Зоя ушла из жизни внезапно.
Ничто не предвещало беды, ничто даже не намекало на то, что она носит в себе страшную болезнь, ничто не омрачало их с Николаем жизнь.
Совсем недавно они отметили 33 года своей супружеской жизни узким, но очень родным кругом. Приехали дети: сын с невесткой и внуками, дочка со своим мужем – молодожёны и друзья, пара - Нина и Сергей, с которой они дружили все эти 33 года, которые были свидетелями на их свадьбе и свидетелями их 33-летней жизни.
Как всегда шутили, смеялись, пели, отдыхали за красиво накрытым столом. Зоя была необыкновенной «кулинаркой». Это было её хобби. Она всегда любила удивлять каким-либо новым изыском кулинарии, что всех приводило в восторг и вызывало похвалы в её адрес.
Николай гордился своей женой. Она была красива, умна, не навязчива, тактична, с лёгкостью совмещая роль жены, мамы и руководителя одного из отделов большого НИИ, где, кстати, считались с нею и ценили, как хорошего работника.
Одним словом, с женой, спутницей жизни Николаю повезло, что он и не скрывал никогда и ни от кого.
И вот: за полгода её не стало.
Как-то она обратила внимание, что у неё стали желтеть белки глаз и кожа лица. Испугалась, думала, что на старости лет где-то подхватила желтуху. Обратилась к врачам, прошла обследование и вдруг… как гром средь ясного неба, диагноз – рак поджелудочной железы.
В это поверить было сложно: ведь нигде и ничего не болит, как же так?
Не поверили, решили обратиться в платную клинику. Диагноз подтвердился.
Лечение, 6 «химий» – состояние Зои стало резко ухудшаться. И спустя полгода после поставленного диагноза ЕЁ не стало.
Для всех, а для Николая особенно, это стало катастрофой, стихийным бедствием, потерей самого себя.
На работу он смог выйти лишь спустя месяц.
До пенсионного возраста ему оставалось 2 года, и если сначала он мечтал поскорее уйти вслед за женой, то к году, когда боль стала слегка утихать, у него появилось навязчивое желание – уйти на пенсию и уехать жить на дачу, чтобы там спокойно дожить до своего последнего дня, как можно меньше видеть людей и жить воспоминаниями о жене.
К вещам жены он не прикасался, иногда открывал шифоньер, утыкался носом в её одежды, вдыхал запах её духов, который каким-то чудом продолжал в них оставаться, проливал скупую мужскую слезу и вспоминал, вспоминал, вспоминал каждый день, каждый час, каждую минуту их жизни.
Прошёл год, и дети, которые видели, как страдает отец, стали потихоньку говорить о том, что нужно, наконец, разобрать вещи мамы и кому-то их отдать. «Нет-нет и нет!» - слышали они в ответ – «Слышите, нет, пусть будет всё, как есть. Она хоть так, но остаётся со мной!»
Прошло ещё немного времени, и он стал понимать, что дети прАвы, нужно хотя бы убрать всё то, что продолжало стоять, лежать на виду: её духи, губную помаду, расчёску, шкатулку с её украшениями…
Он подошёл к комоду, открыл верхний ящик, где лежали Зоины нижние вещи и решил их сложить поплотнее, чтобы освободить место и убрать туда её вещи с комода.
Под вещами он, вдруг, увидел, тетрадь. Общую, объёмную тетрадь на 96-листах.
Раскрыл её и увидел первую запись – 23 апреля 1977 года – дату их регистрации брака. Пролистав тетрадь, понял, что это Зоин дневник.
«Надо же, а я и не знал, что она ведёт дневник» - мелькнула мысль – «а казалось, что у нас нет тайн друг от друга…».
Николай взял тетрадь и отправился на диван. Долго не мог себя заставить начать читать то, что Зоя от него скрывала. Спустя время решился…
Тетрадь увела его в прошлое, многое из того, о чём писала Зоя, ему было известно – это они проживали вместе.
В записях был восторг от супружеской жизни, от появления детей, о новых периодах в их жизнях.
Ну а вот то, что Зоя, оказывается, ревновала его, он и не знал.
Ведь никогда даже виду не подала, никогда ни в чём не упрекнула, не задала по этому поводу ни одного вопроса, не предъявила ни одной претензии, правда иногда шутила "Смотри у меня...». "Бедная моя, как же ты страдала, а я этого даже и не видел, не чувствовал…"
А, ведь, было… был момент, когда одна… вскружила ему голову. Ох, и заметался тогда он, но… здравый смысл победил: прекрасная умница-жена, двое детей – переборол себя, заставил отказаться от такой заманчивой перспективы – окунуться в новую любовь.
«А Зойка моя, видно видела это, чувствовала, как же она страдала. Родная моя, прости меня, дурака. Лучше тебя никого в моей жизни не было, теперь я это точно знаю» - с этими мыслями Николай отложил на время тетрадь.
Чтение продолжил после обеда. Интересно было читать мысли своей жены, которую он считал «открытой книгой» для него, про которую он знал всё, как ему казалось. А оказывается, и у неё были мысли, которые от него скрывались. А он о них и не догадывался.
И вот: дата, та самая дата, когда в их дом пришла беда. Та самая, когда они узнали страшный диагноз.
Зоя описывала свои ощущения, свои мысли, свои страдания в связи с открывшейся правдой. А, ведь, ему, Николаю, она ни разу о них не говорила, ни разу не поплакалась. Наоборот, вселяла во всех уверенность, что всё обойдётся, ей удастся вылечиться, и что она будет здорова.
Переворачивая лист за листом, Николай дошёл до страницы, где увидел прямое обращение к себе, его душа затрепетала, кровь ударила в голову.
Зоя обращалась к нему из прошлого.
«Коленька, дорогой мой, я стараюсь в твоих и в глазах детей быть оптимисткой, улыбаться и надеяться, что жизнь у меня будет ещё долгой. Но я знаю, я чувствую, что осталось мне не так уж и много. И потому хочу тебе многое сказать.
Я знаю, рано или поздно ты найдёшь эту тетрадь и прочитаешь всё, что в ней написано, потому я и решила обратиться к тебе с некоторыми просьбами, которые я бы хотела, чтобы после моей смерти ты выполнил.
Ну, во-первых, я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты был в моей жизни. Я хочу тебе сказать, что я очень тебя любила и всегда была благодарна судьбе, что она свела нас с тобою. Я была счастлива с тобою. Спасибо тебе за всё!
А попросить я тебя хочу вот о чём: как правило, мужчины, оставшиеся в одиночестве, начинают метаться по жизни и искать себе новую спутницу жизни. Ты ещё не стар и вполне возможно, что эта участь постигнет и тебя, тебе захочется согреться в новом тепле, в новых отношениях.
Нет, я, конечно, не против, но хочу попросить тебя о некоторых вещах.
Во-первых, ЧТО бы на тебя не нахлынуло, какие бы чувства тобою не овладели, помни, что у тебя есть дети и внуки. Не делай им больно, если кто-то в твоей жизни появится, не торопись вводить в наш дом новую женщину, пусть пройдёт хотя бы год.
Во-вторых, прошу тебя, какая бы рядом с тобою женщина не оказалась, не забывай о детях и внуках, не отводи им второе место в своей жизни. Пусть они будут для тебя всегда на первом месте. Я прошу тебя, я умоляю тебя об этом, я заклинаю тебя – не обижай наших детей, не обделяй их своим вниманием, всегда помни о них и оставайся для них добрым отцом и другом.
И ещё: не позволяй своей женщине обижать наших детей и внуков, не позволяй ей вбивать «клин» между вашими добрыми отношениями и тем самым - отдаляться от них.
Я молю тебя об этом , я прошу тебя об этом, я завещаю тебе самое дорогое, что было в нашей с тобой жизни – наших детей и наших внуков. Не смотря ни на какие твои новые отношения с женщиной, оставайся для них опорой в жизни и самым главным для них человеком.
И, в третьих, я очень прошу тебя, прежде чем начать с кем-то новую жизнь, постарайся семь раз отмерить, прежде чем…
Взвесь, сначала, все «за» и «против».
Я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты был счастлив.
Родной мой, дорогой мой, прости, если что-то я в жизни делала для тебя не так. Я была с тобою счастлива, хотя иногда у меня в этом возникали сомнения.
Прости меня за эти сомнения. Мы столько лет были вместе, были рядом. Я думаю, что умирая, я буду думать именно об этих счастливых годах, прожитых рядом с тобою. Спасибо тебе за всё!»
Николай Андреевич закрыл тетрадь.
Закрыв глаза, долго сидел с мыслями: «Зоинька, родная моя, ну как ты могла подумать, что после тебя я смогу быть с кем-то счастлив? Не бывать этому! Напрасно ты так волновалась по этому поводу в последние дни своей жизни! Ты навсегда останешься моей любимой и единственной».
********
Своё 60-летие Николай Андреевич отмечал дважды: первый – в кругу своей семьи и друзей. Во второй раз – со своими коллегами.
Со смерти жены прошло два года. Он стал немножко приходить в себя, старался как-то жить. Стал много времени проводить на работе, и мысль об уходе на пенсию, стала, сама собою, отодвигаться, решил, что ещё поработает – это помогает отвлекаться от грустного.
Коллеги, уважающие и любящие своего начальника, постарались на славу. Организовали его Юбилей по высшему разряду.
Немного выпив, почувствовал, что он ещё не совсем стар и что жизнь продолжается.
Думать так очень даже настойчиво помогала ему одна его сотрудница, молодая женщина, Екатерина.
Она ОЧЕНЬ старалась обратить его внимание на себя.
Это внимание он начал чувствовать на себе уже и после юбилейного вечера. Молодая, лет 45-ти, может чуть помоложе, стройная, привлекательная внешне, приятная в общении.
И хотя Николай не стремился в отношениях к сближению, объект его внимания стал всё настойчивее и настойчивее заставлять его обращать на себя внимание.
Внутренне он сопротивлялся влечению, появившемуся в нём к этой женщине, но внешне не отказывался от её предложений: вместе пообедать, затем поужинать, сходить в кино, на выставку, ну а затем и от предложения выпить у неё чаю.
Дома оказался её сын, парень лет 18-ти. Николай чувствовал себя неуютно и потому быстренько засобирался домой.
Дома расчихвостил себя в пух и прах: совсем одурел. Однако, мысль об этой женщине из головы не уходила. И потому, при очередном свидании пригласил её поехать с ним на дачу. В душе надеялся, что она откажется, но… она не отказалась.
Всё стало как-то закручиваться, он уже стал ощущать зависимость от этой женщины, ему хотелось чаще видеть её, быть рядом с нею…
Прошло полгода и у него стало появляться желание видеть её рядом с собою постоянно. Многое не нравилось ему в ней, он сравнивал её со своей женой, мягкой, деликатной, уступчивой, всепонимающей.
Катерина же была противоположностью: напористой, диктующей, берущей на себя право решать за двоих. На даче, где всё оставалось, как было при жене, начала наводить свои порядки, что-то убирать, переставлять, устраивать по-своему.
Это не нравилось детям. Они очень мягко начали намекать отцу, что неплохо бы было сначала и с ним советоваться, а быть может и с ними. Он понимал, что они правы, а вот сказать Катерине об этом не решался.
Часто вспоминал «наказ» жены: прежде чем… семь раз отмерь! Это – единственное, что останавливало его от желания сделать Екатерине предложение – переехать к нему совсем.
Их встречи стали более частыми. И когда она осталась у него на ночь в его квартире, то, вдруг, сама ему предложила совместную жизнь. Он и хотел этого и боялся, что дети не одобрят его выбор.
Предложил организовать ужин и познакомить её, наконец, со своими детьми.
За ужином, о многом говорили, Екатерина была - само обаяние, и, как показалось Николаю, произвела на них не плохое впечатление.
Всё шло к тому, чтобы их совместная жизнь стала реальностью.
Николай познакомил её со своими друзьями, те пригласили их к себе в гости, пару раз пообщались в тесном кругу.
На вопрос: «Ну как она вам?», те переглянулись, пожали плечами и Нина ответила: «Коля, тебе жить, смотри сам. Но это – не Зоя! Сможешь ли?».
«Хочу попробовать».
«Ну, пробуй».
Катя переехала к Николаю. Ему было сложно привыкать к её привычкам, к её требованиям, к её желанию всё в этой квартире изменить.
Покоробило, когда она собрала в коробки вещи жены и предложила от них избавиться. Он понимал, что это рано или поздно будет неизбежно, но внутри с этим никак не хотел мириться.
Сложно было, очень сложно ломать своё, устоявшееся, но… в дом пришла новая беда, которая отодвинула все эти проблемы на второй план.
Позвонил Андрей, сын Нины и Сергея: «Дядя Коля, родители разбились! Папа – насмерть, мама – в больнице».
Для Николая это было горем, не меньшим, чем потеря Зои.
Похороны друга, необходимость поддержать Андрея, необходимость успокоить своих детей, для которых эти люди были близкими и родными, желание как-то поддержать Нину, которая вышла из комы, но вся в гипсе, на растяжках.
Это было ужасно!
После работы – в больницу, сидел рядом с нею, держал за руку, как мог успокаивал, хотя понимал, что никакие уговоры не могут помочь ей успокоиться. Он понимал её страдания, сам ещё совсем недавно был в таком положении.
А Екатерина никак не могла понять, почему он столько внимания и времени отдаёт этой семье.
«Ну, ты понимаешь, что мы – родные люди. Это – мои друзья, самые близкие, самые-самые…», на что она просто пожимала плечами, явно показывая, что ей это не понятно.
Нине требовалась помощь: она оказалась в инвалидной коляске, ей предстояла ещё не одна операция, чтоб стать на ноги.
Николай всё своё свободное время проводил возле неё.
Екатерина начала закатывать скандалы, возмущаясь этим и требуя внимания к себе.
Не долго думая, Николай ответил: «Собирай свои вещи и уходи!»
Ещё целый год потребовался для того, чтобы Нина встала на ноги. Всё это время он был рядом с нею.
А ещё через год они поняли, что им будет гораздо удобнее и уютнее жить вместе, жить воспоминаниями об их общей жизни, общих интересах, где присутствовали их бывшие «половинки» и не было никакой ревности к прошлому.
Их решение поддержали и дети.