В давно минувшее время

               
               
    В одной из деревень Сибири в натопленной избе большая семья
    собиралась покидать жилище. Оно состояло из двух низких просторных
    комнат и кути. Двери были распахнуты, возможно для того чтобы тепло шло
    от печи в комнаты.  Стол стоял посреди кути, вокруг него до блеска вымытые      лавки.
 
     В красном углу находилась иконка, перед ней лампадка.  Барыня – печь белела
     известью. Между стеной и печью пространство, куда складывалась кухонная утварь.
     Из-за печной заслонки пахло щами, кислой капустой.
     Шло послевоенное время. Оставшейся в живых мир обустраивал по новому    разрушенные города и сёла.
    
      Бригадиру семейства выделили дом в другом большом селе. В доме шла суетня  сборов и разговоров по этому событию. Всё бы ничего можно было бы не переезжать.
     Но весенние паводки отрезали деревню на неопределённый срок, детей от      учёбы. Дети учиться в школу за 5-6 километров за реку, в другой посёлок.
    
     С утра было снежно, морозец пощипывал щёки. Дедушка вышел запрячь лошадей.
     Когда сбруя была одета и сани запряжены, он бросил сена, чтобы теплее ехать.
     Заходя, в избу спросил:- «Ну, что, молодухи! Причипурились*». Все трое одели
     полушубки и вышли во двор. Бабушка вспомнила, - «А кота  забыли.  Дарья,
     сходи за ним. Он сидит в корзинке возле печи. Только крышку не открывай,   убежит».               
      Девочка, пыхтя от тяжести, вышла из дома, выпуская за собой наружу клуб     тёплого пара. Наконец, все разместились. Дедушка с бабушкой впереди, закрывая внучку
      спинами. От них, она сидела в противоположном направлении, глядела на дорогу.
      Дорога накатана, иногда на поворотах заносило повозку. Они ехали вверх по роднику.
      
       Вода текла перепадами, кое – где застыла.Где русло круче, течение быстрее   не давало ручью замёрзнуть. Родник журчал, напоминая водяную жизнь. Вода в нём чистая,  холодная, что даже в летнюю пору сводило скулы до ломоты.  Вдоль дороги рос кустарник акаций, поросли ивняка, жимолости.  Летом на горах цветёт маральник,  марьин корень, иначе его ещё называют пионом.   Сейчас всё пространство укутано белым, пушистым покрывалом.
       
        Солнце то выглядывало из – за туч, то  исчезало.
        От меняющего света снег поблёскивал изумрудами.  Дарья
        любовалась прекрасным видом природы. Она во все глаза
        смотрела на сказочную,  зимнюю картину нового неизведанного
        мира другой местности, скоро увидит большое село. Где она
                должна пойти в школу.
       

        Кот проявлял беспокойство, пыхтя и царапая стенки корзинки. Крышку
        постоянно приходилось придерживать. Девочка ворчала на него, - «Вот      непоседа,то и гляди,  выпрыгнет».
       
        Лошади уже почти должны подъехать к соединению трёх дорог, как вдруг начали
        «прясть ушами*», прибавляя бег. Внучка неожиданно вскрикнула: - «Дедушка, нас догоняет большая серая собака. Ой, уже четыре. Она видела вначале одного волка,
         Потому что они бегут всегда след в след только при нападении разделяются.
         В глазах у них мелькал, то сквозной зелёный блеск, то красный, переходя в малиновый.
         
         Лошади дико всхрапнули, ещё раз взметнулись, дед ослабил удела. Кони понесли, что было сил.
         
         Дедушка строго приказал: - «Внучка открой корзинку и выбрось Мурзика на дорогу». У Дарьи помутилось в голове от жалости. Но ослушаться деда она не осмелилась.
          Как только открыла крышку, он выпрыгнул на дорогу, не сознавая, что его ждёт.
          Он выгнул спину, вздыбырился, поднял лапу угрожая « попробуй, тронь». Волки остановились, только самый матёрый продолжил бег. Но лошади уже вынесли повозку на трассу, где было людно. Дед огрел, бичом матёрого волка, ему пришлось отстать. Страх перед опасностью помог людям и лошадям спастись от беды.
               
               
          *причипурились – народное выражение нарядились.
          *прясть ушами – быстро двигать. Огрел – ударил.