ИНСТИТУТКА. РАССКАЗЫ МОЕЙ БАБУШКИ 1897-1992
(из Семейной хроники)
___________________________________________________
Через каких-то знакомых галиного отца Ивана Ильича, и, наверное, через тетку Елену Павловну Ратынскую-Петрову, Галю подготовили к поступлению в Оренбургский Институт Благородных Девиц, содержавшийся на средства императрицы Марии Федоровны, матери царя Николая II.
Ну в Институте и распорядок! Три дня – разговор только на немецком языке, другие три дня – разговор только на французском языке. Если кто-то вдруг ненароком обмолвиться на русском – в театр, на концерт вход запрещен.
Оценки ставились по 12-ти бальной системе. Неудивительно, что Галя, поступив туда уже немного зная французский, в первый же день написала контрольную по французскому языку на двойку. Пришлось усиленно заниматься французским.
Занятия музыкой, хореографией. В старших классах такой предмет – педагогика (учат, как шить распашонки младенцам!).
Однажды на контрольной по математике попались очень сложные задачи.И Галя одна из класса их сумела решить.Но как помочь подругам?
И она придумала:написала шпаргалку,вложила в обувь-так,чтобы краешек листочка немного торчал - и ножкой потянулась к подружке,сидящей сзади.
Та схватила,развернула,списала-и таким же образом передала следующей.Учителя не заметили такого метода списывания,и все институтки написали контрольную хорошо.
Некоторое время уроки немецкого языка у них в институте преподавал немецкий пастор.
А классную даму ученицы между собой называли "классуха"
Окна дортуара замазаны белой краской до верха (чтобы девочки не глядели на улицу и не мечтали )
Даже ночью разговоры запрещались. Кровати стояли так, что девочки лежали друг к дружке головой. Они друг к другу тайком тянулись руками. Вот и все ночное общение для не спящих.
Ночью приходила няня. Ее звали «Ночная Сова».
А кто учился в этом Институте Благородных Девиц? В одном классе с Галей – княжна Пожарская, баронесса Тизенгаузен, чуть постарше классом – правнучка Барклая-де-Толли. Одноклассницы подружки: Злата Сокурова, Маруся Задорина, Оля Кудирова,Леля Фавицкая, Катя Наумова (которая в старших классах думала, что дети от поцелуя рождаются).
Директором Института была Княжна Кудашева.
Институтки гуляли только у себя в саду. Причем девочки по очереди подходили к воспитательнице и пересказывали ей, на немецком или французском языке книжку, которую они обязаны были читать в свободное время.
Иногда их все-таки строили парами и выводили в город.
Когда институтки шли по городу все люди шептались: «Институтки идут!»
В Институте Благородных Девиц был свой храм. Галя там даже иногда регентовала церковным хором.
Ходили в театр – там видели как танцевала знаменитая Анна Павлова. Ходили на концерты-на одном из них играл знаменитый виолончелист Козолупов.
Все же в Институте была строгость нравов, общаться «с ребятами» не разрешалось. Пусть хоть он и брат.
И Галя, и Жорж вели в течение месяца, или недель двух-трех своеобразную летопись своей жизни. А потом украдкой в театре просовывали быстренько друг другу в руки эти тетрадки. Такая вот «электронная почта» того времени.
Галя дружна была со всеми. У нее в институте было прозвище «Галя малятандю», т.е. «Галя – недоразумение». Она часто в какие-то смешные ситуации попадала.
Однажды узнав где-то, что якобы от касторки хорошо растут брови (у бабушки всю жизнь почти не было бровей!) пришла в дортуар, намазала себе брови касторкой, стала глядеть в зеркало «не растут ли?!» и вдруг в зеркале, в отражении появилась Княжна Кудашева:
«Кёскё тю фе?!» («Что вы делаете?!»).
В дортуар, если не была больна, днем заходить не разрешалось.
...Однажды в Институт приехал бухарский эмир.
Среди девочек прошел слух :
«Он будет из нашего Института набирать девушек для своего гарема».
Институтки все перепугались , но в то же время это было страшно интересно!
А эмир сделал Институту пожертвование и каждой институтке подарил по огромному куску шоколада! Гарем пополнять ими он не собирался.
Потом у них урок был такой «риторика», где девочки учились вести светские беседы.
Однажды приехал их навестить местный архиерей. И во время обеда педагоги назначили Галю, чтобы та с ним беседовала. Это был, так сказать, экзамен, который Галя выдержала с блеском.
Она рассказывала святителю про Среднюю Азию, где жила, благо, можно было об этом рассказать много интересного.
И в последствии, Галя блестяще могла развлечь человека любого возраста и уровня своей беседой. Разговаривать с ней можно было не переставая!
В Институте Благородных Девиц были балы.Ведь девочек обучали танцам!Они умели танцевать всё-и полонез,которым по традиции открывался бал,и вальс,и краковяк,и даже такой трудный танец,каким оказалась мазурка.
На танцы приглашались кавалеры из соседнего кадетского корпуса.Допускались на бал только ученики старшего возраста(у них,в Институте,кстати,1-й класс считался последним,выпускным,а не наоборот, как теперь у нас).
И ,ещё не достигнув соответствующего возраста девочки,слыша звуки оркестра,страшно завидовали старшим.
На балу не допускалось все танцы танцевать с одним и тем же кавалером.За этим зорко следило начальство-а вдруг любовь?!
Бывало,институтка увлечётся и продолжает танцевать следующий танец с понравившимся ей кадетом.Педагоги подходили к ним,и осторожно тронув за плечо, разводили парочку.
...В последнее лето перед окончанием института благородны девиц ,в 1915 году ,Галя поехала с институтской подругой Златой Сокуровой отдыхать в их имение под Челябинск.
Там полностью сохранился старинный уклад жизни помещиков. По отмене крепостного права, от Сокуровых не ушел ни один крестьянин. Все так и осталось, как до 1861 года.
Бабушка рассказывала:
«У них сохранились традиции, о которых можно было только читать у Гончарова, у Тургенева»
Она как бы очутилась в той, уже ушедшей даже для нее, эпохе. Нам о том быте теперь уже слышать в диковинку!
...Вернёмся обратно в Оренбург.
Институтки-девочки не всегда жили в институте,некоторых на праздники забирали ,живущие в Оренбурге родители и родственники.
Гале повезло – ведь рядом, в кадетском корпусе, в квартире, принадлежащей этому корпусу, проживала ее тетушка, Елена Павловна Ратынская-Петрова. Муж ее, удивительно добрый, умный и талантливый человек, Александр Матвеевич Петров, красавица и мечтательница Людмила, дочка, сын Жорж и маленький Володя.
Галя часто гостила у них по праздникам.
При Кадетском корпусе тоже была церковь. Туда они все вместе ходили на Пасху.
В семье этой были великолепные застолья, праздники с музыкой, с высокопоставленными гостями.
Елена Павловна – была просто королева. Все в доме сосредотачивалось на ней. Это был центр всего. Ее обожали. Она была и пианистка, и модельер, и в высшей степени кулинар. Она закончила какие-то кулинарные курсы (у нас даже сохранился её диплом).
Известно как она готовила утку. Елена Павловна резала ее столь тонкими ломтиками, и так отделяла от костей, сохраняя их внутри, что утка – жареная или печеная сохраняла внешне полностью свою форму, как нетронутая, а потом можно было, не разрезая ее, по ломтику вынимать и поливать соусом, то есть это был высший пилотаж кулинарного искусства.
Александр Матвеевич и Жорж превосходно играли на скрипке.
Людмила тоже музицировала. Она впоследствии даже окончила фортепьянный факультет Саратовской Консерватории. Людмила была очень красива, но очень замкнута, меланхолична. За ней толпами ходили поклонники, но их внимание быстро переключала на себя ее мать, Елена Павловна,которая обладала весёлым и общительным характером.
Родители Гали, Евгения Павловна и Иван Ильич, в то время уже переехали в Ауле-Ата , где Иван Ильич сделался начальником.
У них уже родился и умер сынок Леонид, который даже и пожить-то не успел. Но жара, инфекции, высокая детская смертность...
Бабушка Луиза Изабелла в то время уже умерла , и две её дочки, Надежда и Веня,галины тётки, тоже умерли.
Иван Ильич продолжал свои музыкальные занятия. Евгения Павловна тоже поигрывала.
С порога отец как-то Гале сказал (вместо «здравствуй!»)
«Галя, ты помнишь, я в тот раз разучивал марш «Милитер» Шуберта, и он у меня не получался? Иди сюда, слушай!».
Он играл без единой ошибки.
Галя ездила из Оренбурга домой на поезде одна .Там ее встречали.
Галя уже повзрослела и стала очень влюбчива – да и возраст был подходящий.
Так, что без попутчиков-поклонников редко оставалась, она только побаивалась, чтоб отец этого не узнал.