Дневник и фото - 1993

Георгий Елин
5 января 1993 г.
В доме только и разговоров, что про Михал Михалыча – тихого соседа с моего девятого этажа, про каких обычно говорят: такой мухи не обидит. Две недели назад средь бела дня к нему пристал какой-то отморозок, попросил закурить, а получив отказ – засветил пенсионеру прямо в глаз. Бланш у Михал Михалыча едва сошёл, как вчера в нашем дворе два подростка спросили у него, который час. И дед вместо ответа  так отметелил мальчишек, что у одного вроде бы сотрясение мозга.  А что случилось бы, имей Михал Михалыч огнестрел?

7 января 1993 г.
Вчера в Париже от  СПИДа  (которым болел десять лет) умер Рудольф Нуреев. Ему было 54. Я не балетный человек, и этот гений танца в моём представлении олицетворял ту свободу, которую человек берёт сам, идя наперекор всем жизненным обстоятельствам. 

23 января 1993 г.
На литинститутских наших семинарах Евгений Михайлович сетовал:  взялся он составлять для БВЛ двухтомник «Поэзия XIX века» и, чтобы выбрать 3-5 стихов  у каждого поэта, вынужден читать всё подряд. Вообще, утверждал, от большинства поэтов в самом лучшем случае остаются три стиха. Применительно к самому Винокурову – про Серёжку с Малой Бронной и Витьку с Моховой, давно ставшее народной песней, антологическое «Художник, воспитай ученика!» И,  конечно, «Незабудки» – из первого десятка самых пронзительных и страшных по художественной правде стихов о войне:
              В шинельке драной, без обуток
              Я помню в поле мертвеца.
              Толпа кровавых незабудок
              Стояла около лица.
              Лежал он, безмятежно глядя,
              Как медлит коршун вдалеке.
              И было выколото «Надя»
              На обескровленной руке…
В Литинституте винокуровский семинар слыл самым притягательным (ещё и на безрыбье – другие-то вели Михайлов, Исаев, Долматовский, Смирнов (тот, который «Поэт горбат, стихи его горбаты. Кто виноват? – Евреи виноваты!»).
Я занимался  в группе  Винокурова  вместе с Олесей Николаевой, Юрой Чехонадским, Петей Кошелем, Лёшей Дидуровым. Винокуров  ко всем  старался относиться равно, но Олеся и Лёша явно были ему ближе.  При  этом легко мог обидеть:  имея очень плохую память на фамилии, всех нас постоянно путал. Говорил Дидурову: «А вы, Тутылев, что скажете?»  Тот долго вертел головой, пока понимал, что это обращение к нему,  бледнел от ярости, поправлял: «Я - Ди-ду-ров!» – «Ну, Дударёв, какая  разница!..» В итоге Лёша на первом же году ушёл из семинара, а потом из  института. На втором курсе обнаружилось, что Евгений Михайлович стал повторять слово в слово то же самое, что и в начале. Обожал  собственные афоризмы, вроде «Вознесенский – это стеклянные макароны,  они красиво лежат на тарелке, но есть их невозможно». Подобные  гастрономические сравнения были его слабостью – страдал от полноты  и гипертонии (входя в комнату, в любую погоду распахивал все окна),  шутил насчёт своего гурманства: «Вчера зашёл в ЦДЛ, хотел напиться, а вместо того опять нажрался!»  Раздражался, встречая нас там.
Как-то  мы с Олесей сидели в нижнем буфете (по обыкновению, нам наливали в кофейные чашки коньяк, а в боржомную бутылку водку), Винокуров  подсел за наш столик, безошибочно учуял запах спиртного и вполне серьёзно погрозил мне кулаком.
Занятия семинара заканчивались в момент, когда в дверь заглядывал Трифонов – Евгений Михайлович тотчас закруглялся, и они вместе шли домой по Тверскому бульвару. Что обернулось мне разоблачением:  Юрий Валентинович сказал Винокурову что-то насчёт моих рассказов  (а подростковые вирши я бросил сочинять до поступления в институт),  и он ультимативно посоветовал перевестись на прозу...

26 января 1993 г.
На прощание с Винокуровым у крематория Донского кладбища собрался весь цех: полтора десятка лет Евгений Михайлович заведовал отделом поэзии в «Новом мире».  Тут встретились  и те,  кто давно не здоровались друг с другом: Бакланов и Бондарев, Чухонцев и Куняев, Окуджава и Кожинов...
На вопрос случайного человека «кого хоронят?»  Василий Субботин сказал:
– Фронтовика.

27 января 1993 г.
Гуляя с Никой по городу, зашли в «Книжную лавку писателя» на Кузнецком мосту.
О, этот Храм Книги, с некогда закрытым для простых смертных входом на второй этаж, по лестнице которого восходили Тынянов и Пастернак, Олеша и Андроников, и куда ты сам, одолжив на час писательский билет у Колунцева или Евдокимова, проникал нелегально, в надежде на благосклонность Киры Викторовны, перед  которой лебезили не только простые классики, но даже секретари правления СП. О, эта сказочная фея КВ – Хозяйка Книжной Горы (ворчливо вопрошавшая: «Чей сегодня ты внук или племянник?»), которая одним мановением руки могла извлечь из только ей известных загашников щёголевскую «Дуэль Пушкина», «Молот ведьм» или томик Рильке, и совсем уж расщедрившись (за пятнадцать лет трижды такое случалось),  пускала за деревянный барьер – разрешала самому покопаться в книжных штабелях…
Нынче раскочегаренный книжный станок обесценил акции Киры Викторовны в прах, мы с Никой были единственными её прихожанами, и когда мышеподобная старуха спросила, купим ли мы хоть что-нибудь, в её голосе не было даже надежды…

12 марта 1993 г.
Когда-нибудь напишу рассказ, как хотели сделать и не сделали фильм про Конецкого. Отправляясь к нему я окорябал в поезде подбородок, а ВикВика обнаружил с огромным фингалом под глазом, о происхождении которого наш морской волк говорить не стал. Однако Валера настоял – загримировали, посадили нас обоих в профиль, но если моя говорящая голова в кадре не обязательна, то как обойтись без героя. Ладно – Смирнов сказал, что разговор замечательный, а крупняки Конецкого он потом доснимет.  Уже без меня что-то доснял, а сейчас позвонил – случайно затёр всю фонограмму, так что беседы нет. Перезваниваю Конецкому, и голос у него совсем заупокойный:
     – Ты знаешь, что такое «не судьба»?
Теперь знаю.

31 марта 1993 г.
На съемках фильма «Ворон» погиб 28-летний сын Брюса Ли Брэндон: вместо холостого патрона зарядили боевой. Трагическая ошибка – по недогляду? Или – такая же загадка, как неожиданная и таинственная смерть отца – ровно 20 лет назад?

1 апреля 1993 г.
Заехал к Остёру обменяться фильмами – на рынке появился «Собачий мир» Якопетти (документальный, который критик Зоркая некогда обозвала «ревю пакостей»). Удивительно, но каких-то очень известных кинокартин на видео просто нет – никак не могу найти фильм, снятый французами против Якопетти – «Дикий глаз» с Аленом Делоном, про который только читал.

18 июня 1993 г.
В середине 80-х известный поэт разозлил кучу знакомых и породил бурную морально-нравственную дискуссию в «Литгазете», украсив свою домашнюю библиотеку табличкой «Не шарь по полкам жадным взглядом – здесь книги не даются на дом!» Я в него камень кинуть не мог – у самого имелись несколько книг, которые из дома никогда не выносил.   Невосполнимые уже тогда, как том Пастернака в Большой серии «Библиотеки поэта» (изъятый из обихода из-за предисловия Синявского) или  «Библейские сказания» Косидовского, что норовили зачитать все мои знакомые евреи.
Напомнил о той эпохе приятель – собираясь уходить, заметил на столе совсем зачитанную «Военгизовскую» книжку «Уловка 22» Хеллера:
– Возьму почитать в электричке?  Что потом на вокзале сунуть в урну не жалко...
И ведь не треснул его Хеллером по башке (а очень хотелось).

14 июля 1993 г.
Как же много в природе загадочного, но таинственнее всего – элекСтричество. Надысь осенило просверлить в балконных перилах дырку для крепежа антенны, но едва коснулся железяки дрелью, как фантастическая вольтова дуга ослепила глаза, а сверло обломилось и намертво приварилось к перилам. Спасли меня, очевидно, кожаные перчатки, за неимением резиновых  подсунутые ангелом-хранителем, который ещё и сверло отрубил,  обо других объяснений тому, каким макаром я остался жив, гуманитарные мозги найти не могут. И впрямь, ЧТО могло закоротить  в балконных перилах, со второго этажа до 15-го соединённых общей пожарной лестницей, или за зиму в хреномундии этой образовалось нечто, с помощью чего мои экономные соседи явно дурят Мосэнерго?

15 августа 1993 г.
На день рождения Гены Русакова уехали к нему в Озёры, но без Люды там совсем пусто...

29 августа 1993 г.
Вчера покончила с собой Галя Ерофеева (выкинулась с 13-го этажа). Не смогла жить без своего Венички...

21 сентября 1993 г.
Встретил Фыфку из Германии, и когда она вышла из вагона – в каком-то пледе, опираясь на зонтик – у меня наверняка был такой же восторженный вид, как у гениального Евстигнеева в «Зигзаге удачи», когда он смотрит на выплывающую из магазина Талызину. И мне тоже привезена курточка, купленная на мюнхенском блошином рынке.

25 сентября 1993 г.
Когда я на третий день довёз наконец Фыфку до ее родителей во Внуково, меня чуть не убил ее ревнивый отец. Пришлось подлизываться – покрасил оранжерею, но этот поступок а-ля Том Сойер желаемого впечатления не произвёл.

30 сентябя 1993 г.
Войну в Абхазии можно (пока) считать оконченной.
Война началась в прошлом году, когда  14 августа 92-го  грузинские войска вошли  в Абхазию – под предлогом защиты своих, и  18 – 20 августа началось повальное бегство из Сухуми абхазов и русских.  О том, как они резали друг друга, можно не  говорить...
27 июля  этого года грузины и абхазы подписали соглашение о прекращении огня  и разводе  войск:  грузины в Поти, абхазы в Новом Афоне, а русские десантники – прокладкой  в разбитом Сухуме. Но –
16 – 18 сентября абхазские танки захватили Эшеру, а 25 сентября  абхазы заняли Сухумскую гору.
Финал драмы был 27-го сентября – в Сухуми прорвался Евтушенко, пытаясь спасти    своих грузинских друзей, и стал свидетелем бегства Шеварднадзе.  После чего ок.   25 тыс. грузинских беженцев собрались в Агудзере и Гульрипше (а это  в 12 км. от Сухуми) в надежде на корабли, идущие в Поти.  Пешие беженцы ушли в Грузию через Кодорское ущелье...
Последние новости – абхазы вот-вот займут Гагру, после чего весь ломоть будет отрезан от Джорджии...

В «МК» (статья «Сухумский апокалипсис») фотоснимок – до боли знакомый причал в Гульрипше (в тексте ошибка – написано: «в Агудзерах»)...Увижу ли я когда-нибудь еще родные те места?..

1 октября 1993 г.
Вечером приехал Яцек Попшечко – редакция всегда посылает его в Москву, когда у нас назревают какие-то нехорошие события. Застольные наши разговоры получились печальные – проницательный поляк предвещает России большую кровь.

2 октября 1993 г.
Приехал Чернов – с рассказом, что творилось на Арбате и Смоленской. Я днём отвез Мурзика в Коломенское, вечером добралась Фыфка – чтобы отвлечься, стали смотреть видик (что-то про Джеймса Бонда, потом «Девять с половиной недель»), и так просидели до утра, гоня прочь дурные мысли. В шесть Фыфка всё-таки ушла спать, а мы с Андреем так и не легли – у него билет на дневной питерский поезд...

3 – 4 октября 1993 г.
Красные спохватились,  что их в 1991-м не стали на фонарях вешать, тотчас же встрепенулись – закон о люстрации в России пройти не сможет (99 процентов  нынешних начальников останутся не у дел), и решили взять реванш.  Тут уже  кровью запахло всерьёз. И когда с балкона Моссовета Гайдар с его золотушной командой опять призвали нас на баррикады, появилось лишь одно желание –  хорошего ремня им всыпать…
Моя позиция здесь на сто процентов обывательская: два года назад нынешние  ребята пришли к власти при нашем попустительстве, и сегодня я вправе спросить, готовы ли они защитить меня от бунта маргиналов, равно как и свои тугие задницы,  а если не могут – грош цена такой власти, и мне остаётся лишь крепче запереть  свою дверь, приготовиться зубами перегрызть горло всякому, кто посягнёт на мой  дом и покой моих близких…

Сегодня я чуть грех на душу не взял. Подписывали мы в печать газету, полосы  идут с опозданием, и наша вечная «свежая голова» Зоя Григорьевна измаялась:  чем заняться? куда стопы направить?.. Жутко раздражал её зудёж, вот я и говорю: «Погода отличная стоит, так сходите погуляйте куда-нито, хоть бы и на Красную Пресню, там сейчас самое интересное!..»  Проходит часа полтора, газета уже в комплекте, а корректорши нашей нет как нет: «И где её носит?» А мне: «Так сами  же послали Зою Григорьевну посмотреть, как танки с моста стреляют!»  И правда – возвращается наша бабушка ни жива, ни мертва, шепчет белыми губами: «Ну и страху я там натерпелась!..»  – И впрямь ведь хватило тётёхе ума пройти весь убийственный мост под пулями снайперов,  как воробьёв отстреливавших москвичей…

5 октября 1993 г.
По ящику  передача «Красная площадь», где нам явлены два колоритных персонажа –  Жириновский и бомж, щедростью  телегруппы перенесённый  в сказку с бутиком, казино, рестораном...  Бомжару жалко – он быстро свыкся  с нежданно свалившимся на него счастьем  и  никак не мог поверить: неужто облагодетельствовавшие его пацаны-телевизионщики, с которыми он вроде как закорешился,  запросто бросят своего героя и никогда больше о нём не вспомнят. Я не удивился бы,  узнав, что бомж кому-нибудь из этих весёлых ребят  в  сердцах проломил голову. Шуточки для сытой публики нынче в чести.

9 октября 1993 г.
Вчера Шеварднадзе обратился к нам с просьбой принять Грузию в СНГ: пока не  очень   понимаю, что толкнуло старого лиса к этому шагу – потеря Абхазии или  расстрел Белого дома.  А вообще – если по чесноку – шла бы вся эта политика к бениной матери!

31 октября 1993 г.
После двухнедельного инсульта умер Федерико Феллини – школа кино!
А  три дня назад ушёл Юрий  Михайлович Лотман.  В эстонском Тарту, где с 1950 года работал на кафедре русской литературы. По его комментарию к «Евгению Онегину» учился и я.  Юрий Михайлович тоже был    ш к о л о й,   в которой учились многие культурологи  моего поколения.

2 ноября 1993 г.
Молева с Белютиным тормознули мою статью в «МН» (испугались не за свою коллекцию, а что выплывут все их аферы), но я все равно заявился к ним домой с фотографом, который потихоньку поснимал пустые рамы – авось пригодится.

7 ноября 1993 г.
Днём погуляли с Никой по праздничной Тверской, отоварились в магазинчике «Сладкий путь» кучей лакомств и зашли к Молевой. Пока Мурзик в потрясении рассматривала картины (музеи музеями, а тут  д о м а  – Клод Моне висит возле вешалки в коридоре), я попробовал уговорить Нину Михайловну на публикацию. Тьфу-тьфу-тьфу – вроде бы уговорил (только бы Белютин не влез!).

12 ноября 1993 г.
Сороковины:  молебен у БД, листовки с проклятием в адрес убийцы Ельцина. На этом фоне – тщетные попытки посчитать убитых: "около 150".
Уникальная у нас страна –  н е и с п р а в и м а я .

1 декабря 1993 г.
В рецензии  «Замок из дерьма»  (на новую повесть Полякова «Демгородок» в августовской «Смене»)  Саша Аронов не только безошибочно определил строительный материал говённой Юриной прозы, но и таким образом со своим позорным крестником окончательно расплевался.

3 декабря 1993 г.
Повесился молодой актер Игорь Нефёдов. На лестнице, в подъезде жены, с которой либо разводился, либо уже давно не жил.
Нас познакомил Щекочихин в 85-м или 86-м – Юрина пьеса пошла в театре, Игорь играл в ней роль Чижа. К тому времени он уже снялся у Соловьёва  и  у Михалкова в «Пяти вечерах».  Играл в Табакерке, но принципиальный Табаков в итоге  с ним расстался – характер у мальчишки был скверный.  Пил, конечно.

13 декабря 1993 г.
Так называемая «Встреча Нового политического года» на ТВ – самодовольно глупая, закономерно кончившаяся крахом «ельциноидов» и торжеством шута Жириновского, даже осмыслена не будет: власти и впредь намерены вертеть  этой страной, как им  вздумается. И когда вытаскиваю из почтового ящика шпаргалку – каким макаром  мне  зачёркивать клеточки в бланке референдума:  ДА – ДА – НЕТ – ДА – только стыд  одолевает за подписавших сию туалетную бумажку Рязанова, Кинчева, и Караченцова, подключившихся к этой мышиной возне. Как и за Андрюшу Чернова, лезущего в Думу  с щенячьей уверенностью,  что он сумеет одолеть «сексота секунд» Шурика Невзорова.
PS
Блок Российского движения демократических реформ тоже пролетел в Госдуму (подозреваю, что с этого пролёта начнётся неизбежный крах Собчака).
 
26 декабря 1993 г.
Столетие Мао прошло у нас совсем незаметно – не до вчерашнего снега нам. А я ведь хорошо помню то время, когда был уверен, что война с Китаем неизбежна.

30 декабря 1993 г.
Завтра истекает срок действия т.н. «ваучера» – фитюльки, цветной бумажки, на которые ельцинские напёрсточники положили всё достояние России, оценив его в какие-то 1,400 миллиардов обесцененных  рублей (тираж ваучеров определили, исходя из этой цифири).  Так и разорили доверчивое население великой страны, искренне поверившее в то, что простые граждане тоже будут допущены к дележу национального пирога.


ФОТО:  У Виктора Конецкого  /  С-Петербург, март 1993 г.
© Georgi Yelin  / снимок Валерия Смирнова

ФОТОАЛЬБОМ  к дневнику этого года – все 18 снимков привязаны к датам:
https://yadi.sk/a/liVe-3OOIUrICQ


-----