Глава 1
В небе все еще висел белый, слегка с неровными гранями, шарик, под названием «Луна», хотя из моря уже взошло солнце и медленно покатилось в горку по небосклону. Но вот еще немного и тень луны растворилась в голубой небесной бесконечности.
Извилистая дорога тянулась вдоль холмистого, изрезанного мысами и маленькими гаванями, берега средиземного моря, повторяя его очертания, мимо таких городов, как Сан Хуан, Вилла Хайоса, Бенидорм, Алтея Гата де Горгос, и многих других небольших деревень и городков, расположенных на южном побережье Испании в окружном подчинении города Валенсия. Дорога, где-то круто спускалась вниз, а где-то взмывала к небу, поворачивая вправо или влево. В это время по ней еще изредка мелькали автомобили, потому что стояло раннее утро и не все еще пустились в будничные житейские хлопоты.
Из-за дальнего поворота вынырнул небольшой грузовичок серого цвета. Он двигался медленно, по причине того, что дорога шла в гору, и судя потому, что кузов довольно сильно был придавлен к дорожном полотну, грузовичок был груженый. Проехав пару километров и добравшись до самой вершины небольшой горы, он свернул направо, где тут же вдоль дороги, на небольшом плато, стояло придорожное кафе, возле которого уже припарковалась парочка машин: легковая и огромная фура с польскими номерами. Остановившись немногим в стороне от кафе чуть ли не перед самым краем довольно крутого склона, где поодаль — ниже, у самого моря, виднелись многочисленные домики, раскинувшиеся на бугристой местности, грузовичок на какое-то время замер, не подавая ни малейших признаков жизни. Водитель видимо чего-то выжидал, а может быть просто любовался средиземноморским видом, откуда с горы можно было лицезреть, удивительную по своей красоте картину, насыщенную зелено-голубыми оттенками. А может быть он решил и вздремнуть, в лучах утреннего солнышка, нежно убаюкивающих своим теплом, путника, пробиваясь сквозь лобовое стекло автомобиля. Но нет, наконец дверь автомобиля со скрипом отворилась и с подножки грузовичка спрыгнул мужчина средних лет, одетый в спортивную темную кофту, с тремя белыми полосками, растянувшихся по длине всего рукава, напоминая одну известную фирму. Он был невысокого роста, худощавого телосложения, и кофта и джинсы, одетые на нем были немногим великоваты. Он неторопливо осмотрелся по сторонам, потянулся и неспешно направился в сторону кафе.
На дворе стоял конец апреля. Светало уже раненько, но поутру было еще временами прохладно, по причине чего, мужчина и был одет в теплую одежду. Его звали Игорем. Совсем недавно он отпраздновал свое сорока трехлетие. Родом он бы из центральной части России, из Тольятти, города, получившего свою известность, благодаря серийному выпуску отечественных автомобилей.
Кофе с молоком, пожалуйста! - попросил Игорь у официанта, высокого статного испанца, усевшись за барной стойкой. В кафе кроме официанта, собственно его и еще двоих водителей, высокого молодого мужчины со светлыми волосами и другого, напротив маленького и в возрасте, испанца, не было никого.
Официант знал Игоря уже давненько, потому что он часто останавливался в этом кафе и в основном именно рано утром, как сейчас, когда стрелки часов лишь пробили отметку в семь утра.
Пожалуйста, друг! - подал кофе официант, улыбнувшись при этом.
Большое спасибо! - поблагодарил Игорь, и аккуратно вскрыв пакетик с сахаром, высыпал последний в белую чашечку с горячим кофе; тщательно размешал, после чего с превеликим наслаждением сделал маленький глоточек. В его глазах, до этого немного тусклых, скорее всего от недостатка сна, снова начал разгораться огонек. Человек просыпался, как луна на небе, прогнанная лучами солнца, так и сонливость покидала его, под натиском хорошего крепкого кофе, хоть и разбавленного молоком. Игорь не пил совсем уж крепкий кофе, потому что его организм начинал необычно бурлить, вызывая головные боли после приличной дозы кофеина, поэтому молоко понижало избыток кофейной дозы отчего его состояние принимало некое равновесие, помогающее чувствовать себя бодрым, но так сказать и здоровым, довольно продолжительное время.
Мужчина покинул родину несколько лет тому назад. Что же его толкнуло на такой шаг? Он дважды уже пытался наладить собственное дело на своей родине, но все оба раза игры с девальвацией рубля сыграли с ним плохую шутку, отчего он дважды разорился, поэтому решил, как тот старик, в третий раз закинуть удочку, но уже в настоящем море, в ожидании чуда. Человек ищет, где лучше и не стоит его в этом винить, потому что он всего лишь человек и речь не идет о каком-то там предательстве родины — нет! Игорь любил море, а также слишком устал от лишней суматохи, разных нравоучений, сыплющихся обильно на его уши, большую часть жизни. Обрел ли он счастье в Испании? Со временем он понял, что и здесь недостатков не меньше, хоть они и были совсем иными. Например, отсутствие той же излишней спешки, как в России, но зато здесь в Испании он столкнулся с как раз с полной противоположностью — излишней медлительностью: южане никуда никогда не торопились и всегда опаздывали, считая это за норму. Что касается нравоучений, то здесь негласно действовало правило: «Каждый делает то, что ему заблагорассудится!» Конечно же законы регламентирующие порядок и все прочее: полиция, чиновники..но все-таки на первом месте была провозглашена ее величество - «Толерантность»! Поначалу Игорь был очень этому рад и во многом удивлен, но со временем его радужный пыл поостыл. Впервые он понял, терпимость терпимости рознь, и всему должен быть свой предел, когда однажды решил сдать свой небольшой домик в аренду. Он переехал в Испанию не с пустыми руками, накопил небольшую сумму денег, чтобы купить дом в ипотеку. Но с бизнесом все никак у него не получалось и тянуть ипотеку было уже не в силах и он решил на лето сдавать свой дом в аренду, переезжая на некоторое время в съемную квартиру со своей женой и сыном, платя за уже найм гораздо меньшую сумму, чем сам получал за свой дом в летние месяца. Пару лет все шло неплохо и клиенты попадались порядочные, исправна оплачивая проживание, но на третий год с ним произошел случай, который изменил его мнение об справедливости европейского закона.
Все дело в том, его обманули одни клиенты, соотечественники, переехавшие в свое время во францию, а значит уже сполна набравшиеся «европейского опыта». Они заранее забронировали его дом на два месяца, оплатив как и полагается часть денег, но когда заехали в дом платить оставшуюся сумму отказались, несмотря на подписанный контракт. Тут то и началось самое интересное! Уговоры, покинуть помещение ни к чему не привели; вызвали полицию, но и она отказалась вмешиваться, и строго настрого запретила находиться сколько-нибудь времени в доме и на территории вокруг дома, самим владельцам, до окончания срока действия контракта. Игорь решил попытаться решить вопрос по-другому — остаться в доме и не выходить, но один горячий арендатор кинулся на него с ножом и только чудом удалось избежать фатальных последствий. Снова была вызвана полиция, которая развела лишь руками, заявив, что владельцу дома здесь не место, а место его в суде, о чем его же уже предупредили! И они бы вмешались, если Игорь был ранен или убит, то тогда бы правосудие заступилось бы за него. Он тогда еще усмехнулся, спросив в ответ: «А за заступились бы за труп или за живого человека или за того и другого?» Но, а что такое суд в Испании? Это год, два или три, а сколько денег адвокатам? На эти вопросы только мог бы ответить тот, кто эти деньги потерял, так и не выиграв суд или одержав победу такой ценой, что после подобной битвы — одна разруха. Пришлось идти на мировую и смериться с тем, что денег ему уже было не увидеть, но хотя бы хитрые арендаторы выехали через два месяца, а ведь могло быть гораздо хуже. Он уже потом узнал, что сплошь и рядом происходили случаи, когда люди подписав контракт, заплатив за первый месяц, потом отказывались платить, а контракт был подписан, например, не на один год. И шли бесконечные суды, которые растягивались на года, лишая хозяев возможности пользоваться собственным жильем, но не освобождая от той же ипотеки. А что касается подобных арендаторов, так они чаще всего не имели никаких средств за душой и терять-то им совсем было нечего, а потому им такая ситуация ничем не грозила, о чем они хорошо были осведомлены. Тут как-то одни россияне, приобрели дом, чтобы приезжать каждое лето на отдых, а еще посчитали, что это хорошая инвестиция. Так вот, они и вернулись через год, обнаружив, что в их квартире уже спокойно живет целая семья с детьми — ими оказались выходцы из Румынии. Они просто взяли и заехали в временно пустующий дом! Насколько Игорь знает, бедные владельцы, уже третий год пытаются через суд выселить новоявленных жильцов, но, тот факт, что у тех малолетние дети, позволяет им столь долго находиться в чужом доме, а сколько еще времени, даже и судье не ведомо. Закон ведь на стороне детей! Ну, а как быть с другими детьми, кто остался на улице? Вот такие чудеса с европейскими законами его поразили и с тех пор, он зарекся больше не сдавать дом в аренду, а стал еще больше и усердней работать, чтобы обеспечить ежемесячные ипотечные взносы.
Спасибо! - поблагодарил еще раз Игорь официанта и направился к выходу. Время не ждало : ему уже через час нужно было быть в городе Дении, решить намеченное дело и уже к двенадцати часам вернуться обратно в другой населенный пункт под названием Альморади, где у него была назначена встреча.
Глава 2
Подойдя к своему грузовичку, Игорь вдруг остановился, замер на мгновение, как-будто чего-то позабыл, но тут же потянул за ручку на задней дверце, ведущей в кузов. Как только дверь отворилась, перед его взором предстала доверху набитая машина габаритными разношерстными предметами, явно принадлежащих диванам. Так и есть: в кузове Игорь вез три дивана, предварительно разобрав их на несколько частей, чтобы они смогли уместиться. Здесь имелся один угловой диван, оббитый красной кожей, другой тоже был угловым, сделанный из обычной ткани, но он имел функцию трансформации в кровать, за счет специально-встроенной конструкции. Третий же диван, был обычной трехместной софой: у него поднимались нижние подножки, отчего сидящий на диване человек мог в одно движение оказаться в полулежащем положении - таким диванам дали прозвище «Софа-релакс».
Игорь был непросто перевозчиком диванов — он сам их покупал, продавал, перевозил, поднимал на этажи, монтировал и ремонтировал, когда это требовалось. В Альморади у него имелся склад, куда из Германии доставляли товар в виде диванов, которые он потом и реализовывал. Вот и сейчас, он вез в Дению, в один магазин, эти три дивана. У него заказал их владелец этого самого магазина, чтобы тут же перепродать их. Интересный дизайн, недорогая цена — все это привлекало клиентов. Игорь занимался этим делом всего несколько месяцев — даже года еще не прошло, как ему пригнали первую фуру с товаром. До того момента, он последние деньги вложил в покупку контейнера из Китая. Его подговорил один украинец с Полтавы, живущий в этих краях уже много лет, убедительно заверив его, что знает, какой товар ему надо приобрести в Китае, чтобы выгодно продать. На этом и порешили — купили за счет средств Игоря: кабель для телевидения, отрезные диски для болгарки, замочки к дверям, сами входные двери и еще всякой подобной всячины. Украинец вскоре благополучно исчез, поняв, что то, что он насоветовал привезти, не продается, а если и продается далеко не за те деньги, на которые он, может быть, абсолютно искренне, рассчитывал. И остался Игорь с этим товаром на руках и без денег, совсем один. Но, свято место пусто не бывает: на его пути встретился другой украинец, со Львова, по имени , немногим младше Игоря. Он сразу же заприметил, что парень пронырливый, и ко-всему прочему не отличался вороватыми наклонностями. Он и помог часть товара сбыть. Игорь вздохнул немного с облегчением, предложив тому провернуть еще какие-нибудь дела вместе. Деньги же какие-то появились в руках Игоря снова, а у а, как он понял их не было. Мужчины ударили по рукам. пообещал, что если у него появятся идеи, где можно деньги обернуть, то обязательно ему позвонит.
Ждать звонка пришлось недолго. позвонил через пару дней, предложив встретиться. При встрече он объяснил, что нашел в одном месте дешевый товар - футболки, с эмблемой одного из именитых футбольных клубов Испании, которые он, по его собственному заверению, легко перепродал бы по китайским магазинам, которых в этих местах расплодилось изрядно. Дело выгорело. Потом они оба частенько вспоминали эту сделку. все повторял: «Продавалось, как героин, как героин!», - корча при этом лицо, когда его глаза выкатывались с неподражаемым блеском в них, от чего Игорь сразу же начинал хохотать. Идея же начать заниматься мягкой мебелью пришла от другого парня, немногим моложе них. Андрей, так завали тридцатилетнего мужчину, тоже родом с западной Украины, занимался тем, что перепродавал старые вещи по интернету, которые, ему можно сказать, доставались бесплатно. Он начал свой бизнес с того, что купил старенький грузовик и дал объявление о том, что занимается перевозками небольших грузов. Желающих перевезти свою мебель, допустим из одной квартиры в другую, купленную вещь в магазине и т. д., нашлось сполна, а в добавок ко всему были те, кто вообще хотел просто избавиться от ненужных вещей, отдавая ему их бесплатно, взамен купленных новых, чтобы очистить квартиру от лишнего хлама, не тратя понапрасну сил и средств. Надо отдать должное этому парню: он и школу-то толком не закончил, но кроме родного украинского и конечно же русского языка, знал еще превосходно польский, английский и испанские языки. Это здорово помогало ему в работе, потому что со временем он оброс постоянными клиентами, в основном англичанами, у которых денег было по более, чем у испанцев, но и последние тоже обращались нередко за помощью. А еще он обладал неимоверной силой, несмотря на то, что с виду совсем на богатыря не походи. Андрей запросто мог взвалить на плечи здоровенный диван, или, например, шкаф какой-нибудь, холодильник, и, обхватив последний руками, словно мешок с картошкой, и затащить его в одного на верхний этаж, на удивление тем, кто до этого не видел никогда, что такие тяжелые вещи один человек способен перенести. Так вот, продавая свой китайский товар, Игорь случайно от другого своего знакомого, грузина, узнал об этом молодом человеке, Андрее, и, что он занимается перепродажей вещей через интернет и попросил представить его ему. Так они и познакомились. У а же в свою очередь был другой давний знакомый, проживающий в Германии (немец из Казахстана), который изредка отдыхал в Испании, где они собственно и познакомились. Он давненько предлагал тому заняться продажей мебели, которой он сам торговал у себя в Дюссельдорфе. Речь тогда шла о разнообразной корпусной мебели. рассказал об этом Игорю, но тот поначалу отмахнулся, но как-то в разговоре с Андреем, поведал тому, что есть парень в Германии и предлагает мебель продавать здесь, в Испании и мог ли он этим делом заняться, и вообще интересно ли это в целом!? «А диваны у него есть в продаже?», - задал встречный вопрос Андрей. И диваны, как оказалось, были основным доходом немца.
Русский парень с украинцами, в самый можно сказать разгар Майдана, начал совместное предприятие. Нужно добавить, что Степан был убежденным националистом и даже имя ему дали в честь знаменитого исторического персонажа.
И отец мой был Бандеровцем и его отец тоже -, а все мы вместе, борцы за нашу Украину! - частенько хвалился Степан. Игорю некогда было вдаваться в словесные баталии, хотя конечно его кололо изнутри, ведь он рос совсем на ином представлении о Бандере и вообще об украинских националистах, и о западной Украине в частности.
Нам работать с тобой Бандеровец надо, а не спорить, кто из нас лучше и сами ли мы из Киева когда-то ушли или прогнал нас кто!
Прогнали, прогнали! - убедительно и с неподдельной верой в глазах кивал .
Может и так, а может и нет и какая вообще разница, потому что и меня, и тебя «хороша жизнь» у нас на родине, сюда, в Испанию привила. Нам жить и трудиться теперь вместе, чтобы выжить, потому что здесь мы все иммигранты и быть нам иммигрантами до конца наших дней, а вот дети наши может быть станут и своими! - улыбаясь и шутливым тоном вторил Игорь в ответ у, добавляя обычно с улыбкой, - Ты вообще хороший парень , в отличие от твоего земляка с Полтавы..
Да.. это совсем другие украинцы. У них в головах много чего русского засело и говорят они смешно так: уже не по-русски, но еще и не по-украински! - перебивал чаще всего Игоря Степан, когда речь заходила о других районах Украины.
Люди они в любой стране и при любой нации есть, а также и нелюди, и не важно под каким флагом ты ходишь! Мне вот столько всего про вашу «Западенцию» наговорили ужасного, а я вот на тебя и Андрея смотрю: порядочные, работящие парни, но только вот ты тоже как-то смешно русские слова коверкаешь, а Андрей вот без акцента совсем говорит.
Так я когда с русскими-то водился? Ты можно сказать первый русский, с которым я так много говорю, а Андрей он видимо много с твоими земляками общался, поэтому акцента и нету!
Игорю импонировали эти ребята, ничего он не мог с этим поделать. Старался меньше смотреть телевизор, считая что правду там уж точно не сыскать, а вот злобой и ненавистью заразиться, как гриппом можно. И ему советовал, тоже поменьше новости украинские читать и на русские интернет-порталы не заглядывать! Но в одном деле, которые украинцы здесь в Испании делали, Игорь проявил глубокое уважение. Они организовали сбор помощи тем, кто на войне в Донбассе покалечен был или того хуже убит. Собирали деньги, вещи, с мира, так сказать по нитке в помощь покалеченным и их семьям, а вот от русских здесь он не слыхивал про такие дела, хотя может быть всего лишь не слышал... Ну, а вообще насчет войны Игорь всегда выражался просто и доходчиво: «На войне правды нет - ненависть, трусость, героизм, идеи там разные, во имя чего человек друг друга уничтожает, но никак неправда!»
Ну, а в чем правда то твоя тогда? - задавался тогда ехидным вопросом .
А в диванах, которые мы с тобой продаем с некоторых пор, - улыбаясь отвечал Игорь.
Ни черта я не пойму тебя и твоих заумных слов!
Да и не надо понимать! Вот продадим мы по более диванов, денег заработаем. Ты вот своей жене подарков вдоволь накупишь...
Ей накупишь вдоволь, ага! - ехидно морщился , как только речь заходила о его жене. Он ее жуть как любил, но также и боялся не меньше, считая, что хуже украинской бабы, «зверя» нету.
...И будут наши жены довольными и нас значит как надо обогреют и мы от того тоже довольными будем и зачем нам война нужна тогда?!
Ты хочешь сказать наших и ваших панов жены плохо греют? - смеялся , оголяя уже изрядно поношенные зубы.
Все же понимаешь! - в ответ тоже смеялся Игорь, но потом на полном серьезе и неподдельно вздыхая добавлял, - Вот все же понимаем и думаем одинаково, а все равно идем и стреляем в друг друга почем зря, не думая над тем, что ведь в братьев своих стреляем!
Игорь простоял еще минутку; посмотрел все ли в порядке с грузом, в некоторых местах поправил старенькие тряпки, которые, он, вместо специальных прокладок, разместил между частями диванов, чтобы, не дай Бог, они не повредились при езде, и двинулся в сторону кабины.
Глава 3
Кофе начало действовать. Сон дал деру, да так, что и следа не осталось. Если до этого, Игорь ехал из последних сил, борясь со сном, в прямом смысле этого слова, уткнувшись в дорогу глазами, не смотря больше никуда по сторонам, а значит не замечая искрящегося моря в утренних лучах солнца, гористых ландшафтов, забавных домиков, творения рук местной архитектуры, мелькающих справа и слева, временами, то теперь все изменилось. Почувствовав прилив сил, Игорь то и дело стал поглядывать на море, на поля, горы, раскинувшиеся вдоль дороги, на ту же дорогу, где мелькали разнообразные автомобили, пытаясь даже разглядеть в проезжающих машинах, водителей, конечно же, в надежде увидеть какую-нибудь красавицу за рулем.
Владельцем магазина в Дении был один молодой Испанец по имени Родригес, высокого роста, широкоплечий. Постоянно курил самокрутки, а еще был не в себе, как можно было бы выразиться. Про таких говорят: «Страдает тихим помешательством!» Он вроде и говорил нормально понимал все, но вот движения и взгляд были слегка заторможенными, что можно было бы объяснить, тем, что он немного болен, каким-то психологическим заболеванием, или здоров, но курит траву и нюхает кокс, что в Испании, в особенности в южной ее части, считалось занятием обычным. Но кокс скорее всего отпадал: иначе бы он был перевозбужденным, а не на наоборот. Травой тоже вроде не пахло, поэтому проблемы со здоровьем выходили на первый план. Игорь с ом даже дали ему прозвище «Тормоз», в таком русско-украинском варианте! Так вот этот самый Тормоз неплохо покупал у них диваны. Магазин находился в хорошем месте и торговля шла бойко. Он забирал у них несколько моделей и за неделю-две распродавал и ему везли новую партию. По-началу у него случались перебои с платежами. Даже за проданный товар он не спешил рассчитываться, поэтому Игорю пришлось немного на него поворчать. Тормоз хоть и был крепким парнем, но видимо по причине каких-то там психических расстройств, был очень пуглив, поэтому тут же исправился и процесс товар-деньги-товар, заработал бесперебойно. Испанцы вообще никуда не торопились и везде опаздывали или вовсе не приходили, если речь шла о встрече, уже, не говоря о выполнении серьезных обязательств, тем более платежах по счетам. Они казались Игорю несерьезными, как дети, но это его огорчало только вначале его жизни в Испании, а сейчас лишь изредка, а в большей степени уже радовало, потому что от испанцев чаще всего исходил радужный позитив, а на все инфантильные шероховатости он уже не обращал особого внимания. В конце концов, грозный славянский взгляд, порой творил настоящие чудеса и испанцы исправлялись, словно школьники, коих отчитали родители.
Вдруг, взгляд Игоря остановился на одной молодой полноватой и довольно миловидной женщине. Она сидела на парапете, примыкающему к одному заброшенного кафе, бордового цвета, стоящего вдоль дороги. Кафе было выставлено на продажу, о чем свидетельствовало объявление, прикрепленное на наглухо закрытом окне и видимо продавалось уже давно, судя потому, что фасад кафе сильно успел обветшать и он не помнил, чтобы оно когда-либо было открыто. Игорь частенько замечал эту женщину здесь. Это была проститутка. На противоположной части дороги, но уже под деревом на раскладном стульчике, обычно сидела другая жрица любви, но сейчас ее не было. Проститутка привлекала свое внимание тем, что широко раздвигала свои полненькие ножки, показывая всему свету, то, что больше никакой одежды на ней кроме легкого короткого платьица — не было. Другая женщина, проделывала тоже самое, когда восседала на своем стульчике. Игорь надеялся, что заметив приближающуюся машину, она проделает свой знаменитый соблазнительный трюк заново, но не тут было. Она была занята своим телефоном, что-то писала в нем, поэтому не обращала внимание на проезжающие машины. У Игоря от кофе организм бурлил эмоциями — он посигналил ей, впервые, наверное, за все время, сколько здесь ездил. Раньше как-то стеснялся и надобности не было, потому что чаще всего женщина была начеку и оперативно реагировала на потенциальных клиентов. Проститутка же, как то совсем неохотно подняла голову, посмотреть на того, кто ее потревожил. Машина к тому моменту уже пронеслась мимо и он лишь в боковом зеркале заметил, что она всего лишь небрежно махнула ему рукой вслед и дальше принялась заниматься своим телефоном. Игорь слегка усмехнулся и произнес вслух с неподдельной досадой: «Не мой день!»
В Испании девочек, работающих на дорогах, так их называл Игорь, чаще всего опуская, неприятное ему слово «Проститутка», было предостаточно. Были они конечно же и в России, но все-таки в южной части континента, все это смотрелось куда колоритнее, да и куда пестрее на фоне пальм, моря, голубого неба и порой без какой либо одежды, ну или ее верхней части, а то и нижней. Больше всего на дорогах стояли почему-то девочки из Румынии, Игорь встречал и славянок, много было и из Южной Америки, из Африки, а вот испанок но не замечал и его знакомые также говорили, что не встречали, хотя может быть, они работали только в клубах, как знать. Женщина с парапета у кафе, явно была, как раз из Румынии: внешность говорила сама за себя. Игорь со временем научился отличать представителей разнообразных наций друг от друга. Он даже для себя выяснил, кто чем занимается чаще всего. Например те же румыны, то это проституция, воровство грабежи, а также игра на аккордеоне на входе в торговые центры. Ему конечно же говорили, что румыны румынам рознь, и, что мол это цыгане румынские занимаются всеми темными делами и музицированием возле магазинов. Досконально разбираться в этом ему не хотелось и некогда было. Но он запомнил один случай, нашумевший на все испанское Средиземноморье. Одна румынская банда сшила себе полицейскую одежду и выкрасила машину точь в точь, как у представителей правопорядка. И что они делали? Правильно — брали взятки на дороге, за нарушение правил дорожного движения. А кто платил? Тоже верно — русские, украинцы, белорусы и все остальные земляки из Советского союза, когда-то павшего во время перемен. А еще ему поведал один местный житель, что знает одних румынских путан, сутенерами у которых их собственные мужья. Все это было мерзко для понимания Игоря, потому что он воспитывался совсем в другой среде и менять свое представление об образе жизни он не торопился, хотя оно само начинало меняться, как бы он того не хотел. Это был чужой монастырь и правила были чуждыми, но о его правилах никто и не спрашивал и слышать конечно же ничего не желал. Девчонок же Игорю было жалко по человечески, хотя иной раз, вглядываясь в их лица, он ничего такого, что могло бы свидетельствовать о том, что их печалит такая участь, не замечал. Может быть, - это была маска. А может быть они просто привыкли, как он привык таскать каждый день диваны, загружать, выгружать, поднимать на верхние этажи, когда не было лифта или лифт был слишком мал ... получать чаевые. Когда-то он сам платил, а теперь платили ему, когда видели, как корчилось лицо от тяжести, которую приходилось ему нести чаще всего. Он вроде как отказывался принимать такого рода благодарность, мотая головой при этом, но ему настойчиво протягивали монеты, и он брал, но все равно сначала отказывался, скорее уже больше ради приличия, понимая, что у него на счету каждый евро и гордыню нужно было лучше куда-нибудь засунуть подальше, а то ведь голод — это очень неприятное чувство, особенно когда голодают дети.
Вскоре вдалеке из-за гор вынырнули верхушки небоскребов — это значило, что приближался Бенидорм — город небоскребов и казино, а еще там жил его знакомый литовец. Игорь никак не мог запомнить его имя, поэтому так и звали парня - «Литовец». Он занимался тем, что пересдавал квартиры в аренду, принадлежащие тем, кто как правило не жил здесь, поэтому заниматься самим сдачей в аренду было несподручно. Парень был ничего, но чересчур уж увлекался женщинами. Он не был женат, поэтому его вроде как ничего не могло сдерживать, но женщины с которыми он затевал дружбу, пусть и временную, думали чаще всего по-другому. Он не раз уже за эти свои романтические похождения поплатился, но все равно никак не мог угомониться. Однажды он заказал у Игоря один диван для одной из квартир. Договорились, что в субботу утром Игорь доставит ему диван в одиннадцать утра. Последний раз об этом они переговорили вечером в пятницу, а утром Игорь приехал в установленное время по указанному адресу, но когда он набрал его по телефону, то оказалось, что мобильник выключен. Он так и простоял три часа. У него был только адрес дома, а номера квартиры не было. Простояв так несколько часов подряд, набрав Литовца раз так сто, но все без толку, Игорь уехал. Хотел еще всяких гадостей понаписать в сообщениях, но сдержался и правильно, потому что в понедельник Литовец на связь вышел и, тысячу раз извиняясь, объяснил, что с ним приключилось и, что он без вины виноватым оказался.
Переговорив вечером с Игорем, Литовец немного расслабился, выпил пару кружочек пива и направился, как не в чем не бывало домой, где его ждала одна чересчур ревнивая подруга, которая любила к нему в телефон заглядывать без спроса. Одним словом она ему устроила очередной допрос, а еще на его беду, она нашла пару сообщений от других женщин и тут ее понесло. Лицо ему все исцарапала и в полицию позвонила, заявив что он ее избил. Полиция в Испании всегда на стороне женщин — они после детей идут на втором месте по защите. Полиция даже не разбирается — сразу в клетку мужиков. С одной стороны вроде как и есть на то причины, но милые дамы уж совсем берегов порой перестали замечать, и по-поводу и без повода стали пользоваться такими вот услугами «добрых» полицейских. Литовец конечно же во многом сам виноват, что все никак себе постоянную даму сердца найти не мог, но может быть он всего лишь чересчур любви обилен - натура у него такая: так за что его сразу в каталажку-то? Его женщина поостыла за субботу и воскресение, и в понедельник заявление забрала, заявив: «Погорячилась!» Парня отпустили, как будто ничего и не было, и он сразу же Игорю позвонил, потому что новые арендаторы уже заехали, а дивана все еще не было.
Игорь надавил сильнее на газ. Если Бенидорм он объезжал, не заезжая в город, то далее шло несколько городков, объехать которые не представлялось возможности, если только не по платной дороге, но платить мужчине не хотелось, а машин на дороге увеличивалось все больше, что в скором времени непременно вызвало бы заторы.
Глава 4
Взвизгнули тормоза. Серый грузовичок неприлично разогнавшись резко затормозил у самого перекрестка, чудом, не врезавшись, в стоявшую впереди небольшую легковую машину темно-зеленого цвета, марки Ситроен. Кузов слегка повело юзом, но тормоза спасли ситуацию.
Фууу, - облегченно выдохнул Игорь. Это его машина чуть-чуть не протаранила, впереди-стоявший автомобиль. Его отвлек звонок а. Мобильник лежал левее поодаль от него. Игорь потянулся за ним, не заметив, что впереди перекресток с светофором — пошла череда городов и нужно было бы быть повнимательнее, не забывая тот факт, что полиция штрафует и весьма серьезно за разговоры по телефону за рулем. Игорь со злости отменил вызов а и сосредоточился на дороге, но когда он оказался снова за городом, то сам набрал а.
Привет! - послышался голос в трубке. - Ты едешь?
Слава Богу! - ответил Игорь
Почему?
Чуть не врезался на перекрестке, когда ты позвонил!
А я ж откуда знал! - пролепетал . - Я думал, ты дома еще!
Да какой! Мне же вернуться к 12 надо уже.
Ага, ага!
Я раненько встаю — это ты любишь поспать, потом у тебя собаки завтрак, жена...
Да ладно ты я в восемь встаю!
Я в восемь уже обедаю!
Ага..обедаешь!
Давай меня не отвлекай, в Бенису заезжаю!
Добре!
Между компаньонами всегда была размолвка по-поводу того, во сколько начинать работать, обедать и заканчивать рабочий день. На взгляд Игоря рабочий день должен был начинаться совсем рано, хотя бы в восемь утра. Он приводил в пример того же немца, поставляющего им мебель. Тот начинал рабочий день в семь утра, как и вся его ватага работников. же вставал в восемь утра, курил, потом отвозил ребенка в школу, потому что жена не желала вставать рано, гулял с собакой, завтракал и появлялся на работе даже не в десять, а еще минут на двадцать-тридцать позже. Обедал он тоже не торопясь, тратя порой часа по полтора и домой он уже спешил, когда стрелки часов приближались к семи.
Как ты хочешь, чтобы мы начали зарабатывать более или менее нормальные деньги, если ты работать совсем не хочешь!? Ты как уже испанец — фиеста-сиеста! Ты если если и работаешь в день часов шесть, так это хорошо!
Да как шесть часов! Мы вон давеча с тобой в одиннадцать вечера только вернулись, диван тащили на пятый этаж без лифта! - возмущался .
Бывает, но это же не каждый день, ну раз в неделю, два..а все остальное время?
Все остальное время..! - пожимал плечами .
Вот мы Крым и забрали у вас, потому что зеленые человечки рано вставали и поздно ложились!
У а и Игоря, о чем бы не заходил спор, то они всегда вспоминали все грешные дела на Украине. Но только, если спор этот в шутливой форме протекал, если уж и ссорились по-настоящему, что было крайне редко, то все украинские трения опускались, словно ничего и не было. Им работать вместе нужно было, чтобы семьи свои оберегать и кормить, а не топор друг на друга точить на вражде, а на ней он ой как хорошо точится! Когда вся это заварушка в Киеве началась людей словно подменили. Жили вроде неплохо — все было конечно же в долгой истории, но не об этом речь, а о том, как же можно друг друга беспощадно потом лупить до смерти. И каждый вроде как правдой своей другому в глаз тычет и флаг на своем доме крепит, на зависть врагу, хотя раньше и не вспоминал и не знал цвета-то своего флага. Испанцы вон те молодцы — они частенько на своих участках или балконах флаги весят — они просто страну любят свою и историю. А братья славяне — те вот страну свою по телевизору любят видимо только, смотря его, например, из той же Испании или из теплой и уютной квартиры. Ну, это не про всех сказано, хотя про многих! И чаще всего от пули тот погибает, который свято верит в благое дело, в то время как его сосед кричит о высоких идеях с высокой трибуны.. любовь народную зарабатывая, чтобы народ потом деньги ему платил. Деньги, деньги — это они зачинщики всей вражды на свете и ничем более это самая вражда не питается кроме денег.
Да, они самые — ваши зеленые человечки, - в трубке послышалось хихиканье, - Ваш ботаксовый, злобный карлик все продумал!
Все продумал! Он ни чета вашему сладкому поросенку!
Да! Я конечно же его ненавижу, вашего злодея, но ты прав, нам бы своего..
Злобного карлика, - перебил Игорь насмешливым голосом.
Точно!
Ладно все не отвлекай, а то нарвусь на штраф.
Ты уже и так с фирмы триста потянул.
Что делать, как за ними углядишь, если они появляются внезапно.
Ты в зеркала поглядывай лучше!
Да смотрю я и так! Вот с тобой говорю, а сам по сторонам гляжу. В последний раз, когда меня мотоциклист спалил с телефоном: помнишь?
Ну, да!
Откуда вынырнул — не пойму!
Они самые злобные и противные полицейские! Их же обидели: одним машины дали, а этим мотоциклы, вот они и отрываются!
Я тут на велосипедах полицейских видел, возле пляжа!
На велосипеде? Ни разу не видел!
Думаешь они еще хуже?
Не должны! Они ведь девчонками любуются!
Массаж могут сделать, если вдруг какую красотку за задницу медуза ужалит!
Не...это спасатели! Помнишь, та белоруска рассказывала?
Блондинка, которая в Эльче у друзей отдыхала!
Ну кто ж еще! Ее же медуза за попку ужалила, а спасатели и рады были стараться: помазали ей ее, а потом еще массаж делали минут тридцать!
А муж ее, корсиканец ..Мачо, - Игорь расхохотался, вспомнив, как к ним на склад приехала эта самая молоденькая симпатичная белоруска с мамой, между делом, рассказав историю, приключившуюся с ней на днях. Она жила с мужем корсиканцем и их дочкой Тулузе, а в Эльче приехали на пару недель к друзьям. Рекламу же диванов они случайно увидели по интернету и решили съездить посмотреть модели и цены. Они были приятно удивлены и дизайну, и низким ценам и даже хотели купить и отправить к себе во Францию, но стоимость дороги получалась слишком высокой и от этой идеи пришлось отказаться. Время же зря все равно не прошло. Ребятам приятно было пообщаться с веселой девушкой. У а же текли слюнки, когда девушка присаживалась на ту или иную софу, или наклонялась, чтобы потрогать материал, выделяя тем самым свое одно привлекательное место. - Она говорит, они потом еще подходили, типа предлагали повторить массаж!
Ага! Ее Мачо чуть от ревности не сдох, а она видимо не против была еще одного массажа, - в трубке послышался хохот а.
Ну все-все! А то я за дорогой совсем уже не слежу! А белоруска классная!
Я бы с ней чего-нибудь сотворил!
Тебе бы жена потом шарики бы обрезала!
Да..
Ладно, , я отключаюсь, увидимся! Я в Гато де Горгос въезжаю!
Добре! - отключился. Игорю осталось совсем немного времени до Дении и он не хотел лишних осложнений, поэтому больше решил никуда не звонить и не отвечать на звонки. «А девчонка действительно симпатичная. И я бы не отказался с ней покувыркаться!», - мелькнула мысль у мужчины.
Глава 5
Под самый светофор, последнего городка перед конечным пунктом назначения, под названием Дения, у Игоря снова зазвонил телефон. На табло телефона высветилось имя «Андрей». Обычно этот молодой человек звонил редко и всегда по делу. Игорь аккуратно притормозил у перекрестка, благо, что включился красный свет. Не отрывая своего взгляда от дороги, и, нащупав правой рукой телефон, мужчина ответил.
Привет, Андрей, - говори!
Доброе утро Игорек! - в трубке раздался голос с ярко-выраженным украинским Акцентом. Андрей частенько дурачился, в особенности, когда дела шли хорошо, а так обычно он говорил на чистом русском, без намека на украинские корни.
Да ладно ты — не дурачься! - Игорь пожурил парня, но с улыбкой на лице, отчего голос тоже прозвучал весело.
Диван белый ушел, который кожаный! - выпалил Андрей.
Я уже понял, раз у тебя настроение приподнятое, то значит что-то выгорело хорошее.
Норвеги купили! Там чувак на нефтяной вышке работает; дом огромный в Ла-Нусии; денег, как я понял, тьма! На склад приехал и сразу внимание обратил на этот диван. Он же по размерам самый большой у нас и кожаный. Не торговался даже! Я ему цену озвучил, как всегда, подороже, - он не моргнул!
Не смутило его, что у нас склад убогий?
Нет! Они внимание на это не обращают — им диван надо, чтобы подходил по всем параметрам и цена реальная была. Это москвичи обращают на всякую фигню внимание: интерьер, гарантия сто лет, выхолощенный продавец, марка и т. д. И берут потом всякую хрень и за не нормальные деньги. Их разводят, как детей, а они и рады.
Ты же понимаешь, что у нас менталитет — пыль в глаза пускать, чтобы казаться королями в глазах друзей и знакомых!
Ну да, сказать потом, типа так между делом, что купили за пять тысяч евро и не где-нибудь, а в известном магазине, на центральной улице, где вся шушера богатая закупается.
Ну, вот такие мы! - Игорь хихикнул. - Хорошо! Я отключаюсь: зеленый загорелся!
Ты в дороге что-ли?
Да! В Дению везу диваны!
А! Все пока тогда! - Андрей отключился. Игорь включил первую передачу и нажал на педаль газа, грузовичок тронулся с места. На лице у мужчины сияла улыбка. Ему было приятно получить хорошую новость с утра. Продажи шли медленно, но выручка постепенно росла, а значит жизнь помаленьку выправлялась. Игорю нравились его новые друзья-товарищи, с кем он строил это дело. Он зарекся иметь работников больше. У работника в глазах не горит огонь страсти, потому что он подневольный, а вот если ты тоже один из тех, чье это дело, то совсем другое дело. И Игорь с ом и Андрей, все они были одной командой, поэтому от каждого из них зависело их общее дело, которым они были заняты последний год. «Главное, чтобы человек был голоден, но не опускал руки, а пытался всеми фибрами изменить свою жизнь!» - повторял Игорь всегда. Вот взять того же а, где он только не работал, когда попал в Испанию. И на полях, и на стройках, на дорогах. Тяжелее всего ему показалось на передвижных аттракционах. Во-первых, все время их приходилось разбирать и собирать, жара ко всему прочему усугубляла, подтачивая силы, во-вторых все время в дороге, то в одном городке, то в другом, приходилось развертывать площадки. Потом по трудности, шли поля, на третьем месте - стройка. А сколько всего насмотрелся! Народ на заработки со всего мира в Испанию съезжался, как правила со стран бедных, а это в основном латинская Америка, та же Украина и Россия, чаще южные ее границы. Ехали же кто, - в основном неустроенные в жизни люди, обиженные судьбой, имеющие проблемы у себя на родине, или подальше от войны, разрухи. И оказался не исключением. Пытался дело у себя на родине наладить, но пришли бандиты и обложили данью, поэтому пришлось выбирать: горбатиться на кого-то или уехать куда глаза глядят: он выбрал второе. Работали все дружно, а потом деньги тратили на права и налево: кто холостой, так на девочек и выпивку, кокаин, как он по-началу; кто по-старше экономили и домой отправляли семье. Выпивка и наркотики многих сгубили. В основном это молодежь была конечно. Один раз у них в компании один парень перепил и пьяный за рулем разбился. С грузовиком столкнулся; удар такой силы был, что у бедолаги голову с плеч сорвало и катилась она по дороге, как мячик футбольный. Другой от лишней натуги умер: днем на жаре пахал, как проклятый, а вечером, пиво, вино, тот же кокаин, которого, как семечек в России, на каждом углу раздобыть можно было, вот сердце и не выдержало. И вот так почти семь лет жил и трудился, пока не нашел работу лучше, менеджером в одной фирме, которая продажами электротоваров занималась, женился... К сорока годам здоровье расшаталось, колени ни к черту уже были — хромал постоянно, и уже вроде как смерился со своей участью, довольствуясь тем, что работа уже не такая пыльная и зарплата более менее приемлемая, но вот огонь в глазах почти потух. Игорь во время в его жизни появился, и заново раздул этот огонь и теперь и его жизнь менялась, пусть и снова в тяжелом труде, когда он скрепя зубы от тяжести, таскал с Игорем диваны, но теперь он явно и очевидно видел цель, где маячило перспективное будущее.
Главное — это то, что ты внутри себя не сдался, а все еще ждешь сказки, как в детстве! - Игорь умел зажечь людей! - Да, сегодня бы с тобой похожи на двух бомжей-грузчиков, но в отличие от настоящих бомжей, мы видим куда идем, а они нет, потому что эти ребята в потемках похмелья блуждают, а мы дело делаем.
Ну да, ну да! - ободряюще кивал головой. В глазах появлялся блеск, словно свыше ему давали свежие силы. Казалось даже, что мужчина молодел на глазах, и как молодой хватал тяжелый диван и с легкостью поднимал его на третий, пятый, шестой этажи. К вечеру правда в глазах снова тускнело, но эта была всего лишь усталость. К утру она проходила и был полон сил снова.
Андрей же совсем пацаном попал в Испанию. Его, можно сказать, в детстве оба родителя бросили. Не в прямом смысле конечно же, но от этого ему не легче было. Отец мать бросил, ушел к другой, ее подруге, она же на заработки в Польшу подалась. Отец в Испанию уехал жить, а парень у тетки первое время обитал, потом отец его к себе позвал. Но жить с мачехой, хуже некуда, все время в чем-то виноват, поэтому не на кого ему было рассчитывать и он сам выбивался, сам языки на улице изучал, воровал, чтобы прокормиться, еще и еду наворованную домой умудрялся таскать, чтобы тетку отцову задобрить. Недалеко от их дома склад был, где только навес был, обнесенный железным забором. Он туда по ночам лазил: пиво, креветки, и всякое другое снадобье домой нес. Но и этого мало ей было. Одним словом его терпение закончилось и он просто дал ей в рожу, за себя и мать свою и ушел в пятнадцать лет куда глаза глядят, а глаза его глядели на девчонку одну, из России, которая с мамой своей в Торревьехе проживали. Ей было уже семнадцать, но парень рано повзрослел, поэтому ребенком уже не казался. Его приняли в семью и он прожил так еще пару лет, потом девчонке он стал скучен, ей хотелось большего и они полюбовно разбежались. Андрей уже был в свои семнадцать-восемнадцать лет здоровым детиной, с несколькими языками в активе, поэтому не пропал: все у него наладилось, и семья у него к его тридцати годам была не маленькая: трое детей, жена умница, с Ирландии родом. Детям своим он отдавал всего себя, ни в чем им не отказывая и в тоже время воспитывая их, как отцу и матери надобно. Он им давал все то, чего ему не дали в детстве, родители его непутевые. Он в отличие от того же а, не кричал о национальной идеи своей родины и как все это в жизнь воплощается! Может быть, потому что его еще в детстве родины этой лишили, и корни его иссохли, а может быть он, как и Игорь, делил людей не по территории или национальности, а по доброте, у одних которой было с избытком, а других и вовсе ни на грамм!? Он как-то один раз рассказал про услышанный им спор между одним русским и украинцем. Тот, что русский, тоже был националистом, все русское свое напоказ выставлял, от языка до флага, смеясь без разбора над всем украинским, также от языка до флага. Здоровый такой, с огромными кулаками, родом от куда-то из под Калуги. Украинец же напротив был предпенсионного возраста, щупленький, но жилистый, и глаза у него такими умными казались. Он ему тогда спокойно объяснил, как, что, да почему.
Ты вот крест носишь, - спросил он у русского!
Вот он! - тот выпятил свою грудь вперед, достав из под рубахи довольно немаленьких размеров золотой крестик.
Крестик то ты носишь, а забыл чему Иисус учил?
Все я знаю - не надо мне тут тыкать! - рассвирепел тот в ответ и в грудь себя ударил.
Хорошо, тогда ты мне скажи откуда пошел человек?
Дарвина почитай!
Во! Вот так все Дарвина и вспоминают! И как вы все умудряетесь и в церковь одновременно ходить, креститься, молитвы читать, кивать прочитанному, где говориться, что человека Бог создал, а потом на землю за прегрешения сослал, и тут же себе обезьян в сородичи приписывать. Вот вся-то в этом суть и кроется! Войну видимо потомки обезьян и хотят. Им то, что за дело не себе же подобных убивают, а людей. А вот людей видимо совсем мало осталось! Я вот за человека себя считаю, потому что мой род от Адама пошел, а вот твой от....И мне нет разницы кто он человек, какого цвета кожи, и языка, потому что этот брат мой или сестра, а я на брата и сестру руку не подниму, а что до обезьян.., ...тут он хитро так посмотрел на русского детину, который побагровел, как помидор, но сказать ничего не мог, -...А что до обезьян, то их мне жалко и обидно за то, что мы люди, им власть в руки даем, а они подом этой властью, как плеткой нас же людей и обхаживают!
Я не обезьяна! - только и выпалил русский.
Да? - старик подал вид, как будто удивлен. - Ну, если ты не обезьяна, то тогда нам надо всю эту браваду отбросить, потому что это гориллы в грудь себя бьют и мычат воинственно друг на друга, а люди, они по-доброму меж собой разговаривают.
Русскому нечего было добавить, он лишь взгляд опустил, отвернулся и потопал по своим делам. Потом уж Андрей видел его еще пару раз. Человека совсем не узнать стало. Подобрел и про вражду, затеянную между соседями, больше и не вспоминал. И флаг больше российский на показ не выставлял почем зря, лишь один раз Андрей видел у него его на балконе, когда чемпионат Европы шел по футболу.
Глава 6
Оставалось совсем немного до магазина, Игорь радовался тому, что все идет по плану. Одно его только смущало — это, то, что он вроде, как мучился, а денег ему все равно не видать сегодня было. Хорошо бы через неделю испанец его бы порадовал. Эти края пестрили иностранцами и как бы там не было, но работать с испанцами было не удобнее всего из-за того, что слово они плохо свое держали. С бледнолицыми, коими ребята называли англичан, ирландцев, шотландцев, было намного проще, они старались слово свое держать и если по рукам ударяли, то вроде договор считался заключенным. С испанцами все было не так: что они дали слово или не дали, руку пожали — все едино, потому что ничего это не значило. Они легко могли забыть о том, в чем их уста подписались. Причем, если и женщинам можно было бы простить, но все дело в том, что и мужчины вели себя также, что казалось для Игоря по-началу странным, но потом он привык. Англичане тоже были разные! Сами англичане слишком высокомерными казались, холодными, но чуть что в полицию бежали; ирландцы те попроще и чаще всего разбирались без привлечения полиции, и задиристыми слыли, шотландцы скупыми — разные все одним словом, но слово свое мужское берегли, так просто им не разбрасывались, как испанцы. Пили вот только много свое любимое виски, и в домах у них чаще всего воняло. Игорь много где побывал. Запах этот отдавал мочой и алкоголем, как в неблагополучных домах в России. Но у Англичан это было повсеместно и самое интересное, что это считалось нормальным явлением. Они же пили много, но тихо, зарывшись в свои норы, пропивая немалые зарплаты, пенсии, пособия, не кому вроде как не докучая. Молодежь же ихняя резвилась шумно, но это летом, и вообще молодежь тихую и спокойную тяжело было отыскать и в других нациях — на то она и молодежь, чтобы шуметь, резвиться...воевать. Немцы, те по аккуратней казались, хотя молодое поколение сильно не отличалось от английского, поляки.... если кто и мог их перепить, то разве только русские с украинцами, хотя некогда им было пить на чужбине, работать нужно было. Но диваны у ребят покупали все и даже арабы, на удивление, Игорю: он думал по старинке, что они все время на коврах, на полу сидят и в диванах не нуждаются, но оказалось, что он ошибается. Может быть у себя на родине они и следовали своим традициям, но в Испании Игорь не заметил этого. Он много чего не замечал и в Испании у самих испанцев, то, о чем читал когда-то в книгах, видел в художественных фильмах, хотя построек старинных много сохранилось, узких улочек, балкончиков, под которыми, когда-то пели кавалеры под звуки гитары, зазывая синьорин, горбатые мостики...В России конечно же тоже, самое, что не на есть русское, исчезло, словно и не было никогда, а лишь в сказках, придуманных когда-то кем-то. Но в Испании, хотя бы следы сохранились из далекого или недавнего прошлого, а в России Кремль один каким-то чудом устоял, а со всего остального лишь кусочки прошлого в безобразном состоянии, зато сколько слов о великой истории! Но все равно Игорь любил Россию, как любят, например, своих родителей, но на расстоянии, навещая изредка, помогая им, чем можно, а желание возвратиться на совсем обратно, тут же отгонял от себя и всех кого знал, те тоже не спешили на родину. Пусть даже и в нищете, но здесь в Испании лучше им было. Свободы все-таки человек больше всего жаждет, а ее в России всегда недостаточно было, во все времена — это как все у тех же строгих родителей, от которых ребенок их убежать хочет, потому что чересчур строгие, требовательные, а где-то и безалаберные, еще и ремешком огреть могут и по делу, и нет, по пьянке, например, вот в чем суть-то вся. Тяжело Игорю было на чужбине, и всем его приятелям и знакомым иммигрантам, но пусть лучше так, чем в неволе в сытости, и тепле. Про тепло не зря Игорь всегда вспоминал. Холодно в домах в Испании зимой в южных ее краях: отопление строители не делали, стены тонкие, поэтому зимой в домах холоднее казалось, чем на улице, а в России хоть и холод лютый зимой был, но в домах-то тепло было. Игорь все никак не мог привыкнуть к тому, что трех свитерах дома приходилось ходить зимой, а летом от жары двери и окна закрытыми наглухо держать. Электричество недешевым было, поэтому отапливаться и охлаждаться роскошью считалась во многих семьях испанских, не говоря уж об иммигрантах, кусок хлеба которым тяжелее доставался: чужими они были, но зато свободными чувствовали себя, а потому и хоть с отпечатком грусти на лице и с ностальгией в душе, но лучше в Испании, где чаще всего улыбались и здоровались, чем грубили и хамили.
Ну вот уже и указатель появился на Дению, а это значило, что еще от поворота ему осталось ехать минут десять. Светофоров не было, лишь несколько ротонд, а там и магазин уже. На лице Игоря сияла улыбка. Он вообще чаще всего улыбался последнее время. Его даже принимать стали за испанца, чем за кого-то другого, правда, пока он рот не открывал, выдавая свой акцент, а все потому что улыбался часто последнее время. Русских же как отличают от всех остальных: всегда лица хмурые, а еще костюмы спортивные с полосками на рукавах, любовь, так сказать, к марке «Адидас». Игорь, когда, в рубашке был и беззаботно гулял по набережной, то за своего сходил: на лице улыбка, волос черный, кожа смуглая — испанец одним словом. Человеку вообще главное - это по чаще улыбаться, но только искренне, а не по заказу и тогда глядишь все на свете по иному кажется и тогда неважно кто ты есть, и чем занят на этой земле, а хоть и три дивана везешь, но с верой, что дело делаешь хорошее...