Лешка приехал в колхоз со стройотрядом. Оказалось, он единственный из ребят умеет запрягать лошадь, и его назначили завхозом.
Для начала он пошел к председателю просить, чтобы для них забили корову или пару овец. Прослышал, что так делают для шабашников из Ленинакана, ремонтировавших телятники, и мужиков из Закарпатья , которые валят лес на колхозных делянках.
Председатель - мелкий русый мужик с быстрыми глазами, жилистыми руками и новеньким, отлично блестевшим, обручальным кольцом вежливо объяснил, что пока студенты не наработали на мясо.
-Люди жилы рвут, - повысил голос Лешка, показывая за окно, где его товарищи вручную грузили на тракторный прицеп бетонные кольца для колодца. -Если их мясом не накормить: они взбунтуются.
Председатель по селектору вызвал гараж, попросил приехать в правление водителя «развозки».
Скоро в кабинет вошел и молчаливо остановился у двери длинный загорелый парень.
-Что будет: отдашь ему, - председатель показал на Лешку. Тот согласно кивнул и, пригнув голову под притолокой, вышел.
Вечером на «газоне» он привез в лагерь треть мешка рыбы.
-Возьми меня на рыбалку: - попросился Лешка.
-У тебя девки здесь модные. Посади какую-нибудь ко мне в кабину, - подмигнул тот, улыбаясь. Лешка застеснялся, ничего не ответил.
На следующий день он с ребятами на стройдворе катал бревна к пилораме. Когда подъехал разгружаться лесовоз, Лешка полез наверх разомкнуть цепи. К пилоцеху в это время подрулил на мотоцикле с коляской участковый. В полной милицейской форме, с кожаным планшетом на ремешке через плечо, он важно поздоровался с прорабом и парторгом, поджидавшими его. Из дощатого домика конторы вынесли канцелярский стол, три стула. На крыльцо, под навесом поставили табурет.
-Давайте начинать, - скомандовал участковый. Позвал к столу парторга и прораба.
Лешка с лесовоза смотрел за происходящим.
-Подсудимый, займите свое место, - громко произнес парторг.
Со скамеечки у забора, где курили плотники, поднялся вчерашний знакомый Лешки, водитель «развозки», прошел на крыльцо, сел на табурет. Получилось, что он почти как в зале суда: налево от заседателей и за загородкой-перилами.
Вокруг разместились мальчишки, бабы с младенцами из близлежащих домов, колхозники, оставившие работу. Участковый читал бумаги. Оказалось, что Олег, так звали парня, по просьбе какого-то дачного строителя вез на колхозной машине пятьдесят листов шифера. Их остановила милиция, шифер оказался ворованным, мужику дали два года, а Олегу, вот, товарищеский суд.
-Объясните обществу, почему вы так сделали, - отложив протокол спросил участковый.
Олег встал, мялся с ноги на ногу.
-Я от станции сворачивал, он проголосовал, попросил перевезти. Грузили на базе...Я думал он нормальный, а за ним уже следили.
-Вы хотели получить нетрудовой доход? Как вы оцениваете свой поступок? - участковый снял фуражку, положил на стол, прищурился на солнышко. - Меру наказания от колхозников, своих односельчан, какую вы, думаете, заслужили?
Олег опустил голову. Замерли , кажется, даже воробьи в пыли. Тянулась минута. Лешке захотелось помочь парню, и за рыбу, и просто так, чтобы не мучался. Мгновенно сообразив, он подтолкнул стопора стоек на лесовозе и бревна грохоча ринулись на землю.
-Фу ты, - Лешка первым отпрыгнул в сторону, сделал недоуменное лицо, мол он не при чем. - Чуть не убился, - с опаской смотрел на лесовоз, разводил руками.
Женщины стали отводить детей подальше. Олег перевел дух. Мужики принялись мудрено обсуждать недостатки современной техники. Парторг призывал всех к порядку, но кто-то уже направился за ворота, прежнего накала не предвкушалось.
Олегу присудили несколько мелких наказаний. Больше всего он расстроился, что отодвинули в очереди на личный автомобиль до будущего года.
Этим же вечером Олег заехал к Лешке, поблагодарил за помощь и пригласил на рыбалку.
Добирались на «развозке» по лесным дорогам до деревни Подберезье, где летом жила мать Олега с внуками; забрали со двора резиновую лодку и в темноте направились на берег глухого озера. У Олега стояли призатопленные сети. Из нескольких карасей, подлещиков, щук, они выбрали себе на уху. Разожгли костер, разговорились.
Оказалось, Олег недавно вернулся в колхоз. До этого, как уехал перед армией в училище механизаторов, так и жил в городе. Давно умер его отец, обзавелись семьями сестры, он сам женился. Жил с семьей в бараке возле бетонного завода, работал водителем в автоколонне. Сманили его обратно сюда старые друзья. Они за эти годы выбились в колхозе в руководители. Пообещали и действительно дали отдельную квартиру в пятиэтажке, новую машину для работы в стройцехе. Он подправил отцовский дом в Подберезье, вспомнил, как когда-то ловил здесь рыбу, и с весны обзавелся сетями. Прикормил начальство, за что ему позволили распоряжаться «развозкой» без отчета. Теперь он искал напарника, чтобы с наступлением холодных ночей начать лучить.
Лешка понравился Олегу рыбацкой сметкой и расторопностью. Он стал возить его с собой на озера все чаще и чаще. Пока ночи были короткими, они промышляли только сетями. Лешка познакомился и с женой Олега, белокурой толстушкой Валей. Вначале она несколько раз съездила с ними; и то, как понял Лешка, только затем, чтобы он не задал вопроса Олегу, почему тот делит каждый улов на три части, а не пополам.
Потом Олег стал брать в спутницы на ночь одну из женщин, которых прислали в колхоз из города помогать на полях. И Лешка злился, когда его оставляли до утра у костра, а Олег забирался с подружкой в кузов «развозки» под полог будочки, предварительно набросав туда сена и захватив байковое одеяло.
Едва ночи стали длиннее, Олег забыл о женщинах и они занялись лучением рыбы.
Лешка сидел за веслами, а Олег с острогой и фарой-прожектором стоял на носу лодки. Луч проникал на метр-полтора в глубину и выхватывал из темноты дремлющих спокойных рыб. Тогда Олег произносил едва слышимое «Кш-ш,» - и поднимал древко над головой.
Чаще всего попадались парами лещи. В желтеющем пятне света тусклым золотом переливались их бока, вяло шевелились плавники, мерно разевались глупые рты. Олег пронзал ближайшего и подавал, насаженного на зубья, к рукам Лешки. Тот хватался поперек рыбины, его ладони скользили, он держался за чешую как можно крепче, и Олег, резко дергая острогу на себя, освобождал гребенку, часто рвал острыми крючьями кожу на пальцах Лешки. Тот и не вскрикивал, боясь голосом выдать боль, только жмурился на миг.
В лугах вокруг днем еще косили; их могли заметить с берега случайно заночевавшие здесь косцы, и они пугались далекого звука мотора, внезапного плеска взлетавшей утки или гулкого уханья совы. Как только из. темноты начинали проступать очертания окрестного леса, возвращались к машине. Слушая тишину, торопливо собирались. Ставили на место аккумулятор, уезжали, чуть-чуть различая в утреннем тумане проторенную накануне колею. Переодевались и прятали снасти на подворье Олега в Подберезье.
В отряде Лешка держался обособленно.
За комплект эстрадных грампластинок он выменял у мелиораторов из ПМК на пару месяцев теплый вагончик. Притащил его трактором в лагерь, установил на отшибе, за бурьяном.
Оборудовал в вагончике себе жилье. Одну половину занял под кладовку, другую под спальню. Сколотил просторный топчан, набил сеном матрасы и подушки, под потолком развесил березовые веники, пучки душистых трав, полевых цветов. Здесь в покое он обычно отсыпался до полдня после лучения. Потом наскоро завтракал черным хлебом и сливками с банки молока. Что оставалось скармливал кобыле Лире, отчего вороные бока у нее.заплыли жиром и лоснились под солнцем.
Перед обедом Лешка запрягал Лиру в телегу, бодрой рысцой гнал к поселковой школе. Грузил с крыльца кухни большие термосы с супом, кашей, компотом, ящики с посудой, хлебом.
Здесь же работала поваром Валя, и Лешка при встрече ей заговорщески подмигивал. Она отводила глаза в сторону, краснела.
Лешка за час объезжал объекты, на которых работали студенты. Кормил ребят и в чем-то им попутно помогал, то пилу наточить, то топор насадить.
Чтобы свои не лезли с лишними вопросами, он приучил их не соваться в его дела, хотя и восстановил против себя половину ребят. Благоволил только отрядному врачу Юле, симпатичной смуглой второкурснице мединститута. Приятельские отношения с ней позволяли ему без сложностей ладить с санитарной инспекцией.
Первый праздник августа - Илья-пророк, он, как говорится, от светлого дня и два часа уволок. Темнеть стало рано. Олег с Лешкой, если терпели холод, не обогревались у костра и не перекуривали, за ночь набивали большой мешок рыбы. Ее забирал оптом инвалид на «Запорожце», возил продавать в дачные места. Лешка перепадало за раз под двадцать пять, тридцать рублей. Деньги он складывал в жестяную банку из под кофе, копил на стереосистему. Еще обещал, по возвращению в Ленинград, сводить Юлю в ресторан на Невском.
На День Строителя шабашники, лесозаготовители, мелиораторы, поселковые строители, в общем, все причастные к строительному братству, решили устроить банкет. Лешку попросили привести на него побольше девчонок.
В субботу собрались в зале школы. Столы составили в ряды. Готовили на кухне армяне. На правах хозяйки им помогала Валя. Из котлов шел дурманящий дух специй. У нее слезились глаза, косметика вот-вот бы потекла, и она сняла передник, нарядная в пуловере, джинсах прошла за стол, на место между Олегом и щуплым инженером по технике безопасности.
Все быстро хмелели, предаваясь веселью.
-На балу ли, на пиру ли, на охоте,
Ходят слухи о прекрасном Дон Кихоте.... - с обаятельным южным акцентом громко пел, аккомпанируя себе на пианино, бригадир шабашников. Глаза его сверкали. - Траля-ля-ля...- выводил он высоким голосом, встряхивая седой курчавой головой. Пальцы его, выбеленные и заскорузлые от цементного раствора, удивительно легко обходились с клавиатурой.
-Слушай, продай девушку, - пылко и шутя обратился он к Лешке, который оттанцевал с Юлей и возвращался к столу.
-Миллион, отшутился Лешка.
-Возьми, - он встрепенулся над клавиатурой, заиграл «Миллион алых роз».
Лешка засмеялся, сел с Юлей к его ребятам. Скоро все перемешалось. Привели гармониста. Орали песни. Плясали. Включали магнитофон. Выходили курить. Приводили с улицы новых гостей.
Среди сутолоки Олег отозвал Лешку в сторонку и предложил на «Жигулях» главного экономиста, мужика с тупым желтым лицом, уехать в город, в ресторан. Лешка, подумав, отказался. Видел, как Олег, стараясь не привлекать внимания, ушел. Валя заметно погрустнела. Ее сосед подливал и подливал ей в рюмку.
Послышались голоса:
Купаться, побежали купаться.
На воздухе было тепло и даже немного душно, темнота и мелковатый дождик словно кутали. Раздевались на ходу. До реки надо было лишь спуститься через сад. Плюхались с разбега в воду, вскрикивали, вопили, увлекая остальных. Лешка зашел в реку в стороне и поплыл к противоположному берегу, увидел недалеко Валю, нырнул к ней, поймал за руку. Здесь было мелко, она вырывалась, плескала на него, внезапно обмякла в его объятиях, прижалась. Поцеловались.
- Хорошо с тобой, - шепнула Лешке и, словно чего-то испугавшись, оттолкнулась, поплыла ко всем. Он бросился вслед, но, боясь чужих глаз, не приблизился.
На берегу, быстро отыскав свою одежду, стал следить, когда Валя пойдет к дому. На тропке от школы к пятиэтажке вышел ей навстречу. Она всхлипывала, вздрагивала. Лешка обнял ее, продрогшую, боязливую, зашептал ласковые слова. Недалеко стоял сеновал, они забрались под его крышу, согрелись и скоро успокоились в любви.
Провожать себя она запретила. С растрепанными волосами, вся словно в блестках из прилипших к одежде былинок, убежала босая, держа туфельки в руках. Лешка долго еще лежал на сене, закинув руки за голову, слушал капель, шорох мышей, далекий гул компрессоров на молокозаводе.
Утром его оставили одного на день сторожить весь лагерь. Весь отряд уехал на районный фестиваль в Приозерск. Лешку знобило, он пил холодную воду, выкинул в печку начатую сигарету, решил: «Больше курить не буду, неудобно потом и целоваться. Вдруг она не любит запах табака». Желание увидеться с Валей, мысли о ней не покидали его.
Побродив от тоски из угла в угол он закрыл все замки на дверях барака и ушел к себе в вагончик. Лег, укрылся одеялом, задремал. Разбудил его сигнал звоночка, Валя ввела велосипед в тамбур.
-А я сейчас ехала к тебе и никого не боялась, - весело сообщила она. Лешка улыбнулся, потянулся на топчане, поманил ее к себе.
-Другим можно, а мне нельзя что ли, - оправдалась она, снимая джинсы.
Уехала она только к вечеру.
«Только бы Олег не появился, лучить не позвал,» - боялся Лешка. - «Если приедет, позовет, что делать? Вдруг узнает про нас с Валей? Как я ему в глаза погляжу? Отомстит мне? Начнем лучить, ткнет мне острогой в горло, засмеется зло: «Спал с моей женой».
Жутко становилось Лешке. Видения, одно страшнее другого, чудились ему. Он не мог заснуть, ворочался. Казалось, покой канул в прошлое навсегда и в будущем только беды.
То мнилось ему, что Олег сей миг подкрадывается к вагончику и будет разбираться с ним, душить на постели, избивать; то приходило на ум, а вдруг он сейчас издевается над Валей и надо бежать защищать ее.
Мысли опять возвращались к озеру, представлялось, что вот во время лучения Лешка зажимает в руках очередного леща, чтобы снять его с остроги, Олег дергает древко на себя, а потом неловко, будто нечаянно, оступается и намеренно прокалывает резиновый борт за Лешкой. Из баллона под спиной сразу стравливается воздух, Лешка неминуемо сползает в воду, плыть ему в ватных штанах и болотных сапогах невозможно, он бултыхается, вязнет в иле, выбивается из сил, захлебывается и тонет.
Мерзко холодило Лешку, он мучался, стонал, прятал голову под одеяло, но не хватало воздуха, вновь раскрывался. Лишь за полночь заснул.
С утра он желал только одного - увидеться с Олегом. Пешком выбирал такие тропки, откуда с машины тот бы его не заметил. На Лире ездил позади дворов и тоже поминутно оглядываясь. Знал, что в обед обязательно увидит Валю в столовой. Боялся, как она поведет себя с ним на людях? Как самому не сделать ей плохо. От переживаний стучала кровь в висках, но за сигареты он так и не брался. «А вдруг целоваться?» - одергивал он себя, сглатывая слюну.
Валя встретилась ему в коридоре, когда тащил термоса.
-Привет, - она улыбнулась и мгновенно взгляд ее упал, щеки зарделись. Проскользнула мимо, нарочито сторонясь его. У Лешки отлегло от сердца: «Не подала вида, значит тайна».
Вечером он побрился, надел ватник, спрятал в телегу под сено пару одеял, несколько бутылок сока, конфеты, печенье.
- Поеду Лиру купать, - объявил командиру и вправду, как выехал из лагеря, правил через поле, чтобы лошадь забирала поближе к реке. Но обогнув сенные сараи, свернул к лесу, на дорожку из Подберезья к поселку. Здесь скоро непременно должна была на велосипеде показаться Валя. Она каждый вечер навещала в деревне свекровь и детей, а ночевать возвращалась в квартиру.
- Лешенька, Лешенька...- повторяла она, не открывая глаз. - Мне как во сне с тобой, Леша...
- И мне всегда тебя не хватало...- лаская, снимал он травинку с ее груди. Приподнимался на локте, вглядывался в ее счастливую улыбку. - Я тебя никуда отсюда не отпущу...
Возвращался он в поселок в сумерках, различая сбоку от колеи петляющий след ее велосипеда. Она проехала за минут пятнадцать перед ним. Лира шла шагом, Лешка сидел обвиснув, как после изнурительной безрадостной работы.
Олег появился в гараже лишь после обеда во вторник. Завгар велел ему писать объяснительную о прогулах, объявил, что с сегодняшнего дня он переведен в слесаря, а его машину отдали другому водителю. Олег хотел пойти разбираться к председателю, но потом смирился. Понял, что раз так его наказали, значит иначе нельзя, и вернуть все на свои места будет можно, если еще больше задобрить начальство рыбой.
После работы идти на квартиру - значит наверняка на скандал с Валей - ему не глянулось, и он с попутным молоковозом уехал в Подберезье. Из сарая выкатил старый, подразбитый в молодости мотоцикл. Натащил из углов, ящичков инструмента, запчастей, принялся за мотор. Валя с детьми вернулась с речки, к нему и не подошла. Скоро он заметил, как ее голубое платье мелькнуло за околицей. Она на велосипеде, так и не сказав ему ни слова, направилась к поселку.
Он чистил зажигание, когда возле калитки остановился бежевый «москвич».
- Тетка Зина, ты еще не умерла...- вылезая из-за руля, прокричал круглолицый моложавый мужик, одетый по-городскому. Не дождавшись ответа, захлопнул дверцу, вошел во двор. Олег по голосу уже узнал друга детства - Игоря. Они вместе росли, закончили восьмилетку. Игорь после техникума стал монтажником, все время жил в командировках, изредка наведываясь сюда. От дома его родителей - в конце улицы, напротив, - остался нынче лишь поросший лопухами бугор.
- Здорово, браконьер, - заорал Игорь, увидев друга. Олег вытер руки о штаны, смущенно заулыбался. Они не виделись полгода. В последнюю встречу Игорь передал ему три сетки, привезенные его коллегой из Финляндии. Деньги Олег заплатил сразу, а теперь за услуги предстояло расплатиться еще и рыбой.
- Чего такой бледный? - дружески толкнул его локтем Игорь.
Олег пожал плечами, оправдываясь:
- Да.. .Загулял на два дня, дома не был. Бабы войну теперь объявили.
- Плюнь ты на них, - Игорь повысил голос, чтобы услышали в избе. - Мало, что ты их кормишь, любишь. Так они этого не ценят. Посади их на голодный паек, чтобы поскулили, да портков не на что купить было...
- Замолчи, идол, - с крыльца погрозила мать Олега. - Мальчики спать ложатся.
- О, бабка Зина, ожила. Вижу, ты в том же духе. Пилишь мужиков, почем не жалея. А чтобы вы без нас делали.
- Да и жили бы без вас, и детей бы вырастили, и не хуже чем другие... Кобел и проклятые, - бранясь ушла она в сени.
Игорь рассмеялся. Спросил, зачем нужен старый мотоцикл. Олег пожаловался, что перевели в слесаря, отобрали «развозку».
- Хочешь, я тебя шофером устрою к нефтянникам? Ко мне шурин приезжал, из под Ужгорода. Он водилой «Татры» на месяц в Уренгой улетает, потом месяц дома. Расчетные листы показывал. Под тысячу чистыми выходит...
- А Валю, детей куда? Жить-то где?
- Не надо там жить семьей. Будешь ночевать или в балке на трассе или в кабине. А они здесь останутся. Очень удобно. Надоели, положим, тебе, ты улетел, соскучился - прилетел. Я всю жизнь так живу, не жалуюсь.
Олег рассказал, что и в очереди за личной машиной отодвинули на год.
- Покупай у меня сейчас мою, - предложил Игорь. - Я все равно вот-вот в Ливию уеду электростанцию строить. Вернусь, новую куплю. А тебе эта еще послужит. Не дорого отдам.
Олег походил вокруг машины, поднял крышку капота, посмотрел мотор. Машина ему нужна была позарез, чтобы кормиться рыбой. Решил завтра заехать на эстакаду, взглянуть на днище, а потом решить - покупать или нет. Сегодня они решили с Игорем, как стемнеет, поехать на озеро, проверить сети.
Лешка поил разбавленным молоком из ведра Лиру, когда в лагерь въехал «уазик», остановился у крыльца командира. Из него вышел дебелый лысоватый парень в болотных сапогах и стройотрядовской форме с нашивками областного штаба. За ним вылез мужичок в ветхой одежде, шапке-ушанке с желтой кокардой-крабом и ракетницей в кобуре на ремне. Они позвали командира, о чем-то поговорили и втроем направились к Лешке.
- Не кобыла, зверь, - потрепал черную гриву Лиры командир. - Ничего не жалеем, молоком поим, - лошадь косила глаз, отфыркивалась. - Довезет хоть на край света. Познакомьтесь.
- Инспектор рыбоохраны, - представился мужичок, крепко пожимая руку Лешки. - Приехал к вам браконьеров ловить.
Лешка заробел, почувствовал как краснеет. Командир хлопнул его по плечу.
- На тебя вся надежда. Запрягай Лиру, отвезешь товарищей на озеро.
- Она же не ела, весь день работала, - заупрямился Лешка, волнение его прошло.
- Мы должны помогать борьбе с браконьерами, - встрял попутчик рыбнадзорника, как оказалось инструктор комсомольского штаба.
Лешка рассерженно плюнул в сторону. Это приняли за его согласие. Рыбинспектор вынул из планшета карту, развернул, показал, куда не проехала машина и разве что лишь конному можно добраться. Лешка сообразил, что речь идет о том месте, где стоят сети Олега. А ехать на Лире надо на лесной дремучий берег, противоположный тому, у которого они лучили.
«Нас с Олегом ловят. Про сети знают, но чьи они не знают. Хотят поймать на месте,» - сообразил Лешка, но страха не ощутил.
- Ловите рыбу на удочки и за всем смотрите. Сети мы обнаружили, теперь важно проследить откуда браконьеры приходят, где прячут лодку. Расположитесь вот здесь, - он сделал отметку на карте. - Может вам дать провожатого? - взглянул на инструктора.
- Сами разберемся, - успокоил всех Лешка. Я все понял. Ехать по дороге на Пятиречье, потом за ручьем налево, а там до низины и через нее.. .Вдвоем сообразим, - подмигнул он инструктору. В голове его уже созрел план, и чтобы с ними был кто-то еще третий, в этот план не входило.
- Измаялась лошадка, не кормлена, - ворчал он, запрягая. Размышлял: «Если попадется ночью Олег, для кого будет лучше? Штраф не маленький дадут. Будет хуже для Вали и ее детей. А значит и для меня. Ведь я люблю ее». Стискивал зубы от досады, представлял, как будет ей плохо, если это случится. А если узнает, что он в этом участвовал, не простит.
В телегу Лешка набросал побольше сена, уложил удочки, закопченное ведро, в него лука, картофеля, хлеба.
- Заедем на конюшню, за червями, - объявил инструктору и неспешной рысью погнал Лиру через поселок.
«Хоть бы кто из знакомых появился на обочине. Спросил, куда едем? - досадовал Лешка. - Я бы намекнул. Олегу бы сразу же передали». Но вечерняя улица и дворы были пусты, даже ребятишек уже увели домой спать. «Предупредить запиской?» - думал он, издалека вглядываясь в окно квартиры Олега в пятиэтажке. Света в них не было. «Что делать?» - злился он и на свою любовь с Валей, и на командира, и на инструктора, на всех.
У навозной кучи он оставил комсомольца ковырять червей. Сам зашел с другой стороны конюшни, отогнул гвозди у застекленной рамы, вынул ее, пролез в кладовку колхозного конюха дяди Димы, снял с жерди единственное седло, вылез с ним наружу, вставил раму на место.
- Потом Лиру на луга отгоню пастись, - объяснил инструктору, укладывая седло в телегу.
Ехали в противоположную сторону от Подберезья; поглядывали с беспокойством на белесую кайму вдоль леса, за которой закатилось солнце.
«Ну, попалась мне навстречу хоть колхозная машина, что ли, - почти молился Лешка. - Остановил бы я ее. Дескать, курева попросить у водителя. Сказал бы ему, что рыбнадзор везу на озеро. Ведь через полчаса бы это дошло до Олега по бабьему радио». Скоро свернули на лесную колею, и надежда на встречу с кем- либо совсем пропала.
За гривкой ельника колея исчезла. Спускаться на телеге в болотину Лешка не решился.
- Лошадь загубим, колеса размолотим, - категорически заявил он.
До озера, предположительно, оставалось с полкилометра. Лешка распряг Лиру, оседлал ее. Инструктору велел нести ведро, удочки, топор. Сам верхом направился за ним. иногда лошадь пятилась, взбрыкивала, отступала в сторону.
- Видишь, не идет, - сетовал Лешка.
- Веди за собой, - раздраженно посоветовал инструктор.
Лешка слез на землю, но продолжал ныть:
- Одни кочки, голубика да багульник, здесь и людей-то до нас не было.
В топкой прогалине Лира провалилась по колено, и, как ее ни тянул Лешка вперед, ничего не добился.
- Все, нейдет, - он в бессилии опустил повод. - Вы ступайте один до берега, - предложил инструктору. - А я отгоню ее на луга пастись и скоро к вам вернусь. Тут недалеко. Разведите костер побольше, чтобы я вас сразу нашел.
Парень недовольно похмурился, но промолчал.
Лешка вывел Лиру на сухое место, вскочил в седло и торопясь, пока совсем не стемнело, погнал лошадь галопом вдоль ельника до речки. Надо было спешить. Брод он знал. Уже в темноте выбрался на низинный берег и поскакал через луга. Туман кутал дали. Лешка забирал все ближе к лесу, чтобы, если рыбнадзор стерег и эти места, не встретиться с ним.
Издалека он услышал машину и встал за кустарник. Мимо проехал «Москвич» с выключенными фарами.
«Обложили, как доктор банками,» - расстроился Лешка и поскакал по дороге к Подберезыо. — Если Олег поедет здесь, его мне точно не проворонить. Предупрежу, не слезая с лошади. Если увижу по глазам, что знает про нас с Валей, рвану галопом сразу в сторону. Чтобы не объясняться».
Он то погонял Лиру, то отпускал поводья. Задворками деревни доехал до избы Олега, у окна кухни остановился, постучал по стеклу. Еще раз. Выглянула, заспанная его мать. «Хорошо хоть не сам», перевел дух Лешка.
- Тетя Зина, передай Олегу, пусть сегодня на рыбалку не ходит...
- Уехали, уехали... - не дослушав, отмахнулась она, зевая, и задернула занавеску.
«Кто? С кем? Куда уехали?» - не понял Лешка. Снова постучался.
Она вышла на крыльцо в длинной белой рубахе. Лешка расспросил ее, оказалось, что Олег куда-то уехал вместе с другом на «Москвиче». Догадка мелькнула в уме Лешки. Для проверки он быстро спешился, сходил в сарай. Лодки, сапог, одежды не было. Он понял, что пропустил Олега с другом в «Москвиче» у леса, и замысел его сорвался. Чуть не заплакал от досады, но старухе про рыбнадзор ничего не сказал.
«Зачем мать расстраивать, за свою жизнь наверняка и без этого много ночей не спала», - рассуждал он, поднимаясь в седло.
«Москвич» мне уже не догнать. Но что-то предпринять надо. Надо? Думай, Леша, думай, - говорил он себе. - А может спугнуть их, когда будут уже на воде? - обрадовался своей сообразительности. — Устроить шухер поярче. Чтобы поняли, что на берегу что-то неладно,» - встрепенулся, прогнал сонливость, вроде даже как-то согрелся от предчувствия куража и, подхлестнув Лиру, погнал к озеру.
Первый костер разложил на песчаной отмели. Натаскал в него побольше толстых валежин, чтобы горели до утра. С плеса взобрался на высокий мыс, наломал сушняка в буреломе и еще устроил зарево. Спустился в луговину у заводи, насобирал несколько охапок хвороста и тоже запалил их.
Олег увидел проблески пламени, как только выплыли из камыщей. Сразу велел Игорю грести подальше от протоки, ближе к зарослям.
Высадились поодаль огня, втащили лодку в кусты и направились вдоль воды к костру. Не доходя метров полета, Олег оставил Игоря и скрадом приблизился к освещаемой пламенем поваленной сосне у самого берега. Под ней спал вроде студент, но какой-то холеный, ему незнакомый, с обручальным кольцом на пальце, не из тех, что работали в колхозе. Олег, боясь разбудить его, посмотрел удочки. На одну попался окунек. Его он оставил на крючке, вернул поплавки на место.
- Спит, на удочку ловит, - возвратясь к Игорю, сообщил он.
- А-аа?.. — удивленно протянул тот. Оба понимали, что местный житель, нормальный человек, в их представлении, на удочку ловить не будет, а присутствие постороннего, не нормального, настораживало. Вышли за мысок и увидели на противоположном берегу еще огонь. Закурили, раздумывая, вернуться на воду или нет. Вдали, над гладью воды, взошло еще одно пламя. Это совсем сбило с толку. Решили к сетям пока не плыть. Уснули в лодке, для тепла теснее прижимаясь друг к другу.
Когда рассвело, увидели, что от острова отошла тоже резиновая лодка и с нее стали забирать сети Олега.
- Отобьем, - ринулся к веслам Олег.
- Куда?.. - Игорь схватил его, подмял под себя. - Молчи, ни звука. Попадемся, дело заведут. А у меня документы уже в загранку готовы. На всю жизнь лишат, если протокол составят.
- Сети новые, я же до старости мечтал ими ловить...- сожалел Олег.
- Других тебе у буржуев куплю, еще лучше этих. Со вставленным плавом. Нитка тонкая, сама к рыбе липнет... - успокаивал его Игорь.
Лешка в это же время нашел у затухающего костра продрогшего инструктора.
В лагерь они вернулись к завтраку. Рыбнадзорники курили в машине.
Сетовали, что много шляется по окрестностям городских браконьеров и оттого не удалось выследить, чьи же нынче конфисковали сети. Лешку благодарили за участие. Инструктор обещал прислать ему на официальном бланке благодарность. Напились чаю и разъехались. Лешка ушел в вагончик отсыпаться.
Назавтра он подстерег Валю в столовой, за дверыо в подсобку, чтобы никто не мог их заметить.
- Когда встретимся? - заговорил он пылко.
- Не знаю, Лешенька...
- Я буду ждать тебя сегодня, там же, - хотел обнять ее, она отвела его руки.
- Не знаю... - услышала шаги по коридору, сразу убежала.
До заката Лешка караулил ее возле тропки на Подберезье. Дремал, маялся в дурманящем запахе сена, мучался, почему же она не приходит? Любит она его или нет? Может, только из вредности, раз Олег ей изменяет, то и она ему с ним, а может...
Она нашла его в стогу.
- А мы машину купили, - весело сообщила, увертываясь от поцелуя.
Он привлек ее к себе, стал ласкать, она болтала что-то про Прибалтику и Юг, на который они с Олегом и детьми обязательно поедут в отпуск. Наконец сдалась, как-то очень сноровисто, торопливо разделась, прильнул а... Потом полежала тоже недолго. Собралась быстро, довольная, возбужденная.
- Не жди меня больше, - тихо попросила, отводя глаза. И убежала.
Лешка вернулся в лагерь злой, унылый. Прилег на топчане, скрипя зубами от неразборчивости в мыслях.
К вагончику подъехал «Москвич», Олег посигналил. Лешка вышел, взглянул на него, сжав губы.
- Привет, студент, - заорал Олег, высунувшись из кабины. - Я машину купил, поехали обмывать.
- Да я устал, - начал вяло оправдываться Лешка.
Поехали. Валька мясо замочила, шашлыков нажарим. Ко мне друг приехал, водки накупили.
Желание увидеть Валю, может быть объясниться, понять почему она его бросила, переломило Лешку.
- Сейчас переоденусь, - согласился он, отряхивая штаны от сена.
Оделся в джинсы, куртку. Закрыл вагончик.
Олег рванул с места, оставляя после «Москвича» шлейф пыли на проселке.
- Ты чего к матери ночью приезжал?
Лешка рассказал все как было, про рыбнадзор, инструктора, костры, но только не про себя с Валей.
- Ну ты молоток, - обрадовался Олег. - Спасибо, что спас. Сейчас выпьем за удачу.
Валя, увидев, что они приехали вдвоем, подбежала к Олегу, обняла, повиснув у него на шее:
- Как я тебя люблю, Олежек, какой ты хороший.
- Полно, полно, - похлопал он ее по бедрам. - Давай накрывай на улице под сосной.
Лешка смотрел на все это стараясь не выдать свое волнение. Чтобы успокоиться присел возле костра, разглядывая пламя.
Валя носила к огню снедь, мясо, с Лешкой не разговаривала. Он познакомился с Игорем, выпили за знакомство. После еще. Все как-то пошло легче. Постелили скатерть. Уселись вокруг, выпивали, закусывали. Подняли тост за машину. Валя опять обняла Олега, казалось ее больше всех радует происходящее.
Олег с Игорем закурили. Лешка тоже. «Все равно больше не целоваться», - ухмыльнулся он.
Валя ушла в дом укладывать детей.
- Вовку-то в городе давно не встречал? - спросил Олег Игоря.
- Мельком.
- Так отчего у него баба-то повесилась?
- Не выдержала.. .Он как из гаража ушел, стал на своей у вокзала халтурить. Туда, сюда.. .Ляльки появились. Он с ними балдел, по нескольку дней дома не показывался. А она ведь в парикмахерской работала. Все сплетни на слуху. И про него ей докладывали. Дура и запила с горя.. .Лечилась, в психушку ее сдавали.. .Из дома убегала, пропадала где-то. А он за руль, да на халтуру. В общем, лошадь пошла поперек борозды.. .Она и повесилась. В туалете, на работе, нервы...А он после этого и пить бросил, мать к себе забрал. Говорят, жениться скоро будет.
- А Колька со своей не развелся?
- Не-е. Дуплит кого-то втихаря...Она тоже погуливает, с кем-то из торговли. Колька недаром следователь, наверняка догадывается. Но терпит. У него со своим начальством что-то не ладится. А к майору на следующий год должны представлять. Чувствует, если с ней раздерется, совсем плохо будет. Вот и смотрит сквозь пальцы...
- Зато не повесится, - заключил Олег.
- Это точно, - Игорь улыбнулся.
- Как в город приеду, надо к твоей, этой, как ее, жене двоюродного брата заглянуть, - томно потянулся Олег.
- А, Верке то. Братья мы с тобой по ней, молочные. Я ее давно не дуплил.
- Да и я уж с полгода, - Олег мечтательно прикрыл глаза. - Дуплится она хорошо.
«А Валя что ли плохо», - чуть не вырвалось у Лешки, но он вовремя спохватился и сглотнул слюну.
Ему стало совсем муторно, он потянулся к стакану и выпил один до дна. Потом еще. Напился до беспамятства. К утру проснулся от холода возле потухшего костра. Олег с Игорем спали вповалку на сене в сарае.
Лешка плюнул в их сторону и пьяно шатаясь пошел через росистые поля к себе. Ругался, плакал. Останавливался возле телеграфных столбов:
- Не любит...Променяла меня на машину. Не любит.. .И он ее тоже... - пьяно бормотал он, вытирая слезы, и брел дальше.
1981