Как пугали младшего

Александр Таубин
Вообще-то двоюродных братьев четверо. Но в тот период было трое, четвертый еще не родился. Старший  Коля восьми лет, его родной брат Толя четырех лет и я, им двоюродный, шести лет.  Толя – малыш, мы как бы старшие, для него большие, сильные и храбрые. Мы с родителями в то лето на дачах где-то в районе Даугавпилса. Днем болтаемся в лесочке, который совсем рядом с домами, достаточно свободно. Каждый пенек, кустик и полянка знакомы.  Дело идет к вечеру. Быстро смеркается. Скоро идти домой, пока нас не хватились. Приближение вечера располагает к обсуждению разных историй. Переходим на страшные истории. Нам же все нипочем, и мы ничего и никого не боимся. Начинаем про волков и медведей и переходим к лешим, кикиморам и русалкам. У нес ушки на макушке, и мы многому чему уже понабрались. Опять-таки Пушкина нам читали. А у него все эти твари в поэмах присутствуют. Младший внимательно слушает. Глаза у него круглые от изумления и ужаса. Младший совсем малый и с этих разговоров явно хочет домой. А мы соревнуемся друг с другом, кто расскажет пострашнее. Как подтверждение рассказам слышатся какие-то звуки, которых раньше были не заметны. Кваканье, шорохи, птичьи и какие-то иные лесные голоса. В порядке сгущения красок старший заявляет. "Толя, посмотри на тот куст. Видишь, как он шевелится. Это Толя, кикимора болотная. Она может и собой забрать тех, кто плохо ест. Ты, ведь, плохо ешь. Так ведь? Признавайся!" Толя жмется к нам, Толя боится. Он действительно плохо ест. За это вполне могут и забрать. Толя вот-вот заплачет. Накручивая страхи, сами начинаем представлять себе чудищ. Толя жалобно произносит: «Коля, я хочу домой!» Коля снисходительно успокаивает. «Ладно, Толя, не бойся. Я пошутил. Здесь нет кикиморы. Она на болоте, а до болота далеко». Я делаю вид, что совершенно не боюсь  кикиморы и тоже подшучиваю над страхами младшего. Но мне тоже отчетливо начинает хотеться домой. Кто его знает, что там, в лесу, и движение, что показалось в кустах, мне определенно не понравилось.  Стартуем к дому. Идем нарочито медленно. Нельзя же показать друг другу и, особенно, младшему, что мы старшие и уверенные в себе чего-то опасаемся, но самим и на самом деле уже страшно и хочется перейти на рысь. Ну, а когда рядом с домом, уже все опять нипочем. Коля, самый старший, потом тоже признался мне, что с этими разговорами о леших и кикиморах ему самому стало не по себе, и они стали казаться рядом. Так что накручивали по полной малыша, а при этом попутно реально накрутили и себя.