друг на друга. Без слов. Я не видел ее наготы. Пышная пена надежно укутывала наши тела. Маргарита задумчиво рассматривала мое лицо, и только руки ее играли пеной. Я ждал. Непонятно чего. Предоставил ей проявить инициативу.
Вдруг она запела. Это была английская колыбельная. Голос Маргариты был чист и мягок. Как она была красива! Она пела, не отрывая от меня взгляда, и я, вдруг, г почувствовал такую щемящую  нежность к этой странной женщине. Я с трудом подавил желание прижать ее к себе. Песня стихла.
- У тебя очень хороший голос. Успокаивающий.
Маргарита глубоко вздохнула.
- Я рада, что тебе понравилось. А ты? Ты сможешь меня успокоить?
-Постараюсь.
- Тогда давай закончим наше совместное омовение. Только, чур, ты выходишь первым.
- Как скажешь.
Я встал и предстал во все своем голом «великолепии». Маргарита без тени смущения, с удовольствием  наблюдала, как я смываю пену. Обмотавшись полотенцем, я покинул «купальню».
Минут через пять в комнату вошла Маргарита. Как она была хороша! В моей старенькой рубашке, которая едва прикрывала «прелести прелестницы», она выглядела удивительно юной и трогательной. И все же, я снова не почувствовал желания. Я разглядывал ее и снова тихо удивлялся состоянию покоя рядом с этой женщиной. Она взяла бокал с недопитым коктейлем, прилегла на диван. Смотрелась она великолепно. Вообще какая-то мягкая грациозность присутствовала в каждом ее движении. А я… Я просто получал эстетическое наслаждение, наблюдая за ней. Никаких плотских желаний! Маргарита испытующе смотрела в мою сторону:
- Толя, мне кажется, или ты меня не хочешь? Тебе и так хорошо, правда?
Я чуть не поперхнулся  коньяком. Ведьма. Читает мысли. А ведь мое лицо «не читается». Это у меня профессиональное. За долгие работы в баре я натренировал свои мимические мышцы. Выражение моего лица своей постоянной невозмутимостью напоминает египетского сфинкса. Это одна моя подружка подметила. Верное замечание. Тогда как же Марго меня раскусила?
- Знаешь, Толя, ты не напрягайся, пожалуйста. Меня совершенно не напрягает твое, гм… самцовое равнодушие. Более того. Мне оно нравится. Я тоже не хочу переходить к боевым действиям. Не сегодня, во всяком случае.
- А ты уверена, что у нас с тобой будет «завтра»?
Она пригубила напиток, не отрывая от меня испытующего взгляда, и тихо произнесла:
- Да. Я уверена, что у нас тобой будет «завтра». Много-много «завтра». Я это чувствую.
- Скажи, Маргарита, а ты не думаешь, что твоя уверенность может покоробить мое самолюбие? Может, я просто из принципа откажусь от «завтра».
Она рассмеялась. Без издевки, без превосходства. Так обычно смеются над лепетанием малышей: по-доброму и очень нежно.
- Толя-Толя, ты совершенно не похож на мужчину, который из непонятного принципа откажется войти в открытую дверь, которая так его манит. Ах, Толя, неужели ты думаешь, что я не понимаю, что нравлюсь тебе? Видишь? Я не употребляю громких слов. Что-то мы рано заговорили о совместном будущем. Пошли-ка спать.
Она допила коктейль и поднялась с дивана. Подошла ко мне и протянула руки:
- Пойдем, милый. Ты же не положишь меня спать в гостиной? Я не хочу спать одна.
Я допил коньяк и, взяв за руку свою гостью, повел ее в спальню. Она ловко взбила подушки и юркнула под одеяло.
- Я готова.
Что мне оставалось делать? Занять место рядом. Маргарита как-то совершенно по свойски, будто проделывала это сотни раз, подвинулась ко мне, обняла и прошептала:
- Я очень-очень устала. Дай мне немного твоего тепла. И не будем говорить ни о чем, ладно? Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Маргарита.
Я лежал, уставившись в потолок, и пытался понять, что, собственно, происходит. В моих объятиях лежала практически обнаженная женщина, сексапильность которой могла свести с ума любого мужчину. И вот, я – мужчина – даже и не помышлял о близости с такой желанной женщиной. Покой. От нее, от уставшей и, по всей видимости, очень разочарованной женщины исходил необъяснимый покой.
Я провел рукой по ее плечу. Какая у нее кожа! Атласная! Маргарита что-то пробормотала и теснее прижалась ко мне. Вскоре дыхание ее выровнялось. Она уснула. И под мерное ее дыхание уснул и я.
Ночью я несколько раз просыпался. Маргарита что-то кричала во сне. Я не мог разобрать слов. Просто гладил и прижимал ее, такую теплую и беззащитную. Она успокаивалась и снова становилась нежным комочком плоти в моих объятиях. Я заснул с мыслью о том, что остаток жизни я хотел бы засыпать, вдыхая запах Маргариты.
Проснулся один. Заглянул в ванную, в кухню – никого. В гостиной на столе белела записка.
«Толя, спасибо за все. Ты такой, каким я тебя представляла. Именно поэтому нам все-таки не стоит больше встречаться. Не звони мне, пожалуйста. Всего тебе доброго. Прощай.»
Я еще раз перечитал записку. Все было понятно. Но я ничего не понимал…
Оглянулся. На спинке стула висела моя рубашка. Она пахла Маргаритой. Я аккуратно, чтобы не «расплескать» запах женщины, сложил и отнес в шкаф. А потом передумал и бросил в корзину с грязным бельем. Я разозлился по-настоящему. Давно со мной такого не случалось.
Мои эмоции тщательно контролировались. Что поделать? Опыт научил меня отгораживаться от всего, что могло бы ввести в состояние душевного дискомфорта. Да. Я привык к покою. И то, что одна-единственная встреча с женщиной, которая пусть и очень нравилась, выбила меня из колеи…
Да. Я понял. Черт бы меня побрал. Я понял, почему разозлился.
Плюхнулся в кресло. Тамара, невозмутимо наблюдавшая все это время за мной, прыгнула на колени и ласково мяукнула. Как Маргарита. Я гладил кошку и думал о причине моей злости. За один-единственный вечер я понял, что хочу эту женщину навсегда. Потому что за один единственный вечер я почувствовал, КАК мне спокойно с ее присутствии. Просто потому что, она рядом. И это был совсем другой покой. Не искусственно выбранный. А найденный, полный, абсолютно гармоничный. Интересно, каково же ей было со мной? Почему она решила разорвать все отношения?
Мне стало совсем плохо. Я и не помню, когда мне было ТАК плохо. Казалось, что перед моим носом злая старуха судьба покрутила счастливым билетом и тут же спрятала его в недрах ветхой юбки.
Однако, пора было собираться в бар…
… Две недели! Две нескончаемые недели я провел в полузабытьи. Я жил, работал, разговаривал на «автопилоте». Я смотрел на всех и никого не видел. Я слушал всех и ничего не слышал. Разговаривал, не понимая что говорю. Пробовал напиться пару раз – стало еще хуже.
Мне всюду мерещился ее силуэт. Я слышал ее голос. Чувствовал ее запах. Мои руки помнили ее кожу. Я – идиот, помешавшийся на сумасбродной проститутке, шалаве, сучке, которая использовала меня в непонятных целях и выбросила на обочину, как выкуренную сигарету из автомобиля. Я все понимал. И  ничего не мог поделать с этим наваждением.
Хозяин сделал мне замечание. Пошел он… Вера достала бесчисленными вопросам «что случилось, Толик?» Пошла и она… Мои завсегдатаи замучили сочувствующими взглядами. Пошли все…
Закончился и этот день. Я автоматически запер машину и направился к подъезду.
Возле двери стояла она… проститутка, шалава, сучка… моя любимая Маргарита.
Я застыл. Я не верил своим глазам. Она загорела, похудела и стала еще красивее, желаннее и… ненавистнее.
- А, это ты,  - как можно более равнодушно выдавил я из себя. – Ты же сказала, что нам не стоит больше встречаться. Или тебе снова негде ночевать и принимать ванны?
Она смотрела на меня, как побитая собачонка:
- Толя, пожалуйста, разреши мне поговорить и…
- Зачем? Не вижу смысла. – я говорил и поражался своему голосу. Безразличному.
- Пожалуйста, Толя, пусти меня в дом! Мне очень нужно объяснить кое-что.
Я смотрел на нее – и разноречивые чувства раздирали меня: хотелось обнять, прижать, ласкать до бесконечности и… разорвать ее на части.
- Ладно. Проходи, коли пришла. Но у меня вечер занят, так что придется поспешить.
Марго внимательно посмотрела на меня, ничего не ответила и вошла в подъезд. Она шла впереди меня, и я вновь почувствовал ее запах. Теперь уже он мне не мерещился.  В лифте я старался не дышать, чтобы не вдыхать ее аромат. Она стояла опустив голову.
Когда мы вошли в квартиру, Маргарита случайно коснулась моей руки. Меня пронзило током. Я больше не мог изображать равнодушие. Тысячи бесов овладели мной, и я набросился на нее. Она и не думала сопротивляться…
Наша сорванная одежда валялась. Мы обнявшись лежали на полу. Я был совершенно обессилен. И совершенно счастлив.
- Толя, давай поговорим.
Я отстранился от нее. Спутанные волосы, влажная от любовных утех кожа, припухшие от поцелуев губы и бездонные глаза… Это была моя женщина. Я понял, что теперь пропал окончательно и бесповоротно. Я хотел услышать ее объяснения, и я боялся их. Маргарита испытующе разглядывала мое лицо.
- Ты готов меня выслушать?
- Говори, - я еле произнес это слово. Как приговор самому себе.
Маргарита встала и присела на диван.
- Сядь, пожалуйста, и ты. В кресло. Хочу видеть тебя всего.
Я направился к бару:
- Пить будешь?
- Да, пожалуй. Не помешает для храбрости. Налей мне мартини с водкой.
Я налил себе коньяк, приготовил Маргарите коктейль и уселся напротив нее.
- Только пожалуйста, не перебивай меня, ладно? А то я… ну… В общем, наберись терпения на пару минут, хорошо?
Она выпила половину напитку даже не поперхнувшись и стала говорить:
- Моя история в принципе ничем не отличается от тысячи историй других девушек, которые,    приехав из провинции, решают покорить столицу. Я и в театральный поступала, и в консерваторию, и в другие элитные ВУЗы. И везде не добирала несколько несчастных баллов, чтобы пройти конкурс. Я посвятила этим попыткам 8 лет своей жизни. Мне было 25, когда я поняла, что ВСЕ!  Я больше не могу! Я больше не могу идти по жизни с несколькими недобранными баллами. Устала. Ни дома, ни семьи, ни работы. Ни-че-го. Мужчины хотели со мной только необременительных отношений. Работа, вернее, подработки позволяли свести концы с концами не более. Короче, я прошла путь сотен тысяч провинциальных претенденток на место под столичным солнцем. А потом… Так получилось… - Маргарита снова отпила из бокала, - я познакомилась с одним иностранцем. Он оказался совладельцем одного совместного предприятия. Очень солидного. Он предложил мне работу секретарем-референтом для особых поручений. Когда я услышала предложенный оклад, я не сомневалась ни секунды. Это был выход. Причем какой! Эта работа предоставила мне возможность забыть о ежедневной борьбе за кусок хлеба. – Маргарита грустно усмехнулась. – А требовалось всего-то ничего. Исполнять несложные секретарские обязанности в течение рабочего дня: почта, документация, чай-кофе. А вот по окончании восьми часов в офисе начинались мои особые поручения.
Маргарита поежилась:
- Ты не мог бы принести мне твою любимую рубашку от дядюшки из Бразилии?
Я молча направился в спальню. Я уже знал, что последует дальше. Банальные «особые» поручения. Я слышал про такие. Но Маргарите надо было выговориться, поэтому я предоставлю ей эту возможность. Вернувшись в гостиную, я набросил на ее плечи выстиранную рубашку и приготовился слушать окончание исповеди моей грешницы.
- Спасибо, Толя. Я знаю, ты уже догадался, чем закончится эта история. Продолжить?
- Как хочешь. Эти дяди, которые тебя сопровождали, были потенциальными партнерами вашей фирмы, и в твои планы входило «раскрутить» их на подписание выгодного контракта. Кроме того, тебе лично перепадали не только проценты от удачной сделки, но еще и личные презенты. Я все правильно понял?
Маргарита согласно кивнула, допила коктейль и подошла к бару за второй порцией.
Я смотрел, как медленно она готовит напиток, и понимал, что приближается развязка. Я погряз по уши в этой женщине, но самоубийство своего мужского «эго» я бы не совершил даже ради нее. Поэтому я не стал тянуть резину:
- Где ты пропадала эти две недели, Маргарита? Смотри на меня.
Она медленно развернулась в мою сторону:
- Я была на море с одним из самых наших аппетитных вкладчиков. Ты его помнишь. Тот дед, с которым я приходила последний раз.
Я залпом допил коньяк и прикурил сигарету. Значит, две недели с дедом… естественно, она с ним спала.
Маргарита выжидающе смотрела, как я пускаю дымные колечки в потолок. Затем подошла к моему креслу и опустилась передо мой на колени. Я гладил ее шелковистые волосы и боялся задать последний вопрос. Я задал его:
- Хорошо. Я все понимаю. От меня чего ты хочешь?
Она посмотрела на меня снизу, поцеловала мои руки и тихо ответила:
- Тебя. Всего. Надолго. На много-много «завтра». Я хочу быть с тобой.
- Я тоже хочу тебя всю. Надолго. Но ты не можешь быть со мной и одновременно продолжать эту свою работу.
Маргарита счастливо рассмеялась и бросилась мне на шею:
- А я и не собираюсь. Я как бы выхожу на пенсию. К тому же, я много заработала, так что имею полное право на заслуженный отдых.
Я отстранил женщину от себя и четко произнес:
- Ты не поняла. Если ты хочешь быть со мной, тебе придется забыть о деньгах, которые ты заработала таким способом.  Я не могу позволить этого ни мне, ни тебе. Это унизительно для нас обоих. – Я говорил все это бесстрастным голосом, а у самого внутри все замерло.
Я понимал, какой  жертвы требовал, но не мог поступить иначе.
Маргарита отошла к дивану и закурила. Она молчала. Я тоже. Я догадывался, какие чувства раздирали ее, но не пытался ей помочь. Она сама должна выбрать: либо любимый, такой какой есть, либо накопленные деньги…
Я же в это время понимал, что ощущают игроки в «Русскую рулетку». Наконец она затушила сигарету.
- Толя, у меня новая квартира в центре. Небольшой домик на побережье, в котором мы могли быть счастливы, и кругленькая сумма в банке, которая позволила бы нам открыть свой небольшой бизнес. Ты понимаешь, от чего я должна отказаться?
- Да. Я очень хорошо понимаю, от чего ты должна отказаться. Но я, так же хорошо понимаю, для ЧЕГО ты должна отказаться. Только я не уверен, понимаешь ли ТЫ для чего или для кого. Возможно, игра не стоит свеч. Тебе решать.
Я был безжалостен, знаю, но… так надо было. Иначе призраки ее жертв постоянно сопровождали бы нашу совместную жизнь. Мое требование было своего рода искуплением за грехи.
Маргарита беспомощно развела руками:
- И что же мне делать со всем своим добром? Подарить? Отдать на благотворительные нужды?
Я молчал. Она вдруг рассмеялась:
- Я придумала! Какая же я умница! – она пританцовывала от радостного возбуждения, а затем уселась ко мне колени и зашептала: - Толечка, я все подарю своей сестре. И дома и деньги. И все-все-все! Если ты меня бросишь… - она лукаво глянула на меня – надеюсь, сестренка приютит меня на старости лет и подаст чашку воды. Ну как тебе?
Я обнял ее:
- Хорошо. Так и сделаем. Но я должен буду сам убедиться, что документально у тебя больше ничего нет. Согласна?
- Ну конечно! Мы вместе будем ходить к нотариусам. Никаких секретов. Но только условие – у тебя тоже не должно быть от меня скелетов в шкафу, ладно?
- Это само собой разумеющееся. А теперь поехали к тебе за вещами. Мы же уже вместе, так?
Маргарита внезапно посерьезнела.
- Толя… Знаешь, я лучше сама съезжу, хорошо? Так будет спокойней.
Я похолодел. Занемевшими губами произнес:
- Да. Это правильная мысль. Поезжай. Я пока приготовлю место в шкафу для твоих вещей.
Маргарита подошла ко мне, обняла крепко-крепко и, вжавшись в меня всем телом, прошептала:
- Не бойся, я не передумаю. – Помедлила и добавила. -  обязательно вернусь и мы начнем наши с тобой долгие и счастливые «завтра».
Она резко отошла и начала переодеваться. Я смотрел на нее: на ее движения, немного неуверенные, на выражение лица нерешительное…
Нарочито бодро сказал:
- Пока ты переодеваешься, я пойду освобождать полки для твоего приданного. Маргарита молча кивнула. Я вышел из гостиной. В спальне я сел на кровать  и тупо уставился на шкаф.
Из прихожей донесся голос Маргариты:
- Я готова! Ты не проводишь меня?
Она стояла у двери и вымученно улыбалась:
- Ты только не переживай. Все будет хорошо. Я вернусь и мы вместе примем ванну. Поцелуй же меня.
Я хотел было поцеловать ее в щечку, но Маргарита нашла мои губы  и… вложила в поцелуй всю свою нежность и страсть. Затем резко отошла:
- Ну все, я побежала. Я скоро. Не скучай и не думай о плохом. Пока!
Хлопнула дверь, и я, как зомби, поплелся в спальню. Я чувствовал, что она не вернется. Жизнь научила меня ничему не удивляться. Это был логичный конец нелогичного знакомства. Но… может быть я ошибусь? Ну хоть разок? Может, я снова научусь удивляться? И… Все-таки… сегодня, и завтра, и послезавтра буду засыпать рядом с ней?
        А пока я освобождал полки.
И ждал…