Антон ТЮКИН
РАСКАДРОВКА XXXXVI
ЗИМНЕЕ ДЕРЕВО
Нагота в голубизне
Профилем, ладонями
Тянет спазм к тебе и мне,
К небу, к солнечной весне,
Больно душу тронув…
Прокалённое, в тисках
Ненависти ль, страсти?
Обгоревшей доли прах,
Верное несчастье
Чрез ненастье - на носках
Над сугробом-властью
До поры?.. Ему светло.
Ожиданье строго.
Не старание - крыло,
Обещанье Бога:
- “Не застудишь соки. Зло
Подобьёт итоги
И растает. Всё пройдёт.
Кинут ветки гриву
Листьев, пустятся в полёт
Пташки с переливами
С высоты…” Вовек живёт
Тот, Кто всех счастливыми
Сделает?.. Седая дрожь
Инея. Страданье
Жизни - черновой чертёж,
Шутка Мирозданья
Зря грозят тебе и мне
В мгле, в морозной тишине?
26.01.17
* * *
ПОСЛЕДНЯЯ МОЛИТВА
“Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,
С раскосыми и жадными очами!”
Александр Блок, “Скифы”, 1918 год
1.
Проходит вечер. Горьким эхом
Хохочут совы. Но полям
И лесу нынче не до смеха.
Ревёт холодная земля.
Туманит озеро слезами
Равнину. Между рек и гор,
Болот с ослепшими глазами
Шумит ветрами разговор:
- “Приди, хоть кто! Уже устала
Душа, что чайкой не парит.
Спасите Мать - своё начало,
Что за измены не корит!
Где вы? За дальним океаном
Там, где теряются следы
В снегах и в прериях? Караваном
Грядёт с Востока Зверь Беды!”
2.
Прошиты пулями и взрывом
Разодран Осло и Милан.
Варшава стонет над обрывом.
Ревёт безумный ураган
Над Киевом, метёт в Тбилиси
Холодный ливень. И Шампань,
И Фландрия почти не дышат
Под воплей “вежливую” дрянь.
- “Довольно спать. Глаза Востока
Раскосы, волосы, как смоль.
Над тьмами скифскими жестоко
Вознёсся варварский король.
Не медлите! Они на море
И в небе. Дания дрожит,
Финляндия глотает горе…
Как пёс Алеппо сторожит
Огромно и стозевно, лаяй…
Застыли острые мечи
У горла Греции. Былая
Смешна им “дружба”. Кирпичи
И камни наши им помеха.
К чему “Париж”? Откуда “Рим”?
Убийство тысячи - потеха
Им! Ни к чему лукавый грим,
Когда поставлен на колени
Берлин и Минск…” Грядёт весна,
Где маков цвет, как кровь. Цветенье
С рыданием Матери без сна.
26.01.16
* * *
ГОРЕЛЫЕ.
И ХРАМ, И ГАРЬ*
Н. Р.
1.
Покинул цвет. Лазурный, алый, белый
Горел, клубился. Облаком исчез,
Растаяв дым… Стою нагой и смелый,
Как выгоревший от пожара лес
Чернее траура. Поднялось, истаяв,
Спиралью сердце из большой груди.
Ни смол, ни листьев. Ветками устало
Машу горелыми, хоть знаю: впереди
Обугленное жалкое стояние.
Почти что призрак… Проглотил огонь
Восторг любви. Весь - вымершее здание,
Где Мертвеца пробитая ладонь
Забыта на кресте. Не храм - руина
Заброшенная. Страшно подойти.
Войти немыслимо: опасно. В лужах тина
По полу, и обломки на пути
От двери к алтарю. Смотри: Ребёнок
Ещё не ссыпался и Мать ещё жива.
“Пес, но живой, грозней, чем мёртвый львёнок”, -
Пословица нелепа, но права…
2.
Как прикоснётесь? Неужели не противно
Натуре то, что вызывает боль
Хотя б в душе. Придёте коллективно
Утешить? Не ступите на мозоль…
А, впрочем, мёртвому и это не досадно.
Ну, поболит. Невелика печаль.
Сначала жил казалось даже складно,
А после: “чирк” и… ничего не жаль.
Самораспятье - грех. Его не впишут
В вину, горелые деревья и стволы,
Вам Трое. Те, что смотрят в дыры крыши
На угли чёрные и на следы золы.
26.01.17
Примечание:
* Гарь - выгоревшее место в лесу.