Глава 3
Вечером, когда снаружи бушевала гроза, Кейт спросила Мэйтона, каким образом он её обнаружил и почему решил спасти?
— В тот день я охотился. А этот, который рябой, распугал своим ревом всю мою дичь. Мне стало любопытно, кто это, и что тут делает, я проследил за ним до самого лагеря. А там увидел и повозку, и тебя, и младшего.
— А почему ты не напал на них днем? Не думаю, что ты бы не справился.
Мэйтон пожал плечами.
— Я не вмешиваюсь в дела людей.
— Но, почему тогда…?
— Не знаю, — раздраженно сказал он, — Наверно потому что в тебе есть кровь моего народа. На самом деле я долго думал, вмешиваться мне или нет. У людей свои законы, и порой то, что я принимал за насилие, оказывалось вовсе не насилием. Поэтому я выжидал. Откуда я знал, кто ты им? Может, ты непослушная дочь рябого, сбежавшая от жениха? А женишок как раз «младший». Да мало ли, что у вас людей может происходить?
— И когда же ты принял решение в мою пользу? — холодно и как-то отстраненно спросила Кейт.
— Когда по разговору понял для чего ты им нужна и увидел, что с тобой делают. Хотя, от людей можно всего ожидать, — буркнул он.
— То есть ты дождался, пока они надо мной надругаются и заснут, а сам стоял и смотрел? — возмущенно прошептала Кейт, — Ты спокойно смотрел, как меня …
Кейт практически задохнулась от возмущения. Обидело его равнодушие и выбор по расовому признаку. Конечно, не хотелось быть неблагодарной, но все же! Было в этой ситуации, как ей казалось, нечто неправильное.
Мэйтон внешне остался спокоен. «И чего это я должен перед ней оправдываться?!», — с возмущением подумал он. Для себя так и не решив окончательно, как же он ее все-таки сам воспринимает. То ли как человека, то ли…?
— Во-первых, на тот момент меня там не было, я за отмычками ходил. Во-вторых, я же сказал тебе, что не знаю ваших обычаев. Я не хотел вмешиваться ни в чью жизнь, вершить чьи-то судьбы. И рисковать своей жизнью из-за незнакомых девчонок я тоже, между прочем не намерен. Живу один, никого не трогаю, и хочу, чтобы не трогали меня.
— Это позиция эгоиста и чистоплюя. Моя хата с краю, ничего не знаю. Так, по-твоему? — зло бросила Кейт.
— Ах! Я еще выходит и эгоист после всего, и чистоплюй! — возмутился эльф.
Девушка прикусила язык.
— Я наверно никогда этого не пойму...
Мэйтон вопросительно посмотрел на нее.
— Этой вашей политики — ни во что не вмешиваться. Вашего эгоцентризма и равнодушия!
Эльф пристально посмотрел на нее, поняв, что она говорит о его народе в целом, и хотел было вспылить, но вдруг громко засмеялся. Нет, не зло, просто как-то сухо.
— Что смешного я сказала? — возмутилась Кейт.
— Ты говоришь, как человек! «Причем, довольно образованный», - отметил он про себя.
— А я по-твоему кто?!
— Если мне не изменяют мои глаза, а они мне не изменяют, то ты полукровка, причем больше в нашу сторону. А вообще, ты даже не представляешь, насколько не права, — он весело фыркнул, — Мы просто разные, и этим все сказано. Надо принимать вещи такими, какие они есть.
— Получается, что ты спас меня не от того, что тебе стало меня жалко, — не унималась Кейт, — а просто потому, что во мне ваша кровь. Был бы кто другой на моем месте, ты прошел бы мимо?
Мэйтон тяжело вздохнул, посмотрел на нее пристально и серьезно задумался: «А действительно, почему?»
— Да, была бы на твоем месте коза или к примеру свинья, я действительно прошел бы мимо. — Но, помолчав, добавил:
— Нет.
— Что нет?
— Не прошел бы. Потому, как эти животные весьма полезны. Козу можно доить и пить молоко, а свинью можно съесть.
Кейт удивленно раскрыла рот, обиженно посмотрев на него.
— Я спас тебя потому, что посчитал это правильным, что тебе еще от меня нужно? — ответил он уже совсем раздраженно. Даже не смея признаться самому себе в том, что будь на ее месте просто человеческая девчонка, поступил бы так же. Только к себе в дерево не потащил, ну, в крайнем случае, может довел бы до деревни.
— Когда ты перестанешь задавать одни и те же глупые вопросы? Может, кто-то другой, на моем месте, просто прошел бы мимо!
Мэйтон сделал упор на слова «другой» и «моем», чтобы ей, наконец, стало все предельно понятно.
— И ты, в данный момент, наслаждалась бы компанией двух славных работяг, по дороге в бордель.
Кейт стыдливо опустила глаза и притихла. Все равно он прав. Прав как не крути.
— Извини, — буркнула она наконец, — и спасибо.
Она не имела права обижаться. «Как хорошо, что он все-таки, тогда оказался поблизости».
— А откуда у тебя отмычки? — лукаво прищурилась девушка, легко сменив тему.
— Нашел.
— А-а-а-а, — протянула она многозначительно, явно не поверив в находку столь редкого инструментария.
Но эльф больше ничего добавлять не стал.
«Не верит и не надо. Мало того, что ее не устроило время освобождения, так теперь сомневается в его честности, принимая за вора. Вот, делай людям добро!»
А он их и вправду нашел — мертвякам-то они уже без надобности.
Дней через семь выглянуло солнце и холодные капли перестали лететь за шиворот с мокрых веток. Они сидели под деревом и любовались на разноцветные листья. Погода установилась солнечная, но прохладная. Осень вступила в свои права.
Кейт постоянно мерзла в своем ободранном тонком платье и куталась в куртку Мэйтона. Ни чулок, ни приличной обуви у нее не было. Раны на ногах уже затянулись и не беспокоили так отчаянно, как в первые дни. Она как умела, помогала Мэйтону по хозяйству — собирала хворост для костерка, который они устроили подальше от дерева, носила из родника воду, разогревала на огне нехитрую снедь. Эльф не гнал, а она не уходила.
Пока они грелись на солнышке, он, развязав тугие повязки, осмотрел ее ноги.
— Почти зажили, — констатировал он. — Но шрамы все равно надолго останутся, а у меня нет нужных ингредиентов, чтобы сделать мазь.
Кейт вяло кивнула, сковырнув с колена засохшую болячку.
— Что-то не так? — нахмурившись, спросил он.
Мэйтон вообще часто хмурился.
Кейт помялась.
— Ты намекаешь на то, что я свободна и могу уходить? — грустно заправила непослушную прядку волос за ухо.
Мэйтон пожал плечами, про себя отметив, что издалека ее вполне можно спутать с чистокровной эльфийкой. Такой оттенок волос довольно редок для людского племени. Только немного проигрывает в стати - даже с ее миниатюрностью, чувствовалось влияние людской крови. Зато, при определенной нужде, перед людьми она могла вполне изображать чистокровную.
— Как хочешь, дело твое. Я не держу тебя.
— Мне некуда идти. И если можно остаться с тобой, я была бы очень признательна.
Он вздохнул.
— Оставайся, если хочешь. Но только что ты тут будешь делать, в этой глуши? Я ничего не могу предложить тебе. Зимой тут холодно и полно снега. Теплой одежды у тебя нет, а у меня только одна смена чистого белья, и комплект зимней. Я привык к холодам. Сшить из шкурок тебе штаны и куртку я уже не успею. Да и разместиться в дереве вдвоем негде. Я растил его только для себя одного.
Кейт грустно кивнула и старалась не смотреть в его сторону. Она все-таки ожидала другого ответа.
— А какие планы были у тебя?
Кейт передернула плечами. Какие планы могут быть у вчерашней пленницы?
— Я бы мог проводить тебя до ближайшего города, — предложил он, — Все равно туда собирался идти. Пока нет заморозков, вполне можно успеть. У меня есть небольшие сбережения, купим тебе теплую одежду. Смотришь, может и возьмет тебя кто-нибудь на приличную работу. У меня как раз там пара друзей есть. А умные девушки везде нужны.
Кейт опять печально кивнула. Ну вот, еще один, кто хочет от нее отделаться. И никому-то она не нужна. Ей стало так жалко себя, что слезы наворачивались на глаза. Но и от такой помощи отказываться нельзя. Ибо ничего, кроме ободранного платья и стоптанных башмаков, она при себе не имела.
— Не было у меня никаких планов. Я на все согласна.
В её взгляде было столько надежды и мольбы, что он просто не имел права не исполнить обещанное.
— Решено. Тогда выйдем послезавтра. Будет тепло и запасов успеем в дорогу сделать.
Мэйтон пружинисто встал, взял лук, проверил висевший на поясе нож и отправился в лес.
— Вернусь поздно вечером, или к завтрашнему утру, обернувшись сказал он, — Так что можешь отоспаться перед путешествием.
Девушка кивнула и, не отрывая взгляд от огня, пожелала ему удачи.
Сказано - сделано. Рано утром, когда еще туман окутывал лес, а солнце, словно запутавшись в ветвях деревьев медлило спросонья, они вышли на ту дорогу, по которой Кейт везли девять дней назад.
«Словно целая вечность прошла», — подумалось ей.
Путь их лежал в Вейли - главный город гардалана* Норидал.
Норидал располагался между Внутренним морем и Морем Семи островов. С востока граничил с землями свободных псов-охотников - пёсьелюдов, а с юга - с Пограничными горами и землями эльфов.
Самым примечательным было то, что Норидал был одним из не многих гардаланов в Итаре, где жили бок обок люди, эльфы и многие другие расы. И так как изначально Норидал был исключительно эльфийским центром, то и гард Вейли, Альбитиарн Маэн, (что в переводе на человеческий означало Альбитиарн Умный) традиционно был выходцем из этого народа. Полуэльфом, коренным горожанином в третьем поколении, так что их семейство пользовалось в Вейли, да и всем Норидале, уважением и почетом.
Еще одной особенностью Норидала было то, что Альбитиарн Маэн не правил самолично, (в отличие от остальных гардаланов), а опирался на выборный парламент. И пусть власть парламента не была сильной, однако народ тут имел реальную возможность высказывать свое мнение. В основном, парламент составляли старейшины ланов*, выбранные на местах.
Сюда по торговым делам съезжались люди, гномы и даже орки. И со временем Норидал стал почти государством в государстве. Со своими обычаями, порядками и самоуправой. Он по праву считался самым свободным от предрассудков ланом в Итаре.
К слову сказать, других ланах и гардаланах тоже уживались многие расы, но именно тут, словно на их стыке, наиболее ярко проявлялись все их положительные качества. Людям в присутствии эльфов - хотелось стать мудрее, эльфам - чуть терпимее, оркам - миролюбивее, а гномам и леприконам сговорчивей.
«Уважение и терпение» — гласил слоган на гербе Норидала.
Сам Вейли раскинулся в живописной бухте на берегу моря Семи островов неподалеку от границы с Истрией.
Вогнутый внутрь материка, словно лошадиная подкова, он не имел крепостных стен. С одной стороны примыкал к морю, а с остальных, его окружали невысокие, пологие горы. На которых и там, и тут были расположены дома жителей.
Таких чистых и светлых городов Кейт не видела никогда в своей жизни.( А что она вообще в принципе видела, кроме Исина да своей деревни?)
Они стояли на вершине холма, который плавными волнами спускался вниз до самого моря и смотрели на город.
Он простирался перед ними лоскутным одеялом из разноцветных крыш и взгорках невысоких башенок. Утопая в осенней разноцветице деревьев и ярких, почти по-летнему солнечных лучах, Вейли производил впечатление какого-то сказочного городка. Самой значительной постройкой по праву можно было считать местный маяк на конце мыса, гордо возвышающийся над всем городом. Даже городская башня с бирюзовой черепичной крышей и неизменными часами терялась на его фоне.
Напротив нее, фасадом на главную площадь выходил дворец гарда. Постройка в чисто эльфийском стиле; белое строение с многочисленными витыми колоннами, изящными портиками, стройными башнями, обилием мозаичных украшений, и такой же, как у башни, бирюзовой крышей.
Районов в городе было по количеству общин, их населяющих. Они тянулись вдоль моря, и разнились только количеством улиц, принадлежащих той или иной расе.
Конечно же, на самом берегу, с видом на гавань и набережную, находился район, населенный эльфами. Он был самый красивый, обширный, чистый и - естественно - привилегированный. Дальше вглубь, шли людской, гномий, леприконский, с их главным филиалом банка, район пёсьелюдов, и даже на самой окраине имелось несколько орочьих и гоблинских построек. Они, разумеется, по красоте и изощрённости архитектуры проигрывали по отношению к остальным, однако тоже были весьма колоритны. Ну, например, никто же не видел резных гномьих колонн, обрамляющих вход в пещеру зажиточного гоблина. А вот вам! И такое чудо в нашем городке имеется!
Гномы жили в пещерах Пограничных гор и соседствовали с долиной эльфов и Норидалом. Поэтому ту часть горных хребтов, где были выходы гномов на поверхность, еще называли Гномьими горами.
Справа, у подножия мыса, небольшой порт с тремя пристанями и длинными рядами складов, тянувшихся вдоль берега. А между портом и началом элитных эльфьих улиц находились пабы и питейные заведения моряков и любителей послушать бравые и всегда правдивые россказни бывалых мореходов. Ну, и куда ж без этого, выпить по кружечке-другой пенной хмелевухи.
Когда путники начали спускаться ниже, то Кейт отметила, что кварталы располагаются довольно правильно: одни перпендикулярно другим. Что, конечно, было очень удобно и избавляло приезжих от бесплодного блуждания в кривых, извилистых улицах.
Что о самих улицах, то во всем городе они были вымощены, где песчаником, где гранитной брусчаткой. Причем почти на всех площадях брусчатка выложена в виде затейливого геометрического рисунка, не повторяющегося ни разу. Девушка не успевала крутить головой и рассматривать то замысловатый балкончик, то разноцветные стеклянные витрины, то круглые городские фонтаны, а от обилия цветов в подоконных вазах у нее вообще рябило в глазах. Все тут ей было в новинку, и она, в ободранном старом платье и разваливающихся башмаках (сено она вынула заранее), чувствовала себя как замарашка, попавшая на бал. Однако пока ни одного брезгливого или осуждающего взгляда на себе не поймала. Хоть и народа на улицах было много, и одеты почти все были прилично. Видимо, люди тут к этому привыкли. Так как приезжих и перехожих всегда хватало.
Кейт мельком посмотрела на своего путника. Он шел, как ни в чём не бывало, а скучающая физиономия иногда озарялась улыбкой-кивком в сторону очередного знакомого. Кейт начала подозревать, а не обманывал ли он ее на счет того, что живет два года в лесной чаще и носа никуда не кажет.
Своими наблюдениями она поделилась с Мэйтоном.
— Раз-два в месяц, хочу я этого или нет, все равно приходится сюда выбираться. Хлеб на деревьях пока не растёт. Да и некоторые лесные дары тоже денег стоят. Так что пока город и я друг в друге нуждаемся. Нам сюда.
Они остановились перед небольшим двухэтажным строением. Судя по вывеске и витринам, это был ресторан, а рядом дверь кондитерской лавки. Из-за неё соблазнительно пахло сдобой и карамелью. У Кейт непроизвольно потекли слюнки. Такого обилия сладостей, как на витрине, она отродясь не видывала и уж тем более не пробовала.
Мэйтон постучал в дверь большой латунной колотушкой в виде леденца.
Долгое время никто не открывал. Но наконец, в замке заскреблось, и на пороге появился невысокий, лысоватый человечек. Смуглый, как все местные, с хитрющими карими глазками, в чистейшем белом переднике, обернутом вокруг толстого животика.
— Привет, Хорь, — подавая руку человечку, приветливо поздоровался Мэйтон.
«Недаром кликуха-то», — подумала в свою очередь Кейт. А вслух, вежливо сказала: «Здравствуйте»
— Здорово, эльф! — прищурив правый глаз, отчего его взгляд стал еще более хитрым, ответил Хорь. — Давненько мы тебя не видали. Принес?
Мэйтон кивнул.
— Принес, как ты и заказывал.
Хорь распахнул дверь на всю ширь, пропуская гостей внутрь, — Ну заходи, коли пришел!
— А это кто с тобой? — кивнув на Кейт, проскользнувшую мышью внутрь, спросил хозяин лавки.
— Это долгая история, — рассеяно ответил Мэйтон, копаясь в старом заплечном мешке — Потом расскажу. Не бойся, все свои.
Хорь кивнул и наконец расслабился. Закрыв за гостями дверь, он с нетерпением закатал рукава ярко-желтой рубашки и ужом проскользнув под крышкой стойки, оказался по другую сторону прилавка. Несмотря на свою весомую комплекцию, прозвище хозяин свое все-таки оправдывал. Широким движением руки он сгреб в сторону разложенные на прилавке конфеты и печенья, освобождая место под свой заказ.
Кейт с любопытством наблюдала от двери, что же такое принес эльф, чего не найти в городе. Насколько она поняла и видела по дороге, в этом городке можно найти при желании все, даже то, чего нет.
На прилавок лег сверток из грубой ткани.
Опередив эльфа, Хорь трясущимися от волнения руками, стал его разворачивать.
"Он наверно и собственного ребёнка с такой осторожностью не разворачивал", — подумалось Кейт. В общем, она была не далека от истины.
"Что хоть там, золота что ли кусок, или самоцвет какой? — недоумевала девушка, выглядывая из-за спины эльфа. - Уж не влипла ли я в контрабанду с драгметаллами?" — с ужасом промелькнуло у нее в голове.
На тряпице, однако, оказался какой-то неприглядный большой ком грязи. Кейт сморщила носик. «Неужели, он ему чьих-нибудь говешек принес? — чуть не прыснула со смеху, — А что, у них в деревне курьяком и брагу заправляли. Так оно ядреней!»
Хорь, увидев такое обилие добра, чуть в пляс не пустился.
— Вот это экземпляр! Вот это да! — просиял хозяин. Он засуетился вокруг прилавка, не зная с какой стороны лучше взяться и, схватив наконец в руки, стал крутить-вертеть свое приобретение. Поскреб ногтем, понюхал, и с удовлетворением крякнув, вытащил из-под прилавка весы. Положив сокровище на них и покидав в противоположную чашку гирек всяческих размеров и конфигураций, наконец спросил:
— Ну, что? Как договаривались? — взгляд лукаво прищуренных глазок, суетливо бегал по лицу Мэйтона. Эльф ухмыльнулся.
— Пять золотых гириков, — коротко бросил он.
Хорь от неожиданности выпучил глаза, отчего они стали похожи на две переспелые вишни, и еще крепче вцепился в бурый комок.
— Да это грабеж! — запричитал он. — Ах ты… эльфий сын! Пять золотом! Да это ж целое состояние! Да ты меня по миру пустишь! — голосил он, картинно заламывая руки.
Кейт в арьерсцене тоже открыла рот. За что? За этот ком грязи такие деньжищи!?
— Если тебе, за тоже самое, кто-то предложит дешевле? — съязвил эльф, улыбаясь, и лениво заворачивая принесенный комок., — Тогда отдавай обратно, я другого покупателя поищу.
Хорь первым снял с весов товар, и теперь уже на самом деле прижимая ком к сердцу, молча начал пятился в глубь лавки. Но тут же взяв себя в руки, или просто прекратив изображать из себя бедного дядюшку, ограбленного собственным племянником, бурча и фыркая, как кот, нырнул в недра лавки и скрылся за неприметной дверцей.
Мэйтон обернулся к девушке и весело подмигнул.
— А что это было? — спросила она наконец, изображая руками бугристый комок.
— Гриб.
— Гриб!?
— Да, он под землей растет, — удосужился объяснить эльф, — Люди в блюда разные добавляют. Его тяжело найти под землей, именно поэтому он такой дорогой.
Кейт открыла рот.
— Рот закрой, неприлично, — назидательно сказал эльф.
Кейт насупилась, не успев ответить ничего достойного, так как в зал вернулся хозяин. Гриба в руках уже не было, вместо него Хорь нес небольшой замшевый мешочек, в котором позвякивали монеты.
— Какими тебе отсчитать, глубокоуважаемый эльф, — наигранно по-деловому спросил он, — серебром али золотом?
Мэйтон на секунду задумался.
— Давай три золота, один разменяй на серебро, а последний мелочью.
Кондитер удовлетворенно кивнул и стал возиться с деньгами.
— Какие новости в городе? — скучающе спросил Мэйтон, пока тот отсчитывал серебро.
— Да никаких особо. Два корабля сегодня из Эшринадара прибыли, шелка заморские привезли. Дочка моя бегала смотрела. Говорит, не ровня эльфийским, но тоже носить можно.
Мэйтон хмыкнул.
"Пусть подлизывается, ему все равно в каких шелках его дочка щеголять будет. Заморские они тоже неплохие, просто другие".
— Торговать пока дают, налоги не повышают, скукота, — с наигранным равнодушием закончил кондитер, положив в мешочек последнюю монетку.
Не пересчитывая, Мэйтон засунул его во внутренний карман куртки и хотел уже откланяться, как Хорь ему заговорщицки подмигнул и, перевесившись через стойку, начал шептать в самое ухо.
— Слышь, помнишь забегаловку на углу Моховой и Тенистой? — Мэйтон утвердительно кивнул, хотя дорогущий ресторан с большой натяжкой можно считать забегаловкой. Но у конкурентов так всегда, что не их заведение, то забегаловки, — Управляющего еще там Крабом кличут, — Мэйтон опять кивнул. — Он нанял недавно охотника на грибы…
— Ну, и что? — непонимающе переспросил Мэйтон.
— А то, что он вместо пса иль лиса, свинью за собой на веревке водит! — Хорь с присвистом захихикал.
Эльф поднял одну бровь, скептически ухмыльнулся, но промолчал.
— Сказал, что свиньи их лучше чуют! Тут уж он не выдержал, и тоненько заблеял. То есть засмеялся.
Мэйтон с Кейт переглянулись и тоже рассмеялись. Но вовсе не над свиньей на веревочке, а над самим Хорьком.
Отдышавшись, Хорь стал выталкивать засидевшихся, а вернее застоявшихся гостей за дверь. По дороге, однако, зачерпнул из разных кубышек по горсти конфет, вперемешку с печеньями, засунул их в бумажный кулек и всучил Кейт.
«Прекрасной незнакомке», как выразился он.
Непривычная к комплиментам девушка тут же зарделась, опустив глаза долу.
Пока они торчали в кондитерской лавке, солнце перевалило за зенит, золотя и без того золотые деревья и бросая сиреневые тени в углах домов.
Кейт развернула блестящую обертку конфеты и с наслаждением засунула за щеку. С опозданием предложила Мэйтону, но он дипломатично отказался. Что он, конфет что ли не видел?
Кейт обняла кулек так, словно от него зависела сейчас вся ее жизнь, и зажмурилась от удовольствия.
— А он все-таки кондитер или ресторатор? — спросила она чуть погодя. Когда они отошли на приличное расстояние.
Мэйтон удивленно выгнул бровь. "Откуда она хоть слов-то таких понабралась?"
— Он все-таки ресторатор. А кондитерскую для своей дочурки держит, чтобы без дела не сидела. И ей развлечение, и ему доход.
— М-м-м-м, — с наслаждением протянула Кейт, жуя мягкую конфету из чего-то тягучего, — А я-то думала, они эти грибы в конфеты кладут, чтобы запах там или вкус?
Мэйтон хмыкнул.
— Их везде кладут.
— Хоть раз попробовать бы его, гриб этот, — мечтательно протянула Кейт, смачно чавкнув конфетой, — Вон, какой дорогущий! Вкусный наверное? Последний вопрос она задала риторически, но Мэйтон все-таки ответил.
— Да его вроде как не едят целиком. Слишком дорогое удовольствие, да и невкусно. Так, трут чуток, чтобы запах и привкус был, как приправу.
— А какой у него привкус?
— Как у семечек, грибов, и печеных яблок одновременно, ничего особенного.
Кейт вздохнула. И стоило за это столько денег отдавать? И чего это богатым неймется? Все изощряются!
Мэйтон порылся в ее кульке с конфетами и вынул одну.
— Вот, эта кажется, как раз с ним. Кейт изумленно сунула ее в рот и честно пыталась понять, какой такой привкус есть у этой, и нет у других конфет.
Пока они мирно беседовали, идя по безлюдной тихой улочке, оказывается, на их скромные персоны кое-кто обратил внимание. Мэйтон заметил это еще от ресторана, но не стал подавать виду. Пусть вор обнаружит себя сам.
Он специально свернул в темный переулок между глухими стенами домов, и сделал вид, что вытряхивает камешек из сапога. Кейт непринужденно щебетала очередную ерунду и конечно ничего не замечала вокруг. Незнакомец уже нагнал их, а эльф стал вроде бы пропускать его мимо.
— …Вот и мне тоже показалось, что они не на что не похо… П-и-и-и-и!
Мэйтон резко толкнул девчонку к стене дома, а сам с разворота поймал и ловко выломал руку какому-то типу. Тот тихонько взвыл, выпуская из руки только что вынутый из поясного кошеля эльфа плотный сверток. Он шлепнулся на камни и чуть не потоп в канавке, но сообразительная девушка вовремя успела его подхватить.
Прижав вора лицом к стене и заломив руку за спину, эльф начал допрос.
— Кто, откуда и на кого работаешь?
Незнакомец лишь зашипел и дернулся, пытаясь вырваться. Не тут-то было. Рука вора почти захрустела в суставе, но он лишь тихо застонал. Парень был еще мелкий и по-подростковому тощий, эльф даже не стал вынимать свой нож. Много чести. Наконец, когда терпеть боль сил не осталось, парень заговорил.
— Я сам, я один, просто видел, как вы из лавки выходили. Вот и подумал…
Мэйтон вздохнул. Все равно не сознается.
— Если увижу тебя еще раз где-нибудь поблизости, убью. — Просто сказал он. И сказал-то вроде без злобы, даже ласково. Но воришка побелел и часто-часто, насколько позволяла прижатая к стене голова, закивал. Если эльф говорит — «убью», значит не шутит. Байки об эльфийских «жестокостях» вовсю ходили по городскому дну. Красочно раздуваемые самими эльфами, в целях поддержки имиджа беспощадных убийц. Пусть отчасти это и правда, но только в крайних случаях. Однако людям этого знать не обязательно.
— Брысь! — шепнул эльф. Парня действительно, как ветром сдуло.
Мэйтон обернулся на Кейт. Выглядела она не лучше воришки. Тоже бледная и напуганная.
Молча протянул руку за свертком.
Девушка так же молча отдала его назад. Эльф засунул его обратно в кошель, и только сейчас облегченно выдохнул.
— З-з-зараза! — прошипел он. Развернулся на пятках и почти побежал в ту же сторону, куда отбыл вор. Даже не посмотрел, поспешает ли за ним Кейт. А Кейт ой как поспешала. И вопросов у нее было много.
Через сотню шагов, она все-таки не вытерпела и спросила.
— Зачем же он полез в кошель, если видел, что выходя от кондитера, ты засунул деньги в куртку?
Мэйтон только зыркнул на нее исподлобья и пробурчал.
— Потому что ему не деньги нужны были, а то, что в кошеле.
— А что там у тебя?
— Не твое дело, — окрысился эльф.
Больше девушка со своими расспросами не лезла.
Через четверть часа они стояли под дверями заведения под названием «Тихая пристань».
На первом этаже была харчевня, на втором сдавались комнаты. На окованных железом резных дверях висела табличка: «Закрыто. Дезинфекция».
Мэйтон не задерживаясь, без стука открыл дверь и вошел. Как и полагается пустому заведению, травящему в своих недрах клопов и мышей, было тихо. Лишь за стойкой, неспешно протирал стаканы не молодой уже эльф. На вскидку, примерно вёсен сорока отроду, если по человеческим меркам. А там непонятно, может всех трехсот сорока, кто их эльфов разберет? Пепельноволосый, желтоглазый, жилистый, с хищным взглядом ястреба.
Увидев прибывших, нахмурился.
— А это еще кто?
— Она со мной, — тоном, не требующим возражений, ответил Мэйтон.
Кейт сразу поняла, что она тут лишняя и было попятилась к дверям. Но Мэйтон пригласил ее взглядом сесть за стол и не мешать.
Хозяин подозрительно поглядывал в ее сторону, но больше вопрос этот не поднимал.
— На меня напали, — садясь на высокий, обитый войлоком стул, кинул эльф.
— Кто? Когда?
Все это произнеслось до того непринужденно и обыденно, что Кейт показалось, будто они разговаривали не о нападении, а о чем-то постороннем. Как например: «Суп будешь? Да, сырный пожалуйста».
— Ты знаешь, кто это был? — Спросил хозяин заведения.
— Нет, я думал, ты мне все-таки объяснишь, что тут происходит?
— Если ты думаешь, что это мой человек, то я тебе скажу, что это не так, слово чести.
Мэйтон смерил его пристальным взглядом, но медленно кивнул и потянулся за свертком.
«И что же они вечно со своей честью носятся, как с расписным коробом?» — подумалось Кейт. «Вон, аж зенки повылупали, друг на друга пялятся!»
Тем временем на столе оказался тот самый злополучный сверток.
— Как и договаривались, Натаниэль.
Старый бережно взял его в руку и взвесил на ладони. Одобрительно крякнул. Быстрым хищным движением сдернул нож с пояса, и проткнув маленькую дырочку, подцепил серый порошок его кончиком. Понюхал, затем послюнявив палец, мазнул на язык. Удовлетворительно кивнул, и наконец, взгляд его, доселе колючий, потеплел.
Для того чтобы выжить, Мэйтону пришлось пойти на сделку со своей совестью. И если поиск грибов был вполне легальным, то вот с порошками все было по-иному. Их производство было строго регламентировано и делались они исключительно аптекарями в лечебных целях, например, как обезболивающее при операциях. Купить их рядовому гражданину, можно было только имея на руках специальную бумагу о том, в каких целях препарат будет использоваться. А тех, кто торговал ими из-под полы и посадить могли. Гард Альбитиарн Маэн строго следил за этим. Но спрос на «веселые порошки» (так их называли в народе) был очень высок. Что интересно, в основном их покупали люди. Сами эльфы использовали такой порошок только в ритуальных целях. Что бывает, если им увлечься, Мэйтон знал не понаслышке, взять хоть того же Сиглаэна из его долины. А вот люди, не понимая всей опасности, напротив их очень уважали, считая, что с их помощью можно познать эльфийскую магию. Не осознавая, что познать в итоге они могут лишь собственную смерть. И что ему с того, если каким-то сумасшедшим людишкам придет в голову губить свое здоровье? В конце концов, чем меньше людей, тем лучше.
— Это последний, Натаниэль, следующий я могу изготовить только в середине следующего лета, как начнут созревать травы.
Старый кивнул. — Как обычно, деньги тебе на счет? Леприконский банк?
— Да, он самый стабильный, хоть и процент не так высок, как у гномов.
Натаниэль опять кивнул.
— Не переживай, мы найдем эту крысу. Как хоть он выглядел?
— Как человеческий крысеныш, — презрительно буркнул Мэйтон, — патлатый, прыщавый и вонючий.
— А если серьезно? — улыбнулся Натаниэль. Мэйтон уже немного расслабился и более спокойно пояснил.
— Одет бедно, но аккуратно, волосы серые, глаза голубые, нос курносый, конопатый. Серая рубаха и штаны, на ногах добротные сапоги.
— Кто-то из молодых крысятников людей, — уверенно сказал Натаниэль, — разберусь.
Они пожали друг другу руки.
Старый тем временем кивнув в сторону Кейт спросил:
— Она у тебя нормальная или так, немного ку-ку?
Мэйтон обернулся на девушку, почти забытую за разговорами.
Кейт сидела вжавшись в уголок и с болезненной педантичностью, бубня что то под нос, раскладывала конфеты по кучкам. «Все-таки я влипла», — промелькнула предательская мысль.
— Не удивляйся, это она первый раз в жизни столько конфет увидела, — усмехнулся Мэйтон.
Сообразив, что на нее смотрят, девушка еще больше вжала голову в плечи, только что под стол не сползла.
— Нам нужна комната с двумя кроватями, ванна и продавец готовой одежды, распорядился эльф.
Натаниэль кивнул, не глядя снял с гвоздя ключ и положил на стойку, — Все будет в лучшем виде, — Сверток он уже спрятал в недра заведения и пошел открывать двери. Пора было работать.
Комната оказалась опрятная. С двумя кроватями, как заказывал эльф, отгороженными от общей комнаты плотными занавесками, с чистым бельем и перьевыми подушками.
Кейт даже подойти к такой роскоши боялась.
Посередине круглый стол на одной резной массивной ножке и три стула вокруг него. На подоконнике открытого, с видом на двор окна, стоял горшок с сиреневыми цветами. «Фиалки», — определила Кейт. Легкие шторы колыхал ветер.
Вся мебель из морёного дуба, с простой, но красивой резьбой растительного орнамента — перевитые между собой дубовые ветви и сидевшие в них птицы.
По обе стороны от распахнутого окна, на обшитых деревом стенах, висело два узких гобелена. На одном был лес, на другом белый дракон.
В дверь тихонько постучали. Мэйтон открыл. На пороге стояла чернокосая миленькая служанка-полукровка с двумя помощниками, держащими по бокам за ручки, большую, пока пустую деревянную бадью. Сама она несла мыло, полотенца и мочало.
— Через четверть часа будет вода, торговец одеждой придет через час. Хозяин спрашивает, чем будете ужинать? — Весело оттарабанила она. — Располагайтесь, уважаемый, — И свалив банные принадлежности в пустую бадью, вприпрыжку выскочила в коридор, оставив на столе меню. За ней поплелись и помощники. Вскоре они вернулись с холодной и горячей водой, а Мэйтон определившись с заказом, передал его на кухню.
Кейт отмокала в ванне. Какое же это было блаженство! В горячей воде ее разморило и теперь она, прикрыв глаза, мурлыкала под нос незатейливый мотивчик. Мыло было душистым, такого девушка никогда не видела. Да и само мыло у них в доме было редкостью. Наконец, когда вода стала противно прохладной, Кейт выбралась из бадьи.
Замотав полотенцем волосы и обернувшись простыней, Кейт забралась на кровать. Такого чувства покоя и умиротворения она уже давно не испытывала. Однако было неловко от того, что все эти блага были за чужой счет. Да и заработок у эльфа, что не говори, был сомнительным. Но девушка предпочла «закрыть» на это глаза. Может, не все так страшно, как кажется? В конце концов, она уже серьезно решила найти работу и расплатиться с Мэйтоном позже.
Мэйтон сидел в общем зале, поджидая торговца одеждой и с наслаждением потягивал легкое вино из личных запасов Натаниэля. Народу было мало, и хозяин подсел к нему за столик.
— Кто это все же с тобой сегодня? — имея в виду Кейт, спросил он у приятеля. Мэйтон поморщился. И нехотя отставив в сторону бокал, поведал душещипательную историю.
С мгновение Натаниэль молчал, пристально смотря на Мэйтона, не шутит ли он? а поняв, что нет, рассмеялся.
— Ну ты даешь! — утирая слезу всхлипнул Натаниэль, — Вот уж от кого не ожидал! Ты теперь защитник слабых и обездоленных?
— Они бы ее просто замучили, — мрачно ответил Мэйтон. Ему было не смешно.
— Какое тебе до нее дело? Она тебе родственница?
— Нет. Но в ней течет наша кровь. Она сказала, что ее отец из рода Белой Ивы.
— Подумаешь, полукровка! У меня тоже есть, — Натаниэль равнодушно поморщился, кивнув на свою служанку.
— Что она знает?
— Ничего. Болтать не будет, не беспокойся.
— В любом случае, это твои заботы, — жестко обронил Натаниэль.
Помолчав некоторое время, он все же с ленцой поведал, что тут есть квартал полукровок. Находится между эльфийской и людской улицами. — У меня есть знакомый ювелир, можно ее пристроить к нему в ученики. Научится ремеслу, да и ему подмога.
Мэйтон посмотрел на друга с благодарностью. И кивнув, махом допил оставшееся вино. Так как в это время в дверях появился портной и вопросительно водил взглядом по посетителям. Узнав его по объемной сумке и заколотыми в лацкан жилета разноцветными булавками, Мэйтон махнул рукой и стал не спеша подниматься по лестнице.
Объемный кошель с одеждой лежал посередине комнаты. Портной с легкостью фокусника выуживал оттуда, то одно, то другое платье, рекламируя его достоинства. Кейт при виде такого изобилия просто растерялась. Росла она медленно, поэтому все свои вещи занашивала до дыр. Да и носила-то в основном обноски с чужого плеча.
Но и эти вещи тоже были не новыми. Хотя конечно и добротными. Портным их сдавали тогда, когда заказ либо не нравился, либо из него вырастали, например, забеременев. Либо, когда умирали: донашивать некому, а выбрасывать жалко. Портные платили лучше, чем попрошайки на помойке.
О не новизне одежды, Мэйтон предусмотрительно ничего Кейт говорить не стал. Спать будет крепче.
Кейт робко взяла самое броское платье — с алыми маками и яркими салатными листьями, приложила к себе. Ей всегда хотелось такое, как у соседских дочек зажиточного фермера Тодора, живущего по соседству с ними в деревне.
Портной, стоявший позади нее, поморщился, а Мэйтон демонстративно подкатил глаза. И чего это женщин всегда тянет на аляповатые цветочные узоры?! Он отрицательно покачал головой. Кейт с неохотой и сожалением отложила платье в сторону. И, неуверенно глядя на эльфа, взяла другое, серое, в мелкий, неопределённой породы цветочек — чудо художественной мысли. Она молча посмотрела на Мэйтона, ища поддержки, но одобрения и в этот раз не получила. Девушка совсем растерялась.
Наконец, эльф не выдержал, подошел к кошелю и с уверенностью стал выуживать оттуда вещь за вещью. На стул легли серые кожаные и шерстяные штаны, две смены рубашек, кожаная короткая курточка цвета спелой вишни и два платья.
Одно, глубокого изумрудного цвета отделанное золотой тесьмой, приталенное по эльфийской моде, с чуть расширяющимися книзу длинными рукавами и умеренным декольте.
Второе попроще. Серое шерстяное, с плотно прилегающим к шее вырезом. «Как раз к зиме», — размышлял эльф. Вдобавок пара кожаных поясков и добротная лисья шубка с теплой войлочной подкладкой.
У портного при виде такого обилия покупок загорелись глаза.
— Скажите, уважаемый, а где можно приобрести хорошую и недорогую обувь? — спросил удовлетворенный выбором эльф, отсчитывая серебро. Кейт, отгородившись шторой и уединившись для примерки в своей части комнаты, прислушалась.
Портной оживился еще больше.
— Мой брат владеет обувной мастерской, я уверен, он с радостью уступит вам пару сапог по сниженной цене. Он подмигнул и обернулся на вышедшую из-за занавеси Кейт. Она надела зеленое платье, так гармонично сочетавшееся с медью ее волос.
Портной аж охнул от неожиданности и, всплеснув руками, принялся нахваливать свое изделие и красоту его обладательницы, (не упомянув однако, что его бывшая владелица недавно почила в Ином).
Смущенная и покрасневшая от лести девушка удалилась за штору и примерила все остальное.
Глаз у эльфа оказался точный. Все вещи сидели словно влитые и хорошо сочетались друг с другом.
Расплатившись, Мэйтон решил сразу, пока не стемнело, сходить за обувью. Кейт увязалась за ним, одев скромное серое платье. Зеленое, показалось ей слишком нарядным.
Идти пришлось в старых башмаках, но тут уж ничего не попишешь. Скоро она и их выкинет. Вместе с невзгодами прошлой жизни.
Портной, окрылённый удачной сделкой, семенил впереди, и вовсю расхваливал то своего брата-сапожника, то покупателей, то погоду, не характерную для этого времени года.
Мэйтон шел молча, лишь изредка косился на довольную Кейт. И удивительно, ему за долгое время, самому было хорошо.
Они купили не только обувь для Кейт, но и для самого Мэйтона. Так как торговец уступил в цене, (видимо, из родственной солидарности) три пары по цене двух. (А может, больше они и не стоили).
Не вняв уговорам Мэйтона, Кейт так и не переобулась. Не рискнув одеть чистые сапожки на грязные от старых башмаков ноги. Так и быть, дойдет до дома, а там уж ноги отмоет и переобуется в новое.
Увидев по дороге лавку женского белья, Кейт смущенно дернула эльфа за рукав и затащила туда. Очутившись внутри, и как следует оглядевшись, он сунул ей серебряный гирик в ладонь, а сам вылетел вон.
Потом, потоптавшись возле входа и поняв, что быстро это не закончится, зашел в лавку через дорогу напротив, посмотреть гномье оружие.
Лавка была небольшая, но от количества мечей, арбалетов, ножей, ножен и прочего добра, рябило в глазах. Хозяин – приземистый, как и все гномы, с седой заплетенной в одну толстую косу бородой, внимательно смотрел на него из-за прилавка. Как он туда пробрался было неизвестно. Ибо куда не повернись, его окружало оружие. Не иначе, как из-под пола.
— Что желает многоуважаемый эльф? — басом протрубил он, вперившись в покупателя цепким взглядом серых глаз из-под нависающих над ними густых бровей.
Покупать себе Мэйтон ничего не собирался, его охотничий нож вполне его устраивал, но увидев кое-что, подумал, что это будет отличный подарок для Кейт.
— Вот этот, — ответил он, показав на прилавок, который находился за стеклом.
Гном одобрительно крякнул и полез в витрину.
Мэйтон выбрал полуторный клинок с долом, длиной в полторы длани, с остриём, расположенным чуть выше линии обуха и всадной, удобно изогнутой под ладонь дубовой рукоятью. Сталь была отличная, с рисунком, словно морозные узоры. К нему прилагались и простые кожаные ножны с петлей для пояса. Такой и в лесу лишним не будет и если что, от бандитов отбиться можно. Для приличия поторговавшись с бородачом, сошлись на одном золотом и двух серебряных гириках. И оба, довольные сделкой, распрощались.
Выйдя из лавки, увидел испуганную Кейт, переминавшуюся с ноги на ногу у дверей магазина. Она вытягивая шею, пыталась посмотреть поверх голов спешащих людей, куда запропастился Мэйтон? Наконец, заметила его на другой стороне улицы. Он махнул ей рукой, подзывая к себе. Нож решил придержать до дома.
— Ты оружие смотрел?
— Угу, ты что-то хотела? — прищурился он. Девушка почти испуганно помотала головой и смущенно ответила:
— Я и так тебя почти обобрала, — ссыпала ему в ладонь сдачу, — Поди, от «грибных» денег ничего не осталось, — вздохнула Кейт.
Мэйтон сунул мелочь в кошель и передернул плечами.
Это могло обозначать все что угодно.
До «Тихой пристани» добрались в сумерках. Дорогу к дому перекрыли еще одна кондитерская, булочная, лавка парфюмера и ювелира. В двух последних Кейт наотрез отказалась что-либо покупать, боясь даже смотреть на витрины. Но упрямый эльф, все же купил маленький флакон «Лавандового облака», и скромный, но изящный браслет из аметистов, оправленных в серебро. Где каждый из камешков был маленькой сиреневой бабочкой. «Будет хорошо оттенять зеленое платье», — подумалось ему. Браслет он сразу защелкнул на запястье девчонки, отчего Кейт почти целый квартал шла с вытянутой в сторону рукой, пока Мэйтон по ней не шлепнул.
«Всех крыс сейчас за собой соберешь!», — зловеще буркнул он. Тогда она спрятала руку подмышку и так дошла до самых дверей «Пристани».
Мэйтон сам не понимал, что на него нашло. Обычно даже на себе он экономил, а сегодня спустил почти полукруголетную (Круголет — год) сумму. Вроде не пил.
Заказав ужин и бутылку «Ягодного» из личных запасов Натаниэля, они поднялись в свой номер.
Только теперь Кейт поняла, как устала! Она и не догадывалась, что выбор покупок так изматывает.
Разложила вещи на кровать (даже новые сапожки туда водрузила), и не могла поверить, что это теперь все ее! И тут же принялась их комбинировать, раскладывать в новом порядке, и так, и эдак.
Девушка никак до сих пор не могла взять в толк, почему совсем незнакомый для нее эльф так много для нее делает. Ведь расплатиться ей сейчас абсолютно нечем. Работы у нее нет и пока не предвидится. Так может быть…? Настроение как-то сразу испортилось.
Эльф украдкой поглядывал на девчонку, сидя за столом в ожидании заказа, потягивал принесенное вино и про себя улыбался.
Стемнело. Пришлось зажечь три свечи в серебряном канделябре, заботливо поставленным служанкой еще днем. Окно было распахнуто и первые осенние звезды, мигая, украсили темно-кобальтовое небо на востоке.
Пахло морем, поздними яблоками из соседнего сада. В траве вовсю трудились кузнечики. Где-то лаял пес, на крыше чирикали устраивающиеся на ночь пискухи.
«Красота», — расслабился Мэйтон, смотря на вечерний город в окно. Теплые окошки домов светились разноцветьем, обрываясь в бархатную синеву моря. Лун еще не было, а небо на западе оставалось пока светлым от полыхающего за мысом заката.
Наконец, принесли ужин.
Мэйтон заметил, что Кейт, такая оживленная еще недавно, как-то резко сникла. И, в отличие от него, едва ковырялась в тарелке, хотя еще недавно сама жаловалась на голод.
— Тебе не нравится еда? — удивился эльф, наматывая на вилку изрядное количество длинной лапши с соусом, и закидывая в рот тефтельку. Девушка пожала плечами и как-то затравлено посмотрела на собеседника. Медленно стала есть.
— Кстати, по поводу работы. Ты хотела бы научиться ювелирному делу? Натаниэль сказал, что его знакомый ищет ученицу.
Кейт пожала плечами. Не хотелось быть неблагодарной, но идти в ювелиры она желанием не горела.
— Может, лучше к травнику? — робко спросила она.
— Ну, я думаю, можно будет устроить, — согласился Мэйтон. Я завтра поспрашиваю. — А что, травки знаешь?
Кейт кивнула и опять поникла.
— Слушай, а может не надо мне столько вещей? Может отдать все обратно? Я только это платье оставлю… и сапожки. Но я отдам за них деньги, ты не переживай. Устроюсь на работу и отдам, — прошептала она ни с того, ни с чего.
В комнате повисла неприятная тишина. Только слышно было, как залетевшая в окно ночная бабочка мягко трепещет крылышками у пламени свечи. Мэйтон махнул на нее рукой, чтобы убиралась подальше и нахмурился.
Он не понимал, что происходит. Час назад прыгала как стрекоза, а сейчас сидит словно замороженная. Да еще мелет непонятно что.
Эльф закинул в рот последнюю тефтелю, прожевал, демонстративно аккуратно вытер рот салфеткой, отпил из бокала и, резко отставив пустую посуду в сторону, наклонился к ней через стол.
— Так, объясни, что происходит? — потребовал он. Кейт совсем вжалась в стул и втянула голову в плечи. Но ответа не последовало.
Он прищурился. Побарабанив пальцами по столу, и не спуская с нее глаз, опять откинулся на спинку стула. Кажется, до него начало доходить, к чему было все вышесказанное.
— Раздевайся! — повелительно рявкнул он. Кейт совсем побледнев, задрожала, и выронив вилку из трясущихся пальцев схватилась за воротничок платья, словно за последний оплот невинности. А когда все-таки подняла полные слёз глаза на Мэйтона, увидела, что он сидит напротив, сложив руки на груди и пристально смотрит на нее.
— Ты этого ожидала? — спокойно спросил он, иронично вздернув левую бровь.
Кейт сначала испуганно кивнула, потом отрицательно замотала головой, а потом, потупившись, наконец-то жалобно всхлипнула и разревелась.
Не вытерпев, эльф уронил голову на ладони и расхохотался.
Не ожидавшая ничего подобного, девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами, даже забыв о слезах.
Отсмеявшись, он опять посерьезнел, но в глазах все равно плясали задорные искорки.
— Я конечно не ханжа, — еще посмеиваясь, протянул он, — Но ты, по-моему, много о себе думаешь. В конце концов, ты просто не в моем вкусе, уж не обижайся. Просто хочу, чтобы все было предельно понятно.
Кейт, еще мгновение назад так боявшаяся насилия, вспыхнула, почувствовав явное к ней пренебрежение.
— Да я ничего такого... — пытаясь оправдаться, пролепетала она.
— Послушай, — вздохнул он уже вполне серьезно, — Надо было сразу все тебе объяснить. Просто я... Завтра вечером меня тут уже не будет. Я решил не возвращаться в лес, а ехать учится. Пока мы шли, увидел несколько объявлений. До конца этого месяца, в школу магов идет новый набор. Завтра отплываю в Итиль. А так как по стечению обстоятельств, мы все-таки с тобой знакомы, и кое-что вместе пережили, не хотелось оставлять тебя без средств к существованию, без одежды и друзей в незнакомом городе….
Он задумчиво посмотрел в открытое окно.
— Когда встанешь на ноги и начнешь достойно зарабатывать, если захочешь, можешь вернуть деньги. Но, поверь, мне это не принципиально.
Кейт смотрела на него, широко раскрыв глаза. Такой степени альтруизма она еще не встречала.
— …А деньги, мне, в общем-то, пока и не понадобятся, если я поступлю, а я должен это сделать, то у меня все равно будет стипендия. Так что в твоей копилке еще остался один золотой с серебром. На первое время хватит.
Эльф одарил Кейт широкой улыбкой.
Она еще никогда не видела, чтобы так довольно улыбались, растратив свои деньги на малознакомую девицу, даже не переспав с ней.
Свечи в канделябре почти догорели, погрузив комнату в сумрак. Лишь на одной, то и дело трепыхая от малейшего дуновения воздуха, теплился огонек.
Эльф небрежно пошевелил пальцами, а потом, сжав ладонь в кулак и провернув им, словно из ниоткуда, вынул светящиеся шарики. Один желтый, а второй белый. Для удобства он установил их на концах огарков, и вновь стало светло. Отогнанная бабочка опять запорхала над светом и, не найдя опасности, красиво сложив крылышки уселась рядом, на остывший огарок свечи.
Кейт, все это время сидевшая притихшая и пристыженная, изумленно вздохнула. Она молча доела уже холодную пищу, и как утопающий за соломинку ухватилась за бокал с вином. Выпила залпом сразу половину.
— Полегчало? — спросил эльф.
Девушка смущенно кивнула и извинилась.
— Да ладно, сам хорош… а откуда в травах понимаешь? — решив сменить неприятную тему, спросил он.
— Меня Лаэре учила, — с готовностью ответила Кейт, — даже поняла, чем ты меня лечил. Правда не совсем разгадала, чем у тебя там все связано. Состав я чую, а вот связку нет.
Мэйтон заинтересовано ее слушал, удивленно изогнув бровь.
— Я даже поняла, что в твоем свертке было! — совсем расхрабрившись, гордо выпалила Кейт и тут же прикрыла ладошкой рот, — Ой! Извини, не хотела, — смутилась она.
— Заинтриговала... продолжай, — сузив щелочками глаза, протянул Мэйтон.
Доселе бледная Кейт, вспыхнула маком, но, куда уж деваться — сама напросилась. Уселась поудобней и стала перечислять.
— Мухомор весенний, мухомор вонючий, в равных пропорциях... — уверенно, наконец почуяв любимую тему, затараторила Кейт, — … панеолус колокольчатый, августовский — только шляпки. Чернь-трава и аконит, один к двум... — Прищурившись и загибая пальцы, продолжала она. — Собачий мак — корневища, чернокрылка, много муки из лисьего ореха, вероятно, ты использовал ее в качестве основы, а также корица и бузина зеленая. Немного чабреца и мята, скорее всего, для запаха.
Кейт задумалась, не забыла ли она чего-нибудь, и поморщившись закончила, — Да, еще зачем-то сброшенная змеиная кожа и мышиная лапка.
Кейт выдохнула и подняла глаза на эльфа.
Тот сидел с каменным лицом, скрестив руки на груди, и пристально смотрел ей в глаза. «Паршивка, с лету разгадала так тщательно оберегаемый фамильный рецепт!» Не до конца, конечно, кое-что упустила, но об этом она знать и не могла. Заклинание связки всех ингредиентов, у каждой семьи было свое. Однако, все равно он остался впечатлен.
Кейт опять побледнела и нервно заерзала на стуле. Судорожно допила оставшееся вино, стараясь заполнить возникшую неприятную паузу. Ой! Зря она завела этот разговор.
Не меняя выражения лица, эльф распутал руки и показно зааплодировал.
— И как же, позволь узнать, ты это почувствовала, и тем более когда?
— Когда сверток у тебя упал, а я его тебе подала. Потом руки всю дорогу воняли.
Мэйтон ухмыльнулся, затем мрачно добавил:
— Надеюсь, у тебя хватит ума все это держать за зубами. Это знаешь ли, семейный секрет. Да и радушные стены местного каземата тебя вряд ли обрадуют.
Кейт так быстро и горячо закивала, что эльф подумал - голова у нее отвалиться.
— А нельзя мне с тобой? — неожиданно спросила Кейт, — В школу поступить. Я тоже учиться хочу.
Эльф задумался. Такого поворота событий он, признаться не ожидал. Помусолив про себя эту мысль и так и эдак, пришел к выводу: а что она, собственно, теряет? Не поступит, вернется сюда и к травнику пойдет. А то, может, и там куда-нибудь устроится. Итиль — город больших возможностей. Да и вообще, с Кейт ему будет не так одиноко. Два круголета самоизоляции неожиданно пробудили в нем острую потребность в общении.
Кейт сидела все это время, нервно вцепившись в бокал, и дрожала от волнения. Такого шанса в жизни, может больше и не представиться. Видимо, выпитое вино добавило ей храбрости, а то бы она раньше ни за что не осмелилась такое предложить.
— Почему бы и нет? — передернул плечами эльф, — будет весело!
Кейт, не веря своим ушам, подскочила со стула и с визгом кинулась к нему на шею. От неожиданности Мэйтон даже оторопел.
— Спасибо! Спасибо! — верещала она ему в ухо. А эльф не знал, куда бы деть расставленные в стороны руки. Обнять? — еще подумает опять что-нибудь, не обнять — не вежливо, подумает, что пренебрегаю. В итоге, он просто похлопал ее дружески по спине и попытался отлепить от шеи.
— Ну, уж будет тебе, — буркнул он смущённо. — Да, кстати, — отрывая от себя девчонку, вспомнил он, и полез в свой заплечный мешок. На стол легли небольшие, коричневого цвета ножны, — Это тебе!
Мэйтон с удовольствием наблюдал, как у Кейт от удивления вытягивается лицо.
— Это мне? Это опять мне!? — воскликнула она. Очень аккуратно, Кейт вынула нож из ножен, и с интересом рассмотрела. — Ух ты! гномья сталь! Девушка с благоговением посмотрела на эльфа, и нехотя, все-таки вложила подарок обратно в ножны. — Я не могу... — серьезно сказала она, — он ужас, какой дорогой! — в голосе слышалась неприкрытая горечь. — Ты и так растратился, а с моей стороны это уже просто наглость... может …
Но Мэйтон ее перебил.
— Вот теперь, ты точно хочешь меня оскорбить девочка? — возмутился он, — Я же сказал, подарок!
— Но…
— Никаких «но»! Он твой, я подобрал его специально к твоей руке и цвету твоего ремня. Мне он все равно не подойдет. А обратно доброму гному, с любовью ковавшего сие чудесное оружие, я точно его не понесу! Он еще больше меня оскорбится.
Кейт, тронутая до глубины души, опять было полезла обниматься. Но Мэйтон вежливо отстранился.
— Просто скажи спасибо, этого будет достаточно. - но Кейт вновь замешкалась.
— Ну что еще?
— Понимаешь, я слышала, есть такая примета, что оружие можно только менять. Подарок, на подарок. А мне ну совсем нечем тебя отблагодарить.
Эльф задумался. Вот уж эти людские заморочки! Но возмущаться не стал.
— Мне кажется, что у тебя все-таки есть, что мне подарить. Лицо его было до одури серьезно.
Кейт изумленно на него посмотрела и обернулась в угол, туда, куда смотрел Мэйтон. Там, у двери, стояли готовые к выбросу ее старые башмаки.
— Я буду просто счастлив, принять от тебя сей чудный дар! — церемониально произнес он с легким поклоном.
Кейт, честно признаться, не понимала, шутит он или говорит всерьез. Но выглядел он так, словно она собирается дать ему в подарок не меньше мешка изумрудов. Она попятилась к двери, с сомнением взяв в руки свою измученную жизнью обувь, поднесла эльфу. Он в свою очередь, передал ей нож в новеньких ножнах.
— Ну, что, теперь ты довольна? — серьезно спросил эльф, держа ботинки за задники на двух оттопыренных пальцах. Ничего не понимающая девушка кивнула. Тогда он развернулся и, размахнувшись, вышвырнул башмаки в распахнутое окно.
— На счастье.
— Огромное спасибо! — благоговейно прошептала она, уже вовсю любуясь красотой морозного узора стали, и рассеянно провожая краем глаза старую обувь.
Где-то далеко взмякнули коты.
Эльф брезгливо вытер пальцы о салфетку и разлил по бокалам оставшееся вино. Такое дело надо обмыть!
-----------
Гардалан* - королевство
Лан - область
Гард - правитель, король.
далее:http://www.proza.ru/2017/01/29/2343