Зимний вечер в Петербурге… Когда всё окутано тайной и некуда спешить, но ты всё равно бежишь, чтобы надышаться этим городом по самый край. Провинциальная девочка из маленького городка… Тебе в диковинку эти большие улицы с бесчисленной вереницей прохожих; эта разлившаяся по хрусталю Нева, сладчайшей амброзией согревающая сердце… Ты бежишь, потому что холодно и потому что всё внутри поёт… Кажется, ты в прекрасном оркестре;здесь под тихие мелодии Гершвина совершается волшебство, наверное, главное в твоей жизни… Дыхание сковывает. Ты готовишься к своему выходу. Лёгким движением руки смахиваешь снег с решётки моста… Хрустальной пылью он оседает на тонких перчатках. Ты любуешься снежинками; плавное покачивание рук… Кто ты сейчас? С тобой ли всё это? Можно ли дышать, когда наверняка знаешь, что обожжёшься холодным дыханием в ответ?
Помнишь, когда – то ты открыла, что этот город нужно почувствовать… Он как горячая магма, скованная холодным гранитом … И никогда не скажешь, что в недрах, пока сам не освободишься от ледяного панциря на груди. Тебе тяжело открываться кому – либо, а ему ты поверила. Этот город дал тебе защиту даже от себя самой… Но ведь так было не всегда. Вот идёшь теперь, в голове Гершвин, а два года назад приехала с чемоданами… Неизвестность, необжитой вокзал с громоздкими потолками и пережитками советской эпохи, чужой, "неуютный" город, и подумать, верно, не могла, что так сроднитесь. Всё ты помнишь. Всё.
Исаакиевская стала ещё красивее… Как же свободно и радостно дышится! Ты уже на балу; не хватает только запряжённой рысаками кареты, да воздушного платья с манто поверх… Лакей к вашим услугам, госпожа! Тяжёлыми хлопьями падает снег. Фонари освещают его путь, а ты в этом волшебном сиянии видишь совсем другое…. «Скорее загадывай желание!» - проносится в голове. И ты, зажмурив глаза и подняв голову к небу, думаешь о том самом сокровенном, что никогда не осмелишься сказать вслух.
Признайся, он уже завладел тобой. Да и Бог с ним, пусть будет так! Я не против.