Далетания. Затерянная в черновиках
Часть 1
Глава 2
Пришла в себя я от боли, — голова раскалывалась, будто по ней хорошенько проехались! Если это плата за вдохновение, то нужно искать новые источники! Подушка была влажная, значит, я плакала во сне. Надеюсь, что хоть не кричала, а то мама снова будет беспокоиться!
Я открыла глаза и меня прошиб холод — я вовсе не в своей комнате! Это подвал, темница или другая темная комнатушка, где меня скоро убьют!
Я вскочила с лежанки — светлого подгнившего матраца и подушки в грязных пятнах, и кинулась к двери с маленькой решеткой наверху. Заперто. Решетка тоже прикрыта дощечкой. Я даже не знаю, где нахожусь! Судорожно обхватив себя руками, я попыталась вспомнить свои черновые зарисовки: темницы? Где они? В тюрьму кидали жителей трущоб, которые не выполняли нормы или нападали на военных еще до планируемой мной революции, сюда же попадали те, кто выступал против экспериментов Лаборатории. И тюрьма располагалась где-то под землей, чтобы своим видом не портить пейзаж!
Вот дура! Сама себя закопала!
Пришел истерический хохот, а затем горячие слезы вновь закапали по лицу; я рыдала и трясла головой, чтобы проснуться, но ничего не выходило! Я доползла до матраса и, забравшись на него, скрючилась, подобрав под себя руки и ноги. Сейчас я засну, а когда проснусь, все обязательно пройдет, и я окажусь дома!
Я проснулась на той же вонючей подстилке, что и до этого. В полутемной камере появилась миска с водой, значит кто-то меня проверял. Сев, я постаралась привести в порядок спутанные волосы, — если их срочно не расчесать, они будут похожи на смятую половую тряпку, а мне еще покорять кого-то, чтобы он спас меня из темницы!
Выдрав несколько десятков волос, я разделила их на три пряди и завязала косу, которую пришлось зафиксировать клочком оторванной пижамы. Вот, я уже рву на себе одежду! Что дальше будет? Хорошо, что я снимаю косметику на ночь, иначе вокруг глаз сейчас были бы черные круги!
Спрыгнув с лежанки, я подозрительно осмотрела воду в миске, и, не увидев там живности или очевидной грязи, сбрызнула лицо теплой жидкостью. Так-то лучше! В общей безумной и безвыходной ситуации уже нашлось что-то позитивное!
Приблизившись к двери, я прижалась к ней ухом, но ничего, кроме неразборчивого гула не услышала. Видно стражники молчат или вовсе забыли обо мне! Черт, надеюсь, что меня не замуровали под землей! Хотя, тогда мне не принесли бы воду.
Нужно вранье, хорошее, качественное, высшей пробы! Ну, пожалуйста!
Итак, во-первых, я по любому за власть! Правительство — наше все! Только порядок и только контроль истинного Властителя! Второе… ммм… пожалуй, врать, что я принадлежу к элитной части общества, к господам, прохаживающимся в нарядах по душистым садам, опрометчиво, — меня заставят назвать фамилию семьи, а их я еще не продумала! Наверное, самый подходящий вариант, сказать, что я искала своих родственников в Лаборатории. Подходит? Плохо. Но не говорить же, что я никудышная создательница их мира, которая оказалась в собственных сетях?!
Так, ладно, сойдет. А, одежду — пеструю пижаму из хорошей ткани, которую не найти в трущобах, я украла из какого-то богатого дома. Здесь будет уместно поплакать, разыграв честное раскаянье! Вот только как я сумела пробраться через озеро в самую охраняемую часть города?
Мои скудные попытки придумать подходящее вранье прервались шумом за дверью, я подскочила на месте и попятилась к лежанке.
Дверь со скрежетом отворилась и в темницу вошел киборг. Мощная, иссиня-черная броня обвивала огромное тело, ростом он был еще больше предыдущего, и, казалось, подпирал головой потолок. Но мое дыхание перехватило вовсе не от этого — я узнала его глаза — серые суровые угольки.
Не в силах сдвинуться с места, я глядела на него. Именно эти глаза я представляла, когда искала слова для описания их цвета и глубины, и того затаенного чувства горечи, которую они хранили много лет! Передо мной стоял мой Главный герой — Тартен!
Сознание вернулось, как только он схватил меня за локоть и вытащил в слабоосвещенный коридор. Так, нужно срочно сосредоточиться! Если здесь Тартен, то я не в тюрьме! Он предводитель стражи моста и живет в Замке, и, значит, сейчас он ведет меня не к простому надсмотрщику, к высшему руководству, которые могут не просто меня осудить, но и казнить!
Топая босыми ногами по ледяным каменным плитам, я судорожно соображала, как его остановить и с каждой секундой видела все больше прорех в наскоро состряпанном вранье!
Тартен тащил меня за руку, и я могла видеть только его необъятную спину, обшитую угольно-черной броней.
— Тартен! — пролепетала я, но его громкие шаги поглотили мой писк и пришлось крикнуть: — Тартен, остановись, пожалуйста!
На миг показалось, что, то ли он хотел остановиться, то ли споткнулся, но в ту же секунду, он взял себя в руки и продолжил меня тащить.
— Тартен! Я знаю кто ты! — снова прокричала я, по щекам закапали слезы, в животе панически заурчало. — Тартен, прошу тебя, я знакомая твоем мамы!
Не сразу поняв, что он остановился, я врезалась в броню и, охнув, отшатнулась. Он придержал меня, не дав упасть. Тартен наклонился, и мне в лицо уперлись непроницаемые дымчатые глаза, обрамленные килограммами металла.
Это он. Я знала!
Но нельзя терять времени! Какую же придумать причину? Ах, да!
— Я искала тебя! — твердила я, кусая губы. — Ароне совсем плохо, мне нужна твоя помощь!
Замолкнув, я ждала ответа. Но Тартен смотрел на меня холодным пустым взглядом и молчал. Это я виновата! Я подарила ему такую судьбу, где он терпел страшные лишения и испытания, это я виновата в том, что он загнал воспоминания о своем прошлом далеко назад и стал полумашиной не только внешне, но и внутренне!
Тартен смерил меня последним, ничего не выражающим, взглядом и потащил дальше.
Мамочки, что же теперь делать?!
Я крутила головой в поисках лазейки или подсказки, но что это даст, если я в надежных тисках — руках моего героя Тартена? Мы прошли по длинному коридору, по обеим сторонам которого располагались темницы, и стали подниматься по лестнице. На следующем, цокольном, этаже были кухня и кладовые, а также здесь находились комнатушки прислуги и стражников низшей категории; именно на этом этаже в будущем я планировала устроить тайную штаб-квартиру по подготовке к восстанию, ну, точнее, не я, а Главная героиня, — она вместе с Тартеном официально жили бы в одной из башен Замка, но на самом деле, большую часть времени проводили бы здесь — держась за руки и продумывая план революции. Я грустно усмехнулась, обведя взглядом узкие, с низкими потолками, помещения, — если удастся выбраться, нужно описать их помасштабней, иначе в этих клетушках не поместится больше десятка человек за раз.
Следующий этаж был сплошь огромным залом; пол сверкал отшлифованным паркетом, со стен и потолка на лицо падали переливы хрусталя грандиозных люстр; в центре зала возвышалась лестница цвета слоновой кости. Тартен повел меня к ней через зал. Здесь были другие персонажи — придворные и элита; под невыносимо яркими нарядами и слоями косметики, я с трудом различала их лица, тем более, мой палач вел меня так быстро, что я еле поспевала за ним.
Теплый, мягкий паркет согрел окоченевшие ноги, но я все равно ежилась и причиной тому были взгляды окружающих — пренебрежительные и недоверчивые, некоторые и вовсе шарахались от меня, как от дикого зверя.
Видел бы меня сейчас Сашка, — с болью сглотнула я, — вот, кто бы быстро придумал, как меня защитить!
Мы подошли к лестнице; как в замедленной съемке я шла за Тартеном на второй этаж в зал заседаний, и представляла, как стою в окружении пышно разодетого правительства и оправдываюсь, мучительно придумывая очередное вранье, как на до мной смеются, и приговаривают к казни за проникновение в их святую-святых!
Нет, к черту всех! Я должна выбраться!
— Тартен, — снова заговорила я. — Ты должен мне поверить! Спроси меня, что угодно, и я отвечу! А если нет, то веди дальше!
Не обращая внимания на мои слова и на физические попытки его остановить, Тартен поднялся по лестнице, но на вершине пошел не к большим богато отделанным дверям зала заседаний, а быстрым движением толкнул меня в боковую дверь, за которой оказалась крохотная аудитория с несколькими рядами столов и кафедрой. Тартен прикрыл за собой дверь и снова уставился на меня непроницаемым взглядом.
Зная его непрошибаемый характер, я не стала давить на жалость или просить спасти меня, а, напротив, выпрямилась, и прямо взглянула ему в глаза. Пусть сам решает, что со мной делать. Мой герой, мужчина моей мечты, если он мне не поможет, то никто этого не сделает. И не я, не мой труд вообще ничего не стоит.
— Что с матерью? — наконец, заговорил он.
— Она больна, — не моргнув, ответила я. — Ей срочно нужны лекарства.
Это было практически правдой, за исключением того, что в трущобах болели почти все — из-за антисанитарных условий, выхлопных газов, холода и элементарного отсутствия каких-либо медикаментов. Лаборатория распространяла лекарства только среди элиты, а трущобный житель мог рассчитывать на контакт с медиками, только в качестве подопытного экспоната, — Тартен знал этот закон с детства.
— Тебя нашли в Лаборатории. Как ты туда проникла?
— Я очнулась уже там, — снова полуправдой ответила я, и ущипнула себя за палец, чтобы сдержать спокойное выражение лица. —Попыталась сбежать, но меня поймали и отвезли сюда. — Добавила я, и опустила глаза, чтобы собраться с мыслями.
— Тебя брали для опытов? — не отставал Тартен.
Я пожала плечами — вполне логичный жест, учитывая то, что многих людей подчас чуть ли не вытаскивали с постели, увозя на лимонной машине.
Тартен замолчал. Я осторожно заглянула ему в глаза, понятно — остался главный вопрос — почему меня не скрутили в Лаборатории и не оставили там, ведь все сопротивляются, а тут, охранники зачем-то привезли меня на суд к Властителю! Тартен заговорил прежде, чем я успела придумать ответ:
— Что было в тот день, когда меня увезли? — вдруг спросил он.
Мне показалось, что в ровном, спокойном голосе промелькнуло что-то мальчишеское.
— Пошел дождь, — ответила я. — Желтая кислота. Все побежали. — У меня кольнуло в груди, я дернула плечом, но продолжила: — Ты искал корни и забытую ботву на грядке, ковырял ее черепком, а потом побежал за всеми, но… не успел.
Я всхлипнула и отвернулась. Как я могла сочинить такое? Как я могла подвергнуть живое существо такой боли? Мерзкая садистка!
Сзади послышалось движение, Тартен подошел ко мне и встал рядом. Я слышала его дыхание. Настоящее дыхание живого человека, не героя и не бумажного персонажа, а человека, который думает, действует, чувствует!
Вот теперь я достойна казни. Ведь я та, которая подвергла ужасающим испытанием человека, которого обожаю всем сердцем!
— Значит, ты мамина соседка? — спросил он, но я промолчала, ложь жгла все нутро и даже ради спасения, мне были невыносимы слова, которые должны были слезть с губ.
Но Тартен и не ждал ответа.
— Пойдем, — решительно сказал он и снова схватил меня за руку.
Не сопротивляясь, я вышла из аудитории. Тартен вновь проигнорировал зал заседаний и повел меня наверх. Что он задумал?
Я удивленно посматривала по сторонам и не узнавала ни одной детали — эту часть помещения я не успела прописать. Третий этаж оказался сплошь бальным залом с огромной сценой, объединенный с обеденной зоной для дорогих гостей — справа виднелся огромный богатый стол, в окружении нескольких десятков стульев. На четвертом этаже тоже был зал, но поскромнее всех предыдущих помещений — основной ценностью здесь были десятки тысяч книг, разложенных на полукруглых полках. Здесь же располагались кабинеты правительственных чиновников, все они были заперты, но, так как, их я немного задействовала в книге, я догадывалась, что находится за запертыми дверями. Следующий уровень был поделен между многочисленными башнями — здесь постоянно жили средние и низшие члены правительства, а одна из башен принадлежала Тартену.
Значит, он ведет меня к себе. Но зачем? Чтобы спрятать? Но я не разгадала замысла Тартена — он направился прямиком на крышу.
Надеюсь, мой герой не хочет подарить мне быструю смерть!
Мы вышли на просторную террасу, которая окружала и объединяла все башни этого уровня. Воздух обдувал меня под нехитрым нарядом, но я не обращала внимания, — теперь я видела мой сказочный мир с центральной точки обзора, о лучшем ни один писатель и мечтать не смел! Но Тартен не дал насладиться и секунды, и повел меня вдоль башни к алее с высаженными прямо на крыше деревьями и цветами, где на одной из красивых кованных скамеечек, сидела, кто бы мог подумать, моя Главная героиня!
Я не сразу поверила своим глазам, но ошибиться было невозможно — длинные, ниже пояса бледно-малиновые волосы, уложены в тугие кудряшки и обрамляют нежное, холеное лицо жительницы элитных земель. Когда Тартен подвел меня ближе, Главная героиня изящно повернулась к нам и ее мятного оттенка платье, обильно расшитое пайетками, засверкало нам на встречу. Я одернула замаранную пижаму, и, поджав губы, постаралась сделать равнодушное лицо.
Не отпуская меня, Тартен протянул руку своей невесте. В ответ она провела пальцами по его ладони и лучезарно улыбнулась. Ах да! Совсем забыла эти тонкости, принятые в мире киборгов и людей! Дело в том, что тело киборга покрыто бронью не полностью — остаются открытыми глаза и внутренние поверхности рук; на время служебных обязанностей киборги включают специальную защитную оболочку, охраняющую все тело, но при общении, особенно с любимой женщиной, они позволяют себе некоторые вольности, которые в их обществе считаются чем-то доверительным, а у влюбленных заменяют поцелуи.
Я клацнула зубами и хотела было отвернуться, но вовремя остановилась — во-первых, я сама соединила их судьбы в книге, а во-вторых, мне нужно срочно отсюда выбираться и нечего кривить нос, если все мужчины не падают вокруг меня штабелями!
Растянув рот в улыбке, я кивнула Главной героине.
— Мия, — обратился к ней Тартен (вот, значит, как ее зовут!), — мне нужна твоя помощь.
Мия захлопала перекрашенными ресницами; я растянула улыбку еще больше, но вовремя остановилась — от оскала заболела не зажившая после удара стражника челюсть.
— Это моя знакомая. — Представил меня Тартен. — Она попала в беду, и, прежде чем предстать перед судом, ей необходимо переменить внешний вид, чтобы к ней отнеслись помягче.
Оценивающий взгляд Мии я встретила со стиснутыми зубами. Она понимающе кивнула и, грациозно поднявшись, взяла меня под руку.
— Конечно, милый, я все сделаю! — кукольным голоском пообещала она и повела меня дальше через аллею.
Единственный плюс соседства с Мией был в том, что ее объемное платье закрывало значительную часть меня, а блеск ткани затмевал все вокруг, так что, в итоге, на меня перестали пялиться и я превратилась в невидимку.
За деревьями показалось небольшое, но очень живописно расписанное здание, по рисункам ножниц-причесок-расчесок было сложно не догадаться, что это салон красоты. Отлично! В самый раз перед казнью!
Когда мы оказались у дверей, Мия жестом пригласила меня внутрь, и обогнув стойку администрации (единственное, что я успела рассмотреть, так она спешила!), мягко втолкнула в боковой комнатушку.
Ого! У меня глаза на лоб полезли! Белоснежные, сливочные, персиковые и васильковые наряды, были развешаны вдоль стен, над ними на воздушных полочках лежали всевозможные шляпки и благоухали цветы. Зеркала, которые были повсюду, отражали и множили все это разноцветье! Мия захлопнула дверь и усадила меня на один из пуфиков. Затем она еще раз смерила меня оценивающим, но на этот раз более теплым, взглядом, и, взяв с полки палитру красок, стала разрисовывать мне лицо.
— Я так хотела познакомиться с семьей и друзьями Тартена, — призналась она, — но он никогда мне ни о ком не рассказывал! Надеюсь, мои усилия не пропадут даром, и у тебя все получится! А потом мы обязательно подружимся!
— Мне тоже приятно, — осторожно, чтобы не сказать лишнего, ответила я, пока Мия пудрила мои щеки. — Несмотря на то, что события моего визита не слишком приятные...
Видно было, что Мию интересуют подробности, но я похвалила ее наряд и она вынужденно отвлеклась на описание подробностей свадьбы и приглашенных гостей. Когда она помогла мне уложить волосы и приодела меня в скромное, но наиболее подходящее платье для суда, Мия смотрела на меня с уже меньшей подозрительностью — из салона мы вышли полу-приятельницами. Правда, с моей стороны это большей частью было вызвано тем, что Мия действительно помогла мне похорошеть: рукой мастера, она легко подчеркнула черты моего лица, чтобы я меньше выделялась на фоне элитников, а платье и балетки, которые она подобрала, создали полудетский образ, который должен был придать невинности в глазах судей.
Тартен вновь поприветствовал Мию прикосновением и, включив защиту, повел меня обратно. Пока мы спускались, у меня все еще пестрило в глазах от яркости элитарных салонов и аллей, но вскоре это прекратилось — вернулся жгучий, скручивающий внутренности страх. Только черная бронированная спина моего героя внушала надежду.
Открыв мощные двери зала заседаний, Тартен взял меня за локоть и втащил внутрь. Конечно, он проявлял грубость, чтобы нас не заподозрили в сговоре, но мне все равно стало не по себе, усилили это чувство и киборги, которые стояли у дверей. Я ахнула, когда оказалась рядом с ними! Тартен тоже был огромным, но его я знала и не могла бояться, а эти… Киборги стояли, застыв на местах, как машины, направив мертвенно-сосредоточенные взгляды перед собой; внутренне я знала, что под слоями металлической брони скрываются люди, но оказавшись с ними настолько рядом… нет, я могла думать только об их могучих ручищах и непробиваемых телах, которым не страшно любое оружие!
Наверное, я замерла на месте, потому что Тартен вновь поволок меня, на этот раз вниз по ступенькам. Зал заседаний был устроен в виде амфитеатра — длинные ряды скамеек располагались друг над другом и сужались к низу; на месте сцены стоял тяжелый деревянный стол, а, чуть в отдалении, маленькая кафедра, рядом с которой стояла кованная клетка для подсудимых. Народу на трибунах было очень много, все в темно-фиолетовых бархатных мантиях, на головах седовласые парики, повязанные широкими черными лентами. Киборги, которые меня напугали, стояли в верхнем ряду, окружая весь зал.
Несколько раз по пути я чуть не упала, меня трясло крупной дрожью. По счастью, Тартен не стал заводить меня в клетку, а подвел к кафедре. Сам он отошел на пару шагов назад, заняв место наблюдателя. Оторвав взгляд от своей последней надежды, я повернулась к деревянному столу, за который уже рассаживались верховные чиновники.
От рядовых заседателей, их отличали белоснежные напудренные парики с крупными буклями, которые ниспадали на багряные мантии, расшитые золотой нитью и драгоценными камнями. Главных чиновников было пятеро — все они жили в Замке, на одном из верхних ярусах — каждый, в одной из пяти башен; я не успела прописать всех из них, но трое чиновников были хорошо знакомы: сидящий в центре — это Олегдаран — потомственный Властитель; по правую руку от него Дариан — самый высокий из них, — он был первым советчиком Властителя, и довольно изворотливой личностью, в его роли для сюжета, я задумала какую-то квази-важную деталь, но не успела ее проработать; по левую руку от Властителя полусидел-полулежал на столе Алехис, еще более скользкий тип, чем Дариан и второй советник Олегдарана.
От рядовых заседателей, их отличали белоснежные напудренные парики с крупными буклями, которые ниспадали на багряные мантии, расшитые золотой нитью и драгоценными камнями. Главных чиновников было пятеро — все они жили в Замке, на одном из верхних ярусов, каждый в одной из пяти башен. Я не успела прописать всех, но трое из чиновников были хорошо знакомы: сидящий в центре флегматичный с круглым лицом — это Олегдаран, потомственный Властитель; по правую руку от него Дариан — самый высокий из всех, он был первым советчиком Властителя, и довольно изворотливой личностью, в его роли для сюжета, я задумала какую-то квази-важную деталь, но не успела ее проработать; по левую руку от Властителя полусидел-полулежал на столе худой, угловатый Алехис, еще более скользкий тип, чем Дариан и второй советник Олегдарана.
Безымянный чиновник, сидящий крайний слева, встал, оттопырив на стол объемное брюшко, и начал заседание:
— Прошу тишины! — пробасил он, и заседатели на трибунах прекратили вертеться. — Мы собрались сегодня в одиннадцатый день солнечного лета, восьмисотого года исчисления, для допроса… — без пауз, на одной ноте, процедил он, — осужденная проникла в Лабораторию, была поймана и доставлена для определения наказания.
Чиновник закончил и с треском плюхнулся обратно. Ко мне обратился Алехис:
— Назови свое имя, — приторно-ласковым голоском попросил он, приподняв голову с локтя. — Кто ты и из какого кварда?
— Меня зовут… Настя. Я из трущоб.
Дариан странно дернулся, окинув меня внимательным взглядом, но промолчал.
— Как ты проникла в Лабораторию?
— Я искала лекарство для соседки, она заболела, — ответила я, уклонившись от прямого ответа и, паническим жестом, спрятала лицо в ладонях, сделав вид, что плачу.
С трибун послышались шепотки, но Алехис прервал их:
— Правда? Не сомневаюсь, что для тебя это очень важно! Но я спрашивал не зачем, а как ты туда проникла. Эти люди, — он обвел амфитеатр ленивым жестом, — собрались здесь вовсе не для того, чтобы слушать истории трущобников. Пожалуйста, — медовым голоском, попросил он.
Убрав руки от лица, я стиснула кулаки. Алехис следил за мной скучающим, затуманенным взором. Я приготовилась сказать то же, что и Тартену, но, прежде, чем открыла рот, вмешался Дариан:
— Алехис, друг мой (на сколько я знала, они были злейшими соперниками), ты как всегда прав! Если такая жалкая трущобница проникает в Лабораторию, то нам стоит опасаться!
Я стойко снесла оскорбления, но следующие его слова поразили до глубины души:
— Признайся, — Дариан обратился ко мне, — ты дождалась смены стражников и, пользуясь тем, что они не могут быстро поворачивать голову, проникла в проем между ними и пробежала по мосту?
Абсолютно все в зале суда, включая меня, уставились на Дариана. Он довольно ухмыльнулся.
— Что сделала? — нервно переспросил Алехис, разом растеряв напыщенное самообладание.
Дариан еле заметно мне кивнул. Я повторила его версию слово в слово, сама не понимая, что происходит, но осознавая, что по какой-то неведомой причине, незнакомый, выдуманный мной чиновник, хочет мне помочь! Дариан широко улыбнулся и подобострастно заглянул в глаза Олегдарану.
— Я давно говорил, что броню стражников нужно модифицировать! Вот, к чему это может привести!
Властитель задумчиво прислушивался к словам первого советника.
— Если бы не эта девчонка, обнаружившая прореху в системе охраны… Ох! Чтобы могло быть!
Дариан зашептал что-то Властителю на ухо, а Алехис наблюдал, скаля зубы. Пользуясь тем, что про меня забыли, я отдышалась и пригладила волосы, — потом подумаю, о том, что здесь произошло, сейчас нужно выглядеть раскаянно и невинно!
Олегдаран рассмеялся и властно стукнул кулаком об стол, от чего тот затрещал. Дариан удовлетворенно кивнул мне еще раз. Оставшиеся три чиновника с вопросительным раболепием следили за Властителем. Тот махнул рукой в мою сторону, мол, уберите, чтобы не мешалась и картинно погрозил пальцем, съежившемуся на месте, Алехису.
Чиновник, начавший заседание, неуверенно поднялся с места.
— Прошу тишины! — снова пробасил он, хотя вокруг все и так молчали. — Мы собрались сегодня в одиннадцатый день солнечного лета, восьмисотого года исчисления, для допроса… — на одной ноте повторил он предыдущую речь. — Объявляется голосование: кто за то, чтобы казнить осужденную?
Заседатели на трибунах внимательно следили за руководством; несколько неуверенных рук поднялись вверх. Дариан весело подмигнул Властителю, тот хохотнул. Безымянный чиновник вслух их пересчитал — восемь персонажей хотели смерти своего автора.
— Кто за то, чтобы помиловать осужденную?
На этот раз рук поднялось больше половины. Я облегченно выдохнула и обернулась к Тартену, который стоял не шелохнувшись. Глаза его снова ничего не выражали и мне стало немного обидно. Но лучше обида и жизнь!
— Суд объявляется оконченным! Освободить! — толстый чиновник махнул в мою сторону рукой, и сев на свою скамью, тут же забыл о моем существовании, уставившись водянистыми глазенками на Олегдарана.
Тартен направился ко мне, чтобы помочь выйти с трибуны, но неожиданно подошел Дариан.
— Размести ее где-нибудь в замке, — приказал он Тартену и взглянул на меня.
Маска подхалимства слетела, как по щелчку пальцев; в умных усталых глазах старого чиновника таилось что-то серьезное и осторожное.
— Позже мы поговорим. — Пообещал он, и не удостоив меня ни единым намеком на объяснение, вернулся к столу.
— Пойдем. — Сказал Тартен, и пропустил меня к лестнице.
Киборги на этот раз выглядели менее опасными, но я все равно прошмыгнула через них как можно скорей.
Следующая часть http://www.proza.ru/2017/02/20/1997