Здравствуйте, меня зовут Лала. Я десятилетняя девочка и очень люблю сказки.
Во сне я часто разговариваю с волшебниками и феями. А если их нет, то просто с кем-нибудь, кто меня слушает. К примеру с вами, вот как сейчас. Я даже не знаю кто вы, образы из моего сна или кто-то ещё – кто-то незнакомый, но любознательный, заглядывающий в чужие сны и чужие фантазии.
Мой младший брат Тим пропал недавно, он сейчас в стране Оз. Именно так говорят папа с мамой. Но я поначалу не очень-то в это верила. Взрослые обычно говорят такое про кого-то, кто очень далеко и уже не вернётся. Они считают, что таким образом защищают нас, детей, скрывая грустную правду. Но Тим не умер, нет! Я никогда не соглашусь в это поверить! Он жив – я точно знаю! Я уверена!!!
Я хочу вернуть его домой и потому отправилась на поиски. Тим нужен всем нам. Он очень нужен мне, очень нужен маме и папе.
"Дети не умирают, они просто уходят в сказку, когда им не хватает понимания и тепла, – сказала однажды бабушка, а я запомнила её слова. – Но те, кому они действительно дороги, отыщут их даже за пределами мира и вернут домой, если по-настоящему этого захотят. Любовь всесильна, она творит чудеса!"
Но вот я, кажется, просыпаюсь и плавно покидаю мир сна. Простите, но нам пора прощаться. Надеюсь, когда снова засну, вы не забудете заглянуть ко мне в гости. Захаживайте в мои сны почаще!
Я просыпаюсь в большой светлой спальне, среди белоснежных постельных кружев, на мягкой огромной постели. Заброшенный замок уютен, красив и ухожен. За ним приглядывают добрые феи, как за приютом для тех, кто впервые попадает в сказку.
Лежу с открытыми глазами и улыбаюсь утру, заглядывающему в большие окна лучами весеннего солнца. Ещё как следует не проснулась, но уже почувствовала как это здорово – оказаться в сказке!
В ногах моих спит Копперфильд. Сейчас он огромный, как тигр, но добрый и преданный, как всегда. Копперфильд просыпается вслед за мной: лениво потягивается, выгибая спину, зевает зубастой пастью и забавно щурится спросонья.
Мы вместе вспоминаем как попали сюда накануне вечером.
"Волшебник страны Оз" – любимая книжка Тима. Как жаль, что по-наследству она достаётся мне. Я снова её перечитываю, в который раз погружаясь в придуманные миры, где правит волшебство.
Страшила, Железный Дровосек и Трусливый Лев. Добрая Фея и Злая Ведьма. Форт щелкунчиков, Страна жевунов и армия летающих обезьян. Подземный лес, Мраморные горы и Бурлящий источник. Мой братик сейчас где-то там: в таинственных краях, среди волшебных героев. Ума не приложу, как сможет он возвратиться обратно, из сказочного мира в мир настоящий – домой, туда где его ждут и любят.
Родители сейчас на работе, мы в доме вдвоём с Копперфильдом. Наша семья переехала недавно, и мы ещё как следует не обжились. Дом огромный и древний, как замок, загадочный и не исследованный до конца.
Я хоть и маленькая, но давно уже самостоятельная. Родители не боятся оставлять меня одну. Лежу на диване, под боком пушистый кот – хитро щурит зелёные глазищи. Тихонько урчит и млеет в моей компании от уюта и удовольствия. Окрас у него дымчато-серый; два белых пятна, на мордочке и кончике хвоста, смотрятся презабавно. А ещё он умеет становиться невидимым и исчезать буквально из под носа, за это его и прозвали Копперфильдом. Конечно, папа с мамой не верят в наши рассказы, принимая их за выдумку, но мы то с Тимом знаем наверняка: наш кот вытворяет фокусы, как самый настоящий иллюзионист!
– Ну что, Копперфильд, пойдём искать Тима?!
Пушистый увалень мурлычет в ответ и соскакивает на пол. Вздёрнув хвост трубой он кокетливо вышагивает в сторону кухни, зовя меня с собой за компанию.
– Нет-нет, ты пошёл не туда! – я встаю, руки в боки. Серьёзная.
Копперфильд поворачивает голову и косится на меня с хитрющей миной. Он упрашивает всем своим видом: "Заглянем в холодильник, на дорожку. Всего одним глазком. Подвиги не дружат с голодным желудком!"
– Заглянем туда в другой раз! – ставлю я твёрдую точку.
Копперфильд покорно поворачивается и нехотя притворяется послушным котом. Садится с культурным видом и плющит мордочку, увлечённо рассматривая потолок и ожидая не пойми чего. Молча намекает, что его хозяйка вредина и самодур.
– Я жду твоих предложений, – я тоже ему не дурочка. – Скажи что-нибудь хоть раз!
Копперфильд отказывается разговаривать. Он вопросительно смотрит по сторонам, как будто выбирая в какую сторону нам пойти.
Направо – приоткрытое окно на улицу, за которым солнечный майский день. Налево – наш с ним диван. Мягкие подушки и уютная лежанка нравятся Копперфильду куда больше ветра, солнца, жужжания приставучих пчёл и надоедливого чириканье воробьёв. Уют так близок и так заманчив...
– А как же Тим?! – стыжу я пушистого лежебоку. – Или дружба для тебя ничего не значит? Ты дружишь только с тем, кто бросит кусочек колбаски?
Копперфильд поднимает взгляд и смотрит на меня в упор. Долго и со злым прищуром. Я чувствую – он задет не на шутку. Скорее даже оскорблён. Челюсти решительно сомкнуты и проступает зубастый оскал. Брови насуплены, он весь напряжён, а шерсть вот-вот вздыбится. Будь я псом, а не его хозяйкой, за такие слова он без раздумий бросился бы в драку.
– Лучше бы посоветовал, где искать, – говорю я примирительно.
Копперфильд осматривается – задумчиво и серьёзно. Включает кошачью интуицию, догадываюсь я. Затем подходит к старой двери ведущей на второй этаж через лестницу черного хода. Мы никогда ею не пользовались, она совсем заброшена.
Копперфильд садится рядом с дверью и со смыслом таращится на меня. Я не спорю, раз он настаивает. Кошачья интуиция – штука авторитетная! Решительно подхожу к двери и открываю.
На скрипучих ступеньках толстый слой пыли. Пыль рвётся на лоскуты и разлетается под ногами, когда шагаешь. С потолка осыпается штукатурка, а краска на стенах выцвела. Ремонт здесь не делали с тех времён, когда вымерли динозавры.
Я не ходила чёрным ходом ни разу. И никогда не бывала на чердаке. Вход туда с основной лестницы накрепко заколочен.
Два узких лестничных пролёта, и вот она – дверь на чердак. Не только не заколочена, но даже приоткрыта. Что там дальше, за дверью, нам с Копперфильдом отсюда не видно.
Почему-то становится боязно. Что мы увидим на чердаке? Кто притаился там и чего нам ждать в незнакомом месте? Вход не стали бы заколачивать просто так.
Мы смотрим с зеленоглазым хитрюгой друг на друга, и каждый вежливо уступает другому право пройти первым. Наконец Копперфильд набирается храбрости. Изображая рыцарское бесстрашие он ободряет себя, тряхнув головой. Бесшумно ступает на мягких лапах и заглядывает за дверь. А затем скрывается целиком.
Из-за двери не доносится ни звука. Я напряжённо вслушиваюсь в тишину, в которой таинственно растворился Копперфильд. Одно по крайней мере можно утверждать с уверенностью: собак за дверью он не встретил. А крыс и мышей тем более. Я перебарываю страхи, подхожу к двери и со скрипом распахиваю.
Обычная заброшенная каморка с низким сводчатым потолком. Дряхлой мебелью давно не пользовались. Шкафы возле стен, какие-то сундуки и стол со стульями. Всё тот же покров из многолетней пыли на полу, старинная люстра и гирлянды из паутины под потолком.
Копперфильд тут как тут. Он успел обследовать каморку, забрался на один из сундуков и посматривает на меня, вздёрнув хвост. Как будто хочет что-то сказать. Но, к несчастью, коты разговаривать не умеют, поэтому люди не всегда понимают их.
Копперфильд с подозрением принюхивается с спёртому, затхлому воздуху. Прохаживается по сундуку и с настойчивостью охраняет именно его, словно внутри хранится невиданная ценность.
Я верю в его чутьё. Подхожу к сундуку, и Копперфильд мигом спрыгивает. Осторожно откидываю крышку. Внутри сундука старые вещи, от них веет ладаном и духом древности. Обычный хлам, мама и новее выбрасывает. Как будто ничего интересного.
Копперфильд заглядывает вместе со мной. И с любопытством принюхивается, намекая, что всё не так просто. Я молча перебираю вещи: картуз с блестящим околышем, настенные часы, фарфоровая пиала, штуковина похожая на морской компас, старинная лампада...
Лампада... она привлекает моё внимание. Я вспоминаю сказку про Аладдина и волшебную лампу. А вдруг я потру лампаду и оттуда вылетит джин, исполняющий желания???
Лампада блестит в полутьме чердака и переливается. Я дую на неё и стряхиваю пыль.
И тут всё вокруг начиняет меняться.
Лампада лучится изнутри, пыль кружится разноцветным вихрем и превращается в волшебство. Чудеса... они действительно существуют! Теперь я в этом не сомневаюсь. Переливающийся вихрь переносит меня в сказочный мир.
И вот мы с Копперфильдом в сказке.
Стоим на перепутье трёх дорог и решаем какую выбрать. Волшебная лампада и переливающийся вихрь перенесли нас сюда. Сама я как будто не изменилась: те же руки и ноги, та же одежда. Зато изменился мой кот! Он вырос в размерах раз в сто, став огромным, как тигр.
"Кошки существуют в значительно большем количестве измерений, чем человек. Поэтому наши страхи кажутся им смехотворными. В других измерениях они могущественны и сильны, и с лёгкостью расправляются с нечистью, кажущейся нам жуткой и непобедимой", – так рассказывала бабушка, когда мы с Тимом были совсем маленькими. Она возилась с нами и читала книжки. Но откуда она могла это знать? Неужели бабушка тоже бывала в сказке?
Какую дорогу мы выберем? Куда нам пойти с Копперфильдом?
Рассматриваем, стоя на перепутье, расписанный цветными картинками указатель на врытом в землю сосновом столбе. Три деревянных руки указывают направление. Направо – "Трясина кикиморы", налево – "Заброшенный замок", прямо – "Русалочий берег". Узкая тропинка, петляя, поднимается к замку – по заросшему высокой травой склону на нависающий над морем утёс.
Как жаль, что коты не разговаривают как люди! Не умеют разговаривать или не хотят? А может они просто лодыри? Ну всё, мне это надоело!
– Скажи что-нибудь хоть раз! – ворчу я на Копперфильда. – Почему я всё всегда решаю одна?
– Потому что любишь покомандовать! – заявляет Копперфильд человеческим голосом, с мурлыкающим кошачьим акцентом.
Я чуть в лужу не села от такого открытия. Мой кот разговаривает по-человечески! Я глазею на него с открытым от возмущения ртом. Негодник скрывал от меня своё умение всё это время!
– Уже начинает смеркаться, нам нужно где-то заночевать, – решает Копперфильд, зевая. Как всегда в голове лежебоки только мысли о тепле и уюте. – В Заброшенном замке наверняка найдётся мягкая постель.
Я решила, что не стоит с ним спорить. Уже действительно вечереет, к тому же собирается дождь. Укрыться в замке от непогоды сейчас будет самым правильным. Копперфильд – очень рассудительный кот!
С утра мы отправились дальше. Покинули Заброшенный замок и двинулись на поиски Волшебника. От замка вела только одна дорога, мы надеялись, она приведёт нас в страну Оз.
Вокруг расстилались поляны и шелестели на ветру перелески. Здесь, наверное, живут эльфы и лесные духи – представилось мне. Иначе в сказочном лесу и быть не может.
Копперфильд шалит и дурачится по дороге. Ловит бабочек и стрекоз. Он исчезает и появляется, пропадает по частям и весь целиком, и возникает снова из ниоткуда. То видны лишь шагающие по дороге ноги, а то только уши и хвост. Или улыбка есть, а нету кота, торчат лишь длинные усищи. Большущий волшебный кот играется со сказочным миром.
Очень скоро мы дошли до развилки. Здесь дорога снова разделилась на три. Я посмотрела на указатель: "Зазеркалье", "Страна Чудес", "Изумрудный Город".
– Нам нужно идти туда! – показала я направление и захлопала в ладоши от радости.
– Куда именно? – не поверил мне Копперфильд и из вредности шлёпнул лапой по указателю. Столб провернулся вокруг оси несколько раз и встал в совершенно другом положении. – Столб болтается, он плохо вкопан. Его повернёт даже ветер.
– И что нам делать теперь? – я грустно развела руками. – Как узнать дорогу?
– Давай у кого-нибудь спросим, – предложил Копперфильд. – Хотя бы у этого чудака!
Навстречу нам катится с горки Шалтай-Болтай. Я читала "Алису в Стране Чудес" и сразу его узнала. Шалтай привык путешествовать таким способом – яйцеобразному кувырком удобней. Он вот-вот поравняется с нами и прокатится мимо.
Копперфильд делает шаг и останавливает катящегося Шалтая мягкой могучей лапой.
Шалтай вскакивает и подпрыгивает от возмущения. Гневно трясёт тоненькими ручонками, сжатыми в кулачки, и скачет на спичечных ножках.
– Какое вы имеете право?! – с пафосом задыхается он. – Задерживать ответственное лицо! Я катился по важным государственным делам! Я дипломированный курьер и скороход Чёрной Королевы! Её Величество ждёт-недождётся моей депеши!
– Но вы ведь из другой сказки! – в ответ возмущаюсь я. – Страну Чудес и Зазеркалье придумал Льюис Кэрролл, а Изумрудный Город – другой сказочник.
– Какая тебе разница, девочка?! – машет руками Шалтай-Болтай. – Откуда ты можешь знать?! Не ты придумываешь сказки и не тебе решать, что правильно, а что нет! Не вмешивайся в сказочные дела!
– Мы задержали вас не просто так, а чтобы спросить дорогу, – пытаюсь я пристыдить Шалтая. – Нехорошо отказывать тому, кто нуждается в помощи. Вы ведёте себя невежливо.
Шалтай приглядывается ко мне внимательней и меняется в одно мгновение, став любезным-разлюбезным.
– Я знаю, тебя зовут Алиса! – восклицает он, и его маленькие, нарисованные фломастером глазки вспыхивают от счастья.
– Неправда, я Лала! – мотаю я головой.
– Не обманывай меня, девочка! Ты Алиса! – Настаивает Шалтай, покачиваясь от счастья на спичечных ножках. – Я слыхом не слыхивал про Изумрудный Город, зато отлично знаю дорогу во дворец своей госпожи и могу проводить тебя туда, исключительно из добрых побуждений. Чёрная Королева очень обрадуется такой дорогой гостье. О тебе часто и с уважением вспоминают в Зазеркалье и Стране Чудес.
– Спасибо за приглашение, но нам некогда! – отказываюсь я наотрез. – Мы ищем Волшебника страны Оз. Он исполняет желания, и только чары его волшебства могут помочь найти моего брата Тима. Я слышала, Волшебник очень добрый, мы попросим и он поможет.
В руках Шалтая-Болтая, откуда не возьмись, появился миксер. Он разбил себя о край, вылил внутрь содержимое яйца, закрыл крышку и включил миксер в режим взбивания.
– Не спорь со старшими, девочка! Съешь лучше гоголь-моголь! – Шалтай протянул мне стакан со взбитым яйцом в сахаре.
– Терпеть не могу гоголь-моголь, спасибо за угощение! – я шутливо поблагодарила, присев и растянув платьице за подол.
– Ну раз так, то придётся вас проводить, – уступил Шалтай и развёл руками. – Не бросать же заблудившихся путников в незнакомом месте одних.
Шалтаю надоело протягивать гоголь-моголь. Он швырнул через плечо стакан с лакомством, равнодушно отряхнул ладошки, махнул рукой и забыл.
И мы пошли по дороге, а Шалтай повёл нас в Изумрудный Город. Он неуклюже семенил впереди, мы с Копперфильдом шагали следом.
Два презабавных толстячка, похожих друг на дружку как близнецы, сидели на завалинке возле домика у дороги, когда мы спускались с пригорка. Они увлечённо переговаривались, обсуждая происходящее вокруг, и определённо маялись от безделья. При виде путников, шагающих мимо, они конечно не преминули обсудить это знаменательное для их глуши происшествие. Я узнала их – Труляля и Траляля из сказок Льюиса Кэрролла про Алису. Говорили они намеренно громко, поэтому не подслушать их не представлялось возможным.
– Какая смешная девочка, – усмехнулся один из толстячков тонюсеньким голосом, какой бывает у испорченного проигрывателя, когда пластинка вертится чересчур быстро.
– Очень смешная девочка, – вторил первому второй близнец. – Взяла в проводники Шалтая-Болтая.
– Самого отъявленного из всех известных в сказке обманщиков и прохвостов, – Труляля и Траляля тонюсенько захихикали.
Возмутительно! Это известие буквально вывело меня из себя!
– Ты ведёшь нас не в ту сторону, Шалтай-Болтай! – притопнула я ногой, встревожив дорожную пыль. – Как тебе не стыдно, обманщик! Ты хочешь завести нас в другую сказку!
– Наша сказка скоро исчезнет, она не интересна никому, – жалостливо захныкал Шалтай, признав что разоблачён. Он жаловался и плакал нарисованными слезами. – В неё никто не верит и не заходит в наши сказочные края. Хоть ты зайди на одну минутку. Всего на минутку зайди!
– Мне жаль вашу сказку, Шалтай, но я тороплюсь. Я очень хочу найти брата. Мне некогда ходить по гостям, мне очень нужна страна Оз!
– В таком случае, дрянная девчонка, я отдам тебя летающим обезьянам! – Шалтай решительно топнул ножкой. – Злая Ведьма превратит тебя в изумрудную статую, и ты никогда не увидишь Волшебника. Она превращает людей в изумруды, которые продаёт, и от этого богатеет и богатеет.
Как по команде появились летающие обезьяны. Откуда ни возьмись, ни с того ни с сего. Они буквально посыпались с неба. Очень много летающих обезьян, облачённых в гвардейскую форму, со свирепыми мордами и с фуражками на головах. Трусливые Труляля и Траляля пустились наутёк и спрятались в своём домике.
– Засада! – во весь голос обрадовался Копперфильд. Он подпрыгивал и молотил по воздуху лапами, пытаясь добраться до обезьян. Ему не терпелось затеять драку и как следует повеселиться.
– Хватайте девчонку! Девчонку хватайте! – запрыгал от радости Шалтай-Болтай. – Она разыскивает Волшебника, а я заманил её в западню! За это мне полагается щедрая награда от Злой Ведьмы!
Копперфильд тем временем добился своего, устроив бучу. Он уворачивался от налетавших на него обезьян и исчезал, становясь невидимкой, когда увернуться не получалось. Сбивал их налету и расшвыривал зубастой пастью. Копперфильд защищал меня как настоящий рыцарь, но обезьян было слишком много, а у него всего четыре лапы.
Но тут...
– Солдаты-щелкунчики! – завопил от страха Шалтай-Болтай.
Они пришли нам на выручку. Я увидела на пригорке карету в сопровождении конвоя на деревянных лошадках. Солдаты-щелкунчики спешились и приготовили к стрельбе орехострельные мушкеты.
Маленький человек в зелёном сюртуке выпрыгнул из кареты и скомандовал, махнув рукой. Следом грянул залп. Грецкие орехи засвистели в воздухе, словно картечь. Щелкунчики наступали, они снова и снова заряжали ружья и палили, подстреливая обезьян.
– Обезьяны схватили девочку! – выкрикнул маленький человек и показал рукой.
Мне на помощь спешили Страшила, Храбрый Лев и Железный Дровосек – я узнала их по описаниям из книжки. Но сейчас меня интересовали совсем не они, а маленький человек, встревоженно размахивающий руками. Он был слишком далеко, и я не могла разглядеть лица.
"Неужели это Волшебник?" – подумала я, отрываясь от земли. Две летающих обезьяны подхватили меня под руки и понесли вверх.
Грянули выстрелы мушкетёров-щелкунчиков. Одну из подхвативших меня обезьян сбил налету подпрыгнувший Храбрый Лев. Вторую сразило грецким орехом, угодившим ей точно в лоб. Другие обезьяны трусливо удирали, признав поражение в бою. Визжащего от страха Шалтая-Болтая они бросили на произвол судьбы.
– Не суйся в чужую сказку! – назидательно и строго сказал Железный Дровосек.
Он схватил Шалтая за шиворот, приподнял над землёй, оттянул железную ногу и с силой тысячи лошадиных сил пнул под зад, запуская куда-то очень высоко и далеко. Шалтай уменьшился в точку, перелетел через облака и скрылся где-то за горизонтом.
Храбрый Лев, который давно уже не был Трусливым, внимательно проследил за полётом в подзорную трубу, удовлетворённо хмыкнул и, довольный очередной победой, поправил на груди медаль "За храбрость".
– Карету для девочки Лалы! – крикнул маленький человек.
Идти пешком до Изумрудного Города далеко, а всем нам в карете не уместиться, это было яснее ясного. Маленький человек взмахнул руками, призывая силами волшебства дружественный южный ветер. В небе появился воздушный шар, он летел нам навстречу.
– Прошу вас, прекрасная мадмуазель, – галантный Страшила поклонился и подал мне руку.
Мы с Копперфильдом забрались в карету. Нам предоставили кучера и вооруженный эскорт.
Маленький человек, Страшила, Храбрый Лев и Железный Дровосек запрыгнули в корзину воздушного шара. Маленький человек повелительно взмахнул рукой и шар вознёсся ввысь силами южного ветра.
Мы с Копперфильдом устроились поудобнее. Один из щелкунчиков занял место кучера. Ещё несколько, в качестве охраны, уместились на облучке. Кучер хлестнул лошадей и погнал карету. В страну Оз мы въезжали с превеликими почестями.
Изумрудный Город встречал нас карнавалом Весенней Вьюги. Горожане гуляли, отплясывали и пили медовый эль. Наряжались в костюмы, устраивали весёлые розыгрыши и дурачились как дети. Всюду фейерверки, плеск фонтанов в свете вечерних огней, уличные представления бродячих артистов, смех и музыка.
От пенных гроздьев сирени на улице белым-бело, словно снежной зимой. Сладкий как лакомство аромат дурманит голову. Его, аромата белоснежной сирени, здесь много-премного – как будто эльфы льют на город летучий зефир из волшебных бочек.
– Простите, мы ищем Волшебника...
– Я и есть волшебник, моя крошка, – хохочет мне в лицо толстяк в широкополой шляпе и блестящем длинном плаще, разукрашенном мерцающими магическими символами.
– Я ищу своего брата Тима, – обрадовалась я. – Мне сказали, только вы можете помочь в моих поисках.
Толстяк ехидно хохочет и делает руками многозначительные пассы, старательно изображая магические способности. Следом грохочет петарда и с неба сыплются блестящие конфетти.
Но ничего не происходит. Толстяк заливается издевательским хохотом.
И тут появляется маленький человек, в зелёном цилиндре и фиолетовом сюртуке. Тот самый, которого я приняла за Волшебника и чья охрана спасла нас от летающих обезьян. Я сразу узнала его по одежде. Маленький человек кивает нам с Копперфильдом, давая понять, чтобы следовали за ним. Я снова не вижу его лица, скрытого на этот раз за маскарадной маской.
– Я проведу тебя к Волшебнику, девочка, – говорит маленький человек толстым голосом, нарочно его изменив. Он строго насупливает брови и важно надувает щёки. Как будто специально, чтобы его не узнали.
Маленький человек не обманывает нас и действительно чудесным образом проводит в замок Волшебника. Двери послушно распахиваются перед ним, а под тёмными сводами замковых коридоров, как по команде, вспыхивают светильники. В большом, по праздничному украшенном зале, куда он нас заводит, мы встречаем старых знакомых: Страшилу, Храброго Льва и Железного Дровосека. Прочая сказочная свита, в ярких нарядах и масках, роится здесь же.
– Я читала про вас в книжке и потому сразу узнала, – похвасталась я от радости. – Вас зовут Страшила, Железный Дровосек и Трусливый Лев... Ой, простите, трусливым вы были без медали. С медалью вы очень даже храбрый. Самый храбрый из всех известных мне львов!
На празднике мне было не весело почему-то. Торжественный грохот хлопушек, заводная музыка и разноцветный ливень из серпантина не отвлекали меня от мыслей о Тиме. Конечно, невиданных размеров кремовый торт, вкуснейший кусок которого мне тоже достался, и малиновая шипучка в деревянной кружке из огромнейшей бочки, понравились мне очень и очень. Но и они не улучшили настроения. И даже весельчак-Копперфильд отчего-то непривычно грустил, вместо того, чтобы поднимать всех на уши и ходить вверх ногами.
Мы бродим с ним по красивым залам, на пару повесив носы. Мои глаза выискивают в толпе маленького человека и вскоре замечают его. У меня есть к нему разговор, самый важный – важнейший из разговоров!
Распорядители и лакеи подчиняются маленькому человеку, словно он здесь хозяин, а гости оказывают знаки почтения. По взмаху его руки играет и замолкает оркестр. Красивейшие дамы опускаются перед ним в грациозных реверансах, а важные господа всячески демонстрируют уважение. Когда он шёл через зал, толпа расступалась, освобождая дорогу, словно придворные перед королевской особой.
И тут я наконец узнала его! Несмотря на маскарадную маску.
Это был Тим! Мой родной, мой любимый братик. Я желала отыскать его больше всего на свете, чтобы вернуть домой.
Я напрямик и громко сказала ему об этом. И от радости понеслась навстречу, желая обнять. Но Тим упрямо не узнавал меня.
– Ты что-то путаешь, девочка. Я никакой не Тим, я Волшебник страны Оз!
Тим старательно надувал щёки и говорил таким голосом, словно он очень важный. Он раньше тоже так делал, изображая инспектора полиции, когда мы играли в "Преступников и копов". Я вспомнила те игры и не сдержала смешок. Но вовремя спохватилась и стала как прежде серьёзной, сообразив, что должна ему подыграть.
– Простите меня за дерзость, Ваша Волшебность! – я присела перед Тимом в реверансе, выражая своё почтение. – Вы просто очень похожи на одного знакомого мне мальчика. Теперь я вижу, что обозналась, но прошу вас... позвольте поговорить с вами наедине!
Тим властно и по-хозяйски объявил: он хочет, чтобы все удалились! Музыка и танцы для приглашённых им гостей ждут их в соседнем зале, и бал продолжится там.
– Зачем ты так при гостях? – упрекнул меня Тим, как только зал опустел. – Я конечно узнал свою старшую сестрёнку. Но ты забываешь, Лала, что здесь мы не дома. Ты роняешь мой престиж в глазах подданных!
Мой братик, восьмилетний малыш, он был весь такой из себя значительный, что удивил даже меня. Но, бросив взгляд на огромного тёмно-дымчатого кота с белыми пятнами на носу и кончике хвоста он, наконец, смягчился и не сдержал смешок. Тим не чаял души в Копперфильде. Расплывшись в счастливой улыбке и раскинув маленькие руки он бросился обниматься.
Копперфильд лизнул мордашку Тима шершавым языком, Тим поморщился, рассмеялся звонко-звонко и крепко-крепко обнял за шею старого пушистого друга. А дальше, как это водится между ними, не обошлось без шалостей и дурачеств.
Копперфильд мягко шлёпнул Тима под зад, подсадив его верхом себе на спину, и поскакал по залу, изображая ретивого скакуна. Тим заходился от смеха, вцепившись в пушистую кошачью гриву, словно наездник в седле. Копперфильд заложил крутой вираж, высоко подпрыгнул и поскакал вверх по стене, а следом по потолку, также легко и непринуждённо, как до этого по полу.
На одном из виражей Тим не удержался за гриву, сорвался и полетел вниз. Сердце моё испуганно ёкнуло. Но Копперфильд ни за что на свете не позволил бы упасть и ушибиться маленькому другу. Ловкий и быстрый он метнулся стрелой и поймал Тима. Он обхватил малыша сильными лапами – пушистый и мягкий, как огромная шуба – и они покатились по полу кувырком. Тим заливался смехом, пока они кувыркались, и по-ребячьи боролся с большущим и ловким котом.
– Я победил! Сдаешься? – повелительно воскликнул Тим, оказавшись сверху и прижав маленькими руками к полу огромные кошачьи лапы.
Копперфильд изобразил попытку сопротивления, прикинулся выбившимся из сил, расстроенно выдохнул и признал, что побеждён:
– Сдаюсь! Пощади меня, могучий воин!
Тим засмеялся ещё звонче и снова потянулся обниматься. Но Копперфильд устроил подвох. Он с легкостью подбросил Тима вверх, тот перекувырнулся в воздухе и, смеясь от восторга и головокружения, приземлился на живот огромного кота, как на мягкий батут. Новые игры эта парочка шалунов придумывала на ходу.
Я испугалась, что их забавы не закончатся никогда. А ведь нам пора было возвращаться. Папа с мамой наверняка начнут беспокоится, когда вернувшись с работы не найдут меня дома.
– Наиграться ещё будет время! – вмешалась я, обращаясь к Тиму. – Мама и папа... тебе ни капельки их не жалко? Они совсем извелись из-за твоей пропажи.
Тим насупился – я его пристыдила. Он конечно жалел маму с папой, но и обиду не забывал. Из-за неё, этой обиды, он и сбежал в страну Оз.
Он много шалил в тот день – в наказание его лишили любимых мультфильмов и велели стоять в углу. Но Тим – неисправимый упрямец, он не стал задумываться о собственном поведении и слушаться старших. Вместо этого он открыл дверь на лестницу чёрного хода, забрался на чердак и нашёл в сундуке старинную лампаду, волшебство которой перенесло его в сказочный мир. Тим представил себе страну Оз и оказался там, куда больше всего мечтал попасть. Вот так он и стал Волшебником, в компании новых друзей, о которых прочёл в любимой книжке. Волшебная лампада исполнила желание Тима, как позже исполнила и моё.
– Ладно, – согласился Тим, он грустно вздохнул и махнул рукой. – Но мне придётся бывать в стране Оз, время от времени. Я как-никак Волшебник и никто не снимал с меня моих волшебных обязанностей. Злая Ведьма спит и видит как бы прибрать к рукам власть над Изумрудным Городом.
Тим взмахнул волшебной палочкой и прошептал заклинание. Вскружился волшебный вихрь, который перенёс нас из сказки обратно в обычный мир.
Я проснулась и открыла глаза.
Лежу на диване с книжкою под рукой. Рядом, свернувшись калачиком, сопит Копперфильд, ставший прежним – обычным котом. Солнце заглядывает в комнату узкой полоской света, за окном гудит шмель и чирикают воробьи.
Первая мысль, которая приходит в голову: мне попросту приснился сон. Страна Оз и Изумрудный Город – их нет на самом деле и не было никогда, а сказка – всего лишь выдумка.
Из кухни слышатся разговоры – папа и мама вернулись с работы. Я сразу узнала их голоса, но почему-то не узнала третий – тихий и сипловатый, совсем не похожий на звонкий и жизнерадостный, какой был у Тима в моём сне.
Я встала и пошла поздороваться. Проснувшийся Копперфильд конечно на месте не усидел. Проныра спрыгнул с дивана и сиганул со всех ног, обогнав меня.
В коридоре я натолкнулась на Тима.
Глазам своим не поверила. Мой братик, какое счастье! Самый настоящий Тим, более настоящего не бывает. Из плоти и крови, а не из сна или сказки! Он снова дома, он жив и здоров. Так вот чей голос я слышала.
– Ты всё-таки вернулся из страны Оз, – шепчу я и боюсь к нему прикоснуться. Как это здорово, мне даже не верится до конца. А вдруг он сейчас исчезнет, и всё это окажется сном...
Тим смотрит на меня, словно не понимая. Но замечает Копперфильда и расплывается в счастливой улыбке, точь-в-точь как в недавнем сне. Тим срывается и несётся, раскинув маленькие руки, чтобы подхватить его и потискать в знак крепкой взаимной дружбы.
Из кухни появляется мама.
– Да, он вернулся... – тихо-тихо говорит мне она. В глазах у неё стоят слёзы.
Я кажется догадываюсь почему. Тим осунулся и похудел, как будто после болезни. И этот его сипловатый голос... А ещё от него пахнет лекарствами.
Мама прячет слёзы и стирает с лица. Она опускается на колени и обнимает меня так, как никогда не обнимала раньше. Папа с мамой, я знаю, они очень любят нас с Тимом. Они так сильно нас любят, что никогда не простят себе, если что-то плохое случится с нами.
Так значит, не было никакой страны Оз. Тим просто лежал в больнице.
Мама возвращается на кухню, туда же, где сейчас папа. Она как всегда в это время готовит ужин. А папа перекусывает тостами, пьёт кофе и листает газету. Так у нас в семье заведено, одно и тоже каждый день. Мир взрослых – сплошная скука.
Как только мама уходит, Тим сразу чудесным образом преображается. Становится прежним собой, таким же, каким был в моём сказочном сне. Нахально командует мной, как будто так и положено:
– Закрой скорее дверь, Лала!
Сама не знаю почему, но я без слов ему подчиняюсь.
– Ну ты и дрыхнуть, соня! – упрекает Тим. Голос его звенит как прежде, а щёки горят румянцем. – И зачем ты сболтнула при маме, о том, что я был в стране Оз? Запомни и заруби на носу: взрослым нельзя говорить ни слова!
– Бр-р... – я даже потрясла головой. Неужели это повторяется со мной опять!
– Мне срочно нужно в Изумрудный Город! – Тим выуживает из кармана волшебную палочку, взмахивает ею, и вот на нём снова наряд волшебника. – Я мигом, туда и обратно. А ты отвлеки папу с мамой, чтобы не волновались. Взрослые не верят в волшебников и волшебство, а сказки считают обычной выдумкой. И потому оно, волшебство, никогда для них не откроется. Оно открывается лишь для тех, кто верит в сказку всем сердцем.
Копперфильд превращается в себя сказочного – огромного и говорящего по-человечески. Он улыбается мне и подмигивает зелёным глазом. Тим усаживается на него верхом, открывается дверь чёрного хода и они мчатся по ступенькам наверх. Волшебная лампада на чердаке очень скоро перенесёт их в страну Оз.
"Желания и правда сбываются, если хочешь этого больше всего на свете!" – подумала я, вспоминая бабушкины слова, и заторопилась на кухню – ужинать и забалтывать родителей, мороча им голову какой-нибудь чепухой. Ровно до того времени, пока не вернётся Тим.
Кто знает, кто знает, где выдумка, а где настоящая правда. Кто сверх меры самонадеян, а кто по-настоящему прав. И отличается ли она, настоящая правда, хоть чем-то от того, что написано в детских книжках и что взрослые, надменно и свысока, называют сказками.
А Тим... Ему я тихонько завидую, ведь он сейчас в стране Оз. В мире головокружительных приключений и самого настоящего волшебства!!!