Барометр настроений для меня - не комментарии в социальных сетях, а рынок. Торг. Базар. Роза ветров города, куда стекается всё и сразу:малейшее дуновение курса, горячий суховей коммуналки,кара-буран закрывающихся банков... Такое впечатление, что прямая связь "НБУ - Рынок" работает бесперебойно.
Обе стороны прилавка подтверждают Шопенгауэра:"Люди, как стадо дикобразов, бредущих по ледяной пустыне. Им холодно, они прижимаются друг к другу, чтобы согреться, но натыкаются на иголки, расходятся и бредут дальше, в одиночестве." Именно эти "иголки" - мой барометр.
Ближайшая Роза ветров - Дарницкий рынок, и я плетусь туда сквозь снежную сечку. Мне нужно обойти три вершины базарного треугольника:
1. Александр - молочник. Высоченный, здоровый мужик, который с одинаковой любовью рассказывает о своих коровах и о жене:заботливо, уважительно, признавая "кормильство" одних и тяжёлую работу другой. Стоять в очереди мне не приходится: по давней договорённости к 9-ти утра отложен добрый шмат белоснежного творога с оранжевыми подпалами томления.
2. Наталья - "капустница". Всегда улыбающаяся молодая бабёнка,шутливо покрикивающая на своего худосочного мужа. Есть у неё особый секрет квашенной капустки с чесноком. Насыпает щедро, "с походом" и,подбросив в пакет парочку пупырчатых корнишончиков "від душі", напевно произносит:"Сма-а-а -ачного..."
3. Светлана - перекупщица мяса. Мой самый нелюбимый маршрут, но Гере нужна телятина. Со Светланой я познакомилась только потому, что она стояла первой в этом вывернутом нутром ряду. Женщина знает мои заморочки, и, когда я подхожу к прилавку, вручает пакет:"Як завжди.Не проклянете..." Когда я услышала это первый раз, пыталась объяснить, что далека от таких мыслей. Теперь просто отвечаю:"Ніколи", и она рада.
... Приближаюсь к рынку. Всегда подхожу к памятнику расстрелянным, незаметно кланяюсь и прошу прощения:в дарницкой земле полегли несколько десятков тысяч солдат,командиров, мирных дарничан, а я иду по этой земле на базар.
Сегодня у памятника многолюдно. Подхожу ближе. На постаменте - термосы, разовые стаканчики, вилки и разномастные тарелки. На всё это "изобилие" жадно оглядываются человек двадцать явных бомжей,стоящие кругом и внимающие кому-то в центре. Мне интересно.
А оттуда, из середины этой живописной толпы доносится монотонный голос, внезапно повышающийся, с истеричным всхлипом, или бессильно переходящий в шёпот. Как только я слышу фразу:"Господь слышит тебя...", мне уже всё понятно. Шмыгая замёрзшим носом, "проповедник" несёт откровенную чушь, выдавая это за библейские тексты. Предлагаю ему напоить и накормить людей, напомнив совет евангелиста Луки о помощи.
Бомжи воодушевлённо переглядываются:может, уже покормят? Но я слышу:"Сначала они должны послушать мою проповедь, а потом их покормят. И вообще, или идите по своим делам, или присоединяйтесь!"
Предложение "присоединиться" в любом контексте всегда вызывает у меня абсолютно обратное желание, и я иду по своим делам, даже не подозревая, что меня ждёт ещё более непонятное действо.
Уже - на рынке, уже с творогом и капустой. Иду за мясом, и вместо обычного торжкового гула слышу выкрики и странный смех. Вокруг дерева, которое делит рынок на молочные и мясные ряды, стоят, подпрыгивают, подталкивают друг друга и проходящих мимо "солнечные люди". Не дети,взрослые. Улыбаются и громко смеются, сцепляются в хороводе и машут руками.
Я совру, если скажу, что рынок принимает "солнечное общество" благостно и умилительно. Продавцы злятся и кричат:"Ви лякаєте людей.Ідіть геть!" Многие из покупателей брезгливо торопятся обойти весёлый хоровод.
Светлана мне объясняет, что группу из интерната привёл воспитатель ещё рано утром и объявил, что так он "помогает солнечным общаться с нормальными".
Абсурд всей "социальной адаптации" в том, что воспитатель оставил своих подопечных на несколько часов, наказав никуда не уходить от дерева и "общаться". Сам "гений воспитания" куда-то ушёл...
Мне хотелось одного:зайти в свой дом, закрыть обе двери и все окна, чтобы, не дай Бог, не просочилась эта неизлечимая инфекция мерзости, лицемерия и тупости...
Я покидала расхристанную Розу ветров под бубнёж лже-проповеди и смех "солнечных", понимая, что это и есть действительность за моей спиной.
Глубоко вдохнула и проорала:" Мой финиш горизонт по-прежнему далёк..." Так и шла, громко впечатывая рифмы Высоцкого в снег на земле и в снег вокруг. И стало легче. И меня не волновали взгляды окружающих, потому что я - по-солнечному свободна.