Евгений Андреевич и Геннадий Алексеевич, двое приятелей, сидели в тишине старого обезлюдевшего парка, смотрели в пустую вечереющую даль и неспешно беседовали.
"Я вот что думаю, Геннадий Алексеевич." - начал Евгений Андреевич: "Вот порою делаешь кому-то что-то хорошее, а человек и не замечает этого, не ценит, не видит добра, ухаживаний или заботы. И таким бесполезным всё оказывается. Так досадно после. Как вот полегче бы переживать такое?"
"Так не обращайте внимания. Это, как пытаться положить что-то в нарисованную коробку: даже самая малость не поместится. Так и тут - в их душу никакое благо попросту не уложится - пустая она, их душа, плоская. А выбери таких людей в друзья или влюбись в даму подобную - совсем потеряешься: как на трость гнилую обопрёшься - понадеешься на поддержку, а выйдет наоборот. А вы ещё душу из-за них терзаете. Не взирайте на низость. Не учитывайте вовсе."
"Верно говорите, по мелочам убиваюсь, да только не могу иначе. Сознание уж такое - в сомнениях да неуверенности погрязшее."
"Так вас любой пустяк потопит, нельзя так, надо безразличнее."
"Суметь бы только." - протянул Евгений Андреевич, зевнул, опустил взор и приумолк.