Проза жизни. Матвеевна.
В школе она стеснялась своего угловатого тела, не по возрасту большого бюста, округлостей и выпуклостей, на которые бросал липкие взгляды лысоватый “физкультурник”, обязательно норовя подстраховать её на брусьях и невзначай облапать. Однажды, она в отместку, тоже “ненароком” сорвалась с перекладины и придавила тщедушную фигуру учителя своим телом, - дышащим здоровьем и никому не ведомым томлением.
Уважительно её называли в школе Матвеевна, а она плакала по ночам. Мальчишки побаивались, сторонились на иезуитских совместных играх в баскетбол, устраиваемых “физкультурником”. А она без труда набирала очки. Пёрла, как танкетка, а пацаны расступались в сторону, боясь зацепить её грудь и получить оплеуху. “Физкультурник”, с азартом евнуха, пишущего эротические рассказы, требовал “плотной, персональной опеки”, сам рвался показать, как надо “держать” Валентину. Пыхтел около неё, пускал слюни.
И только Федька глядел на неё чистыми влюблёнными глазами. Он был не от мира сего. В Красном бору таких больше не существовало. Часами висел на перекладине, чтобы подрасти. Стихи читал. Как-то само собой, после выпускного вечера, они оказались вдвоём на дальнем краю светлого, просторного, тянущегося в небо, соснового бора.
… И было рано, так щемящее рано…