Вернулся домой, заварил чай и продолжил чтение.
«Звонов начал работать вместе с отцом, затем помогал краснодарскому скульптору Коломойцеву.
Сему последнему Березовский приписывал авторство памятника красному партизану в Хосте, симпатичному спокойному, как может быть спокоен только человек, живущий и работающий на земле, на свежем воздухе, в ритмах Космоса, пожилому человеку с бороденкой в душегрейке, с трехлинейной винтовкой за плечом.
Сегодня памятник выглядит плачевно. Винтовка отломлена.
Сам же звонов Хосте подарил статую реки Хоста, а виде выполненной из белого искусственного камня фигуры женщины, непринужденно возлегшей на возвышении, подобно речному потоку.
Поступал в «Суриковкое» в Москве. Но в экзаменационный день схлестнулся с посмеивавшимся над вчерашним школьником морячком-черноморцем, тоже абитуриентом. Морячку накостылял, но от поступления пришлось отказаться. Отслужил два года в армии и поступил таки в «Суриковское» училище.
В студенчестве шабашничал, работал над огромными мемориалами в Липецкой области. В поездах и подмосковных электричках таскал огромную суму с инструментом, весившим до тридцати килограммов. Зарабатывал по студенческой жизни неплохо. Впрочем, в те благословенные времена, начало семидесятых прошлого века и с небольшими доходами прожить на бычках в томате и кефире с городской булкой было вполне реально.
В Сочи нет скульпторов, чьих работ в городе было бы столько, сколько их у Вячеслава Звонова. Это универсальный мастер, способный изваять мальчика, играющего на флейте, небольшую изящную, как мелодия, черную статую во дворике музыкальной школы, среди камней и кактусов опунции, аплодирующих своими колючими зелеными оладьями-ладонями юному флейтисту, и дыню, и ломтик дыни, и муху, севшую полакомится на ломтик, и белоснежную дюймовочку, и величественно грациозную Флору, и сову с совятами.
Скорбящая мать, ее величественная, гордая фигура венчает над мемориал в память погибшим в Великой Отечественной Войне мужчин из села Веселое, недалеко от Олимпийского парка, на границе России. Это не сгибающая скорбь, это скорбная память, побуждающая женщину распрямиться, дабы взглянуть вдаль, - увидеть все и вспомнить всех .
Барельеф юноши в форме и его овдовевшей подруги, памятника погибшим милиционерам, - в этой работе Звонову помогал Александр Подолякин.
Новая горянка с кувшином, взамен прежней, отцовской, в одном из двориков железнодорожного вокзала, шедевра академика архитектуры Душкина.
Продавщица чучхелы у нового здания рынка, массивная бетонная фигура крупной женщины, основательно армированная. Под громадой вертикального зеленого стекла торгового центра «Александрия» она смотрится не такой уж большой, вписывается в толпу прохожих, но не теряется в ней.
Персонажи «Бриллиантовой руки» у входа в морской вокзал. Фигуры знаменитых контрабандистов и простодушного героя Юрия Никулина с женой и детьми, поставлены также, прямо на плитках тротуара, под платанами. Они ненамного выше прохожих, также возвышаются над людским потоком, но не отрываются от него, остаются среди людей, в народе. Воистину - это комедия народная, что блестяще удалось подчеркнуть Вячеславу Звонову. Здесь помощником Звонову был молодой мастер Бутаев.
Себя не похвалишь, - никто тебя не похвалит. Я, дорогой Niсolas, некотором образом причастен к тому, что к середине нулевых, сочинские скульпторы стали получать кое-какие муниципальные заказы.
Как-то, работая в газете, прознал я, что заезжие скульпторы надумали украсить бассейны в скверике у зала «Фестивальный» композицией со скульптурами наяд, тритонов, русалок, Нептуна. Но главной фигурой должен был стать огромный осьминог. Честно говоря, мне было жаль прежней зал и скверик с бассейнами, рядом высится старейший сочинский храм Михаила Архангела.
В разгромной статье, я указал на прямой языческий вызов, бросаемый авторами православию в виде идолищ языческой нечисти, а так же посетовал на то, что местные скульпторы с начала девяностых сидят без муниципальных заказов, в то время как кочевники-экспериментаторы…, ну, и так далее. Любопытно, что благодаря моей статье, которую я озаглавил «Осьминогая анафема», сквер и концертный зал остались в своем первозданном виде. А местные скульпторы стали получать кое-какие заказы. разумеется, не за счет муниципальных средств, - благодаря спонсорам при содействии местных властей в поиске оных. А найдя таки спонсоров, просвященные чиновники уговаривали их тряхнуть мошной, дабы порадовать сочинцев и гостей курорта новым оригинальным монументом.
В те поры Сочи перешел под внешнее, ткачевское, управление из Краснодара, Первый из мэров-кубанойдов оказался большим ценителем изящных искусств. Он собирал эмалевые миниатюры. И вскоре скульпторы стали дарить городу свои новые работы.
Насколько мне известно, необходимой обработкой спонсоров занималась главный художник города, - своеобразная должность министра без портфеля, - Элина Борисовна Баранская.
С героями «бриллиантовой руки» вышла любопытная история, за ее достоверность не ручаюсь, но какие-то элементы правды в ней, конечно, присутствуют.
Звонов на досуге экспериментировал с персонажами Комедий Гайдая, лепил и отливал в бронзе знаменитую троицу: Труса, Балбеса и Бывалого и как-то показал эти работы Баранской. Так получилось, что как раз в это время в Сочи пребывал глава Газпрома г-н Миллер. Он, де выдвинул идею поставить фигуры героев фильма прямо у морпорта, памятного зрителям страны по кадрам кинокомедии "Брильянтовая рука".
Работа закипела, но совершенно неожиданно Миллер, (потенциальный спонсор), покинул Сочи, точно испарился. Пришлось искать другие источники. В конце концов, удалось таки найти необходимые средства. Наиболее существенный вклад внесли железнодорожники.
Петр Первый, поставлен тоже вблизи порта. У нового фонтана, перед одноэтажным строением, где некогда располагалось кафе «Яхта». В советские времена там выстраивались длинные очереди за блинами, харчо, шашлыком, компотом… Позже – другое кафе, внутренность которого была отделана спилами бревен, прикрепленными к стенам, от чего заведение звали «Дрова», «Пеньки» или «Бревна». После обувной магазин, питейные заведения, какой-то буфет с «Винами Кубани», - с одной стороны, пивная «Фрау марта» - с другой. стриптиз бар… впрочем, все это несущественно.
Государь Петр Алексеевич, как однажды заметил Березовский, получился коротковатым, полноватым и коренастым. Однако в другой раз, видно по старости, он забыл сказанное и похвалил приятеля: "все-таки хорошую статую вылепил Звонов".
В работе над Петром Звонову помогали скульпторы Подолякин и Зеленко.
Дело в том , что статуей императора планировали увенчать арочный вход в гостиницу. А гостиница должна была вознестись рядом, на месте скверика прозванного "Старым базаром", перед одноименным рестораном «Старый базар». Однако титаническими усилиями начальника управления лесопаркового хозяйства и зеленых насаждений Игоря Васильевича Шахова сквер от застройки спасли, а статую, к тому времени уже вылепленную и отлитую в бронзе, поставили рядом на небольшом постаменте, отделанном красным гранитом. Финансировал работу некий криминальный авторитет по прозвищу Карась, вскоре застреленный за вокзалом, на Ареде.
Во время работы над статуей Звонову по телефону не единожды указывали: делать Петра должен другой скульптор, всемирно известный Зураб Церетели. Но поскольку статую заказывал мэр, к нему Зурабовых клевретов Звонов и отправлял.
Вечаслав Александрович Воронков экс-мэр Сочи, возглавлявший город до второй половины семидесятых годов ХХ века. Он развернул масштабное строительство, чем, в значительной мере, решил жилищные проблемы многих своих сограждан, инициировал образование Национального Парка, начиная от гор и лесов окрест города, а так же сел и аулов, заканчивая пиками Главного Кавказского Хребта. Благодаря этому были сохранены «зеленые легкие» курорта. Правда, в его правление Сочи лишился своего исторического центра. Воронков был осужден на долгий срок за взятки и коррупцию. Для одних его вина не вызывает сомнений, другие считают, что председатель Горисполкома пал жертвой политических интриг. Двухметровую бетонную статую Вячеслава Александровича, покрытую светло-бронзовой краской Звонов изваял в рыцарских доспехах, со щитом и длинным копьем. «Заказали» Вячеслава Александровича друзья, финансовые воротилы «Норникеля», и с помощью казуистики юридических крюков и захватов утвердили за монументом право стоять в виду миллиона народа на обладающей статусом федеральной трассы улице Виноградной. Впрочем, долго на Виноградной Воронков не простоял. Бригада неизвестных в плащах с краном и грузовым авто. Сняли памятник , перенесли краном на грузовик и увезли в неизвестном направлении. Где находится статуя «Рыцаря города» не знает никто, включая скульптора. Власти, не исключают возможности, как монумент найдется, водрузить его в одном из сочинских скверов. Вскоре статуя объявилась в Адлере. Говорят, де памятник стоял как раз над геологическим разломом и в случае землетрясения мог рухнуть на трассу. Балакают также, что де Воронков встал над кабелями правительственной связи, а сее недопустимо .
Сколько десятилетий прошло после того, как он оставил пост мэра. Но и сегодня, даже в камне он не дает покою иным товарищам.
Во времена Воронкова был популярен мастер зеленого дизайна, академик Венчагов, использовавший в создании зеленых уголков городе растения, пористый ноздреватый желтый ракушечник и коряги, - начинал с каштановых корневищ.
Стараясь следовать канонам паркового строительства, Венчагов создал японский садик на углу Курортного проспекта и Морского переулка, заложенный в честь советско-японской дружбы, с сакурой, садом камней, абстрактным морем из щебенки и японскими кленами.
То, что это сад советско-японской дружбы, засвидетельствовано на высоком грубо обработанном камне, увенчанным небольшим чугунным драконом работы Вячеслава Звонова.
Рядом с упомянутым памятником Ленину двухэтажного дореволюционного особнячка противомалярийной станции, где внутри, в просторной прихожей, стоит изумительная изразцовая печь, поставлен бюст врача Сергея Юрьевича Соколова, Вечаславом Владимировича, победившему в Сочи лихоманку, с помощью нефти, эвкалиптов и тропической рыбки гамбузии.
Есть работы Звонова и в других районах Сочи, в Лазаревском, на Кубани, в Тимашевской.
Особенно характерна для этого мастера естественная человеческая притягательность, открытость. Он располагает к общению и доверию. Не случайно заказчики, - да, и не только заказчики, - и коллеги, и чиновники, а так же всевозможные краеведы, искусствоведы ищут со Звоновым встречи. И в общении мастер никому не отказывает. Он терпимо смотрит на людей. Даже к абстракции в скульптуре реалист Звонов был более снисходителен чем суровый Березовский. Они не единожды спорили друг с другом об абстрактном искусстве, переходя на крепкий художественно-производственный мат.
Березовский умер за полгода до Олимпиады, в сентябре 2013 от воспаления легких.
Была буря. Смерч двинулся в верх по Сочинке, выворачивая с корнем огромные деревья. Сильно похолодало в тот сентябрь, по-декабрьски, как в те дни, когда перед Новым Годом Николай Алексеевич Березовский, надевал костюм Деда Мороза, и отправлялся по окрестным дворам и дачам Верхней Пластунки, поздравляя семьи с маленькими детьми, и вручая малышам подарки. Их Николай Алексеевич вместе с супругой покупали за свой счет.
Звонова, не смотря на бурные споры об абстракциях, он уважал за талант, работоспособность, а главное, за то, что «мужик добрый». Случалось, скульпторы пировали прямо на территории комбината, под вековыми кипарисами и ясенями. И под простую но здоровую закуску: картошку, огурцы, помидоры, а иногда и шашлыки, пили вино и коньяк, вполне культурно. Именно культурно, не что бы непременно за столом, с накрахмаленной скатертью, а не в подворотне, - можно выпить и в подворотне, но культурно,- полагает Вячеслав Владимирович, - выпить культурно, за дружеской беседой, не теряя человеческого облика.
Любопытно, но не смотря на выделенные для художественного оформления Олимпиады миллионы, включая, как надеялись и скульпторы, и монументальную пропаганду зимнего спорта, никаких заказов ни от корпорации "Олимпстрой", ни от Оргкомитета по подготовке и проведению Зимних Олимпийских Игр, ни от МОК сочинский комбинат не получил.
Опыты ваятелей с символами праздника спорта: леопардом, дельфином на горных лыжах или медведей так и остались экспериментами на уровне эскизов Звонова и Подолякина, - отлитых в бронзе настольных статуэток».
Николай вновь отложил листы с очерком Эвксинского, взглянул в окно на изумрудную звездную листву амбрового дерева. И несколько раз повторил: Возле "памятника Ленину, памятника Ленину…».