Бывает, что тема одолевает. Казалось бы, достаточно, да и к другому хочется обратиться. К примеру, к тем же лже-полицейским. Оказывается, у нас на саратовщине они тоже лютуют. До недавнего времени "оборотни" "прессовали" работниц sex-индустрии. Но были задержаны настоящими полицейскими и наказаны. Злые языки тут же предположили, за конкуренцию.
Вот такие порочные связи. А я вынужден вернуться к непорочной. Так сказать, к временнЫм узелкам и пересечениям исторических событий.
В первой части либретто (http://proza.ru/2017/02/06/578) влюбленные стоят на носу героического "Громобоя". В одной из рецензий прозвучал полу-вопрос о неочевидности связи реальной Иванки со славным комдивом Гражданской войны. Как знать, как знать. Но что-то же побудило нынешнюю красавицу умыкнуть законопроект о снятии защиты ЛГБТ-сообществ именно в день рождения К.Е. Ворошилова.
Как версия. Возможно, Иванка начиталась в детстве левой литературы, вот и решила отомстить папаше-олигарху. Может, она антиглобалистка? Надо присмотреться к её кабинету. Вдруг, там портрет Климента Ефремовича на боевом коне? Все возможно...
Но вернемся к полной динамизма сцене. Цыганка Иванка на носу рассекающего волны времени "Громобоя". Её бережно поддерживает Комиссар.
Поддавшись буре эмоций первой любви, молодая девушка кричит навстречу волнам:
- Я чайка!!!
В это же время остальной экипаж, увеличившийся за счет театра "Ромэн" отмечает связь революционных матросов и цыганского табора.
-Танцуют все, -сиплым голосом кричит сифилитик-эсер Сиплый.
Возникает крепкая связь па матросского "Яблочка" с "Цыганочкой". Тут же речитативом "Русская водка, что ты натворила!"
Устав, пьяный Медведь вываливается из дверей кают-компании. Сколько он поплясал на всяких корпоративах да свадьбах, а здесь не мог переплясать лихих матросов.
Облокотившись о перила, Медведь закуривает. А как вы думаете? С людьми поведешься, не того ещё наберешься. Сиплый-то вон и нюхнуть предлагал.
Затянувшись беломориной, Медведь бросает окурок в воду. На мгновение огонек освещает наполненные ужасом детские глаза.
-Help me,help me, -доносится до ушей Медведя.
Из каюты вываливается вечно пьяный Вожак. Он тоже слышит призывы о помощи. Вожак бросает за борт линь. Вдвоем с Медведем они вытаскивают на палубу дрожащего от холода и страха арапчонка.
-Как долго я тебя искал, -разглядев мальчонку, восклицает Вожак, -как много отдал небесам. Максимка!
-Лучикин, Лучикин, -счастливо смеется негритенок.
Находящиеся на палубе пускаются в пляс. К ним присоединяются остальные. Лишь влюбленная пара на носу "Громобоя" поглощена своими чувствами. Обернувшись для очередного страстного поцелуя с Комиссаром, Иванка встречается взглядом со спасенным. Инстинктивно она, чуть не выпав за борт, откидывается назад.
-Барак?! И ты здесь?!
Танцующие замирают от вскрика девушки.
-Это Максимка, -возражает Вожак, ставший матросом Лучкиным, -наш юнга.
Иванка закусив губы, рыдает. Будущее проносится перед её глазами. В этот момент она понимает, что обязательно должна выкрасть из каюты капитана законопроект об отмене защиты ЛГБТ-сообщества и трансгендеров.
-Барак?-тянет эсер Сиплый, -тот самый, Хусейнович... Братва, нас опять (дальше нецензурно и грязно).
Матросы обступают Лучкина с ребенком.
-Перезагрузка, -умоляет товарищей Лучкин, -отмена санкций...
-За борт, за борт, -скандируют матросы.
Из пьяной толпы вываливается Медведь. Под ободряющий свист он берет ребенка в зубы и подходит к борту.
-Постойте, -Иванка в отчаянии заламывает белоснежные тонкие руки, -как вы можете?
Сиплый с укором обращается к Комиссару:
-Нас на бабу променяла?
Иванка с ужасом смотрит на возлюбленного:
-Ты женщина?! А что я тогда чувствовала?
-Браунинг, -глухо говорит Комиссар, -но я тебя все равно люблю.
Она с опаской смотрит на пьяную толпу. Матросы ещё больше сатанеют:
-Обоих за борт, с камнем на шее!
Не дожидаясь исполнения казни, Иванка выхватывает маленького Барака из пасти Медведя и прыгает за борт.
Матросы, как ни в чем не бывало, возвращаются в кают-компанию, где цыгане уже отмечают очередную инаугурацию. Шампанское, тартинки с икрой и пармезаном.
В это время двое плывут к еле видимой у горизонта статуе Свободы. Все равно, шепчет Иванка, пусть у меня не получилось, но остальных я спасу.