Неновогодняя сказка. На заметку

Варвара Бурун
       Диким табуном проскакали новогодние дни. Город притих, излив восторг. И лишь переполненные баки для мусора несут тяжелую участь, которая на них свалилась. Чёрные, голубые, желтые разбухшие пакеты вот-вот разорвут баки, цепляются друг за друга, дабы не оказаться за бортом.
       На огороженной площадке возле баков, где до Нового года складывали всякую габаритную ненужность, выросла гора елей да сосен — высоких и маленьких, объемных и худеньких, всех цветов зелени. Теснят друг друга и отвоевывают пространство, каждый себе!

       — Скорее бы приехала эта мусорка! Сколько можно такие унижения терпеть? — раздражалась небольшая, но пышная зеленая елочка. — Да еще эта облезлая сосна растопырила свои лапы, будто она одна тут!
Облезлая сосна высокомерно промолчала.
       — И правда, долго еще нам здесь мучиться? — спросил кто-то из глубины колюче-зеленой кучи, обращаясь ко всей отверженной компании.
       — Не терпится отмучиться? — съязвила желто-зеленая сосна. — Подыши напоследок.
       — Неприятно ловить эти равнодушные взгляды прохожих, — буркнула пышная елочка, затем, помолчав, мечтательно произнесла: — А ведь еще недавно на меня смотрели совсем другими глазами! Я была так изумительно украшена — сама себе нравилась. А дети! С какой любовью они смотрели на меня.
       — Ага, без тебя все пошло бы не так, и Новый год не наступил, — насмешливо заметила желто-зеленая сосна.
       Две маленькие скромные пихточки, прижавшись друг к другу, молча слушали перепалку. Остальные недовольно покачивали верхушками.
       В самый разгар дискуссии хвойная семейка пополнилась еще одной зеленой красавицей. Она прямо рухнула на своих сородичей.
       — А можно аккуратнее, — возмутилась стройная сосенка, на которую упала новенькая.
       — А я тут при чем? И вообще, подвиньтесь, я не хочу лежать, мне нужно выпрямиться, — высокомерно, отпарировала новенькая.
       — Выпрямляйся, кто тебе не дает! Лакеев здесь нет, — продолжала язвить желто-зеленая сосна.
       — Девочки! Не надо ссориться, — пропищала одна из скромных пихточек.
       — Давайте лучше вспомним, как нам было хорошо в праздники, как нас любили, — пролепетала вторая скромница.
      — Любили… Меня-то, можно сказать, любили, — первой начала свой рассказ желто-зеленая сосна. — А вот в семье, куда я попала, не было никакой любви. Неуютно я там себя чувствовала и даже рада, что здесь оказалась. Грубияны такие…
      — Прямо как ты, — вставила новенькая.
      — Я не грубая, я обиженная… Не очень интересная оказалась семейка, что и говорить. Особенно хозяин. Он мне сразу не понравился, в первую же минуту как увидела его. Смотрел на меня так, будто съесть хотел. Жуть! Потом резко схватил меня, повалил на спину и поволок — я только успевала увернуться. А в лифте вообще, думала, хребет сломает… Потом несколько дней на балконе скучала, уже решила, что вообще забыли про меня. Ан нет, вспомнили тридцать первого! Сыночек-подросток сразу принялся наряжать меня игрушками. Повесит одну — отойдет в сторону и посмотрит оценивающе. А лицо прямо светится от радости… Наверное, детство вспоминал. Мама его в это время на кухне хлопотала. Запахи на всю квартиру! Это были лучшие моменты. Но потом… Пора уже и за стол садиться, старый год проводить как положено, а хозяина все нет. И на звонки не отвечает. Мать подростка решила сама, без папы, вручить сыну подарок. С радостью, предвкушая, как обрадуется сыночек, подарила ему новенький телефон. Что тут началось! Сын как завопит: оказывается, он совсем другой телефон хотел. Мать чуть не плачет, настроение испорчено, а вдобавок, открылась дверь и ввалился хозяин, где-то уже благополучно проводивший старый год. Теперь раздался вопль хозяйки: ничего себе сюрпризы под самый Новый год! Орали, орали друг на друга, потом вспомнили о празднике, притихли. Сели наконец за праздничный стол. Хозяин разбавил свою радость еще и шампанским, буркнул что-то и завалился спать тут же, на диване. Сын с голодухи набросился на еду, а мать, глотая слезы, пила шампанское.

       — А мне повезло! — дождавшись окончания рассказа, воскликнула худосочная ель с остатками серпантина на лапах. — Меня наряжали огромной семьей — четверо детей, их родители, бабушка.
       — Да прямо общежитие, — донеслось вновь из-под зеленой горки.
       — Нет, трехкомнатная квартира, небольшая, но очень уютная. И я там играла главную роль! Я уже за неделю до Нового года стояла при полном параде. А праздник какой был! До самого утра. А подарков подо мной — ого-го! Я согласна была до последней иголки осыпать, лишь бы хоть денек еще там простоять. Эх...

        — Ой, а я чувствовала себя принцессой, — нетерпеливо вставила слово пышная елочка. — Знаете…
        — Видели бы вы меня! — прервала ее большая ель с широкими лапами. — Меня нарядили огромными шарами двух цветов: золотистыми и красными такими…
       — Дай сказать...
       — Блеск!..
       — А я…
       — А у меня…

       Зеленые красавицы разгалделись. Они уже не слушали друг друга, каждая старалась удивить компанию своей историей.
       Наконец, выплеснув эмоции, все успокоились.

       — А мне скучно было, — в наступившей тишине заявила вдруг одна из пихточек, которые все это время скромно молчали. — Я к старикам попала. Нормальные старики, добрые, но… нарядили меня как смогли, скромненько так, даже гирлянды не повесили. Ну, я не обижаюсь... Вечером прилегли вздремнуть, а за час до курантов проснулись. Накрыли небольшой стол, встретили Новый год и сидели, не решаясь идти спать: боялись, что сын позвонит, а они не услышат. Ждали-ждали, потом сами позвонили ему, поздравили, поговорили с минуту. После этого выпили еще по глотку шампанского — и в кровать. У бабули давление поднялось — не до праздника…

       Вновь воцарилось молчание. Все задумались над историей пихточки.
       — А ты чего молчишь, новенькая? — прервав паузу, спросила желто-зеленая сосна. — Дуешься? Ладно, не дуйся, прости. Скоро все там… помиримся… Расскажи лучше, как твой новогодний праздник прошел?
       — Нечего рассказывать, — грустно ответила новенькая, тряхнув изящной верхушкой. — Нет, нарядили-то меня, вам и не снилось. Стояла я высокая, стройная, роскошная, да только смотреть на меня было некому. Мои хозяева Новый год у друзей встретили. Утром примчались, схватили чемоданы — и в теплые края на все каникулы. А я как дура все дни одна простояла в жаре и духоте, бессмысленная, бесполезная… Некому было оценить мою красоту, так и увяла. Половину иголок растеряла… Сегодня приехали хозяева и сразу выбросили меня. Вот и всё.

        Тут подъехал мусоровоз, и вскоре вся зеленая компания мчалась-тряслась в темном чреве большой машины. Ехали молча, каждый думал о своем, неизбежном. Желто-зеленая сосна задумчиво произнесла:

       — Да… Не повезло новенькой.