В одержимости поиска впечатляющих каланок и туф Тосканы мы достигли Тоиано. Отроги туф высотой 40-50 метров, заточенные под лезвия, серо-охристые, бесплодные, сформированные эрозией местного ландшафта ждали нас на подступах к покинутому жителями городу-замку. Своим видом и настроением они были живой иллюстрацией «Чистилища» Данте Алигьери.
Местечко Тоиано в Италии относится к провинции Пиза и муниципалитету Палайя. Дорога к городку, шириной едва три метра, подводит сейчас лишь к местной церкви святого Иоанна Крестителя и тут заканчивается. Далее через мост можно продвигаться либо на велосипеде, либо на ногах. Еще до раннего средневековья в этих местах путешествовали на лошадях и строились основательно. Как то возможно было, понять трудно: высота, подвластная птицам, ограниченное место, каланочные обрывы и туфы, коих здесь не счесть. Однако основательные постройки возводились и для себя, и для потомков на века.
В период раннего средневековья замок-крепость Тоиано был важным стратегическим объектом на границе Флорентийской и Пизанской республик и насчитывал в лучшие свои времена до восьмисот жителей. Его забросили окончательно в индустриальные шестидесятые прошлого века. Почему? Говорят, из-за привидения… В наши дни это место в Тоскане называют не иначе как «paese fantasma», то есть страна призрака.
Сегодня здесь даже церковь, возведенная в одиннадцатом веке, закрыта из-за угрозы обрушения, хотя и обладает идеальной акустикой и ценнейшим интерьером. В городке нет отделений банков, нет магазинов, ресторанов и баров, нет гостиниц и музеев. Но надо признать, это место таинственное, интригующее, притягательное - самый настоящий музей под открытым небом. В Тоиано, словно обретаешь возможность балансировать на границе миров. Замечаешь, что тело оккупировано тревожностью не с первых шагов, а, может быть, спустя четверть часа. Что заставляет прислушиваться к внутренним ощущениям, что вынуждает контролировать каждый шаг и оглядываться по сторонам? Хотелось бы понять. Испытала на себе, интуиция здесь не молчит и спине зябко, не комфортно.
В городке, как дань прошлому, сохранилась центральная улица замка – Вия дель Кастелло. На ней все разрушенные дома затянуты оградительными сетками. Встречаются и хорошо отремонтированные жилища. Некоторые постройки несут на себе печать запустения. Цветы в уличных вазонах соседствуют с зарослями омелы и диких плющей. Здесь множество объявлений «Vendesi» (продается). В доме с бирюзовыми дверьми и ставнями над входом в крошечном лазурном гроте всё еще стоит Мадонна, излучая святое спокойствие. Запустение на каждом шагу, но в чистоте. Ухоженное, словно постановочное разрушение, за которым, как за декорациями, тщательно следят невидимые ассистенты.
Ночную улицу освещают современные фонари. Здесь есть питьевая вода. Есть своя колония молчаливых кошек-наблюдателей. Тоианские кошки не выглядят ни худыми, ни голодными. На металлическом ограждении повешено объявление для гостей с просьбой привозить с собой корм для животных. Еду братьям меньшим можно оставить здесь же в специальных пластиковых контейнерах.
Тоиано обладает бесподобными панорамными видами на окрестную Тоскану, от которых захватывает дух. С этой высоты на протяжении двух, а то и трех десятков километров хорошо просматриваются петляющие дороги и цепи горных хребтов, красочные пятна полей, лесов и окрестных селений, фермы с ухоженными оливковыми рощами или возделанными виноградниками, цепочки тосканских кипарисов. Для художников-пейзажистов это место источник вдохновения, путешественники, все как один, переживают здесь чувство восторженного потрясения. Если смотреть на юг, видны Вольтерра и Печчоли, на севере вырисовываются Апуанские Альпы, на востоке устремлена в небо знаменитая башня Сан Миньято. Ощущение, что время здесь иное, что оно, забыв о привычной нам и ему скорости, почти остановилось, невероятно сильное. Это место, однако, не запретная зона и приехать сюда может каждый.
Как оказалось, Тоиано не оставлено на верную смерть от времени и не востребованности. Несколько лет назад известный на международном уровне итальянский фотограф Оливьеро Тоскани, он работал в Elle и Vogue, сотрудничал с мировыми брендами Esprit, Chanel, Fiorucci и, конечно же, Benetton, не раз выигрывал награды Каннского и Венецианского кинофестивалей, чтобы вернуть городок в полноценную жизнь, устроил фотовыставку из видов Тоиано. С тех пор это место очень популярно в Италии, особенно по выходным.
Первым решил поселиться здесь Джованни Черазоли. Работает водолазом в разных портах мира, уезжает надолго, но всегда возвращается в Тоиано. Сейчас это место поддерживают уже пять семей и группы итальянских энтузиастов. Возможно, кто-то еще с крепкой нервной системой к ним присоединится.
Мы припарковали машину на безопасном пятачке у церковного входа. Рядом с церковью увидели небольшое ухоженное кладбище, до сих пор оно на попечении родственников тех, кто почил в этих местах. Наш первый шаг по призрачной земле был сделан под аккомпанемент грома. Бурраска накатывала стремительно. Навстречу нам из городка по подъемному когда-то мосту шел, скорее всего, местный житель.
- Buongiorno! Permesso?* – Без разрешения в замок входить не хотелось.
- Buongiorno! Certo!..*
В сопровождении стонущего ветра: улулaaa…улулaaaaaaaa… и громовых раскатов мы вошли на главную улицу замка. Несколько минут спустя, ощутив спиной чей-то взгляд, я обернулась и увидела портрет призрака. Со стены дома он наблюдал за мной. Изображение, сотворенное временем, - не эхо ли рокового июньского дня Corpus Domini*? Надо сказать, что Тоиано - место легендарное, самая молодая и самая известная из его легенд – история прекрасной Эльвиры.
В том уже далеком году здесь проживало человек двести, и была среди них двадцатидвухлетняя красавица Эльвира Орландини. Вот что вспоминают её земляки. Случилось убийство тут громкое в 1947 году, 5 июня, в день празднования Corpus Domini. Родственники искали девушку несколько часов, и нашли недалеко от дома, в леске, уже без жизни. Тело её было залито кровью. Удар ножа почти отсек голову Эльвиры от шеи. Обвинили в убийстве жениха, контадино* Уго Анчиллотти. Судебный процесс превратился в коллективную психодраму. Были в Италии и те, кто видел в женихе «зверя» Тоиано, и те, кто защищал бедного фронтовика.
Алчные до самых интимных подробностей этой любовной истории зрители спровоцировали во Флоренции столкновения. Полицейским приходилось несколько раз в день подавлять беспорядки. По крайней мере, две тысячи человек каждый день толпились перед зданием суда присяжных и делали ставки в незаконных букмекерских конторах на исход очередного судебного заседания и всего процесса.
Об убийстве в Тоиано заговорили в Европе, где не было дефицита магов и прорицателей. В один из дней процесса Президент суда присяжных получил пятнадцать писем из европейских стран с именами настоящих убийц, разумеется, не Анчиллотти. Кульминация событий произошла 14 июля 1949 года, когда судьи решили посетить место смерти девушки в Тоиано. В то время как они, адвокаты и секретариат, устав от жаркой дороги, кинулись к источнику пить воду, сотни людей, лишь малая часть из тех, кто приехал сюда, успешно добрались до рокового места, пытаясь обойти посты полицейской блокады, потеряли ориентацию в лесу, заблудились и пережили страшную ночь лесных скитаний. В конце концов, за отсутствием доказательств, Уго был оправдан. Преступление осталось нераскрытым и тайна его до сих пор не дает тосканцам спокойно жить.
Если поехать на машине из Палайя в Тоиано, трудно не заметить мраморное улыбающееся лицо бедного влюбленного контадино Уго. Памятник ему поставлен у поворота к Тоиано и люди до сих пор несут туда цветы. Этот несчастный не был виновен, но пережил в своей жизни очень трудное время. А убитая Эльвира до сего дня, вот уже семьдесят лет каждую ночь блуждает неприкаянно по родному городку, в ожидании справедливости. Многие, кто провел ночь в Тоиано, клянутся, что видели её.
Эта история показалась мне интересной и я не пожалела времени на архивные публикации, чтобы разделить чувства тех, кто в то время здесь жил. К слову, в Италии не найти простых людей, жизнь которых могла бы пройти в скуке. Все, как на подбор, страстные, импульсивные, отзывчивые, сентиментальные - будь то контадино или синьорино, здесь каждый не упустит свой момент славы, здесь актерствуют все и это воспринимается как должно.
Жизнь в городке была примитивной. Жители ходили за водой к источнику, жили без электричества и туалетов. Имелся лишь один магазинчик, торгующий всем от какао и печенья до газет. Теснота и неудобства горожан не тяготили, напротив, им нравилось жить на виду у соседей, быстро удовлетворять любопытство и радоваться каждому новому дню.
В другом месте Эльвире Орландини не уделялось бы столько внимания, но в Тоиано, красота считалась предметом гордости не только её обладателя, но и всех местных жителей. А Эльвиру признавали самой красивой девушкой Тоиано. Она выросла в бедной крестьянской семье. Немного, примерно полгода, поработала в Понтедера в службу сервиса и вернулась домой, ибо хотела дышать воздухом Тоиано, щедро пропитанным комплиментами, восхищенными взглядами земляков, благоговеющих пред цветущей красотой. Почти каждое воскресенье Эльвира ездила на велосипеде в соседний городок Палайя потанцевать. Ей нравились ухаживания парней, а танцевала она действительно хорошо. Девушка, к тому времени уже помолвленная с контадино Уго Анчиллотти, своего жениха на танцы не приглашала.
Итак, в большой католический праздник, во второй половине дня в городке ожидались танцы и красочные процессии. Эльвира нарядилась еще утром. В темной юбке и яркой полосатой блузке увидели её в церкви на мессе местные парни и все, как один, дружно повернули к ней головы, и взглядами уже не могли от неё оторваться до конца богослужения. Около двух часов пополудни, девушка умылась, а потом в одиночку с кувшином и джутовым полотенцем направилась за водой к ближайшему источнику. Вся-то дорога метров пятьсот не более. Мать, отец и сестры с мужьями в это время расположились немного поспать.
Потом её мать Розариа скажет, что было плохое предчувствие, и потому она долго стояла у дороги к источнику, каждому встречному задавая лишь один вопрос: Не видели ли дочь мою Эльвиру? На краю леса, в трех сотнях шагов от дома, Розариа разглядела капли свежей крови. Замерла, а затем сделала странный жест, который впоследствии будет одним из камней преткновения в расследовании. Собрав пыль с дороги, она присыпала ею кровь, словно желая скрыть её от прохожих. Вернулась домой, шумно разбудила семью… В сопровождении мужа Антонио и зятя Джованни вновь направилась по лесной дороге к источнику. Недалеко от места, где была обнаружена кровь, они обратили внимание на несколько сломанных ветвей и примятую траву, словно кто-то совсем недавно здесь углубился в заросли. Мужчины прошли по оставленным следам несколько метров и обнаружили под кустом наполненный водой кувшин, с которым Эльвира пошла к источнику, рядом стояли сабо девушки. Они прошли еще метров тридцать и обнаружили Эльвиру, лежащую на боку. Было совершенно ясно, что девушка мертва: горло её, рассеченное острым ножом на 12 сантиметров, почти не держало голову, и кровь уже наполнила легкие. Однако тело Эльвиры еще не успело остыть. На голове виднелись три колотые ножевые раны.
На суде жители городка будут свидетельствовать, что в тишине этого сонного времени не было ни криков, ни подозрительного шума.
Едва семья Орландини обнаружила убитую, как на лесной дороге показались двое местных парней, один из них служил полицейским. Констатировав факт насильственной смерти, полицейский попросил ни к чему не прикасаться на месте преступления до его обращения в магистрат Палайя, однако отец девушки, рыдая и стеная, подхватил бедную Эльвиру на руки и стал носить её тело по тропке со свежими следами, то к дороге, то обратно. Так ему удалось скрыть под своими отпечатками ног все другие следы.
Место, где нашли Эльвиру называлось «Botro della lupa» (Тропа волчицы). Жители городка гораздо чаще использовали для этого места прозвище «чисток» или «чистилище»: многие дома Тоиано в то время не имели туалетов и их обитатели приспособили этот участок леса вдоль утоптанной дороги для опорожнения своих кишечников.
А в городке в этот час ожидали процессию с Мадонной. Жители уже приготовили цветы, чтобы осыпать ими Деву Марию. Страшная новость от парней с места убийства распространилась быстро. Один из них, увидев Уго Анчиллотти, сказал:
- Ты знаешь, что случилось?
- Нет, не знаю, говори… - ответил жених Эльвиры.
- Нашли Эльвиру с перерезанным горлом.
- Но как, но как? – Воскликнул изумленный Уго, в смятении кидаясь к своему велосипеду. Он мчался к дому невесты, сбивая встречных.
Праздничная процессия уже не интересовала зрителей, многие из них направились в «чистилище» к месту убийства девушки, и даже старый священник, доставив Мадонну в церковь, присоединился к прихожанам, чтобы благословить тело.
В Палайя в течение десяти лет был лишь один сержант полиции, тучный и медлительный. Прошли не менее шести часов, прежде чем он добрался на велосипеде до места, где обнаружили Эльвиру. Он позвонил в управление Понтедера, доложил о случившемся, составил протокол и пошел спать. В управлении, оценив ситуацию как очень тяжелую, подключили к расследованию сержанта Леонарди. Тот приступил к сбору информации на пятый день после убийства. На брюках Уго было обнаружено пятнышко крови и это стало уликой. Свидетельство родителей, что Уго был в родном доме всё то время, когда случилось страшное, признали фальшивым. Сержант Леонарди за четыре дня расследования узнал многое. В утро праздника Эльвира шутила и много смеялась, а Уго купил ей в местном магазинчике анисового печенья. За два года, пока молодые были обручены, меж ними случались разногласия, чаще всего они ссорились из-за бедных подарков Уго. Даже в последнее время в Понтедера не поладили: Эльвира хотела в подарок золотое колечко верности, но у Уго хватило денег лишь на серебряное. Девушка обиделась, а жених в сердцах сказал ей: Для такой девушки как ты и это слишком!
Анчиллотти было предъявлено обвинение. Сержант Леонарди остановился на мотиве болезненной ревности. Жители Тоиано усомнились в том, многие из них свидетельствовали, хотя Уго и был ветераном войны, но сверчки в его голове не водились. И вероятно из-за этой банальной простоты, интерес к убийству в лесу стал разрастаться в геометрической прогрессии.
Эльвиру похоронили в свадебном платье на местном кладбище, а в «Botro della lupa» на месте убийства установили памятную плиту с фотографией и надписью. Орудие убийства – нож, большое джутовое полотенце и трусики девушки не были найдены. Вскрытие трупа подтвердило факт полового контакта или насилия.
Рождались домыслы и подозрения, их говорили шепотом на ухо, с оглядкой по сторонам: Это сделали сами Орландини… Жители Тоиано с изумлением подмечали, что никто из семьи убитой даже не думал о традиционной вендетте (отмщении), наоборот, они сделали всё возможное, чтобы эта история была побыстрее забыта. Их показания на допросах, а затем в суде, выглядели немногословными и чрезвычайно осторожными. Несколько раз члены семьи, особенно мать Розариа, словно недоговаривая что-то, впадали в противоречия. Кроме того, за несколько месяцев до убийства Уго получил анонимное письмо. Его предостерегали от женитьбы на Эльвире потому, что девушка якобы под видом оказания помощи мужу своей сестры, часто ходит к Луиджи Джубболини в угольный подвал отнюдь не за тем, чтобы помогать. Тоиано городок маленький, тесный, в нем невозможно утаить что либо.
К первому судебному разбирательству Уго в наручниках доставили в Пизу. Увидеть обвиняемого захотело несколько тысяч человек: "Уго невиновен", "Мы хотим справедливости" было написано на их плакатах. На втором судебном процессе уже во Флоренции были запрещены все демонстрации «за» и «против» обвиняемого. В те послевоенные годы это было единственное преступление, разделившее население Италии на тех, кто считал Уго виновным и на тех, кто настаивал на его освобождении. Все ежедневные газеты печатали почти стенографические отчеты из зала судебных заседаний.
В то время отдыхал на вилле «Лена», расположенной в двух километрах от Тоиано, некий Синьорино - ровесник Эльвиры из знатной швейцарской семьи Сальт. Девушка иногда работала у них в доме прислугой и Уго, конечно же, ревновал. Но Синьорино никак не мог помешать Уго жениться на Эльвире в самом ближайшем времени: свадьба была намечена на конец обмолота. Кроме того, на месте преступления, как оказалось, отец Эльвиры вытоптал не все следы, нашлись отпечатки ног 40-го размера, а Уго носил обувь 43-го. Так как дом семьи Анчиллотти был удален от Тоиано на приличное расстояние, провели следственный эксперимент с часами в руках. Мог ли парень, оставивший свою невесту в час дня, за час с четвертью добраться до своего дома, показаться соседям на глаза, пообедать с семьей и настичь Эльвиру в месте убийства в два с минутами? Как показали часы, даже на велосипеде в необходимый интервал времени уложиться не удалось.
Судьи рассмотрели и еще один аргумент в пользу невиновности Уго – оставленную у кувшина с водой обувь девушки. Её сабо свидетельствовали, что Эльвира хорошо знала убийцу и, сняв обувь, аккуратно поставила её рядом с кувшином под куст, а затем последовала за своим спутником в укромное место. С Уго девушка держала себя строго, оберегая до свадьбы свою честь.
Синьорино также попал в список подозреваемых, но в тот роковой день он находился в Риме. Его алиби подтверждал протокол нарушения парковки, выписанный Синьорино за пренебрежение правилами дорожного движения.
Среди подозреваемых оказался и муж сводной сестры убитой – угольщик Луиджи Джубболини. Вскоре после процесса над Уго он эмигрировал в Америку, его жена Фидельма покинула Тоиано вместе с ним.
Защищать Анчиллотти вызвался Джакомо Пикьётти - парламентарий и принц форума, поддерживаемый двумя большими личностями Гаттаи и Джелати. Все трое верили абсолютно, что вершится суд над неповинным бедолагой. Благодаря их усилиям в формировании общественного мнения в Италии, Анчиллотти получал сотни писем поддержки.
Защитники создавали особую атмосферу в зале суда: стычки между адвокатами прерывались смехом или аплодисментами арены из двух тысяч человек. Зрители роптали, когда судья пытался выяснить, как давно Эльвира потеряла девственность, и на сколько недель задержался её менструальный цикл.
Сочла нужным дать показания и некая прорицательница из Понтедера. Эльвира приходила к ней, опасаясь за свою жизнь, в то время, когда Уго получил анонимное письмо. Девушка боялась последствий от связи с женатым мужчиной. Но это свидетельство было воспринято, как попытка отвлечь внимание правосудия от Анчиллотти.
В конце слушаний, генеральный прокурор попросил для Уго восемнадцать лет заключения. Он даже не взял на себя ответственность, чтобы настаивать на пожизненном заключении и это стало ключевой ошибкой процесса. Пикьётти, Гаттаи и Джелати пошли в атаку с самыми весомыми заключительными аргументами. Даже микроскопическое пятнышко крови на брюках Уго показало немногое: кровь группы A, могла принадлежать как невесте, так и жениху.
Уго Анчиллотти 21 июля 1949 года судом присяжных Флоренции был оправдан за отсутствием доказательств. Он и его адвокаты вернулись в Тоиано героями. Было всё - цветы, поцелуи, объятия и бутылки вина. Три крупнейших адвоката уберегли судебную машину от несправедливого приговора, но им не под силу было вернуть к жизни Эльвиру Орландини.
Всю дальнейшую жизнь Уго отстаивал свою непричастность к убийству невесты и даже подавал апелляцию. Спустя шесть лет после оправдательного приговора он вступил в брак с Линой, и у него родились два сына. Занимался до пенсии производством сельскохозяйственных удобрений. Его жизнь прошла в местечке «Quattro Strade» (Четыре Дороги), вблизи Тоиано. В субботу 30 марта 2013 года после полудня Уго Анчиллотти скончался в возрасте 91 год.
Правосудие допускало, что место убийства в «Botro della lupa» покрыто непроницаемой тьмой и только призрак Эльвиры ведает, что случилось тогда. Медленно идет привидение оттуда к родному Тоиано, шествует по центральной улице и тает всегда в одном месте, там, где на стене проявлен странный портрет. Окрестные жители верят, если будет обнародована правда, дух Эльвиры упокоится с миром.
В декабре 2017 года мы вернулись в Тоиано, чтобы обследовать каждую местную тропинку. Привезли с собой корм для тоианских кошек. Встретили в городке группу итальянских энтузиастов, украшавших замковые развалины к католическому Рождеству. За нами, как и в первый наш визит, наблюдал со стены монохромный портрет.
Было солнечно, тепло и грустно. Я всматривалась в панораму Тосканы и припоминала детали недавнего скоротечного сна, в него я провалилась в скоростном поезде «Frecciarossa». В тот день мы направлялись в Рим на аудиенцию к Папе Франческо.
В показаниях Орландини свидетельствовали, все они, кроме Эльвиры, пошли немного поспать. Это верно. Но не спалось угольщику Луиджи с женой: пред глазами стояла Эльвира, такая, как появилась на мессе в церкви. Если другие девушкой лишь любовались, угольщик мог больше, ему она позволяла многое.
- Схожу в чисток, что-то живот прихватило… - пробормотал он жене.
Луиджи оделся и вышел на улицу.
Не спалось и Фидельме. Муж в чистке задерживается, может, помощь нужна? Спустилась по тропке к лесу, прошла немного и оторопела, увидев своими глазами, как сестра с угольщиком полезли в чащу. Потемнело в глазах…
- Бельва!.. Уууубьюююю! – Прошептала Фидельма и кинулась домой за ножом…
Не промедлила, вернулась быстро. Осторожно пробралась к месту, где муж её уже устроился на джутовом полотенце, раскинутом по траве. Эльвира, вздернув юбку, страстно гарцевала на его бедрах словно наездница. Фидельма как волчица в ярости ринулась вперед. В долю секунды взлетел нож в женской руке и рассек шею Эльвиры. Хлынула кровь. Обезумевшая женщина успела нанести еще несколько ударов по голове жертвы, прежде чем Луиджи, скинув с себя девушку, перехватил руку… жены. Окровавленный нож вынесли в джутовом полотенце, именно с него упали несколько капель крови на лесную дорогу. Эту-то кровь и присыпала пылью мать Розариа. Трусики девушки предъявили семье в доказательство сотворенной ею непристойности.
Без круговой поруки такое преступление сокрыть невозможно. Что ждало их? Несмываемый позор на долгие годы. Одна дочь убита, вторая - преступница, угольщик Луиджи Джубболини - роковой муж и любовник. Эльвиру не вернешь, но честь семьи еще можно было сберечь. Так на всю жизнь Орландини прикрыли свою страшную тайну печатью молчания…
Живой портрет-дух Тоиано похож на большую выцветшую послевоенную фотографию, затерявшуюся среди развалин. Как долго он здесь? И если верно, что в городке из-за тесноты ничего нельзя было утаить от соседей, смею предположить, призраку известны не только легенды. В тоианской истории и Эльвире, и Фидельме, думаю, хотелось бы снять камень с души, признавшись в нелицеприятной правде и, наконец-то, покоиться с миром. Кто из нас не совершает ошибок? Особенно в молодости. А жизнь в очередной раз свидетельствует - как бы ни тяжела была правда, но молчание её тяжелее…
***
Buongiorno! Permesso? (ит.) – Добрый день! Позволите?
Buongiorno! Certo! (ит.) – Добрый день! Конечно!
Contadino (ит.) – крестьянин, фермер
Corpus Domini (ит.) - праздник Тела Господня. Был установлен папой Урбаном IV в 1264 году в честь необыкновенного чуда, произошедшего в Больсене. Здесь во время мессы в момент Причастия из освящённой гостии брызнула настоящая кровь, капли которой попали на покров престола. Празднование Тела Господня совершается ежегодно при большом стечении народа. Сопровождается средневековой музыкой, танцами и уличными спектаклями.
Belva (ит.) - зверь
***
Источники информации:
Газета «Oggi» («Сегодня») №31 за 07.28.1949: Энрико Рода - Chi ha ucciso la bella Elvira? (Кто убил прекрасную Эльвиру?) Фотографии из публикации.
«La Nazione» - Пиза – за 08.10.2008 - di Giuseppe Meucci c’e' chi dice che di notte il fantasma della Bella... Джузеппе Меуччи расскажет, как ночью блуждает призрак Прекрасной...
Архив «La Repubblica.it» от 06.08.2013: Джанпаоло Сими - Quel giorno che Elvira ando' al fiume (В тот же день Эльвира пошла к реке).
Архив «Gonews.it» за 30.03.2013 - хроника дня.
Архив «Il Tirreno edizione Pontedera» за 30.03.2013 - Bella Elvira, morto a 91 anni l’unico imputato (Прекрасная Эльвира, умер в 91 год единственный осужденный).