Ориентирование на местности

Виктор Перепёлка
               
               

 Странное дело эта мужская дружба. Живут совершенно разные люди - один на юге, другой на севере, и однажды, совершенно случайно, встретившись и познакомившись, находят что-то общее, объединяющее, взаимно полезное. Появляются общие интересы, и вот они уже везде хотят быть вместе, делать общие дела. Так случилось и на этот раз.
 Соколовы первые кто встретил приехавшего по направлению отделения железной дороги, нового начальника станции, Виталия Владимировича Зуева, с пригородного поезда. Помогли перенести небогатый скарб, в отведённую квартиру стандартного деревянного дома на две семьи, и даже дали дров на первое время.  Непьющий, симпатичный, небольшого роста, но крепко сбитый, смелый и дерзкий, Зуев, в прошлом подающий большие перспективы боксёр. Он как-то сразу расположил к себе спокойного, полноватого увальня, Володю Соколова.
Никто тогда подумать не мог, что между этими мужиками, с совершенно противоположными характерами, может возникнуть такая крепкая дружба и духовная необходимость друг в друге, а главное  – общие одинаковые интересы.
               
                ******
 Солнце, незаметно увеличиваясь в размерах, появлялось из-за красного горизонта, отражаясь серебром на влажных от росы растениях. В густых сосновых кронах наперебой закричали птицы, сливаясь в единый монотонный гул. Утренняя прохлада, вызывала неприятный озноб во всём теле и желание скорей зарыться под чуть пахнущее затхлостью ватное одеяло, на деревянной постели лесной избушки, где ещё паровала труба тёплой «буржуйки». 
 - Ну-ка, подъём! – резко крикнул Виталий, смывая с лица последние следы сна из висевшего на толстой лиственнице, старого умывальника.
  Из-под ветхого одеяла появилось недовольное опухшее от сна и комариных укусов лицо Володи Соколова.
 - Чё орёшь? Ложись ещё валяйся. Успеем налазиться. – огрызнулся он хрипло, откашливаясь.
 - Давай, давай Волоха, уже комары даже просыпаются, - сказал Виталий, прихлопнув ленивого комара на щеке.
 Покряхтывая и потягиваясь, Соколов, откинул одеяло, и не открывая глаз, пополз на край деревянного настила, служащего кроватью.
 - Ни дома, ни в лесу покоя нет, - проворчал он беззлобно и потянулся в нагрудный карман за сигаретой.
-  Сколько времени, хоть? - спросил, раскуривая сигарету и выпуская клубы дыма.
 - Время в туалет, а мы ещё не ели. Нет у нас уже времени. Пятый час. – ответил Зуев, взглянув на часы.
 Вытащить из дома Соколова на рыбалку, особого труда не составляло. Во-первых, он с радостью принимал любое предложение от Виталия, во-вторых – у него накопились отгулы и на полном основании он имеет право их истратить и в - третьих, - за любой предлог побывать в лесу, поохотиться либо порыбачить, он цеплялся крепкой хваткой. Для него это являлось любимым способом досуга.
 Накрутив портянки и натянув резиновые сапоги с загнутыми голенищами, Владимир сунул в карман затёртое, застиранное полотенце, и молча взяв чёрный от копоти и частого использования чайник, направился к журчащему неподалеку, в зарослях, ручью.
Традиция поведения совместного пребывания в лесу, у Соколова и Зуева, была отточена до мелочей. Зная, что от кого требуется и ничего заранее не согласовывая, они почти синхронно  делали необходимые действия. Стоило  Соколову уйти с чайником за водой, Виталий тут-же натаскал сухих веток, разжёг костёр и раскрыв банку тушенки, грел её, примостив на рогатину из разветвления сосновой ветки.  Не сговариваясь, они во всём дополняли друг друга. Даже если один что-то шутил, второй тут же подхватывал тему, и шутка превращалась в целый комический диалог. Интересно и смешно было наблюдать двух взрослых людей, которые коверкая и искажая смысл слова, пытались преуспеть друг перед другом в комичности и остроумии, при этом, с серьёзным выражением лица.
               
                ******
   Кстати, за лицо Владимира нужно сказать отдельно. От постоянно повышенного давления,  его лицо было фиолетово – красного цвета и казалось, что он постоянно под хмельком, хоть и пил он запоями, но редко.  Самая основная значимость, что он был поразительно  похож на артиста Евгения Леонова. Тот же нос, те же брови, та же округлость лица. Над этой схожестью, он и сам постоянно подшучивал:
 - Ну, батя даёт, главное меня сдал в детдом, а сам звездится в кино.
 Как-то раз, приехав из отделения дороги, куда ездил по делам, обиженно рассказал:
 - Прикинь, Виталь, задолбали алкаши. Когда бы, куда не ехал, постоянно просят у меня стакан. Что я им? Сволочи, хоть гримируйся. Обойдут весь вагон, а на мне – останавливаются. Смотрят, рожа красная, значит - свой человек и стакан обязательно должен быть. Нашли пьяницу.

                ******
 Позавтракав, друзья наскоро переложили продукты и остатки еды со стола  в один из двух рюкзаков, и подвесив его в избушке на вбитый в брус стены гвоздь, чтобы туда не добрались грызуны, начали собираться на рыбалку.
 -Володь! Ты кинь в другой рюкзак, что-нибудь на один раз перекусить, кто знает сколько проходим. – попросил Виталий.
 Подперев дверь избушки, черенком лопаты и взяв удочки, черви и подсумки  противогазов, вместо тары для улова, а также рюкзак с «разовым» питанием, они направились к речке, находящейся метрах в семистах от избы.
  Утренняя, если не сказать, ночная прохлада, (в эту пору на Севере ночи практически не бывает),  и ранний подъём, не располагали к красноречию и потому, некоторое время друзья шли молча. Чтобы задать темп движению, молчание нарушил Виталий :
 - Волоха, хочешь анекдот? Его не знает никто. Сам придумал.
  - Да, ну нафиг. Сам придумал?  Ну, давай.
 - Короче, мужик с бодуна, утром садится бриться. Дрожащими руками приготовил: станок, пену, воду в стаканчике и обращается к жене:
 - Дорогая, у меня такая аллергия почему-то, последнее время - как побреюсь, всё лицо горит. Ты смотайся в ближайший магазин возьми пару флаконов «Шипра» и.., что-то загрызть.
 Орлов взорвался хохотом.
 - Ну, прикол, сам себя сдал. - выдавил он сквозь смех и снова замолчал.
               
                ******
 Шарканье сапог по отсыревшему хвойному покрову земли, нарушало привычную тишину таёжных зарослей. То там, то здесь пугливо порхали птицы и недовольно посвистывая, скрывались в хвойных кронах деревьев. Неожиданно ноги начали  разъезжаться по скользкому белому мху, от чего идти стало тяжелей.
 - Володь! А мы правильно идём? Что-то тропы не стало.  – спросил Виталий, - тем не менее, по времени должны бы уже  быть на месте.
 Так, как Владимир здесь вырос, Зуев полностью полагался на его опыт, хоть и сам уже неплохо мог ориентироваться на местности.
 - А мы зайдём повыше, а потом, будем рыбачить, спускаясь к избушке, - как то неуверенно ответил ему Владимир.
 Прошли ещё несколько десятков минут. Виталий начал замечать, что его друг всё чаще, как то растерянно, ворочал головой по сторонам.
  Разлапистых сосен постепенно становилось всё меньше. Их заменяли редкие, полусухие ели и тонкие кривые берёзки, из чего стало понятно, что они вышли на болото. Идти стало тяжелей.  Рубаха  прилипла к мокрой от пота спине Виталия. Река всё не появлялась. Восходящее раннее солнце, являющееся хоть каким ориентиром, спряталось, зайдя за внезапно набежавшие тучи. Небо стало мрачным и казалось, что утро начало отсчёт времени в обратную сторону.
 - Чё, плутанули?- спросил.
 - Вроде того. – как-то растерянно, словно сомневаясь, ответил Владимир.
Неожиданно, с шумом и гортанным хрипом, рядом из кустов, взлетел огромный глухарь и хлопая крыльями  скрылся из вида.
 - Эх, нужно было бы ружьё взять, - озвучил Виталий то, что возможно оба подумали.
 Владимир промолчал. Было видно, что он очень расстроен. Не смотря на усталость и расстройство от неизвестности дальнейшего маршрута, Зуеву стало почему-то жалко друга.
 -Ладно, Волоха, не расстраивайся. Где наша не пропадала.
 - Да, блин, постоянно я сбиваюсь с этой тропы…Да ещё и солнце спряталось. Ориентира – ноль. – оправдывался Владимир, не поворачиваясь.

                ******
 Накрапал дождь. Мелкие, редкие капли, почти незаметно, покрывали влагой растительный болотный покров, а также одежду рыбаков. По лицам скатывались шарики влаги и противно пробирались за ворот. Под ногами, в глубоком мху, зачавкал болотный торфяник.
 «Чмок, чмок, чмок» - словно издеваясь раздавался звук двух пар сапог. Казалось, что что-то придерживает их снизу и тут-же отпускает, что заставляло за каждым шагом напрягать мышцы ног. Носки Виталия сбились под подошвы стоп, которые отдавались болью, от чего идти было ещё тяжелей. У Соколова шапочка с «балабончиком», которую  связала его супруга, уже не казалась одетой на голову, а просто лежала на самой макушке, сложенная гармошкой. Растерянный, усталый взгляд, на фоне мокрого от пота «леоновского» лица, порождал в душе Виталия какое-то особое сочувствие и жалость. Хотелось что-то исправить, приписать себе какое-то его чувство вины.
 « Нет, нужно как-то развеять эту смуту» - подумал Виталий.
  - Володь, мне кажется, что сейчас у нас маршрут верный. Как ты думаешь? – спросил  и заметив, что у того нет охоты поддерживать разговор, добавил, после паузы: – Своими куриными мозгами?
 Соколов несколько секунд стоял, тупо глядя в пустоту, словно что-то соображая, и вдруг взорвался смехом. Казалось, вся его усталость испарилась, в эту минуту и к его сознанию пришло осмысление, что, вообще то ничего серьёзного и не случилось. Что блудить в лесу, дело обычное и никакой его вины в этом нет. 

                ******
 Впереди показалась высокая стена леса, и это принесло какой-то оптимизм и облегчение.
 - Так, теперь я пойду первым, вдруг моя интуиция выведет – решил Виталий и так, как Соколов никогда ему не противоречил, двинулся вперёд.
 Дождь прекратился.  Лес, в который они вошли, оказался густым, труднопроходимым буреломом с толстыми и очень высокими ёлками. Сразу стало темно. Густые ветки лапника, подобно подола платья невесты, окаймляли комли деревьев и заставляли петлять по лесу, чтобы его обойти. Двигаться стало немного легче, чем по болоту, но пройденное всё равно сказывалось усталостью во всём теле.
 Зуев скосил взгляд на Соколова. Тот шёл «на автомате», ступая след в след и, не мигая уставив взгляд в его пятки. Пройдя ещё метров двадцать, Виталий увидел на пути толстую ель с широким подолом веток. 
 «Приколюсь» - мелькнуло в голове.
Поравнявшись с деревом, он плавно пошёл вокруг него, вполоборота наблюдая за Владимиром. Тот не догадываясь ни о чём, уставший и безразличный, покорно шёл следом. Сделав несколько кругов и решив больше не издеваться, Зуев вслух засмеялся и этим словно разбудил друга.
 - Ну, ты и сволочь,-  простодушно заметил Владимир, громко смеясь над своей оплошностью и доверием.
  -  Всё, привал.- подытожил Зуев.

                ******
 Совсем рядом, между кореньев, проложил себе дорогу извилистый ручей, вытекая ледяным потоком из болота. Его мерное журчание, вносило в сознание какую-то умиротворённость и желание расслабиться..
 - Ладно, жрём-с. Доставай. – распорядился Виталий, понимая, что идти дальше нет никаких сил и засуетился в приготовлении чая.
 Тепло костра расслабляло и тянуло в сон. Было заметно, что грузный Соколов сильно устал  и сейчас он безразлично и лениво молчал. Брюки на его коленях паровали, нагреваясь от костра.  Шапочка съехала на левое ухо, и он даже не пытался её поправить, словно забыл, что она там есть.
 Наконец забурлила вода в закопчённой, трёхкилограммовой, жестяной банке, взятой из избушки. Зуев засыпав чай, открыл тушёнку и поставил на костёр, приспособив чтобы не свалилась.
 Нарезав хлеб, разложил всё на расстеленное полотенце, толкнул друга,  размягчённого и сонного.
 - Володь, хавать!
  Тот машинально взял чайную ложку и пододвинулся к «столу». Откусив хлеб, Соколов с жадностью накинулся на тушёнку.
 - Слышь, Волоха, хочу спросить тебя очень важную вещь.- обратился Зуев, нагребая полную ложку, и направляя её в рот.
 - Какую? – спросил, пережёвывая.
 - Очень серьезную. Касается, кстати, твоего здоровья.
 - Ну?
 - У тебя желудок не болит?
 - Нет. Иногда изжога, а так… А что? – спросил тревожно.
 - Да, дело в том, что глядя как ты наворачиваешь тушёнку, стало тебя жалко.
 - Почему?
 - Ну, если у тебя желудок здоровый, то его беречь нужно, пережёвывать тридцать восемь раз, а ты целиком, не разжевав, ложка за ложкой... Угробишь желудок.
 - А сам, мечешь как с голодного края? – парировал, начиная понимать о чём речь.
 - А, что я? Ты же знаешь, что у меня желудок уже больной. Что же его беречь? Вот и жрём-с.
 Тут до Соколова дошло. Он пырхнул хлебными крошками с тушёнкой Зуеву в лицо и зашёлся от хохота.
 - Ну, наконец-то, проснулся – обрадовался Зуев.
               
                ******
 Почему-то самая вкусная домашняя еда, уступает простому чаю в лесу. Этот аромат и вкус на лесном костерке да на голодный желудок, наверное, не сравнить ни с каким деликатесом домашней кухни.               
 Завершив трапезу сладким чаем, друзья почувствовали прилив сил и словно открыв второе дыхание, двинулись в путь. В лесу посветлело и в просвете крон, вырисовывалось серое, закрытое тучами, небо.  Не взяв с собой компаса и понадеявшись на опыт ориентирования по солнцу, шли наугад.
  Наконец вышли на еле различимый профиль, где вырисовывалась заросшая тропа с высокими кочками по её краям. Не задумываясь друзья отправились по ней с надеждой, что она куда-то всё равно приведёт. Какая же была радость, когда пройдя около километра, они неожиданно вышли наконец на берег, такой желанной речушки, проносящей свои воды в ту сторону, откуда они так долго добирались. Теперь уже можно было смело двигаться вниз по течению, зная, что оно не даст им уже плутать в неизвестности и приведёт туда, откуда вышли три с половиной часа назад.
 Реки на Севере, своеобразны и непредсказуемы. Извиваясь между бугров и стариц, они создают такие лабиринты, что можно день двигаться по берегу с рыбалкой, в конце, перейдя  небольшой перешеек, выйти буквально на то место, откуда начал рыбачить.
 Чувство успешной рыбалки, словно развеяло усталость в теле друзей. Размотав удочки и нацепив наживку, они с нетерпением и оптимизмом, обгоняя друг друга, двинулись на берег речки, быстрой и так манящей к себе.

                21.02.2017г.   В. Перепёлка.