Когда на душе становится пусто и противно, я всегда иду к родителям на чаепитие. Беседа с ними дороже самого чая. Несмотря на то, что они отвечают вполне ожидаемо на мои обычные вопросы, всякий раз их голос заставляет душу взбодриться, и посмотреть на мир под другим углом.
Я всматриваюсь в их постаревшие лица, ловлю момент, когда мать осторожно смахнет слезу, стараясь сделать это незаметно от нас с отцом. А отец всякий раз хмурится и ворчит «Не наводи сырость, старая, не порти момент!» Он говорит это без грубости, больше стараясь поддержать мать, чем одернуть ее неуместную грусть.
Теперь я вижу это все совсем по-другому, не так, как это было десять лет тому назад.
Мне с трудом удалось уговорить родителей «сняться на память». Аппаратура для голографической съемки все еще громоздка, да и народу при съемках присутствует многовато – трудно выглядеть естественным. Особенно, зная, что отснятый материал пойдет в мемориальный комплекс для воспроизведения потом, после их смерти для всех оставшихся в живых родственников.
Тогда никто не мог предположить, что буквально через три месяца их не станет, и съемка была сделана очень своевременно. С другой стороны меня постоянно гложет мысль, что в тот день я сам своими руками запустил обратный отсчет, приведший в конце концов к трагической развязке.
Они разговаривают со мной, мама наливает чаю и заботливо пододвигает розетку с клубничным варением, моим любимым. Она всегда достает из шкафа баночку этого варения, как только я обещаю, точнее, обещал забежать в гости.
Отец рассказывает о международной политике и раздражается, стоит мне высказать хотя бы малейшее сомнение в его выводах. Я хочу возразить, но мне приходится поддерживать сценарий, сложившийся при съемках. Его уже не поменять, каждое слово я знаю наизусть, все выверено до секунд за многие годы. Удивительное дело – на первый взгляд обман сознания, игра разума, но за душу берет так, словно и на самом деле встретился с родителями, попил чайку, поспорил с отцом.
Все мы люди взрослые, но так не хватает порой этой простой и чистой родительской любви, которую воспринимаешь как должное при их жизни, обижаясь по мелочам, говоря резкие, а порой и обидные слова. Лишь потом, простившись с ними, понимаешь, какой вакуум образуется в душе и тянет снова и снова «попить чаю с родителями».