Первое в мире слово
«Вся жизнь дерьмо,
Все бабы ****и!»
(Вместо эпиграфа)
Вначале было слово. Ну это всем известно. Вот только не все знают, какое именно это было слово. Да, да, да! В Библии все не так как нам бы хотелось. И слово это было вовсе не Бог, а… Ладно слушайте и не перебивайте….
Эдем. Вечер. Плавно сгущаются сумерки. По лесу пробирается Адам и размышляет (собственно размышлять в нашем с вами понимании он еще не мог ввиду не знания азов азбучной истины, ну что поделать, дикарь все-таки! Адам представлял себе все образами и на основании этого развил в себе прекрасное образное мышление, которое для читателей, не привыкших к столь высоким умственным проявлениям, я переведу в более понятную (впрочем это кому как, как говорится «от каждого по способности, каждому по-хую!»)) форму, ну это уже лирика, в общем, слушайте: «Жрать охота! Щас бы фруктов, да животинки бы какой». На пути ему попадается дерево: «О! Нет, нельзя. От всех деревьев фрухты хавать можно, а тут видите ли нельзя! Хоть бы табличку повесил «руками не трогать»! А какие аппетитные яблочки! Нет! С Ним лучше не шутить, а то как вылезет из-за облаков, да как гаркнет своим громоподобным голосом: «Мать-перемать»! Старик думает это страшно, ну я для вида и пугаюсь, чтобы не обижать Его, а он ничего, в общем добрый. А вот и зайчишка в силок попался! Кажется, голодным не усну».
Поужинав и разлегшись под пальмой (а интересно в раю вообще пальмы росли?) наш первобытнообщинный человечек задремал, огласив окрестности мощным храпом. Чем посадил на измену добрую половину обитателей своего заповедника. Вторую половину он добил еще вчера, в связи с приближавшейся зимой необходимо же ему было делать запасы. Да, да! В раю то же бывали зимы! И они тоже были холодные!
Адам проснулся рано утром от странного напряжения. Рассмотрев себя внимательнее, он заметил между ног странную трансформацию. Еще вчера этот безжизненный отросток просто болтался как дохлый, постоянно цепляясь за кусты путаясь в ногах и постоянно чесались те два комочка под ним. Так вот теперь этот отросток превратился в добрую дубинку как минимум двадцати пяти сантиметров длинной. Наш первобытный, как самый обычный первобытный человек, еще понятия не имел что такое утренняя эрекция, поэтому огласил своим поистине звериным рыком свой Эдем, чем окончательно добил посаженную еще ночью на измену оставшуюся половину обитателей.
Глас его был столь мощным, что разверзлись хляби небесные и хлынул на землю дождь, который длился… нет, кажется до Ноя мы еще не добрались. А выглянул всего лишь с неба разбуженный старик, а он, между нами говоря, не очень любил когда его будят:
- Ну че те сын мой, мать твою!?
Адам же как известно базару был еще не обучен и начал рисовать на земле знаки, которые значили: «Это еще что твою….!»
Бог протер не выспавшиеся зеньки, пригляделся повнимательнее…
- Ну тоже мне, нашел проблему! Скоро это пройдет! А что может, хочется, так я щас…. Звякну тут в «девочки по вызову», может и найдется одна, которая тебя не испугается….
Адам отчаянно замахал руками, что значило: «Нет! Нет! Нет! Мне не то что бы хочется, а просто перед коллективом (он имел ввиду чудом уцелевших обитателей своего зоопарка) не удобно. Я же тут вроде как за егеря, а что они скажут если у меня конечности сами собой расти начинают».
Бог почесал свою… в общем, что-то он там почесал и изрек сонным голосом.
- Ну как хочешь, дед Мазай. Твои проблемы, а меня больше не беспокой по пустякам. Вот если бабу захочешь, тогда звони. Номер сотика знаешь? Хорошо. Только после пяти вечера, а в остальное время можешь найти по пейджеру, факсу или Интернету. – И он закрылся облаками, оставляя загруженного новыми для него терминами Адама, обалдевать на земле, одновременно думая, как бы хорошо было бы изобрести этот самый сотик.
Адам же думал о другом. Новое слово «баба» поразило его. Дубинка, уже было опавшая, при мысли о бабе вновь яростно набухала и начинали болеть те два комочка под ним. Баба, баба, баба! Он понял! Ему нужна эта баба, хоть он пока и не знал, что будет с ней делать…. И он вновь своим рыком вызвал старика с небес.
- Ну? Что опять? Совсем старику покоя не дают! Хорошо еще ты тут один! А будь вас хотя бы сто тысяч! Кошмар! За всеми следить, всем угождать, карать, миловать! Нет! Я бы тогда точно вздернулся от такой работенки. Это как в сексе. Сначала тебе это нравится, но стоит только жениться, как удовольствие превращается в работу. А о чем это я? Тебе чего, Адам?
Недвусмысленными знаками, кои были очень похожи на движения лыжника усиленно отталкивающегося палками, Адам попытался намекнуть Богу, что же ему нужно.
- А! Тебе бабу! Ну это не проблема! Только реши сначала, для чего она тебе? Как любовница, жена, чтобы пищу готовить, стирать, убирать, ходить в мага… хотя да, магазины еще не изобрели. Так на кой она тебе сдалась?
Адам вновь повторил свои телодвижения, в которых между нами говоря пока сам ничего не смыслил и только врожденные инстинкты подсказывали ему что нужно делать.
- Ну ясно! – Молвил старик. – Только вот беда. Всю глину я на тебя извел. Так что придется пойти путями нетрадиционной медицины. Тебе какую местную или общую анестезию? То есть поцеловать или сразу киянкой по темечку?
Адам выразил знаками свое недоумение и непонимание слова «анестезия».
- Ну это кажись от греческого «без боли». А что касаемо всего остального, то суть проста. Я насылаю на тебя глубокий сон. Не пугайся. Насчет киянки я пошутил. Беру у тебя ребро и пытаюсь сделать из него бабу, какую хочешь. Об этом когда-нибудь даже книжку напишут и фильм снимут!
Адам яростно замотал головой!
- Да это совсем не больно! Раз и все! Ну че те ребра жалко что ли?
Адам выразил знаками фразу: «Да нет, не жалко. Только предчувствие какое-то плохое».
- Ну ладно! Ты эти предчувствия брось! – И Адам свалился в бессознанку.
Когда рассеялся туман, к нам вышел батька атаман. Впрочем это из другой песни, а у нашего Адама возникло перед глазами нечто очень красивое грудастое, бедрастое и абсолютно голое… что!?! Какими-то смутными догадками наш человек допер наконец, что это красивое нечто перед ним и есть баба!
Баба! Баба? Баба…. Примерно так промелькнуло в его мозгу и осталось многоточие после этого слова. Баба… И что баба? Что с ней делать?
- Ну сын мой! Достал ты меня уже! Что на этот раз? – Спросил вызванный старик.
Адам спросил у него знаками: «А что делать-то с этой бабой?»
- Ну молодежь! Все расскажи да покажи! Достал уже! На, держи! И больше не беспокой, все равно не выйду!
Тут с неба упала книжка под названием «Камасутра — от азов к мастерству, если конечно, на пол пути совсем не заебетесь».
И в чем прикол? Читать-то Адам еще не умел! И этим увесистым томом он мог сделать единственное. То бишь прибить эту самую бабу, дабы избежать мучений постигших его с ее появлением. Пришлось действовать самостоятельно. Он подошел к ней, всю обнюхал, потрогал, даже хотел попробовать на вкус одну из двух выпуклостей впереди бабы, но моментально отскочил, оглушенный пощечиной.
В это время баба так же как и он, изобразила знаками: «Есть хочу». Окинув габариты бабенции, наш Адам все же решил ее прибить, так как прокормить ее он явно бы не смог и уже начал прикидывать вес Камасутры, как баба сама успела быстрым движением схватить какое-то яблоко и надкусить. «Сука!»: подумал обтруханый Адам. «Она же от того самого дерева яблоко взяла! Змея!» Кстати вот откуда в Библии появился змей искуситель. Но пока ничего не происходило и подсевшего на измену Адама не постигла Божья кара, которая могла заключаться в том, что своими матюками Бог мог лишь оглушить нашего несчастного. Но похоже Адам успел настолько достать Его, что старику просто лом было вылезать из своей тепленькой кроватки.
А тем временем баба дохавала как ни в чем ни бывало яблоко и потянулась за вторым. «Хоть бы угостила, паскуда!», зло подумал Адам. «Жрет как ни в чем ни бывало, а я тут голодай» и он сам сорвал себе яблоко и откусил.
Момент? Травка? Героин? Галлюциногенные грибы? Фуфло! От одного яблочка Адам воспарил на небеса и ему даже начала нравиться, его баба. Под кайфом он нарвал цветы, подарил ей, под кайфом что-то ласковое прорычал ей на ушко и под кайфом же….
В общем, когда он проснулся от жестокой ломки посреди ночи, от его девственности остались лишь добрые воспоминания и нечто храпящее с придыханием и присвистом под боком. И он понял, что попал. И начались серые будни о которых предупреждал его старик. Секс превратился в непосильный труд, тем более, что удовлетворить его новую жену мог лишь полк солдат, да и то еще не известно кто первый бы упал. Адам исхудал, совсем одичал, стал пугливым, затюканным своей собственной женой…. Единственная радость его жизни была наскальная живопись, в которой он отображала свои душевные порывы. И однажды он изобразил свою жену и подумал: «Заебла!». И тут подошла сзади она с дубинкой наперевес и спросила знаками, что это такое. Искоса поглядывая на дубинку, Адам объяснил, что это «заебл…, зае… ,А! Это Ева! Ты будешь называться Ева, то есть любимая». Новоиспеченная Ева обрадовано отвалила в пещеру, а Адам подумал: «Нет. Все-таки заебла!».
Но однажды Евы долго не было дома, а когда она пришла, то сказала, что уснула на поляне и проспала весь день и всю ночь, а когда проснулась, то увидела как благородный олень сбрасывает рога и решила их подобрать, чтобы украсить пещеру. Адам в принципе был не против и дальше потекли серые дни. Ева все чаще не ночевала дома, а у Адама все чаще болела голова, так как он все-таки любил ее, такой какая она есть. Сварливая, ненасытная, толстая бабенция. Она нравилась ему такой какая есть, тем более что выбирать было не из чего.
А коллекция рогов на стенах пещеры росла и росла. И однажды, Ева пропала надолго, а когда вернулась, то объяснила Адаму знаками все.
И тогда! Только тогда! И только тогда Эдем огласило первое в мире человеческое слово:
Бля-я-я-дь!!!
Потому что только настоящая ****ь сможет изменить своему мужу даже в раю, где кроме мужа и мужиков то нет!