Во всей черствости, жестокости жизни, во всем ее многообразии борьбы, стремлении чего-то достичь, постоянной деятельности, бывает, случаются моменты истинного умиления, эпизоды, которые трогают до глубины души. Мне очень жаль людей, разучившихся быть детьми, жаль всех тех, кто оброс толстым слоем кожи, через которую ни что уже и пробиться не в силах.
Медленным шагом я сегодня иду частным сектором на Радужном массиве. Там есть улица Спортивная, ее ни одна в Интернете карта не определяет. Есть такая улица, но в центре, никак не здесь. Справа от меня замерзшие водоотстойники, видно, что минимальное финансирование, кому они сейчас вообще нужны. Дорога, мягко скажем, скверная, кривая, одни замерзшие колдобины, а не дорога. Справа от меня старый железный мостик и несколько бетонных плит, ширина речки буквально метра три, а глубина гораздо меньше. Вода никогда не замерзает в этом месте, какой бы ни был мороз, постоянно бежит.
Я вспоминаю такие вот места в своем родном городе, где летом наловишь сачком юрких, черных и слизких головастиков, если повезет тритонов, принесешь домой, выпустишь в аквариум и смотришь, наблюдаешь за ними. А бывало, удастся поймать водяного жука, вот уж хищник съест всех рыб. Но веселее всего с приятелями кататься такими речушках на пенопласте, я не катался, боялся утонуть. В воду конечно лазил, меня всегда интересовало содержимое дна таких мест.
Часто останавливаюсь и смотрю на воду когда здесь прохожу, вообще люблю смотреть на воду. Возможности спуститься вниз, нет, слишком корявый спуск и высоко. А внизу, на водной глади, плавают дикие утки. Они плавают, в 10 метрах от меня, селезень с зеленоватой головкой и красными лапками, совершенно черный, и четыре довольно крупных коричневых утки. Они ныряют, принимая вертикальное положение, торчат вверх, что-то выискивают в воде, перебирают лапками. Потрясающая для городского жителя картина.
Никто здесь эту птицу не тронет, не та публика. Сверху, в самом начале улицы, дорогие особняки, с высокими красными кирпичными заборами. Несколько въездов. За забором находится элитный бордель весьма закрытого типа. Дальше по улице возвышается особняк прокурора, кованные декоративные решетки. В глубине Садовой затерялся трехэтажный дом Валерия Прыщика, одного из последних бандитских авторитетов города, ныне покойного. Говорить о нем плохо не будем, Бог ему судья не люди. В общем, здесь живут далеко не бедные, хотя и дачников предостаточно.
Насмотревшись на диких уток, я заворачиваю на Спортивную и вижу, как на встречу мне идет молодой папа с двухлетним сыном. Они движутся медленно, сынок держится за папину руку, на нем модный детский зимний комбинезон, ботинки, ступает осторожно, но уже уверенно, ведь рядом папа. А в руке у этого малыша прозрачный кулек с кусочками батона. Лицо малыша важное, серьезное, пакет болтается из стороны в сторону. Идут кормить диких уток. Папа и сын. Умилительная сцена.
Я как встретил их, у меня внутри как будто все перевернулось, растаяло сердце, настроение поднялось на весь оставшийся день. А так бывает не всегда, и умилятся доводиться, не часто.