Григорий Николаевич и Кирилл Фёдорович, двое приятелей, хорошо и долго друг с другом знакомых и проведших вместе не один десяток вечеров, сидели в тусклом свете старенькой люстры в одном из местных кафе и размышляли о жизни.
"Я вот что всё думаю, Кирилл Фёдорович" - вздохнул устало Григорий Николаевич: "Вот порою человек столько из себя представляет, достиг всех вершин, полон души, ума, намерений, а стоит ему только в неудачи попасть или того хуже влюбиться, так сразу перестаёт быть собой и всё в раз утрачивает. А кто-то и был не особо приметен, да все беды и романы проходил без запинки просто, и дальше ведь он так будет. Отчего вот так? Нельзя, видимо, во всём преуспеть."
"Так, Григорий Николаевич, жизнь такая. Не важно, сколько проплыл корабль, сколько он способен перевезти, сколько людей на борту, важно, как легко он может потонуть. Вспомните тот же Титаник - в одночасье всё его величие померкло, а какая-нибудь шлюпка с него так неприметно и плавала дальше - с меньшим размахом, но зато без плачевных последствий."
"Да, Кирилл Фёдорович, беспомощность перед неудачами это сильная вещь - напрочь губит. Вот порою общаешься с неприятным тебе человеком - так путаешься, волнуешься, теряешься, и хочешь быть собой, и не можешь, как подменили тебя."
"Так это, как на морозе: как ни пытайся стоять расслабленным, а всё ёжиться будешь. Так и душа ёжится, укрыться пытается от постылого ей общения."
"А ещё бывает: встречаешься с кем-нибудь, потом расстаёшься, а через годы так разочаровываешься в своём выборе, думаешь, как и сделал то только такой? Вот как так?"
"Так это, как с обувью: вырастаем из малых сапогов и думаем, как мы их носили то только! И сознание тоже - растёт, зреет, учится на былых промахах, избавляясь от прежней слепоты и наивности. Всё же меняется, мы не исключение. А напрасные отношения поддерживать, как искусственный цветок поливать - сколько ни старайся, не вырастет он. Да только понимаем это слишком поздно. Простые вещи всегда труднее даются. Порою живёт себе какой-нибудь инженер - гений, светило науки, разбирается в технике, воспринимает сложнейшие вычислительные машины, как игрушки, до деталей их знает, до мелочей понимает, а в зоопарке какой-нибудь зверюшке незамысловатой удивляется, поражается да восхищается ею, как на чудо смотрит."
"Так и есть, Кирилл Фёдорович. А зверушки всё таки и правда чудо - чудо природы, нечто от нас не зависящее, не рукотворное. Спасибо вам за мысли, много интересного поведали, дельно, содержательно."
"И вам за комплименты спасибо, Григорий Николаевич."
Они допили напитки, попрощались и покинули заведение, оправившись каждый по своим делам.