В одном крупном пароходстве, на всех судах работали женщины-курочки разных пород, работы хватало всем - дневальными, буфетчицами и коками. Дневальная убирала все коридоры, туалеты и каюты начальства: капитана, старшего помощника и старшего механика. Буфетцицы с утра до ночи накрывали столы, бегали с тарелками, три-четыре раза в день за половиной экипажа мыли посуду и так же убирали помещения. А кок? Курочка начинала готовить ни свет, ни зоря на весь экипах, пекла хлеб и мыла полы и котлы. Все работали по полгода и больше без выходных - уставали...
Одновременно или нет, и это не важно, разные женщины-курицы Гуля и Тося пришли на огромное судно. Постоянного, как говорили "спаянного и споенного" коллектива на сухогрузе в те времена не было; молоденькие куры-девушки кочевали с судна на судно постоянно – влюблялись, с психологическими травмами расставались. Заигравшиеся курочки, жаловались береговым жёнам, те приходили после рейса - обе стороны злились друг на друга, ревновали. А однажды, "много влюблённая" дневальная, даже получила физическую травму за то, что решила написать жене - её стукнул головой о переборку очень сильный петушок, (она сказала, что напишет жене)нервы подвели. Медицинская карточка пропала, так как в ней и был записан ушиб головы, а может и... В Куринной флотской полликлинике дело замяли…
Крупная курица Гуля - устроилась в маленькой каюте. В ней было мало места, собственно, как у всех: узкая кровать - шконка, небольшой диванчик у иллюминатора, умывальник и рундук-шкафчик. Все остальные вспомогательные помещения примыкали к этажу, где жили все курочки, обслуживающие экипаж сухогруза. С другой стороны эллюминаторов находился длинный проход, с него спускали трап на стоянке и, как говорится, выходи - не хочу на землю. Этот этаж - все называли курятником, и находился он чуть выше столовых.
Кок Никола - молодой красивый петушок как-то затесался среди курочек. Тося сменила неизвестную ей дневальную, у которой с коком были отношения или роман…Тося не хотела думать, (то ли сильно гормоны били в голову,) то её ли воспитали неправильно, то ли не понимала ещё в свои годы, что флиртовать на судне опасно. Тем более встревать в бывшие отношения, так как судно - это "большой аквариум, в котором не всегда плавают доброжелательные рыбки", не говоря о курах. Все её списания с судов происходили по разным причинам. Рейсы за границу Тосе не давали, больше полгода она нигде не работала, причины банальны - огромное чувство ностальгии по дому и эмоциональность. Про одних говорят: "Вошёл в историю!". Про Тосю можно было сказать: "Влипала в историю!" - и почему они приставали к ней, ищущей правду потом?
У Гули вылупились трое цыплят на берегу. Многодетного петуха- мужа она оставила дома воспитывать и смотреть за ними, а сама периодически уходила в рейсы на пару недель или на месяц. В семье, так разделить обязанности. В те то, двухтысячные годы, наверно, семье было выгодно... Курицы Тося и Гуля начали вместе работать и проходить разные "ученья-тревоги". О глухой акуле и спасательном жилете рассказывали анегдоты - сдружились. Вскоре вышли в очередной рейс. Через некоторое время в Гулю влюбился моторист, средних лет петух Федя. Он не давал прохода Гуле, можно сказать, даже следил за ней, зная что у неё трое цыплят. Она стойко не поддавалась его чарам.
В это время Тося флиртовала с Николой. Очень молодая женщина «распушила» куцый хвост, а ей, как выяснилось позже, совершенно не нужны были от него чувства. Его сдерживало табу или девушка, ожидающая на берегу, или Тоська ему не нравилась. Буфетчица плавсостава, возможно, хотела того же, просто и весело провести время. Чистила картошку и заигрывала с коком около иллюминаторов его камбуза - смеялась и снова заигрывала...
Хоть и курочка Тося всегда и очень хотела иметь семью, но в этот раз у неё не получалось влюбиться, зная о табу, а женатые мужчины её принципиально не интересовали. Тося и раньше влюблялась, и не находила серьёзные ответные чувства, страдала, забывала их - и начинала всё сначало… Вот в этих спутавшихся нитях страстей, на переходе в Китай шёл сухогруз, а через три дня или неделю пришвартовывался к стенке порта. Там с курицей-дневальной Гулей, с карими глазами и чернявой, не сказал бы так же, что красавица, как две Тоси в обхвате, и, с совершенно не похожей на неё, шаловливой, тощей, с большим клювом, и, с курицей-буфетчицей Тосей, произошёл такой случай: судно стояло несколько дней в порту. Лето, влажно и жарко - субтропики.
Очередная вахта петуха Феди выпала на ночь. Курочки тихо спали в каютах. По инструкциям судна: "О пожарной безопасности" - каюты не закрывались… Неожиданно для Тоси, которая спала в своей шконке, ввалился ночью, возможно, и пьяный, улёгся с ней на кровать, Никола. Тося в недоумении, накинула простынь, и прикрывши наготу, закрыла Николу на ключ, сама ушла, чтобы продолжать спать к Гуле на диванчик. Федя проходил мимо, туда-сюда по коридору, с обратной стороны иллюминаторов курятника. Он почуял что-то неладное, возню и снова прошёл вдоль всей надстройки…
Утро, пять часов. Тося в начале рабочего дня, так же, как и в начале прошедшей ночи, обёрнутая в простынь вокруг тела, открывает ключом и будит Николу в своей каюте, и она возвращается к Гуле, закрывает иллюминатор у Гули, задёргивает шторки. Никола, почти голый выходит из каюты Тоси.
Утром, изрядно надоевший Федя, громко покукарекал и выговаривал, ничего не подозревавшей и сохраняющей верность мужу, Гуле о её поведении. Тося веселилась с утра. Оказалось, что Никола перепутал после душевой свою каюту, жара и алкоголь сделали своё дело, и так как, их каюты были по краям коридора. На неудавшегося ревнивца пришлось Гуле пожаловаться капитану. Кто её надоумил об этом, уже не помнит никто из курей? Возможно, в большей степени из-за буфетчицы, но после многих кукареканий, курочки пострадали обе, списали. Тося и Гуля вскоре расстались и не виделись до сих пор…