12.
- Вы когда-нибудь бывали ночью на реке? – спросила проводница, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Да! – ответил Билл.
- В студенческие годы, - сказала Светлана.
- Бывали, - подтвердил Мэнэррик.
- Нет! – призналась Юлия.
- Я имею в виду не романтические туристические вылазки с ночёвками, а просто какой-нибудь момент, когда вам приходилось оказаться ночью у реки.
- Когда я задерживаюсь… задерживался на работе, - припомнил Георгий, - я часто возвращался домой поздно ночью и ехал через мост над рекой.
- А, тогда да! – обрадовалась Юлия. – Мне иногда приходилось оказываться вблизи речки, которая течёт через наш город!
- Да, что-то в этом роде, - согласилась Италия. – Вы обращали внимание на воду?
- В зависимости от погоды, - ответила Светлана. – Иногда вода спокойная, иногда на реке рябь…
- Это всё так, но обращали ли вы внимание на отражение в воде?
- Так ночь же! – удивился Билл. – Темно. Что там может отражаться?
- Что может ночью отражаться? – переспросила Италия. – Конечно, свет! Но иногда бывают ночи, когда при ясной погоде в тихой реке, протекающей через какой-нибудь населённый пункт, не отражается ничего.
- Кажется, припоминаю нечто подобное! – сказал Георгий. – Вроде бы я даже мимолётно удивился тогда, глядя на нашу реку: ни свет фонарей, ни свет из окон, ни свет небесных светил не отражается в тёмной воде! Это что-то значит?
- В мире всё что-то значит, - философски ответила Италия. – В данном случае это значит, что в тот самый момент через ваш город или любой другой населённый пункт протекает Золотая река.
- Золотая река? – название никому, кроме Мэнэррика, ничего не говорило.
- Потом как-нибудь расскажу, - пообещал он.
- И того, кто в такой момент находится на реке, Золотая река забирает с собой, - продолжала Италия. – И куда и в каком виде она его доставит, непредсказуемо. Это могут быть любители ночных купаний, водолазы, выполняющие неотложные работы, рыбаки на лодках – кто угодно, кого понесло ночью на реку именно в тот момент. Естественно, никто не возвращается. Если они остаются живы, целы и невредимы, то попадают в такие места, откуда им просто не выбраться обычными методами. Кое-кто не выдерживает, срывается, причиняет себе вред вплоть до летального исхода, кто-то сходит с ума, но другие – и их неизмеримо больше – остаются жить. Приспосабливаются, привыкают к новым местам обитания. Строят жилища, основывают поселения – и начинают новую историю практически с нуля. Да, живут полноценной жизнью: создают семьи, рожают детей – всё как положено. И новые поколения, уже родившиеся там, в других условиях, считают те края родиной. В этом нет ничего плохого. Жаль, конечно, что унесённым Золотой рекой никогда не вернуться обратно и даже весточку не передать родным и близким, но с этим пока ничего нельзя сделать. Это я так, в общих чертах вам картину обрисовала. Далеко не всегда места, куда попадают те несчастные, безлюдны и вообще необитаемы. Конечно, есть и такие. Но чаще всего берега Золотой реки населены разными народами. Я имею в виду – совсем разными, разного происхождения, из разных миров. Генетически сильно отличающимися от людей. Так вот: одно человеческое поселение уже давненько обосновалось в месте суровом и неприглядном, где русло Золотой реки пролегает в древних скальных породах, среди глубоких ущелий и бесплодных почв. Уж не знаю, кого, когда и как туда занесло первыми, но факт в том, что несколько поколений людей уже сменили друг друга в тех краях, и история происхождения их основательно забылась. Людей было немного, но род человеческий там не угасал и, можно сказать, даже где-то процветал. Возглавлял племя доминус, главенство передавалось по наследству. Не было яркого разделения на слуг и господ; доминус, скорее, был лидером, вожаком и защитником, решал вопросы и заботился о благополучии своего народа. Привилегии касались разве что его семейства – супруги и наследников, которым позволялось не заниматься тяжёлым физическим трудом, но все силы и всё свободное время посвящать самосовершенствованию, духовному и физическому развитию и подготовке к достойному замещению предка на посту доминуса. Семейство доминуса обычно обитало в скальном замке – многоуровневом подобии многоэтажки, вырубленном прямо в горной породе. Там были палаты и террасы, лестницы и пандусы – сотни помещений, часть из которых являлась внутренней, только с входами-выходами, а часть, как пчелиные соты, открывалась широкими проёмами прямо в отвесной стене, увитой лианами, в южном направлении. Через полсотни метров напротив находилась такая же скала, только монолитная. В нескольких сотнях метров к западу скалы соединялись сплошной стеной, а сверху оттуда лился водопад, играющий всеми цветами радуги. Внизу вода успокаивалась и плавно несла свои воды в неизвестные дали, разделяя обитаемую и необитаемую часть горного массива. Выше по течению реки, до водопада, простирались равнины, на которых обитали остальные представители человеческой расы. Там они жили, строили дома и выращивали скудный урожай, которым делились с семейством доминуса.
- Там Золотая река? – догадался Мэнэррик.
Италия подтвердила.
- Зачем народу содержать своих доминусов? – не понял Билл. – Взяли бы, да как все – землю рыть, а потом оптом жить в этих пещерах… Палатах – или что у них там?
- От равнин до скального замка довольно далеко, - объяснила Италия. – Но дело не в расстояниях и приоритетах. Семья доминуса и обычные работяги – не разные касты. Наследники доминуса женились или выходили замуж за людей с равнин, и те автоматически становились членами семьи. Причём мужчина, женившийся на дочери доминуса, имел все шансы стать впоследствии доминусом, если у доминуса-отца не было прямого наследника по мужской линии. Сложность существования человеческой колонии заключается обычно не в борьбе за выживание в суровых природных условиях, а в сосуществовании с представителями других рас. Встречаются иногда аборигенные расы, а есть и такие, как человеческая, занесённые в иные места из неведомых миров Золотой рекой. Вот и в данном случае люди попали туда, где уже обитала другая раса – рэнки. Рэнки тоже не являлись аборигенами, их тоже принесла Золотая река, только их колония была намного старше человеческой и находилась на закате своего существования. Это рэнки в стародавние времена выдолбили помещения в скале. И, судя по количеству комнат и залов, некогда народ этот был велик и могуч. Теперь же жалкие остатки рэнки делили своё древнее обиталище с семейством доминуса и даже находились у него в услужении наравне с прислужниками-людьми. Не знаю уж, как так вышло, но к тому моменту, о котором я веду речь, положение дел оказалось именно таким.
- Рэнки – они какие? – заинтересованно спросил Георгий.
- В том-то и дело, что вполне гуманоидные. Рэнки и белые, и темнокожие, среднего роста, пропорционального сложения… Только цвет глаз может резко меняться. Это связано с их особенностью. Практически на вид сразу и не отличишь от людей. Разница в другом – причём существенная. У каждого рэнки две независимых личности. Вот у них и бывают глаза разного цвета.
- Это как? Раздвоение? – уточнил Билл. – То есть – целая раса шизофреников? Или у кого оно там бывает?
- Это не психическое расстройство, - терпеливо ответила Италия. – Это вариант существования сознания. Как водители-дальнобойщики в одной машине. Один за рулём, второй отдыхает. Так и здесь. Одно сознание работает, второе спит.
- А, это вроде как если бы я спал, а в это время моим телом кто-то руководил и пользовался, не разбудив меня? По сути, тело – машина, и я могу быть не у руля? Забавно. Я-то всё равно в отключке, отдыхаю, так что пусть действуют – жалко, что ли? Только бережно! – Билл воодушевился идеей.
- У рэнки обе личности самодостаточные, нигде и никак не пересекаются, и одна никогда не знает, что делает вторая и кто такая она вообще. Причём чаще всего одна личность позитивна, другая – негативна. Но всегда – обе мужские или обе женские.
- Надо же, как удобно! – Билл не переставал восхищаться. – Экономия места, ресурсов, и всё всегда понятно: плюс и минус, чёрное и белое! А мы, люди, какие-то непонятные, мутные. Микс!
- Не всё всегда понятно, - возразила Италия. – Рэнки позволили людям жить в своих обиталищах и добровольно стали их слугами. Хотя, может быть, и не вполне добровольно – были в тёмном прошлом конфликты, но мне об этом ничего не известно. Однако, при всём хорошем отношении рас друг к другу, всегда существовал строжайший запрет на смешение крови разных народов. Физиология-то у рэнки вполне соответствует нашей, но с их двойственными личностями людям всегда было сложно разобраться. У ранки множественные браки. Разные личности рэнки могли состоять в семейных отношениях тоже с совершенно разными представителями -личностями противоположного пола. …Так, здесь лестница кончается, идём дальше вдоль стены.
- А как же у них дети? – удивилась Светлана. – Как понять, где чьи? Кто кому кого родил? И у детей, наверно, тоже с рождения две личности развиваются? А может, они тоже как-то наследуются? От кого-то из родителей – позитив, от кого-то – негатив?
- Да, вот так у них сложно и непонятно, - согласилась Италия. – Им-то, конечно, нормально, но вот нашим… - Она покачала головой. – Возможно, поэтому в древние времена установили запрет на смешение рас, а может, были более веские причины. Когда-то кто-то из их древних – то ли человеческих, то ли рэнки – пророков предрёк, что если смешается чётное и нечётное, нарушится гармония мира, и наступит упадок.
- Чётное и нечётное – это что? – спросил Билл.
- Это личности. Чётные – рэнки и нечётные – человеческие, - растолковала ему понятливая Юлька.
- Правильно, - подтвердила Италия.
- Зловещие пророчества на то и существуют, чтоб рано или поздно исполниться. Запрет ведь нарушили? – спросила Юлия.
- Я к тому и веду, - ответила Италия. – Так далеко отошла от темы, чтоб вам было понятно изначальное положение дел. У последнего в истории мира людей и рэнки доминуса было две дочери, довольно взрослых, старшая – на выданье, а младшая – подросток. Старшая – умница, любимица отца. Доминус видел в ней будущее колонии, рассудительную супругу для наследника-доминуса. Она с её-то здравомыслием никогда бы не выбрала в мужья человека, не достойного занять место вождя целого человеческого народа. Младшая же дочь была легкомысленна, глупа, но хитра и предприимчива. С первородством ей не повезло, и перспектива стать женой нового доминуса не светила. У неё было два варианта: уничтожить старшую сестру или выйти замуж раньше и родить ребёнка. Ребёнок, родившийся первым, скорее всего и будет преемником. И он автоматически даст право своим родителям занять правящий пост. В этом случае право первородства изменяется на такой вариант. Доминусами становятся те, у кого уже гарантированно есть наследник. Сложная система?
- Понятная, - сказал Билл. – Кто успел – тот и на трон сел! Или чадо своё посадил. Если ты старший – ты царь. Если у тебя дети – из них старший наследничком станет. А если у твоего младшего братишки, который не царь, раньше дети пойдут – ему следующим трон занимать. Даже если у тебя, царя, тоже потом свои отпрыски появятся.
- Примерно так, - подтвердила Италия. – Только с появлением ребёнка у младших братьев-сестёр статус царя передаётся им. Так вот, в нашей истории младшая сестрица старшую физически убирать с дороги не стала, а применила второй вариант. Когда отец-доминус и старшенькая всерьёз задумались над выбором потенциального будущего преемника трона, младшая огорошила всех известием о своём интересном положении. Опустим эмоции, нахлынувшие на доминуса и старшую сестру. Положение обязывает! Планы пришлось срочно менять: выдавать замуж младшую дочь и определяться с кандидатурой будущего доминуса. Поднялся закономерный вопрос об отце ребёнка. И тут младшенькая выдала: отцом её ребёнка является паренёк, прислуживающий в палатах. Ладно уж, раз уж так случилось, делать нечего. Отец-доминус приказал позвать прислужника, осмелившегося покуситься на честь его непутёвой дочери. Указанный дочкой парнишка явился пред грозные очи повелителя, но смотрел открыто и без страха и явно не понимал, в чём его обвиняют. Разгневанный доминус ударил его. Парнишка пошатнулся, закрыв ладонями лицо, а когда поднял голову и взглянул на доминуса, тот пришёл в ужас: глаза паренька сменили цвет с карего на серый. И тут всем стало понятно, что перед ними – рэнки. То есть человеческая девушка имела близкие отношения с парнем-рэнки и забеременела от него! Рэнки стоял и смеялся в лицо людям. Ни о каком союзе и речи не могло быть: рэнки наотрез отказался соединить судьбу с людьми. Его схватили и казнили. Поскольку он был нарушителем закона, другие рэнки не стали мстить за него. Они просто оставили людей и ушли в дальние пещеры подземелья, сеть которых была известна только их роду. А без них жизнь человеческой колонии понемногу начала приходить в упадок: всё-таки рэнки знали многое о местах их обитания, но секретов своих людям не открывали, а просто поддерживали нормальное функционирование человеческих поселений. Значит, остались люди одни, попытались заново приспособиться к условиям окружающей среды. А потом у безмозглой малолетки – младшенькой дочурки доминуса – родилось дитя. Девочка.
- Агнешка? – предположил Билл.
- Совершенно верно, - отозвалась Италия. – Ангельской красоты ребёнок. И с целым легионом демонов внутри. Вот вам история её появления на свет.
- А что было потом с человеческой колонией? – спросил Георгий.
- Я не знаю подробностей. Наверно, и никто не знает, кроме неё, Агнешки. Потому что Золотая река покинула своё русло, проложенное в тех местах, и больше никогда туда не возвращалась. Что случилось с колониями рэнки и людей – неизвестно. Мир закрылся. А Агнешка каким-то образом очутилась в совершенно других краях. Почему-то мне кажется, что мир, где жили люди и рэнки, пуст.
Никого не осталось в живых, кроме Агнешки.
- У Агнешки тоже две личности? – поинтересовалась Светлана.
- Мне это неизвестно, - сказала Италия. – Скорее, больше одной, причём они контактируют между собой, не отключаясь. Это что-то такое неправильное…
- Как трёхголовый огнедышащий змей из сказок? – подсказала Юлия.
- Вроде того, - согласилась Италия. – Каждая голова вроде бы сама по себе, но в то же время – на одном теле, одно существо, причём злющее-презлющее. Да и голов, может быть, даже не три, а больше…
- Какая гнусная тётка уродилась! – прокомментировал Билл. – А куда она попала, выбравшись из того места, с доминусами и рэнки?
- Точно неизвестно. Скиталась по добрым людям и каким-то приютам. И приёмные родители находились – девочка-то выглядела миленькой, красивенькой и послушненькой, - ответила наёмница.
- То есть приёмные родители были не одни? – понял Мэнэррик. – Что же им тогда мешало вырастить милое дитя как свою дочь?
- Им мешало милое дитя, - хмыкнула Италия. – Агнешка не была ни человеком, ни рэнки. И как-то так получилось, что духовные ценности и моральные нормы и людей, и рэнки оказались ей чужды. Она из тех, кто погружает мир во тьму. Никаких морально-этических ограничений! Тут учи – не учи, воспитывай – не воспитывай, всё равно ничего не выйдет. Кусок гранита нельзя научить плавать обычными методами. Я не знаю, какие эмоции может испытывать это существо. Получает ли она от чего-то удовольствие, радуется ли чему-то, вызывает ли что-то у неё гнев, обиду или огорчение? Знает ли она, что такое печаль? Понятия не имею. Весело ли ей, когда она улыбается? Или это всего лишь гримаса?
- В детстве она тоже была такой? – спросил Мэнэррик. – Как-то же она общалась со своими приёмными родителями?
- Как-то общалась, - согласилась Италия. – Некоторое время – определённо. А потом…
- Что потом? – не утерпел Билл.
- Потом с приёмными родителями что-нибудь случалось.
- В каком смысле?
- В самом прямом. Они переставали существовать – тем или иным образом.
- Девочка их убивала? – ахнула Светлана.
- Не могу утверждать, - ответила наёмница. – Но – не исключено. Никто её за руку не поймал и вину не доказал. Потом она подросла, превратилась в девушку красоты невиданной.
- Влюбилась? – с надеждой спросил Билл. – Ах да, ты ж сказала по поводу её эмоций! Она умеет любить?
- Подозреваю, что нет. Но привлекательна она была до такой степени, что у мужиков крышу рвало. Она пользовалась – до поры-до времени, пока не надоедало. С экспериментальной целью. Насколько выносливо человеческое тело?
- Это как? – опять спросил Билл.
- Подробности нужны? – зло ответила Италия. – Со всеми мерзкими, грязными и отталкивающими моментами? Вообрази, что можно сделать с человеком, если не испытывать никаких эмоций, кроме интереса к анатомическим и функциональным деталям? Представляешь? Ни жалости, ни сострадания, ни страха, ни отвращения – один интерес! Как что работает и что будет, если сделать так-то и так-то?
- Догадываюсь, - уныло сказал Билл. – Боюсь представить. Но ведь и среди обычных людей встречаются такие!
- Среди обычных – нет, - возразила наёмница. – Со сломанной, бракованной психикой – да. Но они – такие – вроде уже даже и не люди.
- Согласен.
- Да, опуская подробности, скажу, что после общения с Агнешкой никто не выживал. Потом она каким-то образом основала нечто вроде религиозной общины, и её фанаты в её честь возвели целый монастырь. Времена были какие-то смутные – война какая-то, что ли; куда делись все обитатели монастыря, осталось неизвестным. Кончилось тем, что в опустевшем монастыре осталась одна Агнешка. Потом её слегка потеснили: при монастыре открыли госпиталь. Агнешка, одетая в тёмные глухие одеяния, ухаживала за больными и ранеными. Умело и эффективно, между прочим…
- Кто бы мог подумать! – вставил Билл.
- Да, невероятно, но факт, - продолжала Италия. – Тогда-то её и стали называть святой. Сначала в шутку, потом – как само собой разумеющееся, и к монастырю приклеилось её имя. Потом… Раненых никто не считал в те тёмные времена. Не все выходили из монастыря. Участь исчезнувших мне неизвестна. В общих чертах, как-то так. Монастырь есть, живых в нём нет. Если и появляются, то ненадолго.
- А сама Агнешка? Она – призрак? – спросила Юлия. – Сколько ей может быть лет?
- Я не знаю, кто или что она. Во всяком случае, вполне материальна. А возраст – в здешних краях понятие нестабильное. Время тут ведёт себя на своё усмотрение.
- Правда-правда, я с таким явлением сталкивался, - подтвердил Мэнэррик.
- Гости… - прошелестело слово в темноте.
Все замолчали. Никто из них этого не говорил.