Наверное, многим покажется странным вопрос, обозначенный в заголовке. Кто же не знает Шукшина? Василий Шукшин – имя, известное не только в России, но и во всём мире. Знаменитый режиссёр и актёр, писатель, прошедший через горнило Красной эпохи, когда даже на его родине, в Алтайском крае, в газете «Алтайская правда» и других периодических изданиях публиковались «Письма трудящихся», возмущённых его фильмами, и особенно доставалось «деревенским» «Печкам-лавочкам». Какой только ахинеи не изливалось из уст блюстителей социалистической идеологии – дескать, извратил, опошлил, осмеял, умалил культурные и прочие достижения социалистического сельского быта, свершившиеся под руководством мудрой Партии и её руководителей!
Сейчас смешно вспоминать всю эту вакханалию, но в те времена, в начале семидесятых, вот такие «Письма трудящихся» весьма трагически отражались на судьбах творцов – писателей, режиссёров, актёров, художников.
Как оказалось, Красная эпоха догоняет Шукшина и сейчас – когда прошло более сорока лет после его смерти. Недавно на странице сайта «Русский переплёт», где расположена статья А.Заболоцкого – приложение к его книге «Шукшин в жизни и на экране» («Роман-газета», №10-1999 г.) я обнаружила ссылку на текст писателя Фридриха Горенштейна, который озаглавлен «Вместо некролога на смерть Василия Шукшина». Этот небольшой текст, в котором Шукшин представлен чёрным демоном зла, этаким новым Распутиным, в мозгу которого «... искренняя ненависть к своим отцам... преобразовалась в искренность вообще», вот этот текст дышит таким же патологическим неприятием Шукшина, каким отличались и пресловутые «Письма трудящихся».
И не надо списывать чёрный негатив Фридриха Горенштейна по отношению к Шукшину, типа фраз «Что же представлял из себя этот рано усопший идол?» на то, что Горенштейн перенёс своё негативное отношение к стране (СССР) и на того, кто был частью её народа, носителем народного характера. Нет! В статье Горенштейна, как раз слышен голос тех самых «трудящихся», которые и были – плоть от плоти страны советов. Его голос – полностью, до последней буквы совпадает с мнением официоза, господствовавшего в то время по отношению к Шукшину.
Горенштейн, считавший себя истинным интеллигентом, стоявшим НАД теми, кого он называл «низами», в действительности был продуктом страны, в которой жил и из которой эмигрировал в Австрию в 1980 году, и патологическое неприятие Шукшина, как мне кажется, как раз и кроется в его полюбовном слиянии с официозом.
Кто он, этот Фридрих Горенштейн? Он писатель, не лишённый таланта, признанный в узких кругах литературной элиты, но не достигший славы Шукшина – пусть эта слава шла через преграды официоза, но для народа Шукшин стал заметен с первого его появления на экране, например, в фильмах «Золотой эшелон», «Простая история», «Когда деревья были большими». А после первых его режиссёрских работ «Ваш сын и брат» и «Живёт такой парень» люди почувствовали родство с характером сибиряка-режиссёра и его героями, которое только крепло от фильма к фильму.
Вот это родство душ – явление нерушимой корневой связи, глубинной мечты о вольной жизни, независимости, и в то же время подвига во имя кровного народного братства – всё это, бродившее в народе со времён крестьянских бунтов, почувствовали те самые «низы», над которыми воздвигал себя Горенштейн, и с которыми кровными узами был связан Шукшин. Горенштейн – чужой, а Шукшин – свой! И Горенштейн, неглупый человек, прекрасно понимал это, как и службисты партийной идеологии! Именно от них и шло патологическое неприятие Шукшина, как носителя народной неиссякаемой силы, векового Духа Свободы!
Сам же Горенштейн, судя по его опусу, мыслил как раз в рамках официоза, то есть в парадигме низкосортности всего народного. Да, народное творчество есть, но оно допустимо только в рамках самодеятельности. Если же некто, тот же Шукшин, прорывается в профессионалы, требуется держать его в ежовых рукавицах. Тут и возникают «письма трудящихся» и сочинители горенштейны. Так что словесная пуля, посланная вдогонку ушедшему Шукшину, скорее всего, политический заказ, который добросовестно выполнил старательный Горенштейн, зарабатывая баллы для собственного рейтинга в глазах хозяев страны. Как говорится, ничего личного – работа такая! Вполне возможно, что таким образом и была заработана возможность перебраться на жительство в благополучную Австрию.
Прошло время, и официоз, ненавидевший в Шукшине его глубинного Степана Разина, канул в небытие. А Шукшин с его внутренней силой, энергией сибирских предков – энергией жизни, победил и подлое время, и горенштейнов, и собственную смерть!
***