Знаменитый роман. Без которого, как пишут, не состоялись бы Сартр, Миллер, Буковски.
Они прочитали Селина, он их потряс, и они состоялись.
Я с трепетом приступил с прочтению рафинада классики. Заранее будучи готовым к тому, что в литературе я не настолько искушён, начитан, чтобы сразу всё понять и принять.
Готовился читать медленно, прочитывая каждую строчку и перечитывая, чтобы понять смысл, глубоко в неё заложенный.
И, чувствуя уже некое сопротивление при погружении в мир прекрасного, относил это на счёт моей недалёкости. Не понимаю – поэтому не нравится.
И поэтому признаваться вслух, что великое произведение мне не понравилось – это выставлять себя перед прогрессивной общественностью в невыгодном свете.
Вот – пока Дунаенко молчал – даже иногда умным казался, а тут открыл рот, и…
В общем, понимаю, что лучше было бы мне, благоразумнее, тихонько этого Селина прочитать и набрать в рот воды.
А, при случае, можно уже где-то в беседе и обнаружить свою подробную осведомлённость о романе, не выдавая, впрочем, истинных на этот счёт своих эмоций.
И всё-таки – выдам я свои эмоции.
Подумаешь – общественное мнение.
Подумаешь – Селин!..
Ну, так вот…
Можно десять, сто страниц терпеть, передставляя себе, как главный герой не вытирает себе жопу и ходит всё время с засохшим кляпом в ягодицах. Сначала автор объясняет, что мальчику некогда вытереть жопку. Потом, видимо, мальчик просто привыкает. Время у него появляется, но жопа у него грязная, от него всё время воняет говном.
Не знаю, как у других читателей, но я при написании романов от первого лица, ассоциирую себя с главным героем. Думаю, как он. Чувствую, как он.
И я прочитал уже сто страниц… двести… и у меня всё это время говно по обе стороны от сфинктера.
И я воняю…
Потом…
Да, убеждён, что для всех читателей поездка юного Фердинанда на корабле осталась незабываемой на всю жизнь.
Во время плавания все пассажиры блюют. Включая, разумеется, и главного героя. Когда ему блевать уже нечем, ему в рот блюёт пассажирка, по счастью оказавшаяся поблизости. И она блюёт Фердинанду прямо в рот. Следует перечень ингредиентов блевотины.
После этого опять блюёт Фердинанд.
Фон всего романа – ругань. Близкие люди ненавидят друг друга. Фердинанд пытается задушить отца.
У Фердинанда почти приапизм.
Он борется с ним в непрерывной суходрочке. Ему не нужны для этого женщины. Он их ненавидит. Хотя, как будто, и натурал.
И всё-таки, для женщин этот женоненавистник сплошная обаяшка. Его совращает (грязно-грязно) жена хозяина ювелирной лавки. К нему пристаёт девушка, едва только наш Фердинанд вновь ступает на берег Англии. Эта девушка ему ненавистна, он даже подумывает – а не сбросить ли её в овраг на камни?
Потом на красавца Фердинанда западает жена владельца пансиона. Чувство, опять-таки, безответно. Девушка бежит и топится в первом попавшемся водоёмчике.
Пожалуй, хватит.
Всё время грязь, ругань, нечистоты, мрак, безысходность.
Великий роман?
Потряс?
Нужно, наверное, представить литературный контекст того времени. Кругом в романах красивые отношения, сюсюканье, фальшивые, затёртые до дыр, чувства. Из романа в роман. Сладкая водичка, сиропчик, на который уже слетаются мухи.
Нужно всколыхнуть, взорвать.
И – что может быть лучше того, чем разрядился в читателя Селин?..
Он и разрядился.
Но что нового в том, чтобы жрать нечистоты?
Об этом уже подробно писал Маркиз де Сад.
Действует на читателя? Да.
Крму-то нравится?
Это уже на любителя.
Представим на минутку зал Эрмитажа, где выставлены натюрморты великих мастеров живописи. Столы, заваленные сочными овощами, фруктами, уставленные дорогими напитками.
И – рядом с ними – картины, на которых горы блевотины, говна, грязь и мусор.
Произведёт ли это впечатление? Да. Сильное? – Без всяких сомнений.
Впечатлительный зритель начнёт блевать тут же, рядом с шедеврами авангарда.
Однако вернёмся к литературе.
Но я уже не про читателя прошлого века. Я – про современного. Например, про себя. Который читал Маркиза де Сада, смотрел «Сало» Пазолини. Который в курсе, что оргазмы можно получать, как от обычных ласк, так и от издевательств.
Но, вот этих, которые любят издевательства, которые любят жрать говно, которые любят бить и быть избитыми, оплёванными и обосранными – их всё-таки гораздо меньше, чем тех, которые довольствуются обычными поцелуями.
Я хочу так думать, но вспоминаю вдруг фильм «50 оттеноков серого». Который вдруг поимел неожиданный успех.
Неужели я где-то заблуждаюсь?
Неужели каждый из нас втайне хочет, чтобы его избили, над ним поиздевались?
Неужели это сейчас как раз то, о чём уже каждый мечтает, но не решается говорить об этом вслух?
И – осаждает кинотеатры, чтобы увидеть, как богатенький буратино делает больно хорошенькой девушке.
И – уже те же чувства подступают, как при прочтении Селина: « а вдруг это отсталость наша, несовременность, неосведомлённость… вдруг мы в чём-то безнадёжно тупые… не понимаем…».
Что нужно бы непременно попробовать вот это – надеть маску, ударить хлыстом. Придушить…
Ясно, что не всем понравится. Но – не противиться же тренду! Терпи. Делай вид, что хорошо…
И – что? Неужели во времена Селина вся Европа так тосковала по БДСМ, копрофилии? Изнеженных, пахнущих шанелями, европейцев нужно было вывалять в грязи, погрузить в депрессняк?
Неужели им так этого не хватало?
И они все так обрадовались, что Селин высказал их мысли вслух?..
Знаю, что зря я это всё наговорил.
Как - разделся, обнаружил перед всеми своё невежество, отсутствие вкуса.
Бросить в меня камнем может всякий…