Комната опустела. Где-то вдалеке слышится зацикленный писк. Рукой ощущаю холод простыней. Точно не уверена в том, где нахожусь. Воздух изрешечён запахами лекарств и спирта. Веки сшиты – не раскрыть.
Другой рукой блуждаю по поверхности пространства. Ступни же ощущаю отдельно от тела невесомыми деталями. В голове расползаются хлопья тумана.
Помню немного: вспышка света, скрежет металла и лёгкий угол страха меж рёбер. Далее – пустота. Радует только, что сознание всё ещё со мной. Это даёт надежду.
На зрачках или в клубке нервных импульсов – не могу быть уверена – проступает силуэтом твоё лицо – с лёгким налётом морщин вокруг глаз, седеющей макушкой и слоем колючей щетины. Я хорошо помню это лицо.
Помню слова, произносимые тобой во времена более светлые и радостные.
Я ходила за тобой следом. Нет, не преследовала, а присматривала. Ты держал мою ладонь в своей, аккуратно сжимал пальцы, как бы говоря: «Ты рядом и ты моя». Я не была против.
Ведь я была – и есть – влюблена.
Я чувствовала себя ракушкой, попавшей в море, попавшей домой.
Это звучит сентиментально, но раньше мне казалось, будто спицы вонзаются в мои ступни, добираясь до кости и до боли её щекоча; после встречи с тобой – мне удалось выбраться из клетки.
Раньше я была похожа на мешок – выброшенный и забытый на задворках жизни.
Из моей памяти стёрся день нашего знакомства. Может быть, это случилось так давно, что резервы мозга отказываются выдавать информацию такого рода?
Помню, что мы были счастливы. Помню, что недолго.
Комната, где я лежу, по-прежнему пуста. От воспоминаний намокли простыни. Со лба стекает липкая капля и исчезает где-то в складках одежд.
Не знаю, сколько я уже здесь. Будто бы всю жизнь и лежала вот так.
Но помню, почему.
Расползающиеся тени касались твоей спины грязными щупальцами. Ты взял её руку, коснулся губами, обняв за талию. Она улыбалась. Вы ушли в сторону горизонта. А я уже не смогла идти – ночь сожрала меня.
Я узнала тогда, что ты несколько жизней ждал её. И был не первое тысячелетие влюблён.