У Оскара Цвинчера - малоизвестного художника-символиста есть картина "Grief", с немецкого переводится как горе. Она случайно попалась мне на глаза в новостной ленте. Это было в конце весны, через несколько месяцев как мы с Ланой разъехались. Эрика - маленькая птичка синичка, принесла мне весточку, что к маме в гости приходил друг Андрей. Мы с Ланой тогда поэтому сильно поругались. Я обозвал ее "ох...вшей сукой". Она обиделась и мы недели две не разговаривали.
Так вот картина Цвинчера: над телом обнаженной молодой женщины, кожа которой изображена мертвенно серой рыдает мужчина. Он уткнулся лицом в ее живот. Мужчину словно придавило горем, хотя вернее сказать не словно, а буквально - огромным камнем, видимо, символизирующем это самое горе. По виду масса глыбы более сотни килограмм. Но сверху на камень давит когтистыми лапами еще и сама Смерть.
Конечно, у меня то никто не умер, но когда я увидел эту картину, то ощутил горе о своих утраченных иллюзиях о нас с Ланой. И еще возникло желание, которого я стыжусь. Тогда я подумал, что Лана словно умерла для меня, как умерли наши возможные и еще нерожденные дети, как погибло все наше общее будущее. В следующую минуту я пожелал, чтобы Лана действительно умерла и от мысли о ее смерти отчего то мне стало легче. Как будто экзистенциальную неизбежность было бы легче принять, чем все то, что произошло и чего можно былр бы избегнуть. Тогда же у меня появилась идея написать мистический рассказ о маленькой девочке, путешествующей между миром мертвых, где находится ее мать, и миром живых, в котором ее отец.
Несмотря на все ощущение финала между мной и Ланой, возникшее у меня в момент разглядывания картины, и произошедшее оплакивание горя, это был далеко не конец. Поэтому завершенность физической смерти куда милосерднее смерти иллюзий, вновь и вновь воскресающих.