Около Графа. Бассет

               
        Вот ты, Ириша, милый друг, хочешь завести вторую собачку, а ведь не знаешь, чем это чревато. Тем более, что ты подписываешься в переписке псевдонимом "Яркая" и так оно и есть, кто же спорит.
        Знавал я почти такую же как ты яркую и молодую даму-собачницу. Были у Марины вольеры с алабаями – тогда  в Москве  почти и не знали про таких славных собачек. Ну, соответственно, деньги, известность. А дома она держала какую-то  супер-породистую собачёнку-лохмушку – я не помню  уже какой породы и молодого человека по имени Варген.
        Ребята были с горячей кровью и частенько под их окнами третьего этажа вечерком, а иногда и глубокой ночью собирались группы людей: пенсионеров, ночных бродяжек или просто алкашей. Им, видишь ли, нравились Маринкины любовные трели. Мой дружок Граф наведывался туда специально. Записи делал на магнитофон. Говорил всем, что для диссертации материал собирает. А сам, шельмец, накопил таких солисток штук сто и выпустил диск для левой продажи, хотя я его предупреждал: опасно! И точно. Какой-то авторитет узнал голосок своей супруги – еле скандал замяли, а Серега в очередной раз погорел, хорошо, что живой остался.
        Соседи жаловались в милицию, попробуй-ка засни с нашей звукоизоляцией - до девятого этажа легко достигали звуки любви. Ну а милиция чего может сделать? Приедут, послушают, посмеются – и с концами, мол, разбирайтесь сами, воспитывайте в коллективе, тогда так говорили.
       Но из-за жалоб доставалось участковому, его премии постоянно лишали, даже звание очередное задержали. Симпатяга был и смышлёный такой лейтенантик. Он сам к Маринке клинья подбивал и получил обидный незаслуженный отказ. Так вот. Кто его надоумил, какой чёрный маг-целитель, я не знаю. Но однажды он подарил Марине на 8 марта взрослого щенка  бассета. Щенок был красив, как собачий Аполлон, но глуп до последней точки. Кстати, точно, как и Варген. И вот, что случилось дальше.
        Пёс влюбился в лохмушку и Марину одновременно, а Варгена, ясное дело, терпеть не мог, как и Варген его со своей стороны. Но хозяйка была главной в доме, потому что кормила-то всех своих животных она. Приходилось как-то сосуществовать вместе, находить компромиссы. Однако, долго такая жизнь продолжаться не могла.
       Первой пострадала лохмушка, которая без хозяйкиного благословения забрюхатила от молодого, да раннего бассета. Граф, по моей просьбе, срочно забрал её к себе на перевоспитание. А вскоре у бассета от пропажи подружки и от продолжавшихся ночных концертов хозяйки поехала единственная извилина. И вот, как-то вечером, когда хозяева где-то загуляли, он тщательно  описал двуспальную хозяйкину кровать, но строго со стороны, где спал Варген. Отношения напряглись до предела, пошла разборка, однако Марина почему-то заняла позицию бассета и накричала, что Варген виноват сам, что, мол, ноги надо мыть каждый день, а не только причинное место.
        Бассет расценил заступничество Марины, как свою безусловную победу. И случилась  драма. Дня через два, перед сном, когда Варген поплёлся в ванную мыть свои подмётки, пёс подло напал на него исподтишка, но укусил не за пятку, а как раз за причинное место!
        Закончу коротко. Варген, бывший мастер по кун-фу, зашиб пса в один момент. И поделом. Во всяком случае я его понимаю. А любовь Марины и Варгена продлилась не намного дольше, потому как, хотя и наложили Варгену шестнадцать швов, но машинка всё равно изрядно подпортилась. Соответственно, и сборы под окнами прекратились. Варгена я еще годика два встречал на улице в не очень трезвых компаниях. Он со мной не здоровался и делал вид, что меня отродясь не знает.
        У Марины же от этих дел пошли глюки, она вдруг написала поэму «Большая ложка», причём оформила её своими рисунками. Конечно, первым делом, она отдала эту галиматью мне, как верному другу и соратнику, на редакцию. И я скажу честно - галиматья-то была чудовищно талантлива! Я был потрясён смесью мистики, жести и провидения! Для примера: в поэме были описаны «зелёные человечки» и воссоединение России и Крыма. За двадцать лет до  случившегося! А Большая Ложка  – это я говорю мягко, потому что по другому сказать боюсь, - фантом, который то и надиктовал ей эту поэму. Прочитав мистерию, я, честно говоря, испугался и сразу сбежал от Марины. Больше я её не видел. Но слышал, что она так и живёт с этой Большой Ложкой в голове и без всяких мужиков в постели. Граф, на всякий случай, вернул ей собачонку. Теперь она никогда не повышает голос и говорит только шепотом, при этом частенько оглядывается и как-будто прислушивается...
        Вот потому-то, родная моя Иришка, я и забеспокоился за твою семью, когда  узнал, что ты захотела вторую собачонку. Ты, может,  думаешь, что я, как всегда,  валяю дурачка и сочиняю? Ничего подобного. Тут только одна забота о тебе и твоём ненаглядном муженьке. Оцени ж, роднуля, мою о тебе заботу как будет время и желание, но, чур, без всяких собачек!
                Твой бесценный поклонник, ХХХ.