Эта история о человеческой слабости. Так я это называю.
Он приехал, вроде как, попытаться сойтись с ними снова для совместной жизни. Так, кажется, это называлось. Бывшая жена, думаю, была ему рада (трудно ведь без мужика в доме), а вот дочь так и не понимала, что может привнести появление этого человека в такую уже устоявшуюся и далеко не плохую их с мамой жизнь без него.
Его поиски работы хоть и не сразу, но увенчался успехом - трудоустройством на стройку крановщиком. Пока крановщиком. Он ведь из деревни – труду обучен.
Так прошел месяц... Вроде муж есть, вроде бы и отец присутствует (тем более, что он еще и биологический отец девочки), но вот чего-то такого нет в их совместной жизни. Так, по крайней мере, казалось дочери. А что, собственно, она ожидала? “Зачем мне отец, мама прекрасно выполняла и свои функции и его роль!?” - думала она - Эгоизм???!!! Ну да, чистой воды - эгоизм. Ладно, пусть пробует, пусть пытается, пусть, пусть... Все-таки не чужой человек. Чужой вообще может и ремнем, в случае чего, шлепнуть. Нет, уж, со своим всегда легче. Родная кровь все-таки”.
Жизнь длинная, да дни короткие. Дом-работа-учеба, дом-работа-учеба...
Возвращается дочь как-то домой со школы, а мама на нее так недобро смотрит. “Где? – спрашивает мама – Где банка тушёнки, которая стояла в холодильнике? Ты же знаешь, как сейчас трудно доставать такие продукты; мы же могли тушёнку и в суп бросить и в кашу... Понимать должна, не маленькая уже”. А что девочка должна была понимать, если она не брала тушёнку, если она ее и не могла взять, потому, что слова мамы для нее всегда были законом. Не брать – означало только то, что это брать нельзя, и ничего другого эти слова не означали. Воспитание было такое – строгое, но справедливое.
Так, за “разбором полетов”, и прошло, пролетело время. Незамеченным осталось даже то, что немногочисленных вещей отца (бритва, пару свитеров, пару рубашек, брюк...) уже нет в квартире. Это выяснилось позже. А пока, мама, все еще сердясь на дочь, пыталась как-то скоротать время до прихода отца, не обращая на нее никакого внимания, или делая такой вид. Она готовила ужин - в кастрюлях все кипело, на кухне все ладилось, мусорное ведро наполнялось отходами... “При чем тут мусорное ведро?”– спросит читатель. Терпение!
Выносит, стало быть, мама наполненное ведро к мусоропроводу, а там... там пустая банка из-под тушёнки. Входит мама в квартиру белая, как стена, слова сказать не может, оцепенела с ведром в руках.
Беда? Да какая беда? ... Пришла мама в себя, обняла дочь и так, совершенно тихо-тихо и даже без слез, говорит ей: “Так оно даже как-то лучше, когда еще и эта история с тушёнкой... чтобы никакого сожаления”.
И стали они дальше жить-поживать...