Часть первая
После успешных и насыщенных поездок в Москву, Чехословакию, Прибалтику
и многочисленных посещений уголков родного полуострова, мне захотелось ещё раз посетить многообразный и обширный Кавказ. Только , разумеется, уже по другому маршруту.
И в августе 1969 года мы в паре со своим приятелем, у которого мотоцикл с коляской, погрузились в ялтинском порту на теплоход «Абхазия», шедший рейсом из Одессы в Батуми. На этот рейс из Ялты грузилось всего две машины, так что очереди не было и наши мотоциклы быстро оказались на палубе теплохода.
Стоимость провоза транспорта была смешной, дешевле, чем пассажирский билет
в каюту. В общем, стоимость провоза двух мотоциклов и трёх билетов в каюту составила менее сорока рублей, причём не могу не привести такую подробность:
если бы мы отказались от каюты и захотели расположиться на палубе, то могли бы вообще ехать бесплатно, поскольку заплатили за машиноместо. Где вы сейчас найдёте такие тарифы и привилегии?
В этот раз я был один, а приятель с женой. Это был его второй брак , женщина была с характером и моя супруга не выказала желания ехать с нами в одной с ней компании. Женские отношения – вещь сложная, мужчинам непонятная.
( После поездки я понял, что интуиция моей супруги была верного направления.)
Мы всё-таки предпочли небольшие траты и расположились в шестиместной каюте,
где ехал ещё один пассажир – житель Батуми, плывший из Одессы. Две койки оставались пустыми до конца рейса. Через трое суток мы пришвартовались к пирсу в Батуми. Сойдя на причал, мы наблюдали, как наши мотоциклы опускали на кране
на причал со всем багажом, оставалось освободить мотоцикл от строп, завести и ехать. Во второй половине дня, пообедав в ближайшей столовой, мы поехали в батумский ботанический сад. Площадь его была огромна и мы посетили плантации
кактусов и других экзотов, которых нет у нас в Никитском саду. И расположение батумского сада было иным – на громадных, открытых солнцу буграх, где долго не погуляешь. День клонился к закату и надо было решать проблему ночлега. Это был
первый ночлег с новым членом команды и в новых условиях бивака.
Нашей целью было посещение Еревана. Дорога на Ереван была прямо из Батуми, но местные отсоветовали нам ехать по ней, поскольку она проходит в приграничной
с Турцией полосе и открыта для проезда только местным жителям.
Проблемы мы не планировали и потому предпочли дорогу на Самтредиа и по знакомому уже участку на Кутаиси – Тбилиси.
В Кобулети мы въехали на самый пляж, народу почти не было и к заходу солнца вообще никого, поэтому мы решили тут заночевать. Поставили палатки под раскидистым кустом и начали готовить ужин. У меня уже была своя палатка, купленная в Чехословакии, так что проблем совместного ночлега в присутствии чужой женщины не возникло – у приятеля с женой была своя палатка
Мы с приятелем даже искупались перед сном.
Следующая ночёвка была уже на дороге под Зестафони.
Очень уютная полянка у ручья, виды на уходящие на восток гряды малого кавказского хребта и удивительно духмяный воздух создали здоровую ауру
и условия для сна. Ночью прошёл небольшой дождь, но к утру дорога была уже сухой.
И следующая ночёвка была снова в кемпинге Дигоми под Тбилиси.
Следует упомянуть, что на предложение при проезде через Гори посетить
музей Сталина новая жена моего приятеля заявила, что слышать о нём не хочет, не то, чтобы посетить его логово.. Объяснения мы не стали требовать – чужая душа – потёмки.
Снова высокие стены из каменных блоков Мцхеты и вот знакомый уют Дигоми.
Утром мы выехали в Тбилиси, чтобы показать город жене приятеля. Проехав пару километров (я ехал первым) меня обгоняет какой-то местный на «Волге» и резко
«подрезав» меня на полосе, начал тормозить. Тормозного пути было недостаточно,
поскольку я не ожидал такого идиотского маневра и въехал в его задний бампер,
успев всё-таки значительно сбавить инерцию.
Вилка согнулась и я, сойдя с мотоцикла не смог поставить его на подставку - она не доставала до земли. Это обстоятельство предотвратило возможный инцидент, ибо я не мог оставить мотоцикл, надо было его к чему-то прислонить.
На моё счастье на противоположной стороне дороги стоял работник ВАИ (военной автоинспекции) и всё видел. Он не мог забрать права у гражданского лица, но зато
хорошо поговорил с ним по-грузински. Тот собрался предъявить ко мне претензию
за лёгкую вмятинку на бампере и ваишник внушительно предложил ему убираться по добру-по здорову. Ехать в город мне расхотелось, надо было возвращаться в кемпинг и заняться ремонтом. Я уже писал о том, что приобрёл опыт ухода за ЯВОЙ, имея технические статьи из журнала «Чехословацкое Мотор Ревю» и этот опыт мне
здорово пригодился. Отправив приятеля с женой в город, я вернулся в кемпинг и на специальной площадке, где обычно делают профилактику автотуристы, разобрал вилку, еле-еле сняв её с мостика, слил демпферную жидкость в найденную банку и начал «править» каждое перо вилки отдельно. Правка заключалась в том, что я взял трубу пера за конец, где крепится колесо и шарахнул её пару раз об толстый ствол акации и она, подчиняясь законам закалки, заняла своё первоначальное положение. У металла тоже есть память, как это ни странно звучит, и мне почти удалось её разбудить. Таким же манером я выпрямил и вторую трубу.
Осталось только привести в божеский вид переднее крыло, согнутое в гармошку.
На площадке стояла старая наковальня для таких случаев и мне пришлось хорошо поработать молотком. Крыло потеряло красочный наряд, но зато осталось служить в дальнейшей дороге. Дома я просто купил новое крыло за три рубля, но пока пришлось ездить с таким непрезентабельным крылом. На Кавказе достать новое крыло не представлялось возможным. Наскоро перекусив, я продолжил работу по сборке деталей вилки и часа через два далеко за полдень закончил сборку вилки и установку на мотоцикл. Затем проехался по дорожкам и понял, что транспорт мой может продолжать движение. И я в поездке даже забыл бы об этом инциденте, если бы не рихтованное облезлое переднее крыло. Вскоре приехали мои спутники из города и мы пошли в столовую ужинать.
Часть вторая
В 1969 году уже была проложена хорошая по тем временам трасса от Тбилиси до Еревана и составляла 290 километров, проходя через территории трёх республик:
Грузии, Азербайджана и Армении.
Здесь уже были не большие кавказские снежные пики, а обычные бесснежные горы, типа наших крымских. По трассе было много чайных и духанов, где всегда была вкусно приготовленная баранина.
Первым городом на нашем пути в Ереван был Казах. Пообедав, поехали дальше уже по заметно гористой местности. И вот Иджеван . При въезде в город на обочине дороги мы увидели прекрасной работы из армянского мрамора бювет с чистой
холодной водой. Проехать мимо такой красоты было невозможно, мы сделали остановку и напились из бювета воды, возле нас собралось несколько машин, из которых выходили люди и с наслаждением разделяли с нами восторг и умиление.
Замечу, что за всю поездку мы не встретили ни одного мотоциклиста, поэтому понятно, что нас везде оглядывали с любопытством и засыпАли вопросами.
И вот открылись берега Севана, почти пустынные и безлесные. Было ощущение
Какой-то заброшенности, не запущенности, а именно заброшенности – сезон прошёл, у нас в Крыму самый разгар, а тут безлюдье.
Сделав несколько снимков, поехали дальше.
Ереван открылся неожиданно, потому что дорога идёт по нагорью, а город лежит в долине реки Раздан. Подъехав к краю плато, мы увидели громадный город в розовой пелене. Дорога пошла серпантином вниз и вскоре мы уже двигались по улицам армянской столицы. Проехав местный стадион подъехали к небольшой гостинице «Масис», где нас без проблем приняли на ночлег. Разгрузились, и, оставив вещи в номерах, пошли по проспекту прогуляться перед сном и поужинать.
Бросилось в глаза обилие питьевых фонтанчиков с беспрерывно журчащей водой
В одном из кафе - светлом и просторном - поели шурпы с булочками местного пошиба. На столах чистые розовые скатерти с рисунками армянской вязью. На столах бутылки с «Арзни» (местный нарзан) - бесплатное приложение к меню и бесплатный хлеб в хлебницах. Коммунизм во плоти! Теперь я понимаю, что он был в СССР, только мы об этом не догадывались, ожидая прихода настоящего, объявленного.
Утром мы поехали в центр и на площади Ленина с памятником вождю уютно расположились в кафе с большим выбором мороженого. Затем зашли в универмаг и я купил себе хороший рюкзак за 8 рублей, который спустя три года выпал с багажника на дорогу Ялта – Севастополь в районе Байдар, и я обнаружил пропажу, выйдя на рынке с. Орлиное, ибо на байдарском перевале он ещё был на багажнике, но, видно, плохо я его пристегнул.
Жалко не рюкзак, а то, что это была память из Еревана.
Особенностью города мне запомнились контрасты новостроек среди старой части города со старыми одноэтажными домами за саманными заборами.
Проспект Налбандяна именно такую картину представлял – по одной стороне проспекта строй восьмиэтажек с молодыми посадками вдоль тротуаров, троллейбусная линия вдоль широкой проезжей асфальтированной части, а на другой стороне арык и глиняные заборы, за которыми одноэтажные домики, но признаков бедности мы там не увидели – это были частные дома зажиточной части населения и переселяться в многоэтажки они не собирались.
Заглянув в раскрытую калитку, я увидел устланный коврами двор и внутреннее убранство одной из комнат с современной тогда мебелью.
Ещё одну ночь переночевав в «Масисе» мы отправились обратно в Тбилиси и опять остановились в Дигоми.
А следующую ночь мы уже провели в Орджоникидзе ( Владикавказ ), куда прибыли, перевалив через Крестовый перевал и пройдя уже знакомую дорогу в более быстром темпе. В гостинице жена приятеля устроили мужу истерику, что, мол, она устала от бесконечной тряски и запаха бензина и мы запланировали отвезти её в Беслан, и посадить там на поезд. С тем и выехали из Орджоникидзе. Условились, что приятель повезёт её на вокзал, а я буду ждать его на выезде из Беслана. Жду час, другой,
вдруг вижу…едет приятель и у него в коляске сидит его половина.
Обратную дорогу описывать не буду, ибо весь оставшийся путь мы проскочили по уже знакомой и описанной трассе. Хочу заметить, что в Пятигорске она-таки пошла с нами на место дуэли М.Ю.Лермонтова и мы там у памятника даже сфотографировались
В Пятигорске мы свернули с трассы и наметили идти на Карачаевск, в Теберду.
Часть третья
Особенности отрогов Малого Кавказа состоят в том,что здесь нет таких перепадов высот, громадных ущелий типа Дарьяла и таких вершин, как Эльбрус и Казбек.
Здесь антураж открывающихся картин совсем бесснежный и всё-таки это Кавказ –
масса водопадов, тенистых ущелий и обилие рек и ручьёв. Много озёр.
Но это всё ещё впереди, а пока Кисловодск. Много санаториев, масса людей.
Минеральные источники притягивают к себе большое количество страждущих, как больных, так и мнящих себя больными – эти приезжают поволочиться, покутить.
Модные курорты - Минеральные Воды, Боржоми, Кисловодск, Ессентуки – кто в Союзе не слышал эти топонимы? Таких не было! Но мы молоды, не хвораем и полны решимости достичь поставленных целей. Смеркается и нужен ночлег. Никаких проблем – выезжаем за город и в первой же придорожной рощице ставим палатки. Обычный ритуал приготовления ужина и чая. Недолгий обмен впечатлениями и отбой! Карачаевск проскочили с ходу, и вот Теберда. Но наша цель ещё дальше – Северный Приют. Мы хотим выйти Клухорским перевалом к морю.
Святая простота – нужны знания конкретной обстановки и тщательная подготовка
маршрута, а мы едем на авось, глядя в атлас автомобильных дорог СССР, а на самом деле всё обстоит совершенно иначе. Клухорский перевал для транспорта непроходим,
там только пешеходно-конная тропа и Северный Приют – конечная остановка, а потом айда обратно. Домбай поразил безлюдьем, деревянные дома с башенками пусты, скука – его время ещё не приспело, с ноября начнутся снегопады и горнолыжный курорт оживёт, тогда здесь яблоку негде будет упасть.
Сделав несколько снимков выезжаем на развилку и направляемся к Сев.Приюту.
И вот большое форельное озеро почти километровой длины, высота над уровнем моря более двух тысяч метров. Красивый дальний план – долина с озером упирается в высокие скальные утёсы, некоторые из них в снегу. Вдоль озера проходит дорога, по которой мы направляемся к Приюту. И вот асфальт заканчивается, большая площадка на взгорке и несколько приземистых построек приюта. Отсюда начинается пешеходная тропа к побережью Чёрного моря. Мы едем ещё четыре километра по грунтовке и останавливаемся у подножия горы Домбай-Ельген.
Спешиваемся и решаем идти на вершину. Удивительно, но наша спутница не возражает и мы хорошим шагом начали подъём, который длился более часа. И вот мы на вершине, высота над уровнем моря 4064 метра, что выбито на репере под нашими ногами. Отсюда завораживающий вид на двуглавый Эльбрус. Здесь уже стоит палатка альпинистов, которые с утра начнут восхождение. Просим одного их них зафиксировать наше пребывание здесь в кадре.
Спуск занял полчаса, мотоциклы стоят в целости и сохранности и мы спускаемся
к форельному озеру. и тут замечаем ещё одно озеро, запруженное между скал, и гораздо меньшее по площади. Съезжаем на берег и располагаемся на зелёной лужайке, ставим палатки и рядом ставим мотоциклы, чтобы больше никто не втиснулся. И не напрасно, откуда ни возьмись начали съезжаться машины и занимать места. И вот подъехал единственный мотоциклист на «ЯВЕ-350», который прошёл через Мамисонский перевал со стороны Южной Осетии через Цхинвали,
Они, Джаву, Бурон. В 1986 году был открыт Рокский тоннель, который сделал этот участок дороги проходимым круглогодично.
Резко стало темнеть, над озером стал клубиться туман и достиг такой плотности, что на вытянутой руке уже не видно было ладони, всё сразу перестало двигаться, затихло, только отдельные человеческие голоса и тихая музыка в одной из машин.
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
С первыми лучами солнца туман растворился буквально на глазах . и всем открыдась изумительная картина. Теперь освещение долины шло с востока и краски были насыщены искрящимся светом и на фоне ярко голубого неба особенно
смотрелись вершины дальних скал, которые, казалось, можно достать рукой, но это было обманом – утёсы были далековато.
Слева со скального отвеса, нависшего над дорогой, стекала талая вода и, по мере стекания, нагревалась от прогретой за день скалы и втекала ручьями в озеро и от этого вода в озере была около 22гр.С –это казалось невероятным здесь, среди скал на высоте около двух тысяч метров над уровнем моря. Буквально через часок солнце уже стало хорошо пригревать и к воде потянулись отдыхающие. Пошли поплавать и мы. Позавтракав, я сообщил своим спутникам о намерении пройтись к Клухорскому перевалу, до которого по карте было около 15 километров, то есть надо было опять проехать к подножью горы Домбай-Ельген и оттуда попытаться пройти
пешком. Спутники переглянулись, но желания не изъявили, а я не стал настаивать,
оставляя им возможность побыть наедине в своей палатке. Сняв с мото багаж, я налегке выехал на шоссе и помчал к Приюту, до которого вёл асфальт. Проехав Приют, я выехал на туристическую тропу и начал подниматься в гору, объезжая вымоины и осыпи. Через три километра такого кросса и выехал на карниз, где заканчивалась дорога, по которой ещё можно было проехать на мотоцикле, дальше только пешком. Передо мной зияло огромное ущелье и только по левому краю вилась над пропастью угадываемая отсюда тропа. Я свернул налево и подъехал к огромному валуну, который перегораживал тропу и надо было протиснуться между ним и скалой. Пришлось оставить мотоцикл и идти далее пёхом. Карниз вокруг провала уходил влево и далее по большой дуге возвращался обратно и напротив меня уходил вниз под гору в направлении Южного Приюта, до которого было ещё километров шесть. По прямой на глаз было около километра, но тропы туда не было – провал.
Пока я прикидывал и размышлял, подъехал абориген на лошади с противоположной
Стороны, спешился, прошёл между стеной и валуном и таким же манером протиснул коня. Увидев мотоцикл и поняв, что перед ним не местный, он поцокал языком и помотал головой – мол, не проедешь и добавил : дальше ещё хуже. Сел на коня и, покачав головой поехал туда, откуда я только что приехал.
Делать нечего – пришлось идти пешком, коль зацепило желание побывать на клухорском перевале. Тут я вспомнил армейского товарища, с которым служил в
Фергане в сержантской школе. Сам он был москвич, но полукровка – мать русская, а отец черкес – танцор из Черкесского Народного Ансамбля. Одна встреча восторженной русской девушки и яркого кавказца сделала своё дело – родился Гурген Берменович Шаваев, кторый стал моим другом на целый год учёбы в школе сержантского состава медицинской службы. Его к концу учёбы комиссовали и больше я его не видел. Так он очень хорошо копировал кавказцев, знал многие байки и всякие присловия, хотя и рос в русской среде в Москве, чем очень бравировал.
И он как-то изобразил такой диалог: Ти клухори знаиш? Я говорю: нет, не знаю!
А ти Москву знаиш? - Знаю! -Так вот в Клухори на один фонарь меньше!)))
Я расхохотался, как он это всё выдал с акцентом и, разумеется, запомнил эту сценку на всю жизнь. С такого и другого рода мыслями я протопал часа два и вышел-таки к началу перевала. Отсюда с обрыва тропа уходила резко вниз, а вдали виднелись постепенно снижающиеся гряды гор, среди которых и вилась тропа, постепенно расширяясь в трелёвочную трассу и уже от Цебельды переходящую в дорогу с асфальтом и через 150 километров выходящую в Сухуми. Отсюда по прямой к морю было километров шестьдесят и его можно было увидеть в хороший бинокль.
Подобрав два пустых патрона, я сделал несколько снимков, но себя запечатлеть не смог – ни души вокруг. Часа два я возвращался к мотоциклу и потом ещё почти час потратил на спуск к нашей стоянке. Меня не было более шести часов и друзья уже стали подумывать ехать мне навстречу, но я успокоил приятеля, заметив, что с коляской он не прошёл бы и половину пути от Приюта.. Так что нам не пришлось в этот день возвращаться и пришлось снова ночевать в этом благодарном месте.
Ровно через десять лет мы прошли путь к Южному Приюту, пробежав от Крыма до Сухуми по пройденной в1965 году трассе и приехать в Южный Приют со стороны моря.
Но это отдельная тема.
Ещё трое суток нам понадобилось, чтобы добраться до Крыма, переправиться на пароме через пролив и вернуться в родные пенаты.
Мы проехали такой путь, полнились впечатлениями настолько глубоко, что я пишу об этом почти полсотни лет спустя и всё благодаря нашим надёжным машинам –
мотоциклам ЯВА. Спасибо за это нашим бывшим друзьям – чехам.
Не смотря на серьёзную аварию, мой красный конь с честью выдержал испытания
дальней дорогой, бездорожьем, форсированными режимами движения, непогодой и
качеством советского топлива.
На этом моя мотоциклетная эпопея заканчивается. Спасибо читателю за терпение,
да и себе скажу спасибо тоже, поскольку обеспечил возможность моему мотоциклу
показать себя.