В котором мы приходим в себя после пережитого шока, однако...
В ближайшую ночь к нам снова тайно наведываются сотрудники спецслужб. Берут какие-то замеры. Что тут скажешь - пусть разбираются, аномалия - налицо. Наверное, наблюдали за нашествием через шпионские камеры и тоже ужасались, переживали за своих жучков - загадят толпой, не отмоешь, всё-таки казённое имущество. Вот бы послать им сообщение - типа не парьтесь, мужики, это всё мы с Соломоном учудили, а если хотите понять, откуда растут ноги, помогите нам вывести на чистую воду вражескую зелёную муху.
Но это - внешняя сторона событий. Что же касается наших с Соломоном сомнений и душевных мук, то они развиваются своим чередом. Чувствуем себя изгоями - после, мягко выражаясь, недостойного поведения, которое мы себе позволили, даже клещи из ковролина полагают нас отбросами рода насекомого...
Маемся тяжёлым похмельем. Пока в офисе суетились санитары-эпидемиологи, средства дезинсекции стали для меня чем-то вроде заместительной терапии - утратив возможности потреблять алкоголь и наркотики, я как бы переключился на токсикоманию, даже если дышал через раз. Но теперь все помещения проветрили и кайфовать не с чего. Даже жратвы не стало - выкинули и пропылесосили всё, что имелось, включая рафинад, красивые бутылки из-под виски и вина, крошки от чипсов на полу. На три дня объявили карантин. В общем, голодаем и невольно от всего воздерживаемся.
Время от времени сердце сжимает тревога - что если господин абсолют решит наказать нас за порочные нравы и как неисправимых отправит по этапу на нижний уровень ада, откуда не выбраться в ближайшее тысячелетие?
Пару суток ведём себя тихо, никого не задеваем. Мы даже готовы просить прощения у всех уцелевших - уцелевших не наблюдается. Вспоминаем графиню. Соломон признаётся, что ему жаль эту несчастную самку. Мы потеряли её из виду перед нашествием и уверены, что она не пережила химическую атаку...
Однако нет. Графиня не просто уцелела, она выглядит вполне себе бодрой и уверенной в завтрашнем дне. Она появляется, когда офис покидают люди, а мы забираемся на стол в надежде раздобыть хоть какой-то хавчик. Но хавчика нет и оставить его для нас некому - после пережитого шока Нюша взяла больничный, и бойфренд увёз её в Карловы Вары на поправку. Наверное, там её принимают с распростёртыми объятиями - не зря же дедушка диссидент боролся за социализм с человеческим лицом.
- Здравствуйте, мальчики, - говорит графиня и с порога снова начинает нас лечить. - Полагаю, теперь вы убедились, что без женского пригляда ваша жизнь не стоит и выеденного яйца?
Мы так удивлены её визитом, что долго молчим. Неужели она тоже бессмертная? Мало-помалу испаряются все печали, посетившие нас в связи с её трагической кончиной. Соломон, который только-только стал оживать для полноценного тараканьего существования, опять скисает. Как легко любить и жалеть умерших, особенно, если их погибель свершилась в том числе и по вашей косвенной вине. Как тяжело любить живых со всеми их скверными привычками и заморочками. Старая истина.
Скверные привычки и заморочки - по-прежнему при графине. Невзирая на испытанные нами стрессы, она настроена всё так же решительно - выйти за Соломона, создать семью, родить. Но мой друг тоже не намерен отступать от ранее заявленной позиции - он возвращается к своим сомнениям относительно честности невесты. Он требует подтверждения тому, что у неё нет умысла обмануть его и принудить к выращиванию чужих детей.
И тут в офис заявляется Эдик. Из его телефонных разговоров становится понятным, что Эдика выгнали из квартиры, которую он снимал. Задолжал за три месяца, потому что жил не по средствам и запутался в кредитах. Хозяева сменили в квартире замок, заперли его вещи и сказали, что не отдадут, пока не погасит долг. Виктор Вадимович разрешил ему пару ночей перекантоваться в офисе.
Несмотря на крайне стеснённое финансовое положение, Эдик купил себе на вечер пару банок импортного пива и то самое сосисочное нечто, которым я подавился в первом эпизоде данного повествования. В общем, мы опять гуляем, а графиня тщетно пытается нас образумить.
На следующий день ситуация резко усугубляется. Босс сумел убедить своих американских кураторов, что на нашей неправительственной организации Кремль испытывает новое биологическое оружие. В связи с этим в офис наведались люди из Госдепа в компании с химиками - после экспертиз и расспросов, америкосы выдали грант. На грант тут же был закуплен хороший алкоголь, и у нас с Соломоном не осталось шансов на трезвую жизнь.
Когда через пару недель мы выныриваем из алкогольного дурмана, то замечаем, что графиня ещё здесь. Более того - она конкретно беременна и утверждает, будто виноват Соломон - якобы он овладел ею по пьянке, потому и не помнит. Соломон апеллирует ко мне. Я переадресую его упрёки самой графине - дескать, допустим, но как вы позволили этому случиться? Разве не знаете, что дети, зачатые подобным образом, могут появиться на свет с врождёнными патологиями? Плюс недавняя химическая атака...
Графиня жеманничает и признаётся, что не могла устоять под напором такого сексуального кавалера. Звучит, как комплимент, но Соломон не ведётся и клянётся, что к графине не прикасался:
- Вовчик, мы же всё время были вместе!
То есть его худшие опасения по поводу обмана подтверждаются. Графиня устраивает очередной скандал. Пытаюсь успокоить. Рыдая на моём плече, в порыве откровенности она вдруг признаётся, что на самом деле прибыла сюда не из Южного Бутово, а из старого дома через квартал - там делают масштабную реконструкцию и капитальный ремонт. Был у неё муж, но пропал при проведении демонтажных работ?
- Просила его об осторожности, - хнычет графиня, - но ведь вы, мужики, такие безалаберные.
Растроган. Подумываю всерьёз, а не усыновить ли мне её тараканчиков, коль скоро Соломон упёрся?