Как сладостно отчизну ненавидеть
И жадно ждать её уничтоженья…
Печорин
Я – не против «белого» движения в принципе. Я выступила бы за него, если бы лидеры этого движения проявили хоть какую бы то ни было самостоятельность во взглядах. Если бы они выработали хоть какой-нибудь собственный конструктивный государственный проект, который облегчил бы жизнь народа, а не только истекали бы словами. Я бы даже полюбила их, если бы через их пустые оболочки не просвечивал мрак преисподней. Если бы их руками не управлял Запад.
Однажды в «феврале» 1917-го года у них в руках уже была власть и они попытались сделать тогда то, что сделали в 1985-м – превратить Россию в региональную, зависимую от воли Запада державу. В 17-м их проект не прошел – встретил молчаливое сопротивление вооруженного народа (заметьте, не большевиков), не желавшего идти в либеральный капитализм и продолжать войну.
После того, как революционную волну, развязанную «белыми» после свержения самодержавия, оседлать не удалось, их лидеры пошли на попятный. Я говорю о тех трагических днях, когда из Временного правительства ушли лучшие – Милюков и Гучков.
Страна была уничтожена «февралем». После отречения царя, разрушению подверглась вся система власти. Были ликвидированы посты генерал-губернаторов и губернаторов, градоначальников, полиция и жандармерия. Вместо губернаторов были назначены комиссары, которые, однако, не смогли навести порядок. Они постоянно твердили, что без опоры на советы их власть «равна нулю». По сути, всем заправляли советы. Это они создали народную милицию и сдуру «демократизировали» армию. Из этой «новой» армии было уволено сразу 50% комсостава. Оставшиеся подвергались насмешкам и линчеванию со стороны возбуждённых свободой солдат. Многие офицеры в эти дни покончили жизнь самоубийством.
Армия голодала, была развалена и не могла воевать, а Временное правительство взяло курс на «войну до победного конца». Генерал А.И.Верховский, занимавший пост военного министра во Временном правительстве, осмелился заявить о необходимости мирных переговоров и за это был отправлен в отставку.
«Среди “правителей”, - писал о нем Н.Н.Суханов - участник российского революционного движения, экономист и публицист, - Верховский был не только ответственным, но и ДОБРОСОВЕСТНЫМ человеком. И он с конца сентября забил тревогу не только в качестве военного министра, но и в качестве патриота. Он тоже видел, что армия не выдержит и воевать больше не может. И он поднял голос не только об усилении, о её избавлении от голода, но и о прекращении войны».
Буржуазное правительство, не желая брать на себя ответственность за происходящее, приняло политику «непредрешенчества» и тянуло время до Учредительного собрания.
Начался территориальный распад. Отделились Украина, Прибалтика, Польша, Финляндия, Армения и восточные этносы. Хаос был бы полным, если бы не народные советы, фабзавкомы, Красная гвардия, милиция и партийные ячейки. Все эти зачаточные органы будущей власти были созданы во дни Февральской буржуазной революции не большевиками, которые находились под запретом, а народом, без участия Временного правительства. По сути, это означало, что власть находилась у народа, а буржуазия вынуждена была с этим мириться, так как народ был обозлён и вооружен.
Буржуазия проявила слабость и не смогла справиться с ситуацией. Революционную волну оседлали самые ловкие – большевики. Им удалось это сделать только потому, что они приняли сторону народа и согласились с тем, что Советы, созданные народом, могут стать основой новой государственности.
В ответ белые попытались взять реванш и развязали гражданскую войну. Это был второй этап революции – военный. Сила была на стороне белых. Их поддерживали имущие слои населения и Запад (финансы и военная помощь). Они завоевали почти всю Россию. Но их главной ошибкой был тогда (как, впрочем, и сейчас) «комплекс господ», «комплекс белой кости» -«комплекс завоевателей». Они действовали в России не как патриоты, а как каратели. Они не хотели понять народ – они его смиряли. Приводили к повиновению. Ставили на свое место. Они наказывали народ, который отверг их «проект».
Белых до глубины души возмущало, что какие-то холопы смеют им указывать, как жить. Высокомерие и стало причиной их поражения. Это привело к тому, что народ перешел на сторону большевиков. Не из-за того что полюбил или признал их за «свою» власть, а, напротив, - потому, что большевики признали советы и, тем самым, признали волю народа.
В одной из своих книг Ортега-и-Гассет, анализируя деятельность Наполеона, сделал интересное замечание. Оно могло бы стать аксиомой для политиков, если бы те потрудились вникнуть в его суть. Испанский философ сказал, что только тот политик сможет одержать победу, который поймет или почувствует смутное желание (на Руси оно зовется «чаянием»), лежащее в глубине народного сознания. Это и есть тот «конь», на которого без боязни может вскочить чуткий лидер и повести массу в нужном направлении. Большевики приняли сторону народа и потому обрели этого коня – коня власти!
Позднее, на сторону большевиков начала переходить консервативная интеллигенция и даже буржуазия. Генерал М.Д.Бонч-Бруевич отмечал:
«Скорее инстинктом, чем разумом я тянулся к большевикам, видя в них единственную силу, способную спасти Россию от развала и полного уничтожения».
М.М.Пришвин, вначале принявший сторону белых, написал в дневнике 14 сентября 1917 года о буржуазии:
«Без всякого сомнения, это верно, что виновата в разрухе буржуазия, то есть, “комплекс эгоистических побуждений”. Но кого считать за буржуазию?.. Буржуазией называются в деревне неопределенные группы людей, действующих во имя корыстных побуждений».
И дальше:
«Большевики сразу проявили себя, как сила, занятая строительством государства. В этом была надежда на возрождение жизни».
А это свидетельство писателя Леонида Андреева:
«25 октября 1917 года русский стихийный и жестокий бунт приобрел голову и подобие организации. Эта голова – Ульянов-Ленин. Это подобие организации – большевистская советская власть».
Все нормальные люди стремятся к восстановлению порядка. Они не могут долго жить в состоянии неизвестности, войны и голода. И потому выбирают ту политическую силу, которая, как им кажется, способна выстроить на месте разрушенного дома – новый. Белые, находясь в состоянии гражданской войны, всё пустили на самотёк. Они ничего не строили, не пытались наладить жизнь – они только воевали. Большевики же, напротив, взяли на себя ответственность за государственное строительство – создали органы правопорядка и ввели в городах пайковое снабжение населения продуктами.
Белым всё это было безразлично. Их одушевляла только ненависть – реакция на «октябрь». «Хоть с чёртом, да против большевиков», - эти слова П.Н.Врангеля говорят сами за себя и объясняют причину оккупации России иностранными войсками. Белые были одержимы, но внутренне пусты. Если бы у них не было этой ненависти – то вместо эмоционального смерча была бы пустота.
Антисоветский историк М.В.Назаров писал:
«При всём уважении к героизму белых воинов, следует признать, что политика их правительств была, в основном, реакцией “февраля” на “октябрь” - что и привело их к поражению так же, как незадолго до того уже потерпел поражение сам “февраль?»
Если почитать «Воспоминания террориста Савинкова», - руководителя эсеров, человека образованного, писателя, - то становится очевидна эта внутренняя пустота. Он пролил реки крови и, похоже, именно это явилось его настоящей сутью. У него не нашлось ни одного конструктивного предложения. Ничего, кроме упования на Учредительное собрание. Что мог бы он сказать там? Ничего.
Историки пытались реконструировать «программу» белых по обрывочным высказываниям их лидеров, но оказалось, что сделать это невозможно. Программа не определялась. Это произошло вследствие того, что у белых не было никакой определенной программы. А программы не было потому, что не было образа будущего.
Белые просто воевали. Они бились с народом и со своими идейными противниками. Правда, некоторые из них всё же понимали, что строить необходимо. Колчак пытался создать в Сибири квази-государство. Но это было полицейское государство, в основании которого было заложено насилие. Это произошло потому, что новый государственный организм был построен военным человеком, который привык больше разрушать, чем созидать. Государство Колчака оказалось непригодным для жизни. Крестьяне его отвергли. В конце концов, именно озлобленные крестьяне «сожрали» Колчака в Сибири, не дожидаясь Красной Армии.
Монархист П.Н.Врангель – умный и хитрый генерал, поняв опасность народного гнева, пытался наладить контакт с богатым крестьянством и даже начал проводить «правыми руками левую политику». Но делал он это так неумело, что восстановил против себя не только бедняков, но и состоятельных крестьян. Его «земельная реформа» провалилась.
В отличие от белых, сила большевиков заключалась в том, что они не истощали себя ненавистью, а прагматично и отрешенно работали, пытаясь адекватно отвечать на запросы времени и не настраивать против себя агрессивную народную среду.
А.Деникин писал о тактической ловкости и гибкости большевиков:
«Ни одно из белых правительств «не сумело создать гибкий и сильный аппарат, могущий стремительно и быстро настигать, принуждать, действовать. Большевики бесконечно опережали нас в темпе своих действий, в энергии, подвижности и способности принуждать. Мы, с нашими старыми приемами, старой психологией, старыми пороками военной и гражданской бюрократии, с петровской Табелью о рангах не поспевали за ними».
Большевикам удалось построить сильное государство, выиграть мировую войну, поднять промышленность, но после смерти Сталина власть сменилась. В правительственный аппарат пришли люди, которые ненависть к советской стране впитали с молоком матери. Сегодня это ни для кого не секрет. Эти люди учредили новое государство - уже без коммунистов. Казалось бы, для ненависти нет причин и можно спокойно жить. Но нет. Ненависть стала их привычкой - второй натурой.
С девяностых годов 20 века ненависть прописалась в России и стала её главным лейтмотивом.
Нигде в мире не найдёшь такой лютой ненависти, как в этой стране. Нигде в мире у людей нет таких угрюмых и подавленных лиц. Невозможно найти страну, где на улыбку отвечали бы недовольством и насмешливой бранью. Ненависть разлита всюду. Она – сквозит в злобе политиков, которых выучили провоцировать друг друга. Никто из них ни с кем не соглашается. Никто никого не хочет слышать. Идет война непримиримостей. Война индивидуальных суверенитетов. Все – мудаки, все – враги. Все – глубоко несчастны, оскорблены и разочарованы! Все ненавидят и терзают друг друга – олигархи олигархов и всех прочих, бизнесмены бизнесменов и всех прочих, полиция - всех, банки-всех, суды – всех. К этому списку надо еще добавить бандитов, воров, всякого рода крышевателей, чиновников с их налогами, судебных исполнителей и коллекторов. Даже школу не обошло это общероссийское бедствие. Даже детские сады, где малыши ведут себя, как бойцовые щенки.
Тибетцы говорят, что ад – это сфера, где разные силы терзают, насилуют и рвут формы друг друга – оттого, по впечатлению видящих, в этих мирах постоянно слышен лязг и гром оружия. Сейчас - это наш мир.
Что дает эта ненависть победителям? Она порождает еще бОльшую ненависть, которая ведет к распаду общества. На чем сейчас держится общество? На остатках того доброкачественного фундамента, заложенного в советской жизни, который разбирается вот уже 30 долгих лет. Ничего нового не построено, кроме каких-то непонятных предприятий, которые только пожирают деньги, не предлагая обществу ничего конструктивного. Только благодаря старому багажу добропорядочности люди еще не плюют откровенно друг другу в лица и не выкалывают друг другу глаза.
Ненависть стала самодовлеющей. Как бездарные художники создавали искусство для искусства, так и современные политики создают ненависть ради ненависти. Всё наше телевидение полыхает холодной ненавистью – беспричинной, как сумасшествие. Всё чревато опасной провокацией. Даже бездарная попса, заброшенная на телевидение, как на вражескую территорию, выполняет роль провокатора. Премьер Медведев, выступая перед телекамерами, бросает народу в «рыла» свою ненависть, граничащую уже с цинизмом. Спроси его – зачем? Откуда же он знает! Так его воспитали. Так он привык разговаривать с народом. Он привык его провоцировать.
Министр Иванов откровенно называет народ «маргиналами». Зачем? Потому что не может внятно объяснить, по какой причине была повешена на стену дома мемориальная доска Маннергейму – человеку, из-за которого в финскую войну погибло огромное количество русских солдат.
В интернете множатся статьи, написанные ненавистниками большевиков из «белого движения», которые без устали, уже механически, по привычке пинают и пинают, погибшее 20 лет назад, государственное тело. Уже давно нет большевиков и их последователей, а соратники белого движения без устали открывают новые и новые преступления «красных», забывая о своих, и, насилуя историю, как проститутку.
«Никакого национализма! – кричит премьер. – Никакого национализма!» «Мы будем сокращать присутствие государственного сектора в экономике!» - дополняет его Президент. Всё это наводит на мысль, что вина большевиков, очевидно, заключалась в том, что они подняли национальное государство, не позволив превратить Россию в региональное образование. Именно такое логическое заключение напрашивается само собой.
Тогда, в 18 году народ сделал свой выбор. Победил его инстинкт самосохранения, который подсказал русским: «Идите к большевикам. Они что-то делают. Может быть, в том, что они строят можно будет жить. Они пытаются наводить порядок и кормить народ. Белые – только воюют и кормят себя. Они не собираются ничего строить. Они завязли в своем “феврале”».
Что изменилось с тех далеких времен в мировоззрении белых? Ничего. Они воевали тогда, воевали в эмиграции и снова пришли воевать в Россию. Они пришли в это чужое для них государство, как завоеватели, как «белая кость». Они пришли для того, чтобы бесконечно испытывать судьбу и провоцировать русский народ. Зачем? По привычке.
Хотят ли они что-нибудь построить? Каковы планы этих людей? Об этом их много раз спрашивали. Даже шутили по этому поводу, напевая песенку Винни-Пуха: «Куда идем мы с Пятачком большой-большой секрет…» Но, в действительности, секрета никакого нет, потому что нет никакого плана, и никакого проекта развития, как не было его и в 17-м. И никогда не будет.
Почему эти потомки русских аристократов воюют с народом? Потому что сейчас, как и в начале 20 века, народ не принимает их либеральную неопределенность. А не принимает, опять-таки, потому, что в неопределенности нельзя жить и еще потому, что инстинкт самосохранения вопиёт к жизни. А против инстинкта не попрёшь.
Поскольку ничего хорошего построить не удаётся (и не удастся никогда - это доказано временем!), а народ проявляет строптивость - остроумная власть решила не заморачиваться по этому поводу чувством вины, не идти навстречу своему народу, не подстраиваться под него (как это когда-то сделали большевики), а исказить общество таким образом, чтобы оно выучилось принимать жизнь такой, какую ему предлагают.
Вот так, собственно, и появился «проект отделения котлет от мух». Ну, это и понятно: «котлеты» - кесарю, а для навоза нужны навозные мухи.
Источник: http://debove.ru История.