ВОССТАНИЕ. Мы привыкли воспринимать это слово в негативном смысле. Восстание - это бунт черни, направленный против легитимного режима с его устоявшимися традициями и законами.
Но однажды я услышала слова, которые совершили во мне переворот:
"Жизнь слишком коротка, чтобы проживать ее несчастно. Падение - это часть жизни, но восстание - сама жизнь".
С этой точки зрения, восстание - не просто бунт. Вовсе не бунт. Восстание - это акт самоспасения. Это попытка скрюченного чей-то посторонней волей существа, подняться с колен. Это страстное желание возрождения к новой жизни. Это стремление выжить любой ценой, даже ценой смерти. Это то отчаяние, которое кричит в человеке:
"Лучше умереть, чем жить так, как живу я!"
И тогда он восстает с колени и что-то делает. Он идёт на баррикады. Он совершает нечто, что превышает его самого. Он буквально встает на собственную голову. К этому толкает его отчаяние.
"Я всю жизнь жил скрючившись, - говорят подвиги восставшего. - Я хочу хотя бы раз в жизни встать в полный рост!"
Эта попытка вставания с колен замученного существа, есть сама воля к жизни, сама жизнь, воспроизводящая себя в поступках и сопротивлении власти, которая, не понимая сама, для чего она это делает, до отказа сжимает пружину человеческого терпения.
Восстание - это не бунт черни. Наоборот, когда происходит восстание - это означает, что в черни просыпается человек. Да, он страшен. Он и не может быть иным. Таким его сделали намеренно. Пусть пожинают свои плоды те, кто посеял эти семена.
Власть, совершая свои действия, направленные на утопление человечества на "второе" дно ада, должна каждый день и каждый час ждать ответных действий. Потому что человек не может долго сидеть, скрючившись, подавленный законами, угрожающими его жизни.
Власть всегда должна помнить о том, что даже кошка, загнанная в угол вос-стаёт на задние лапы. Что же говорить о человеке...
Он не может всю жизнь чувствовать себя Гётевским "гадом", повторяя, как безумный:
Я из гадов двух гибрид
в синтезе каком-то.
На живую нитку сшит,
как строфа экспромта.
Приходит время и в нем начинает бродить жизнь, выражаясь в приступах гумилёвского отчаяния:
Как некогда в разросшися хвощах
ревело от сознания бессилья
тварь скользкая, почуяв на плечах,
еще не появившиеся крылья.
Крылья - вот в чем дело. Только они могут поднять человека над самим собой.
Человеку подневольному постоянно внушают, что нет у него никаких крыльев. А то, что на спине - это вовсе не крылья, а, напротив, - горб. Куда ж ему с таким уродством? Не в высший же свет...
Но приходит время вос-стания и именно крылья, являющиеся духовной составляющей человечества, поднимают его с колен.
Это сила настолько властная и непререкаемая, что сопротивляться ей невозможно. Именно поэтому греки изображали свою победу крылатой.
Именно поэтому развевающееся знамя, принадлежащее не земле, а небу (поскольку оно не вещь, а символ), сопровождает все восстания.
Знамя - является не просто символом единения, но божественными крыльями, хлопающими над головой. Крыльями, которые несут восставших к победе.
Источник: http://debove.ru