«Я получил, Княгиня, ваше письмо от 15 числа сего месяца; я прочел в нем с удовольствием выражение чувств благодарности ко мне за то участие, которое я в вас принимаю; но, во имя этого участия к вам, я и считаю себя обязанным еще раз повторить здесь предостережения, мною уже вам высказанные, относительно того, что вас ожидает, лишь только вы проедете далее Иркутска. Впрочем, предоставляю вполне вашему усмотрению избрать тот образ действий, который покажется вам наиболее соответствующим вашему настоящему положению.»
Благорасположенный к вам
(подпись) Николай
1826 21 декабря.
Я показала письмо его величества …мой бедный отец, не владея более собой, поднял кулаки над моей головой и вскричал: «Я тебя прокляну, если ты через год не вернешься». Я ничего не ответила, бросилась на кушетку и спрятала лицо в подушку.
Сестра (генерала)Орлова: Что ты делаешь? Твой муж, должно быть, запил, опустился!»
- Тем более, я должна ехать, отвечала я.
…его величество не одобрял следования молодых жен за мужьями; этим возбуждалось слишком много участия к бедным сосланным. Так как последним было запрещено писать родственникам, надеялись, что этих несчастных скоро забудут между тем как нам, женам, невозможно было запретить писать и тем самым поддерживать родственные отношения.
27.12.26 был устроен прощальный вечер в честь проезжавшей через Москву в Сибирь М. Н. Волконской). "Зная мою страсть к музыке, Зинаида пригласила всех итальянских певцов, бывших тогда в Москве и несколько талантливых девиц московского общества.
Я была в восторге от чудного пения, а мысль, что слышу его в последний раз ещё усиливала мой восторг. … Тут был и Пушкин, я его давно знала. Отец принял участие в бедном молодом человеке, одаренном громадным талантом, и взял его с собой, когда мы ездили на Кавказские воды, здоровье его было сильно расшатано. Пушкин этого никогда не забыл; он был связан дружбою с моими братьями и ко всем питал чувство глубокой преданности".
Как я завидовал волнам
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к её ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!
(О Марии Волконской)
В сущности он любил лишь свою музу и облекал в поэзию все, что видел. … он хотел поручить мне свое «Послание к узникам» для передачи сосланным, но я уехала в ту же ночь…
Пушкин мне говорил: «Я намерен написать книгу о Пугачеве. Я поеду на место, перееду через Урал, поеду дальше и явлюсь к вам просить пристанища в Нерчинских рудниках». Он написал свое великолепное сочинение всеми восхваляемое, но до нас не доехал.
... в лесу я обогнала цепь каторжников; они шли по пояс в снегу, так как зимний путь был ещё не проложен; они производили отталкивающее впечатление своей грязью и нищетой.
Благодатный рудник …раскопки, которые там производились для добывания свинца, содержащего в себе серебряную руду. Местоположение было бы красиво, если бы не вырубили на 50 верст кругом, лесов из опасения, чтобы беглые каторжники в них не скрывались; даже кустарники были вырублены.
Когда началась оттепель, я стала замечать, как несчастные каторжники, жившие в общей казарме, садились часто у порога тюрьмы и глядели вдаль. Мне сказали, что с приближением весны ими овладевало неотвратимое желание бежать и что они встречают радостно таяние снега: не имея ни шубы, ни сапог, они не могли зимою отважиться на побег, весною же большая часть их убегала; некоторые из них доходили до России: их никогда не выдавали и они доживали там свой век.
…я доставляла себе удовольствие въезжать в Китай, до границы которого мы находились только в 12 верстах. Жители Благодатска отправлялись ежегодно в известные дни, на границу для обмена своих скромных произведений на кирпичный чай и просо. Этот вид контрабанды существовал долго и был подспорьем для бедных людей, у которых не было чем уплатить таможенные пошлины.
Александрина Муравьева. У неё было горячее сердце, благородство проявлялось в каждом её поступке; восторгаясь мужем она его боготворила и хотела, чтобы мы к нему относились также. Никита Муравьев был человек холодный, серьезный – человек кабинетный и никак не живого дела.
Анненкова приехала к нам, нося ещё имя Поль. Это была молодая француженка, красивая, лет 30. Она кипела жизнью и умела удивительно выискивать смешные стороны у других.
…садясь в коляску, (государь) спросил у неё: Вы замужем?- Нет, государь, но я хочу разделить участь сосланного.
Тотчас по ее приезду комендант объявил, что уже получил повеление его величества относительно их свадьбы. С Анненкова сняли кандалы, когда повели в церковь, но по возвращении, опять же на него одели. Дамы проводили м-ль Поль в церковь; она не понимала по – русски и все время пересмеивалась с шаферами – Свистуновым и Александром Муравьевым.
Она осталась преданной женой и нежной матерью; она работала с утра до вечера сохраняя при этом изящество в одежде и свой обычный говор.
1 августа 1829 года пришла великая новость: фельдъегерь привез повеление снять с заключенных кандалы. Мы так привыкли к звуку цепей, что я даже с некоторым удовольствием прислушивалась к нему: он меня уведомлял о приближении Сергея при наших встречах.
Из Читы все дамы писали графу Бенкендорфу (шефу жандармов) прося о разрешении жить в тюрьме; нам это было дозволено.
…просили его разрешения сделать в каземате окна; разрешение было дано императором, но наш старый комендант приказал сделать их под потолком, чтобы неудобно было читать…
Ивашева Камилла Петровна 1803-1839 урожденная Ле Дантю, гувернантка в семье Ивашевых в 1831 после продолжительных хлопот получила разрешение на отъезд в Сибирь, к жениху Ивашеву – бывшему члену Южного общества
1832. Заболела Александрина Муравьева. Её последние минуты были величественны. Она продиктовала прощальные письма к родным и, не желая будить свою четырехлетнюю дочь Нонушку, спросила ее куклу, которую и поцеловала вместо нее. Исполнив свой христианский долг, как святая, она занялась исключительно своим мужем, утешая и ободряя его. Она умерла на своем посту, и эта смерть повергла нас в глубокое уныние и горе. Каждая спрашивала себя: Что станет с моими детьми после меня?
(Согласно положения, с которым предлагали ознакомиться женам декабристов под роспись, их дети становились государственной собственностью. Запрещалось «детям обоего пола носить фамилии, коей невозвратно лишились их отцы, но именоваться по отчеству, т.е. Сергеевыми, Никитиными, Васильевыми»)
Каземат понемногу пустел; заключенных увозили по наступлении срока каждого и расселяли по обширной Сибири. Эта жизнь без семьи, без друзей, без всякого общества была тяжелее их первоначального заключения.
Первое время нашего изгнания я думала, что оно, наверное, кончится через 5 лет, затем я себе говорила, что будет через 10, потом через 15 лет, но после 25 лет я перестала ждать. Я просила у Бога только, чтобы он вывел из Сибири моих детей.
Поджио привезли после того, как он прошел через восемь лет одиночного заключения в (Шлиссельбургской) крепости. За эти годы он видел только тюремщика да изредка коменданта. Когда он спрашивал часового: «Какой у нас день?» ему отвечали: «Не могу знать». Он не слыхал о Польском восстании, Июльской революции, о войнах с Персией, Турцией, ни даже о холере; его часовой умер от неё у двери, а он ничего не подозревал об эпидемии.
Батеньков просидел в крепости более 20 лет, не видя никого, даже коменданта. Он потерял способность говорить … нельзя было ничего разобрать из того, что он хотел сказать; даже его письма были непонятны. Способность выражаться вернулась к нему мало-помалу. При всем этом он сохранил спокойствие, светлое настроение и неисчерпаемую доброту.
(…Поджио Иосиф Викторович 1792-1848 штабс капитан. Член Южного общества. Приговорен к 12 годам каторжных работ. По особому распоряжению царя 7 лет просидел в одиночном заключении. Этим обязан отцу своей жены сенатору Бороздину. Дочь его, двоюродная сестра Волконской, хотела следовать за мужем в Сибирь. Против этого выступал её отец. Он обратился с соответствующей просьбой к царю, который приказал И. Поджио в Сибирь не отправлять. Заключить в крепость и место заключения держать в строгом секрете.
Батенькова держали 20 лет сначала на Аландских островах, а затем в Алексеевском равелине. Причины своего исключительного положения до сих пор не установлены).
В год коронования Александра Второго нас всех вернули, но увы! Из 121 члена Тайного общества осталось всего 12 или 15 человек; остальные умерли или были убиты на Кавказе.
***Пояснение. Пушкин собирался посетить Восточную Сибирь по пути в Китай. Туда готовился Павел Шиллинг - изобретатель электрического телеграфа, кстати, родственник Бенкендорфа. Запрос о включении Пушкина в состав делегации был отправлен 7.01.30 и рассмотрен.
О намерении поехать в Китай говорят стихи
"Поедем, я готов; куда бы вы, друзья,
Куда б ни вздумали, готов за вами я
Повсюду следовать, надменной убегая:
К подножию ль стены далекого Китая,
В кипящий ли Париж…"
Надменная - Каролина Собаньская. 1830 - год окончательного разрыва их отношений.
Ответ на письмо был скоро получен.
17 января 1830.
Милостивый государь.
В ответ на Ваше ко мне письмо от 7 числа сего месяца спешу уведомить Вас, что его императорское величество соизволил удовлетворить вашу просьбу о разрешении поехать в чужие края, полагая, что это слишком расстроит ваши денежные дела, а кроме того, отвлечет Вас от Ваших занятий. Желание ваше сопровождать наше посольство в Китай также не может быть осуществлено, потому что все входящие в него лица уже назначены и не могут быть заменены другими без уведомления о том Пекинского двора. Что же касается разрешения на издание вашей новой трагедии, я не премину сообщить Вам на днях окончательный ответ.
Пользуясь случаем засвидетельствовать вам уверение в глубоком моем уважении с которым имею честь быть вашим покорным слугой.
«Послание в Сибирь» и «Мой первый друг, мой друг бесценный» Пушкин передал через Александру Муравьеву. Иван Пущин получил «Мой первый друг» в первый же день по приезде Муравьевой в Читу.