Помощница судьбы. 4. Небесный Пастух

Екатерина Бердичева
Помощница Судьбы. 4. Небесный Пастух.   


     Я сидела на берегу океана. Лениво плескались о берег теплые соленые волны. Дул легкий рассветный ветер, шевеля кончиками широких пальмовых лап. В оранжево-синих небесах всходило желтое солнце, освещая еще робкими  и негорячими лучами шезлонг и меня в нем. Рядом располагался низкий столик, на котором стояли два бокала с моим любимым апельсиновым соком, а с другой его стороны, на таком же шезлонге, сидел один знакомый любитель  черного цвета. Я зарыла обнаженные ступни в белый мягкий песок и, потянувшись, спросила:
- Ну и где мы?
- И тебе доброго утра! – мягко улыбнулся мужчина, блеснув белозубой улыбкой, неожиданно сделавшей его значительно моложе. – Угощайся! – он взял со столика бокал, подав мне пример.
- Спасибо. – Я пригубила напиток, рассматривая меняющиеся с каждой минутой краски. – И все-таки, что это все значит?
- Экая ты подозрительная! Может, я захотел подарить тебе восход?
Я приподнялась с откинутой спинки и посмотрела ему в глаза:
- И что мне теперь за это будет?
Тот весело рассмеялся:
- А искупаться не хочешь? Водичка – парное молоко!
Он легко встал со своего шезлонга и, глядя на море, начал расстегивать черную рубашку. От такого поворота наших с ним взаимоотношений у меня из губ выпала соломинка и плюхнулась с брызгами в бокал. Я оторопело смотрела на этот стриптиз, а в голове проносилась вся моя неудачная жизнь.
“Так, подруга,”- начала успокаивать себя я, когда последняя пуговка была расстегнута, а под  снятой рубашкой оказалось молодое и сильное тело, - “ты с жизнью прощаться-то погоди. Побывала в трех мирах и трех телах, причем, один раз в мужском, а теперь решила испугаться? Ну и что, что он не человек? И потом, если бы он чем-то недоволен, разве так бы себя вел?”
Я, наконец, сглотнула спрятанный за щекой сок и осторожно поставила бокал на столик. Солнце вылезло из сонных рассветных тучек и сияло мягким и теплым светом. Действительно, и чего переживать без причины?
Мужчина тем временем снял брюки, носки и туфли. Полуобернувшись ко мне, протянул открытую ладонь:
- Поднимайся, хватит спать!
Я оглядела себя на предмет одежды. Слава Богу, на мне она имелась в виде пляжного халатика и купальника под ним (это я разглядела в вырез). Смело поднявшись, я развязала поясок и, бросив легкий халатик на сиденье, спокойно вложила свою ладонь в протянутую мужскую. Мы, не сговариваясь, понеслись вперед, навстречу волнам.
И океан с удовольствием раскрыл нам свои сильные объятья, окатив с ног до головы пенными брызгами. Наши руки рассоединились, и мы упали в ласковую соленую воду. Я засмеялась от охватившего меня радостного чувства правильности и необходимости происходящего, словно меня вернули туда, где мой истинный дом.
На меня наплывала гладкая и длинная волна, и я нырнула под нее, не закрывая глаз. Видно было плоховато, но вот рядом скользнуло сильное и плотное тело, притягивая к себе и выталкивая к поверхности. Глотнув воздуха, я опять рассмеялась от наполняющего всю мою душу счастья. Рядом со мной на волнах качалась черноволосая голова моего судьбоносного друга.
- Как ты? – спросил он.
- Это… невыразимо! – я положила руки ему на плечи, с благодарностью заглядывая в черные… нет, теперь синие, глаза. И почему я раньше думала, что он старик? Хотя о чем я? Он может быть таким, каким захочет. Это мне не измениться…
- Почему ты так думаешь? – улыбнулся мой спутник. – Ты можешь быть такой, какой видишь себя! Хочешь сейчас посмотреть?
Я кивнула головой, и мы тотчас оказались на берегу, а одна из наплывавших волн застыла, превратившись в отражающую поверхность. Он снова взял меня за руку и подвел к ней. И там я увидела себя: маленькую, стройную и черноволосую женщину лет двадцати с перламутровой нежной кожей, ровными ножками и тонкими коленками. Маленький носик и розовые губки в сочетании с большими серыми глазами в обрамлении пушистых черных ресниц и черных бровей сделали меня нежной и безумно привлекательной даже для себя самой. Я закусила губу и рассмеялась.
- Что, не нравится? – удивился красивый парень рядом со мной.
- Нравится, - отсмеявшись, сказала я. – Твоя фантазия? – Кивнула на отражение.
- Обижаешь, - выпятил он нижнюю губу. – Это только ты. Твое воображение и работа.
- А ты?
- Это – моя работа.
- А ты на самом деле существуешь? – я схватила его за руку.
- А ты?
- Конечно! Я все чувствую, мыслю, помню…помню, какой я была.
- Что ты помнишь?
- Миры, где я была…
- А это была ты? Может, тебе все приснилось?
- Нет, - я нерешительно улыбнулась, - я все помню!
- А как ты там очутилась?
- Не помню…
- А как ты ушла из своего мира?
- Ну ты же сам меня отправил в другой мир! – я, сбитая с толку странным разговором, отступила от него на шаг. – Что ты хочешь сказать?
И перед моим внутренним взором вдруг побежали последние мгновения моей жизни: наркоман, удар, стекло витрины, порезавшее мое тело, и лужа крови на грязном снегу.
Я в ужасе посмотрела на мужчину, стоявшего передо мной:
- Я умерла?
Тот пожал плечами:
- Для того мира, может быть, и так. Но ты же здесь. Дышишь, дотрагиваешься до меня, разговариваешь со мной. – Он снова взял мою руку. – Все в наших мирах относительно. Главное – твоя искорка жизни до сих пор в игре.
- В какой? – моя голова шла кругом.
- В нескончаемой игре Творцов, развлекающихся в своей вечности непрекращающимися играми в придуманные миры и в созданных ими тварей.
- И зачем они это делают?
- Работа у них такая: создавать и уничтожать миры.
- И как они успевают за всем следить?
- Ну, во-первых, есть специальная схема развития, есть Хранители, надзирающие за всеми разработками, вы называете их Богами, и есть программы разрушения – дьявольские козни, по вашему определению. А есть и маленькие неучтенные факторы, этакие вирусы, неожиданно меняющие прописанные программы. Этим как раз и занимается мое ведомство Судьбы. Представляешь, как было бы скучно во Вселенной, если бы все строилось строго по сценарию? – он ласково заглянул в мои обалдевшие глаза.
- Если бы не было тебя, разве смог бы эльф вернуться на родину? Его убили бы кровники в очередной драке. А граф Авид получил бы по заслугам? Ты знаешь, что делавший тебе предложение Король, наконец, нашел любовь всей своей жизни, и у них родилась девочка, которую назвали Адель?  Хочется надеяться, что Творцам было интересно следить за твоими приключениями!
- Но скажи мне, - умоляюще попросила я,- объясни, зачем все это? -  Я подняла руки вверх ладонями, охватывая мир. -  И почему время в их мире ушло так далеко вперед? Я ведь у них была всего неделю назад!
- Так живет Вселенная. Мы – ее энергия, производимая и получаемая. Поэтому и время для всех идет по-разному. – Он погладил меня по голове. – Не расстраивайся, а радуйся, что тебе приходится активно участвовать в этом процессе, а не влачить жалкое существование в виде камня или червяка. Идем!
Он снова схватил меня за руку и потащил к пальмам. Там, за песочными дюнами, стоял небольшой дом с открытой террасой и двумя креслами на ней. Оттуда просматривался роскошный тропический берег и невообразимые водные просторы.
- Тебе нравится здесь? Это мое убежище! – гордо поведал мне он.
- Спасибо, да. – задумчиво ответила я. – Скажи, а если я не справлюсь с заданием? Что со мной будет?
- Родишься в новом теле в каком-нибудь мире и проживешь свою новую жизнь в колесе перерождений. – С улыбкой ответил мужчина.
- И все? – Губы задрожали, и предательские слезы потекли в нос, который сразу захлюпал.
- Эй, мы так не договаривались! – нахмурился тот.
- Извини. – Я взяла себя в руки. Все равно ничего не исправишь, тем более, спасибо всем, что не сразу запихнули куда-то в отдаленный регион воспроизводить потомство, а дали возможность интересно провести время, узнавая то, о чем никто из моих современников и не догадывается!
Я присела на кресло и, вдохнув чистый морской воздух, с удовольствием оглядела бескрайний простор.
- Как тебя зовут? И кто ты в своем ведомстве?
- Майлер. И я – твой куратор.
Как-то сразу он оказался одетым в свой черный прикид.
- Мне уже пора? – поняла я.
- Да, Ирина. – он протянул руку, поднимая меня и на секунду привлекая к себе:
- Удачи тебе, девочка!
Мир привычно завертелся перед глазами, уходя в черноту.

    Очнулась я от того, что мне было очень жарко, словно тело положили рядом с раскаленной батареей. Я замотала головой, пытаясь развернуться и убрать со лба мокрые от пота волосы. Было очень душно. Мне в голову пришел эпизод из детства, когда я болела гриппом. Ощущения были похожими. Повернуться от батареи никак не удавалось, а рук я не чувствовала вообще. В моем полуобморочном мозгу вспыхивали воспоминания из личной и глупой биографии, и прожитых мной чужих жизней. Вот свежий ветер несет мое тело в своих ладонях! Или это был грифон? Мои руки, погруженные в воду… Я ее заговариваю, прошу о чем-то. Наверное, кого-то вылечить?
“Водичка, моя сестричка,” - в полузабытьи шептали мои спекшиеся губы, - “выручай, родная, погаси этот жар и пламя. Пусть скорей наступит прохлада и с моим телом все будет так, как надо…”
Я шептала и шептала, а облегчения все не наступало. Вдруг мне почудилось, словно зарокотал гром, а там, в мире за закрытыми глазами, подул резкий холодный ветер, к которому добавились какие-то завывания. Я ничего не успела понять, как на меня обрушились потоки воды, заливающие жар вокруг меня и жажду внутри. Я ловила губами дождевые струи, и мне становилось все легче и легче. И вот, наконец, я смогла раскрыть глаза.
 Да, Ирочка. Ты попала вовремя! Успеть во второй раз на момент своей смерти – это надо очень и очень постараться! Майлер! Я тебе это припомню!

        Итак. Я стояла на деревянном помосте, привязанная за руки и за бедра к столбу, а вокруг лежали еще дымившиеся вязанки соломы и хвороста, по которым хлестал резкий и сильный дождь. Это, значит, мое новое тело сжигают? Интересно, за какие такие подвиги? Над головой грохотал гром. Где-то вдалеке, за водяной завесой, виднелась стена, к которой бежали зеваки, собравшиеся на праздник отправки на тот свет ( я оглядела свой низ – юбка, слава Богу!), какой-то инакомыслящей женщины.
       Я встряхнула освобожденными руками и подрыгала затекшими ногами. Отлепилась от нежно поддерживающего меня столба, сказала ему грустное “прощай” и спрыгнула вниз. Вокруг уже не было никого.
- Спасибо, водичка-сестричка! – раскинув в стороны руки, закричала я. Голос у меня оказался звучный и красивый. Наверное, я хорошо пою? Ну да ладно, время проверить еще будет. Я босыми ногами зашлепала по грязи от эшафота, как вдруг сзади услышала сдавленный кашель. Резко обернувшись, опасность за спиной оставлять не хотелось, я оглядела недавнее место развлечения аборигенов. Там, под низким помостом, скрючившись на боку, лежал человечек. Он закрывал руками рот, глядя на меня испуганными глазами, и кашлял. Я вздохнула и потопала назад. Присев рядом с человечком, я протянула к нему руку и медленно отняла грязные ладошки от рта. На них и на губах пузырилась розовая кровь. “Туберкулез,” – догадалась я, с состраданием глядя на мальчишку, лежащего на земле.
- Ты спрятался от дождя? – ласково спросила его.
Тот торопливо кивнул головой.
- Тебе негде жить? – продолжила допрос я.
- Есть. – прохрипел он, опять сдавленно кашляя.
- Тогда зачем ты здесь?
- Сбежал. – Он, видя, что бить его не собираюсь, приподнялся на локтях и пополз наружу.         Дождик уже заканчивался. Со стороны недалекого городка уже голубело небо, и в тылу уходящей тучи раскинула свой разноцветный мост двойная радуга.
           Я помогла мальчишке подняться и осмотрела его. Худой, невысокий, где-то чуть выше меня ростом, одетый в грязную рубаху на завязках и безразмерные порты на веревочке, с вымазанными землей и кровью руками, он выглядел… жалко.
- А сбежал почему? – продолжила я налаживать контакт.
- Работать не мог. Хвораю. А тебе-то что? – набычился он.
- А вдруг помочь хочу?
- Себе помоги! Вон, - он ткнул пальцем на стену, - твои палачи опять бегут. Работу будут доделывать!
            Я пригляделась. И точно: серые фигурки скорой рысью, разъезжаясь ногами на ухабах, изо всех сил поспешали закончить начатое событие. Недолго думая, я схватила мальчишку за руку и вместе с ним рванула в сторону недалекого леса. Одновременно с этим, лихорадочно размышляя, куда меня занесло на этот раз, я пыталась выяснить, а есть ли в этом мире магия и, если есть, смогу ли я с ней договориться?
            Ворвавшись под лесной полог, мы побежали между кустов дальше, сминая траву. На ходу я подняла руку и попыталась почувствовать знакомое покалывание и тепло в ладони.    Ура! Следующим этапом я начала формировать маленькую шаровую молнию. И когда маленький и яркий шарик, пульсируя, самостоятельно поднялся над моей головой, мальчишка, спотыкающийся сзади, рухнул, как подкошенный.
           Преследователи переругивались уже недалеко, и их было много. Оставить на растерзание им больного ребенка я не могла. Что ж, буду защищать и защищаться!
           Что там, в другом мире, еще делали маги? Сеть? Попробуем. Торопясь, я вязала энергетические узлы, наполняя их силой воздуха. Огнем, как более убойным оружием, работать все же не хотелось: лес-то ведь не виноват в людских заморочках! То, что я в спешке творила, тут же набрасывала на кусты, деревья, траву, заговаривая на свертывание, как только бы в сеть  попал человек. Думаю, на какое-то время это их остановит!
             Все. Загонщики подошли слишком близко, и я видела их горящие азартом глаза. Отцепив сеть от себя, кончик бросила для подпитки на землю. “Держи, воздух, моих недругов, держи, землица, моих ворогов! Держи, не отпускай, догнать нас помешай!”  Я снова схватила очнувшегося мальчишку и взмолилась лесу о помощи: “Лес-лесок! Помоги мне, дружок, уйти от погони, пусть люди нас не догонят!”
            По бокам зашелестели, закачались ветки, и тропинкой выстелилась трава. Мы вступили на нее, и зелень смазалась одним безликим полотном. “Мы летим сквозь лес?” – подумалось мне, как вдруг ветви снова закачались вокруг нас, а впереди просветами заблестела опушка. Чудеса, однако! Из последних сил я вытащила мальчишку на солнышко. Он сразу свернулся клубочком и впал в забытье. Из уголка рта медленно стекала кровь.
            Упав рядом с ним, я всем промокшим телом впитывала животворные солнечные лучи. Мысли тяжелыми шерстяными клубами перекатывались в моей отравленной угарным газом и промоченной холодным ливнем голове. “Наверное, у меня все лицо в саже, надо бы помыться” – лениво подумала я, подставляя другой бок солнышку. Туча ушла, преследователей я не ощущала, мальчишка… Кстати, как он? Я приподнялась на локте и взглянула ему в лицо: оно было мертвенно-бледным. Дышал он хрипло и прерывисто. Я резко села. “Вот бестолковая женщина! Рядом с ней умирает ребенок, а она ручки солнышку подставила!” – обругала сама себя и положила ему на лоб ладонь. Он был очень горячим. Как же его лечить?
              Я обхватила колени руками и задумалась. “Нужна вода. Это обязательно. И воздух. Попытаться договориться со стихиями”. Я встала и прошлась по краю леса в поисках какой-нибудь лужицы. Мое внимание вдруг привлек большой круглый лист, слегка отсвечивающий синеватым ореолом. “Вот и хорошо, будет, во что воду набрать” – я подошла к листику и присела рядом с ним. Край его был причудливо вырезан различной величины зубчиками, а внешняя сторона была покрыта тонкими, но длинными волосками, на которых застыли еще не высохшие капли дождя.
              Пока я рассматривала эту совершенную растительную чашу, на его краешек присела букашка. Сложила расписные крылышки и опустила хоботок в одну из капелек. И тут на моих глазах произошло маленькое чудо: букашка словно подернулась зыбкой дымкой и неожиданно разделилась надвое. И теперь уже две маленькие твари сидели на краешке резного листа. Вскоре одна из них начала таять, а вторая зажужжала блестящими крыльями и улетела.
              Нет, такое замечательное растение рвать никак нельзя! Я вскочила на ноги и, путаясь в мокром и рваном подоле неопределенного цвета юбки, побежала обратно к мальчишке. Тот, все также свернувшись калачиком, лежал на траве, но уже открыв глаза, в которых не было ничего, кроме терпеливого ожидания скорого конца.
- Эй! – окликнула я его, - В десяти шагах отсюда тебя ждет счастливый лотерейный билет, где выигрышем – твоя жизнь. Ну-ка, помоги мне подтащить тебя туда! – я схватилась за ворот его рубашки и потянула на себя. Тот, с готовностью истлевшей ткани, затрещал и лопнул. Мальчишка безразлично мотнул головой и снова свернулся калачиком, выкашляв очередную струйку крови.
- Нет, мой золотой, так дело у нас не пойдет! – я задумчиво огляделась вокруг. В таком чудесном лесу, который нам так помог, теперь не хотелось рвать даже травинку. Ладно. Все равно меня не видит никто! И я развязала на юбке веревочку, и она упала к моим ногам. А под ней-то ничего и не было. Да-а. Пришлось снимать и верхнюю распашонку и рвать ее пополам. Одну часть я обернула вокруг бедер, второй прикрыла плечи и намек на грудь. Юбку разорвала по линии строчки и, постелив этот прямоугольник  рядом с мальчишкой, закатила его на ткань. Затем взяла за два угла и потащила к необыкновенному листу. С большим трудом мне удалось уложить его голову так, чтобы лист оказался над ней, но в тоже время, не задеть растение и не проронить ни  капли с волшебного листа. Наконец, я выдохнула и плюхнулась с ним рядом в траву.
- Все, мой хороший. Открывай ротик!
          Мальчишка  с закрытыми глазами приоткрыл рот, а я наклонила лист. И маленькие серебряные капли заскользили одна за другой, падая на язык. Он начал их сглатывать, а я с любопытством натуралиста во все глаза смотрела на него. Капли на листе уже кончились, но ничего не происходило. В отчаянии я поднялась и начала выискивать глазами еще один такой чудесный лист. Вдруг дозировка слишком мала? И пропустила момент, когда началось таинство превращения.
          Плотная непрозрачная дымка накрыла полностью истощенное и изболевшееся тело. Красные и синие всполохи освещали то тут, то там сероватый кокон клубящейся субстанции. Я невольно отступила, чтобы не быть втянутой в это варево. Деревья и кусты вокруг зашумели, словно совещаясь о чем-то.
- Пожалуйста, - прошептала я. – Он еще такой молодой и ему не время умирать! Пусть он будет здоровым. Если надо, я отработаю…
Шум ветра стих, и дымка вокруг тела начала таять. Никакого разделения не было, но показавшиеся первыми кисти рук были розовыми и теплыми. Я облегченно выдохнула: жив! Потом показалась голова. Глаза мальчишки были закрыты, но дыхание стало спокойным и ровным, без хрипов и свистов. Когда тело открылось целиком, я задрала его рубашку и приложила ухо к груди. Сердце билось четко и сильно, и… никаких хрипов у парнишки уже не было.
- Спасибо, лес! – я поклонилась древнему и мудрому существу. – Все, чем могу помочь… Обращайся.
          И тут на опушке показался громадный седой волчище. Он постоял, дав себя рассмотреть, и, не спеша, направился ко мне. Глаза в солнечном свете плавились золотом, а роскошный мех искрился и переливался на свету.
Я потихонечку переместилась так, чтобы мальчишка оказался за моей спиной, и склонила голову перед хозяином леса. Тот на широких сильных лапах медленно обошел нас и уселся передо мной. И снова я не заметила момента перехода: только что рядом сидел волк, а теперь – мужчина с волчьими глазами и серебряными волосами.
- И тебе здравствуй. – Он ладонью показал на траву. – Присаживайся.
Я смущенно одернула ту часть тряпочки, которая едва прикрывала бедра и, подвернув ноги, села напротив.
- Ты – ведунья? – спросил он.
- Не знаю, - честно ответила я.
- Ты нашла лазорев цвет, который из людского племени могут видеть лишь ведуны, и вылечила мальчика.
- Я думала, это сделало растение!
- Нет, это сделала ты своей энергией. Одному цвету не хватило бы на такое сил. Ты поблагодарила лес и обещала помощь.
- Да. – подтвердила я.
- У меня к тебе будет просьба. – Мужчина-волк встал и прошелся по траве, опустив голову в раздумье. – В нашем лесу живут дриады. Это воплощенные духи леса. Они охраняют деревья, выращивают новые, разводят травы, цветы и ягоды. Так вот. У дриад есть Королева. Она умирает. – Мужчина взглянул мне в глаза. – Если ее не будет, ее подданные зачахнут, и лес постепенно исчезнет. И я прошу тебя, человеческую ведунью: может, ты что увидишь, поймешь, что с ней случилось?
- Хорошо, только пока ничего не могу обещать, - в растерянности сказала я, оглянувшись на мальчика. – А его куда? Можно его взять с собой?
- Можно. Только он ничего не должен видеть. Этот край не для мужчин.
- Тогда давайте его положим в надежное место, где можно спокойно поспать. А кто-нибудь из ваших подданных пусть его покараулит, чтобы не сбежал и не испугался, если проснется!
Мужчина кивнул головой и, подойдя к мальчишке, взял его на руки.
- Подождите! – попросила я и, положив свою грязную ладошку ему на веки, тихо прошептала: - Спи, миленький, пусть тебе снятся самые прекрасные сны!
А потом мне захотелось поменять ипостась. Майлер ведь обещал, что способности моих воплощений останутся со мной!
           Я опустилась на колени и вспомнила те, уже далекие от меня, ощущения. Секунда, и рядом с мужчиной с мальчиком на руках стоит пятнистая пума.
- Однако! – вырвалось у хозяина леса.
Я посмотрела на него: “Идем?”
          И мы быстро пошагали в тенистую и густую прохладу под плотными зелеными кронами. Тропинки сами собой появлялись и исчезали под нашими ногами, стремясь к центру леса.
         Выйдя на маленькую поляну, заросшую низкой и мягкой травкой, мой спутник опустил мальчика на землю и свистнул. Тотчас, словно из-под земли, рядом с нами выросли два волка, вздыбив шерсть от моего вида. Вожак кивком показал на парнишку. Волки беспрекословно прилегли рядом. И опять рядом стоял большой и сильный зверь. Он посмотрел на меня, развернулся и рысцой побежал по тропе. Я метнулась за ним. Через полчаса неторопливого бега мы выбрались на большой и светлый луг. Посередине его стояло роскошное и огромное дерево. Волк обернулся в человека:
- Дальше ты пойдешь одна. Дриады тебя проводят. Я буду ждать здесь.
Он сел на траву, скрестив ноги, и оглядел мою пуму строгим взглядом:
- Обернись. Они любят человеческий облик.
Я обернулась, с удивлением увидев на себе традиционные штаны и рубаху народа пум. Намного лучше, чем две грязные тряпочки на определенных местах! К тому же, при смене ипостаси я стала чистой!
- Куда идти? – спросила Вожака.
- Жди. Они придут. – Коротко ответил он.
             Я замерла на месте, оглядываясь вокруг. Зеленая листва на дереве - великане слегка пожухла, словно корни не доставали до воды. А сами ветви грустно качал небольшой и теплый летний ветерок. На лугу цвели цветы. Маки, ромашки, васильки моего мира были на них так похожи! Так же сверху светило солнышко и голубело небо. Вот только подушечки пальцев все время покалывало от рассеянной вокруг стихийной энергии. Неожиданно вокруг себя я увидела прозрачные силуэты. И посмотрела на Волка. Он утвердительно качнул головой.
- Здравствуйте. Мне сказали про Вашу печаль. Если смогу помочь, буду рада. – поприветствовала я их. Раздался легкий и нежный смех, словно звенели колокольчики, и тихий голос сказал:
- Пойдем с нами, девушка, мы покажем тебе путь…
И я шагнула за едва видимым отблеском чужой сути.

           И снова я полетела зеленым коридором в неизвестном направлении. Рядом то и дело раздавался едва слышный смешок. Видимо, уж очень растерянной была у меня физиономия. Наконец я начала различать отдельные веточки с листочками, свет и тень под ногами.         Оглянувшись по сторонам, неожиданно увидала себя в большом зеленом зале. Под ногами мягко пружинила меленькая травка, середину “потолка” перекрывали длинные, цветущие розоватыми цветками, ветви, через которые падал рассеянный солнечный свет, а стены представляли собой ровные древесные стволы, выросшие ровным кругом, и тесно сплетенные нижними сучками, на которых тоже что-то цвело. Пахло свежестью и теплым солнечным днем. Мои провожатые здесь, в этом месте, наконец-то обрели форму и плоть. И я увидела рядом с собой двух молодых и очень красивых стройных девушек с платиновыми волосами и ярко-зелеными глазами. Они дружно улыбнулись мне:
- Добро пожаловать в наш дом, маленькая ведунья!
Я поблагодарила и попросила отвести меня к их Королеве. Собственно говоря, чего тянуть? Мне еще со своим заданием надо разбираться.
             Девушки взяли меня за руки и повели прямо к зеленой стене, в которой в последний момент открылся проход. И мы вошли в хорошенькую комнатку, увитую плющом с красными и розовыми цветками. Посередине ее, там, куда падали солнечные лучи, стояло низкое травяное ложе, а на нем лежала самая прекрасная девушка, которую только можно было себе представить.
- Это она? – поинтересовалась я у сопровождающих, хотя и так уже было все понятно. Я присела рядом с недвижно лежащей Королевой и протянула ладонь к ее лбу. Дриады недвижными изваяниями стояли рядом и внимательно смотрели на нас. Я потерла пальцы друг о друга и позвала ее:
- Ваше Величество! Где Вы?
Розовые губы красавицы чуть дрогнули, а великолепные зеленые глаза слегка приоткрылись.
- О-о! – Выдохнули девушки.
Но очи под густыми темными ресницами снова крепко смежились, и из груди вырвался едва слышный вздох. Я поместила руку над сердцем  и попыталась увидеть прошлое ее глазами.      
Постепенно передо мной проявилась зеленая пелена, из которой стали выделяться цветы, ветви с молодой листвой, маленький серый зверек в траве. Голубое небо и белые кучерявые облака. “Покажи мне, что с тобой произошло, милая!” – молила я ее. И вот я увидела поляну, окруженную низкими и разлапистыми соснами. Под ногами шуршал песок, а переливающееся на солнце платье подолом скользило по редкой траве. Вот рука дотрагивается до опустившего головку цветка, и он сразу радостно поднял желтые лепестки. Недалеко, над ручейком, кружат свой бесконечный хоровод пестрые бабочки. Плеск и журчание воды становится все ближе и слышней, и в эту незатейливую мелодию вплетает свою песню  чарующий голос флейты, который хочется слушать бесконечно, упиваясь каждой нотой. Рука потихоньку отводит ветки плакучей ивы, загородившей своей густой листвой высокий песчаный берег. А  на той стороне ручья, на камне у самой воды, сидит молодой мужчина с черными, разметавшимися на ветру по плечам, волосами. Синие глаза под черными ресницами и узкими бровями смотрят в небо. Тонкие пальцы легко порхают над флейтой, а губы выводят мелодию, рождающуюся в голове при виде крутящихся в вышине туч. Они то наливаются синевой и тяжелеют – того гляди, пойдет дождь, то разбегаются друг от друга в разные стороны, словно играя в салки. Мужчина, не прекращая играть, иногда улыбается и кивает им головой. А небесное племя уже выстроилось в круг и завертело веселый разноцветный хоровод. Человек вскочил с камня и засмеялся, отняв флейту от губ и размахивая ей, как дирижерской палочкой. Музыка сфер гремела отовсюду, вбирая в себя каждый шорох и каждый звук.  Его белая рубаха с кружевами то надувалась под свежим ветром, то опадала, обрисовывая молодое сильное тело. Облака все кружили в небе, когда он неожиданно подпрыгнул, сильно оттолкнувшись от земли, и взлетел в небо большой черно-коричневой птицей с белыми перьями на крыльях и кончике хвоста. Он нырял и кувыркался в белом пухе летящих облаков, и солнце пыталось догнать его своими лучами.
           А флейта осталась лежать на камне. И вот тихо, под прикрытием кустов, ноги сами несут к одинокому валуну. А руки тянутся к волшебному инструменту и хватают его. Тотчас опустились сумерки, а музыка стихла. Птица черным камнем упала с небес и превратилась в хмурящегося мужчину, стоявшего совсем рядом. Синие глаза превратились в два тяжелых серых камня.
- Отдай! – протянул он руку. – Это не принадлежит тебе!
Но руки крепко сжимают инструмент, как будто вместе с его утратой оборвется туго натянутая в сердце нить.
- Тебе нельзя здесь находиться и видеть меня. Прошу тебя, милая дриада, отдай инструмент и я уйду. Я не хочу забирать с собой твою душу!
Из печальных зеленых глаз полились прозрачные слезы:
- Не уходи. Побудь немного со мной!
Руки сильно дрожали, сжимая чужой инструмент. Мужчина наклонил голову и нежно провел пальцем по щеке:
- Мне пора. Солнце заходит, и ветер меняется. А тебя ждет твой лес. Прощай, красавица!
         Он осторожно вытащил флейту, потом наклонился и поцеловал губы. Мужчина пах разогретым медом, сладким клевером и горечью полыни.
- Забудь обо мне!
        Большая птица с белыми перьями на концах крыльев стрелой взмыла в небо, исчезая в лучах заходящего солнца.
        А из глаз, не переставая, серебряной дорожкой капали слезы. “Люблю… люблю” – тихо пел над головой ветер, и шумел прибрежный камыш. “Нет без тебя радости” – грустно свистела пичуга, устраиваясь на ночь в кустах. И даже травяная дорога сквозь лес не стелилась гладким ковром, а лишь путалась под ногами.
        Вот и ложе. Там, во сне, он всегда будет рядом. Он сыграет на флейте самую красивую музыку, согревая теплом в одночасье застывшую душу.
       Я отдернула руку от сердца Королевы.
- Что? – выдохнули дриады.
- Тяжелый случай. – Я скорбно покивала головой. – Лечению практически не поддается.
Дриады охнули, побледнели и опустились рядом со мной на траву.
- Мы умрем! – повесили головы они. – Лес умрет! Пересохнут реки, и суховей будет пересыпать пыль одинокой и заброшенной пустыни.
Частые слезинки закапали из прекрасных и нежных глаз.
- Вот только ныть не надо. – Я встала на ноги. – Шанс есть всегда. Мне надо посоветоваться с Волком. Отведите, пожалуйста, меня к нему. Да и покушать бы хотелось. – Это уже намекнул организм грустным бурчанием в животе.
Дриады, как по команде, перестали плакать и, подхватив меня с двух сторон под руки, вывели в круглый зал.
- А как вы относитесь к любви, девушки? – спросила их я.
- Это цветок с капелькой росы в чашечке поутру! – прикрыла глаза та, что держала правую руку.
- Это щебетание птиц, встречающих солнечный рассвет! – пылко ответила та, что слева.
- Понятно, что ничего не понятно и требуется консультация специалиста. – Резюмировала я.
- Что? – С двух сторон на меня глядели невинные непонимающие глаза.
- К Волку! В лес. Поехали!
Через несколько секунд я снова стояла у подножия дерева-великана. Дриад рядом не было. Волка не видно. Только лес и я.
- А пожрать? – грустно вопросила я окрестности.

          Вожак обнаружился неподалеку от поляны рядом с весело звенящим ручейком. Он задумчиво смотрел на плещущую по камням воду, и его янтарные глаза ловили солнечные искры, отражающиеся от пробегающих струй. Я молча подошла и села рядом с ним. Посмотрела на ручей и тоже призадумалась: я снова в чужом мире, с непонятным пока заданием и обещанием, данным из благодарности, но которое тоже надо выполнить. Да и на живую Королеву, в полный рост и с улыбкой на лице, хотелось бы посмотреть!
          Волк повернул ко мне голову и плавно перетек в человеческую ипостась.
- Как она? – раздувая ноздри, спросил он, словно запах на мне мог ему что-то рассказать.
- Плохо. – Пожала я плечами и бросила в воду травинку. Она неспешно развернулась, вода подхватила ее течением и унесла за собой в неведомые дали.
- Это лечится?
- Лечится. – Согласилась я. – Только для этого необходимо выполнить два условия.
- Какие? – Вожак с волнением вскочил на ноги, а я посмотрела его беспокойство несколько иначе.
- Скажите, а Вы видели Королеву дриад?
Вожак нахмурился и тяжело взглянул на меня, словно хотел прочитать в моей голове подоплеку этого вопроса. Но мысли скрывать я умела давно, поэтому бросив на меня еще один хмурый взгляд, он сел и отвернулся.
- Видел. – Нехотя выдавил он из себя.
- И она своей неземной красотой настолько запала в душу, что готов достать с неба звезды, лишь бы она снова ходила по лесу и улыбалась природе своей нежной улыбкой… - Я искоса посмотрела на вздрагивающие плечи  и внезапно потерявшие свой блеск серебряные волосы.
Волк резко обернулся и смерил меня с ног до головы свирепым нечеловечьим взглядом.
- Что бы ты понимала, маленькая человечья самка!
- Действительно. Где уж нам уж. Ну, бывай, Вожак. Я так понимаю, тебе моя помощь больше не нужна. – Я встала с травы, перепрыгнула ручеек и, обернувшись пумой, заскользила по траве в сторону поляны с мальчишкой. Вылечить-то я его вылечила, теперь надо бы обратно в город вернуть.
           Белая тень смутно мазнула вдоль моего бока и резко остановилась, перекрыв мне путь.
 “Что тебе, родной?” – Я взглянула Волку в глаза.  Он обернулся человеком и тоскливо посмотрел на меня.
- Не уходи, маленькая кошка. Просто… задавая такие вопросы, ты делаешь больно моему сердцу!
“Ну и ..? Я хочу услышать правдивую историю.” – Я плюхнулась на живот и приготовилась слушать.
- Однажды, человеческая ведунья, в наш лес заехала королевская охота. Это было не здесь, а на склонах северных гор. У меня была большая стая… Женщины, щенки, молодые бойцы и старая гвардия. Нас бы не увидели и не услышали, да только двое молодых щенков убежали посмотреть на великолепие королевского выезда. Хоть они хорошо спрятались, да только почуяли их натасканные на волков быстроногие гончие и бросились в погоню. Мальчики были молодыми и глупыми. Взрослый волк всегда уведет людей от стаи, а эти бросились домой, ища спасения среди нас. – Вожак помолчал, вспоминая. – У охотников было оружие. Что может сильный боец с клыками и когтями против свинцовых пуль? Пока женщины и дети пытались хоть где-нибудь укрыться, мы боролись, оставляя лужи крови на мятой траве. Первыми погибли ретивые подростки. За ними, вскидываясь на последнем издыхании к горлу врага, полегли умелые воины. Охотники со смехом окружили наших волчиц с детьми и расстреливали их в упор, хвастаясь тем, сколько нелюдей им удалось завалить. Среди них были моя жена и волчонок. Я помню, как закрылись его голубые глаза… Как упала, сраженная пулей, моя жена, закрывая его своим телом. И я взмолился к силам природы, прося спрятать в густых дебрях хоть часть стаи… И явилась перед моими, уже закрывающимися от потери крови, глазами  прекрасная юная девушка. Она покачала головой и что-то прошептала. На пути охотников из земли выметнулись острые побеги, не дающие выбраться из леса и протыкающие их насквозь. Терновник и шиповник терзали плоть, насыщаясь кровью перепуганных животных и всадников. А для нас открылась лесная тропа, по которой остатки моего племени смогли уйти в другое место. Женщины еще долго кричали по ночам от ужаса и зализывали раны. А девушка с глазами молодой листвы и белыми, мягкими, как шелк, волосами, показала мне целебные травы, научила их использовать.
         И вот у нас выросли новые щенки, и научилась защищаться бывшая молодежь, ставшая в одну ночь ветеранами… Она для меня – Богиня, недосягаемая и прекрасная. Я ей обязан жизнями моих родных и друзей. Пойми, девочка, - Вожак с болью посмотрел мне в глаза, - я сделаю все, понимаешь, все, чтобы она жила, чтобы радовалась каждому цветку и встречала песней каждое утро…
Волк отвел от меня взгляд и посмотрел в небо.
- Я все сказал. Решать тебе.
А я давно размазывала кулаками бежавшие из глаз слезы, даже не заметив своего обращения. Подтерев ладонью хлюпнувший последний раз нос, посмотрела на Волка.
- Как Вас зовут? – тихо спросила его.
- Можешь звать Алкен.
- Алкен, Вы действительно готовы ради нее на все? Это очень важно. Подумайте.
- Думать не о чем. – Он повернул ко мне серебряную голову и кивнул. – Говори.
- Вам это может показаться странным и глупым, может, неправильным. Но я видела… Алкен, Королева леса влюблена… Он оставил ее, не ответив на искренние чувства красавицы дриады. Сказал, что ему не нужна ее душа.
- Кто он? Ты можешь его описать? Я найду его даже на дне океана и притащу к ней! – Волк вскочил и быстро зашагал по поляне. Глаза метали молнии, а волосы на голове вздыбились, как шерсть на загривке.
- Я не знаю, он не назвался. Только могу описать.
- Говори!
- Он играет на флейте и ветер послушен его музыке. Деревья и птицы поют вместе с ним. Он умеет обращаться в большую птицу с белыми крыльями и летать среди облаков в солнечном небе. Еще он сказал, что уходит за закатным ветром и чтобы она забыла его… - Сумбурно рассказала я то, что видела глазами прекрасной Королевы.
         Волк перестал ходить и посмотрел на меня.
- Ты уверена в том, что видела?
- Конечно. Он был синеглаз и черноволос. В черных брюках и белой развевающейся на ветру рубашке с кружевами. У него тонкие пальцы и блестящая флейта. Когда он улетал, Королева говорила: люблю… хочу видеть и слушать его во сне, если не получается наяву… Вы знаете, о ком я говорю?
- Да, девочка. Он – высший дух, иногда спускающийся на нашу землю добавить в окружающий мир несколько нот радости и волшебства. И ей действительно не надо было видеть Одинокого Пастуха за его работой.
- Почему?
- Души, созданные для жизни земной, всегда тянутся к любви небесной. А он живет в ней, щедро одаривая наш мир, спускаясь к нам. И вечно юная Королева со всей пылкостью неискушенной души потянулась к нему за светом чистой неземной любви.
- И что нам теперь делать? – спросила я у Волка.
- Искать Пастуха, девочка. И уже его спросить об этом.
- И как мы попадем на небеса? – не удержалась я от глупого вопроса.
- Раз он спустился, значит, пока где-то на земле. Да! – загорелись два янтаря. – Мы идем его искать!
- Стой! – заорала я вслед обернувшемуся зверем Волку. – А мой мальчик? А поесть?

         Мой пациент сидел на полянке, скрестив ноги и волком взирая на своих безмолвных охранников по обе стороны от себя. Алкен кивнул головой, благодаря соплеменников за службу и отпуская их. Те молча поднялись и, не торопясь, потрусили под сень деревьев, не издав не малейшего шороха.
       Парнишка поднял голову и посмотрел на нас.
- Извини, что пришлось оставить тебя в лесу спящим. Неотложные дела, знаешь ли… - улыбнулась ему, присаживаясь рядом. Вожак остался стоять невдалеке под деревом. – Как ты себя чувствуешь?
- Ты вылечила меня, ведьма? – он повернул голову и посмотрел мне в глаза.
- Не надо было? – удивилась я.
- Не надо. – Отрезал он. – Сейчас бы я уже был навсегда свободен.
- А чем ты так занят?
- Мне придется возвращаться в город и продолжать отрабатывать долг отца.
- Зачем? Это его долги, пусть сам и возвращает. – Подняла я брови.
- Он продал меня в счет долга. Теперь я до совершеннолетия принадлежу гильдии.
- Глупости. Считай, ты уже умер. Все видели, как ты болел, и, если не появишься среди них, думаю, по тебе никто не будет плакать.
- Мне идти некуда. С детства не уходил дальше городской стены.
- Может, родственники какие в других городах или селах остались?
- Нет у меня никого. Да и отец мне настоящим отцом не был. Говорил, нашел меня, когда шел зимой через лес. Поэтому я и кашлял всегда, что застудился еще маленьким. Хоть он не бросил меня тогда и вырастил в своем доме, родным и близким человеком так и не стал. Он неплохой, но уж очень выпить любит. Как капля в рот попадет, не остановится, пока черти мерещиться не начнут.
Мальчишка встал с земли и размял ноги. А потом посмотрел в небо и засмеялся:
- Я – свободен! – Затем посмотрел на меня серыми теплыми глазами. – Домой я не пойду и в город не вернусь.
- Как знаешь. Ты здоров и можешь делать все, что хочешь.
- А ты, маленькая ведунья? В городе ведь тоже не останешься?
- Конечно, нет. Слушай, а за что меня хотели сжечь?
Мальчишка рассмеялся:
- Ты посоветовала жене мэра для похудания пить слабительное.
- Я что, была не в себе?
- Не знаю, - развеселился мальчишка. – Ты ей сказала, что от жира избавляются двумя путями: через рот – его заклеивают, и через задницу – расставляют ноги пошире и ставят клизму. А в промежутках – пьют слабительное.
- А зачем она пришла не к лекарю, а к простой девчонке?
- Так, когда ты остановилась в нашем городе, пять человек от смертельных болезней вылечила, и это не считая обычные хвори!
- Интересненько. Значит, в поисках заработка я моталась по городам и весям… Ты знаешь, где я жила?
- Тебе зачем? Хочешь опять поджариться?
- Хочу заскочить и забрать свои вещи. Думаю, в них найдется много нужного.
Алкен не выдержал и подошел ко мне:
- Когда мы идем? Нельзя терять ни минуты!
Я встала и твердо сказала сразу обоим:
- Парень! Не знаю, как звать тебя, ты – здоров и свободен. Тебя проводят к краю леса, и можешь идти на все четыре стороны. Мы друг другу ничем не обязаны.
- Алкен! Я обещала идти с тобой на поиски. Мы пойдем. Но, во-первых, мне надо поесть. Я сутки на ногах без еды и воды. Во-вторых, мне надо из города утащить свои вещи. Поэтому, пока я занимаюсь своими делами, ты объясни своему племени, зачем ты уходишь, и оставь нового вожака вместо себя.
- Я иду с тобой. – Хмуро сказал Алкен. – Город – не место для одинокого котенка.
- Алкен, не стоит. Все-таки, я больше человек, чем кошка. Жди меня на опушке леса на закате.
Вожак с сомнением посмотрел на меня и тихо растворился между деревьев. А рядом со мной и мальчишкой появился молодой серый волк.
- Веди, что ли… - попросила его я. И мы с парнишкой отправились следом.
- Куда ведет нас волк? – не выдержал он.
- К городу. Это меня. Я хочу поесть и собраться. Потом мы встретимся с Алкеном и уйдем на поиски.
- А я?
- Что ты?
- Я тоже хочу с вами. Мне все равно, куда идти, лишь бы подальше. Возьмите меня с собой!
- Зовут тебя как?
- Кленис.
- Так вот, Кленис, дорога может быть долгой и опасной. И безденежной.
Тот махнул рукой:
- Вот с этим проблем точно не будет!
Я хмыкнула:
- А у нас с тобой?
И мы оба засмеялись. Дойдя до лесной опушки с видом на городские стены и полусгоревший эшафот, мы простились с волком и посмотрели друг на друга.
- Так ты знаешь, где я останавливалась?
Глаза мальчишки сверкнули решительным огнем, а подбородок на чумазой мордахе упрямо выдвинулся вперед:
- Мы пойдем вместе!
- Э, нет. Вдруг тебя изловят?
- Ты же ведьма! Заколдуй меня так, чтобы никто не мог узнать!
Я подумала и поскребла затылок:
- Давай попробуем. Может, и правда, что получится.
Итак. Идентифицируют знакомого человека, в-основном, по лицу. Значит, меняем черты лица. Волосы у него грязно-коричневые. Короткие. Будем делать длиннее, меняя цвет.
И я потянула волосы в рост, одновременно осветляя до максимума. Тяжеловато, со скрипом и матерком в моем исполнении, волосы начали шевелиться и удлиняться. Минут через двадцать на голове мальчишки выросли очаровательные блондинистые кучеряшки длиной по плечи. Я захихикала. Он вскинул подбородок и метнул в меня нервный взгляд.
- Все хорошо! – давясь смешком, успокоила я его. - Ты похож на ангелочка!
- Кого? – удивился парнишка.
- На пушистое облачко. Не вертись. Буду ваять дальше.
Я поднатужилась и поменяла ему цвет глаз с серого на синий. Уж очень красивыми были глаза Одинокого Пастуха! Подрастила реснички и бровки, сделав их немного светлее. Всего-то ничего, а передо мной стоит совсем другой человек!
      Подойдя к нему вплотную, я подвернула рукава его безразмерной фуфайки и, нагнувшись, оторвала обтрепанные и  грязные концы его бесформенных штанов.
- Душка, а не мальчик! – откомментировала я свою работу. – Теперь не пугайся, но по улицам с тобой тоже пойдет мальчик.
Балахон, одетый сердобольными горожанами на меня для казни, давно исчез, а на моем теле красовался костюм народа пум – рыжая рубашка и черные штаны. Длинные волосы, конечно, мне было резать бесконечно жалко. Но, с другой стороны, в дороге мужчина с двумя пацанами вызывает гораздо меньше вопросов и встречных взглядов, нежели с девчонкой в компании. Грустно вздохнув, я вырастила на руке бритвенной остроты коготь и, зажав волосы в кулак другой рукой, безжалостно начала их срезать. Через минуту под деревьями стояли два мальчика. Закопав пряди под кустом, мы, наконец, поспешили в город. 
       Мальчишка шел рядом и все косился на меня так, что я не выдержала:
- Ну?
- Что? – покраснел пацан.
- Это я тебя должна спросить: что?
Парень покраснел еще больше и выдал:
- Ты, оказывается, такая маленькая! Понимаешь, когда я умирал, толком тебя и не разглядел. Думал, взрослая женщина. А ты – совсем девчонка. Сколько тебе лет?
Я подумала. Ростом я гораздо ниже его, хотя раньше казалось, что не намного. А сейчас, когда он выпрямился, оказалось, не достаю ему и до плеча. Пусть тогда мне будет лет… двенадцать. Пусть считает младшей сестрой. Оно спокойней для всех. Скосив глаза кверху, закусила губу и сказала:
- А как сам думаешь?
- Ну, лет десять.
- Двенадцать. Но не забывай, что я – ведунья. Мы, бабки-ежки, умнеем не по годам.
- Кто? – опять удивился он.
- Фольклор. – выдала еще одно непонятное слово. – И меня зовут Ир. Не забудь, что я – парень.
Кучерявое облачко согласно мотнуло головой.
- А мы что, пойдем через ворота? – спросила я, разглядев стражников, тоскливо глядящих по сторонам.
- Нет, тут, в стене, есть пролом. Наши все знают. Прыгай! – он дернул меня за руку, и с маленького мостика мы полетели в кусты, изобильно росшие на дне мелкого ручейка.   
    Пригнувшись, чтобы со стен нас было не видно, мы по руслу приближались к стене. Ручей, за свою многолетнюю историю, промыл под стеной большую дыру. Поколения градоначальников ее заделывали, а вода и умелые руки  ночных ходоков благополучно снова ее разрывали, пока самый мудрый правитель не поставил в камень просто металлическую решетку. Ночная братия, возмущенная этим коварным поступком, прутья подкапывала и разжимала. Так что для ребят нашей комплекции не составило особого труда пролезть на укрепленную вражескую территорию. Скоро мы с Кленисом шагали по грязным и узеньким улочкам, благоухающим помоями и отходами жизнедеятельности. Трехэтажные домики, стоявшие настолько близко друг к другу, насколько было возможно, загораживали крышами светлое небо, оставляя земле грязь и сырость тухнущих нечистот. Изредка мимо нас пробегали подозрительные личности, кутающиеся в рванье и скрывающие лица.
- Как ты здесь мог жить! – удивилась я. – В вашем городе не только туберкулез,  а кишечная палочка с педикулезом так и кишат в отравленном воздухе!
Очередной оборванец, скользящий мимо нас, от моих слов резко дернулся в сторону.
- Да это окраины! Вот подожди, выйдем чуть дальше, там красиво! – обиделся за свой город парнишка. – А про что…
- Проехали, - перебила его я, увидев, наконец, просвет между домов.
           И мы, немного погодя, высунув нос из трущоб и прижимаясь к домам, вышли на площадь. По меркам этого средневекового городка она была большой. И, что самое удивительное, замощена аккуратно притертым друг к другу булыжником. Посередине площадь разделял на две части маленький овальный прудик. В нем горкой были навалены валуны, из недр которых бил тонкой струйкой фонтан. А вокруг плавали золотисто-красные утки. С нашей стороны бурлил самостийный базар, на котором продавали всякую мелочевку: платки, дешевые, но яркие украшения, картины художников и недорогую ювелирку. С той стороны чинно гуляла чистая и богатая публика. Детишки то и дело подбегали к пруду и бросали раскормленным уткам еду, купленную тут же, у фонтана. Я засмотрелась на эту веселую и жизнерадостную картинку.
             Кленис взял меня за руку, и одновременно кто-то деликатно подергал за рукав. Непроизвольно сжав руку парню, я оглянулась в другую сторону. Рядом со мной стояла чернявая девушка. “Ну, никуда от цыган не денешься, во всех мирах достанут!” – подумала я, рассматривая ряды бус и монеток на шее и яркую юбку в красных цветах.
- Чего тебе? – буркнул посмотревший в ту же сторону кучерявый Кленис.
- Не ходи туда, куда собралась, девушка! – серьезно сказала цыганка. – Тебя ждет смерть!
“Она и так вокруг меня постоянно.”- горько усмехнулась я про себя. А вслух сказала:
- Что же тогда мне делать, милая?
- Уходи из города, быстро уходи! Скоро она придет за тобой! – толкнула меня цыганка и, крутнувшись на ноге, скрылась в толпе.
- Альта даже денег с тебя не спросила! – потрясенно проговорил Кленис. – Надо бежать!
          Мы развернулись, чтобы опять нырнуть в свой крысиный проулок в то же время, когда на площадь выехали всадники. Один из них покрутил головой, словно ища что-то в толпе. Потом протянул руку в нашу сторону и громко, перекрывая шум площади, сказал: - Ведьма здесь!
Люди ахнули. Где-то заплакал напуганный ребенок. Торговцы и зажиточные горожане начали потихоньку разбегаться. Мы же, скрываясь за чужими спинами, все-таки успели юркнуть в спасительную темноту.
- Бежим! – задыхаясь, крикнул Кленис. - Это здешний главный маг. Он-то тебя и приговорил к сжиганию!
           “Мать твою, магический прогресс и конкуренция…”- выругалась я, ныряя в очередную подворотню. Сзади послышался топот копыт. Мы перемахнули низенькую оградку и полезли вверх по водосточной трубе.
- Уйдем по крышам! – крикнул сверху Кленис.
- Вот она! – услышала я внизу властный голос, и тут же мою ногу захлестнуло обжигающей петлей.
- Беги! – заорала я, одновременно вызывая в пальцах жар шаровой молнии. Посмотрев вниз с высоты второго этажа, я увидела злорадные и ухмыляющиеся лица. “Сволочь! – подумала я, выделяя мага из развеселой толпы. – Связался черт с младенцем!” Как только шар набрал температуру, я стряхнула его с руки, точно направляя в самодовольное лицо.
           Да, не ожидал кузнечик такого вот конца! Как он дрыгал ногами и орал, когда шар обжег ему глаза! Не подозревал он от ребенка такой подлянки. Жгут на ноге тотчас исчез, и я белкой взлетела по трубе на крышу. Там меня ждал довольный компаньон.
- Как ты его! Бамм! Ай-яй-яй! – восторгался он, прыгая по черепице. Я сосредоточенно скользила за ним. Мне все еще было страшно. Но вот впереди засветилась облезлым краем городская стена. Свобода была совсем близко!
             Спускаясь вниз по очередному водостоку за моим провожатым, я неожиданно уловила ароматнейший запах, и мой желудок взбунтовался, заглушив настойчивый голос разума, требующий немедленно бежать дальше. Повиснув на одной руке, я заглянула в окно: на столе, совсем рядом с моими голодными глазами, стояло блюдо. А на блюде лежала, истекая соком, жареная птица, кокетливо окруженная печеными овощами. Моя сущность, не имеющая во рту с незапамятных времен даже маковой росинки, сразу прониклась ненасытной любовью к этому шедевру кулинарного творчества. “Мы созданы друг для друга!” – спел победную песнь мой желудок, наполнив рот длинной тягучей слюной. Мгновенно перекинувшись в кошачью ипостась, я влетела на подоконник и вцепилась зубами в птичий бок. В комнате кто-то тоненько завизжал.
“Мое!”- громко заявили о себе голодным урчанием внутренности, и, грозно рыкнув для острастки, я вымелась из комнаты на улицу. Кленис с воплем шарахнулся. Мою пуму мальчик еще никогда не видел и, дикими глазами, замерев, смотрел на диковинное животное, взявшееся неизвестно откуда, да еще и с добычей во рту. Чтобы парнишка не сбежал, пришлось срочно оборачиваться в девчонку.
          Он вначале обалдел, а потом заржал, увидев мою измазанную жиром сердитую физиономию с птичкой в зубах. Вытащив еще не проглоченный кусок изо рта, я кивнула Кленису, и мы побежали к стене, причем на ходу я отрывала мясо и засовывала его в рот, спотыкаясь и роняя мелкие косточки на землю.
          Не останавливаясь, мы протиснулись сквозь прутья, и по ручейку рванули к спасительному лесу. Хоть вещи раздобыть так и не удалось, желудок я успокоила и с нетерпением ждала встречи с Вожаком.

          Солнце медленно спускалось за холмы, а Алкена все не было. Парнишка сидел рядом со мной и дотошно расспрашивал, что я еще умею делать и в кого превращаться. Он болтал и болтал, а я начинала беспокоиться. Что если Вожак решил нас, таких непредсказуемых, не ждать, а пойти на поиски самостоятельно? Это было бы глупо и неосмотрительно. Я поморщилась. Начинало холодать, и от травы с полей потянулся молочный туман. Поежившись, я пробурчала:
- Ну и где наш торопыга?
Кленис понял, о чем и о ком я говорю, и удивленно поднял белесые бровки:
- Ну ты же ведунья! Возьми и посмотри, где он!
- Как? – задала ему глупый вопрос.
- Ну, как вы, ведуньи умеете! – улыбнулся мне Белое Облачко.
А как я умею? Да никак! Тогда придется мыслить рационально. Я сменила ипостась, покрутилась на месте, и пошла вдоль кромки поля, пытаясь засечь запах Алкена. Кленис бежал за мной. “Лес- лесок!”- взмолилась я. – “Подскажи, где твой хранитель? Выведи к нему!” Удивительно, но лес услышал, зашумел листами и выстелил перед нами зеленую травяную дорогу. Мы с мальчишкой ступили на нее. Секунда вечности – и мы на месте. Все та же опушка, только немного дальше места, где мы сидели. Здесь я сразу нашла знакомый запах. След выходил из глубин леса и вел в степи. “Все-таки решил уйти один.” – подумала я и мотнула головой пацану. И мы поплыли по росистой траве навстречу почти зашедшему солнцу и сырому промозглому туману, кое-где поднимавшемуся выше моей головы.
            Я быстро шла, все еще чуя свежий волчий след. Мальчишка периодически отставал и ныл, что болит живот, потом пятка, а тут и вовсе застряла в ноге колючка. Я обернулась, посмотрела на него горящими глазами и щелкнула зубами. Кленис тут же замолчал и сосредоточился на поисках мешавшей ему растительности.  Дождавшись, пока он, сопя, ее выдернет,  мы пошли дальше в ночь. Но, в конце концов, мой маленький спутник не выдержал, споткнулся и кубарем скатился в неглубокий овражек. Не торопясь, я начала спускаться за ним. В неширокой лощине стоял густой белый туман. Сладко пахло зимними яблоками, как на бабушкиной даче. А вот и яблони! Как они выросли с тех пор, когда я была девчонкой! Кругом меня, на траве, лежали они – яблоки моего далекого детства: зеленая антоновка, белый налив, штрейфлинг, апорт. А навстречу, с корзинкой, шла моя бабушка. Она улыбалась и звала меня к себе. Как же я ее любила и плакала, когда она умерла!
             Как умерла?! Вот она: живая и здоровая, все ближе и ближе ко мне! Мысли горохом рассыпались внутри головы и закрутились, словно время в песочных часах: скоро будет поздно… поздно…
            Я треснула себя рукой по щеке. Коготь больно оцарапал нос, и я чихнула.
            Яблоневый сад исчез, оставя после себя черную ночь, неглубокий лог, меня, стоящую на четырех лапах, и уродливые лохматые растения, источающие резкий запах. Чашечка одного из них застряла на моем плече. Я клацнула зубами, отламывая цветок от ножки. Он сразу завял, превращаясь в смрадную кашицу, а из плеча потекли капли крови.
“Вот так дела!” – удивилась я странным вампирским растениям. А где же мой Кленис? И, стараясь не дышать слишком часто, пошла по следам его упавшего сверху тела.
А чашечки хищных растений уже облепили его так, что из-под них торчала только его босая ступня.
- Я не для того его лечила, чтобы какие-то ботанические пиявки им закусили на ночь, - пробормотала я, разжигая в руке молнию и поднимая ее над головой. Вокруг раздался какой-то странный шорох, и я пугливо осмотрелась по сторонам. Диковинные растения, почуяв яркий свет, срочно втягивали свои длинные ножки и чашечки под камни и песок, лежащий под ногами. Кленис, освобожденный от пут, и слегка попробованный, громко застонал, так и не придя в себя. Ну не бросать же здесь моего постоянного пациента? Я взяла зубами ветхий ворот его рубахи и, осторожно подтягивая худощавое тельце за собой, вытащила его наверх.
             Я села и отдышалась. Вот сейчас было бы неплохо попить водички и облить моего разоспавшегося друга. Но ручейками и водоемами ниоткуда не пахло. Что ж, придется опять упрашивать природу.
“Могущественная природа, мать всего сущего на этой земле, силы стихийные, великие, помогите мне!”- начала я, потом задумалась и продолжила:
- Водички бы. Попить, да обмыться! Ну, пожалуйста!
            Я постояла и посмотрела по сторонам. На небе ярко светили звездочки. Поднявшийся легкий ветерок уже сдул ядовитый туман. Только мой спутник все никак не приходил в себя. Я обошла его кругом и задумчиво лизнула в щеку. Тот даже не отреагировал. И тут меня что-то толкнуло в подушечку лапы. Я ее подняла и посмотрела вниз. На моих глазах земля вспучивалась и трескалась длинными змейками. Опасливо отодвинувшись подальше вместе с Кленисом, я продолжала наблюдать за непонятным явлением, обратившись девчонкой и, на всякий случай, приготовив в руке молнию. Мало ли кто лезет наружу из глубин земли на запах пролитой крови!
             Вот мелкие камешки и песок с землей полетели вверх, обнажая корни растений, завалившихся на бок. Я застыла в боевой стойке, подняв яркий шарик над головой. Но тут вверх, сразу на метр, из земли выметнулся тонкой струей водяной столб и расплеснулся в стороны. Погасив молнию, я рассмеялась и подставила грязные руки под чистейшую и вкуснейшую водичку.
- Спасибо, Мать-земля! – закричала я, от души поливая водой бледного Клениса. Содрав с него ветхую рубаху, я замывала рваные ранки, оставленные растениями-кровососами. Заодно я отмыла его лицо и, наконец, как следует, его рассмотрела.
              Мальчишка был высок, но очень худ. На вид ему можно было дать лет пятнадцать. Видимо, из-за болезни он не мог хорошо питаться, да и денег, судя по его рассказу, у него не было. Все, что он мог заработать или украсть, уходило сначала отцу, а потом гильдии. У парнишки был очаровательный носик картошкой с золотистыми веснушками, белая кожа, мгновенно краснеющая на солнце и полные улыбчивые губы. Я сделала его белым и кучерявым, но это точно был не его цвет. Этот мальчик должен быть, судя  по всему, темно-рыжим. Просто его волосы в момент нашего знакомства  были очень грязными, а под сальными отложениями совсем не был виден его натуральный цвет.
- Эх, Пушистое облачко, да ты, оказывается, лисенок! – вслух сказала я, отмывая маленькие лопоухие ушки. Нет, окрас срочно надо возвращать обратно!
               Я сняла с себя рыжую рубашку народа пум и укрыла замерзающее тело. Голову положила себе на колени и начала колдовать, возвращая законный цвет его волосам, одновременно их выпрямляя. Из-за холмов пробивалась узкая полоска зари, когда Кленис открыл глаза. Они остались темно-синими. Ну и хорошо. Я улыбнулась мальчишке. Он посмотрел на меня и покраснел. Опс… Накладочка вышла! Рубашкой я его накрыла, а сама осталась лишь в штанах. Конфуз! Теперь покраснела я. Хоть груди у меня совсем не было, да и кожа не мерзла, все равно было стыдно. Я обернулась пумой и подошла к ручью.         Парнишка, стараясь не смотреть в мою кошачью сторону, аккуратно приподнялся, закутался в мою рубаху, и потопал за мной. Как следует напившись, он нерешительно посмотрел мне в глаза:
- Я заснул?
Хмыкнув, я отошла за кустик на всякий случай, и обернулась там. На мне снова оказалась рубашка. Спасибо, первый мир, за вечно своевременный подарок!
               Теперь мы с Кленисом действительно стали похожи на двух братьев. При неярком свете рождающейся зари я разглядела свое лицо в маленькой лужице, натекшей в небольшую выемку в земле. Моя нынешняя внешность была ничем не примечательной. Темно-каштановые коротко обрезанные волосы, тонкие бровки, серые глаза, прямой маленький нос и бледные тонкие губы… Ну, никак не красавица. К тому же, по меркам моей земли выглядела я лет на двенадцать- тринадцать, как и сказала Кленису. А одинаковые рубашки делали нас даже чем-то похожими.
       Я вышла из-за кустиков уже одетой.
- Поспал - и молодец. Попей водички и побежим. – Потом я подумала и добавила:
- Попробуй, сядь на мою пуму. Может быть, я тебя удержу?
Довольный парень попил и аккуратно сжал мою шкуру ногами, ложась грудью на мой позвоночник. Тяжеленький, однако. Но нести могу. И я потихоньку, так, чтобы он приноровился держаться, стала наращивать темп. Я бежала по еле видному в густой траве вчерашнему волчьему следу. Небо играло всеми красками зари, о чем постоянно сообщал мой довольный спутник. И зачем я его поволокла с собой? Сейчас мы с волком были бы уже далеко! А теперь и Вожак неизвестно где, и чужой парень на спине болтается. А Кленис все разливался соловьем, живописуя окрестности. Следуя тропе Вожака, я вышла на невысокий холм.
- Стой! – вдруг напряженно сказал парнишка.
Я остановилась и легла в траву. Кленис сполз с меня и, показывая пальцем вперед, возбужденно зашептал:
- Смотри, там всадники!
Я напрягла зрение и присмотрелась: с десяток человек на лошадях кружили по одному месту, периодически взмахивая руками, и снова отъезжая.
Обернувшись, я спросила:
- Они охотятся?
- Да, загоняют какого-то зверя!
У меня появилось нехорошее предчувствие, и я попыталась разглядеть картинку пояснее. И точно, среди травы мелькало что-то белое.
- Вот кретин! – с досадой вырвалось у меня. – Надо же было так вляпаться!
Умничка Кленис все понял и поинтересовался:
- Ну мы же не пойдем его спасать?
Я оценивающе посмотрела на него:
- Тебя тоже не надо было. Толку от тебя: хребет внутрь вогнул, да лапы до сих пор трясутся.
Кленис опустил глазки, сверкнув в лучах солнца рыжей макушкой:
- Я – лучше! Я слово держу! А он ушел без нас.
- Это его путь, и он волен поступать, как ему заблагорассудится!
- Тогда мы тоже вольны. Может, пойдем? – рассудил мой спутник.
- Конечно. – Сказала я и потихоньку начала двигаться к центру событий. Парнишка остался скулить сзади. А я ползла и думала, что можно сделать.
               “Добрая, милая, родная земля! Выручи меня! Доставь ко мне волка белого, волка смелого, что бьется на дороге, оттоптав себе все ноги, а охотникам в обман кинь серебряный туман!” – ни с того, ни с сего выдала вдруг я на одном дыхании. И сразу в низине, где гарцевали лошади, стала сгущаться молочной белизны пелена. Я, открыв рот, смотрела на это чудо, как вдруг земля разверзлась, и ко мне выбросило потрепанного грязно-белого волка. Он лежал на боку и тяжело дышал. Шкура, украшенная алыми полосами, вздымалась и опадала в такт частому дыханию. Глаза волка были закрыты.
               Сзади тихонечко подошел Кленис:
- Вот это его отколошматили! – восхищенно произнес он.
               А я наклонилась над Вожаком и строго сказала:
- Подумаешь, немного устал. Не придуривайся, ты абсолютно здоров, и жалеть такого лжеца здесь никто не собирается! – незаметные капли эфирной энергии, упавшие на него из моих пальцев, пополнили его истощенную ауру. Волк зашевелился и открыл глаза.
- Действительно, притворялся… - с презрением в голосе протянул парнишка и, пнув какую-то травинку, отошел в сторону и сел.
      В долине, плотно укрытой туманом, раздавались крики сразу потерявших ориентиры охотников.
- Давай же, Алкен, приходи в себя! – я дотронулась до теплого волчьего носа. Одно мгновение – и передо мной уже лежал человек.
- Ведунья! Ты все-таки догнала меня… - прошептал он.
- Вставай, нам надо отсюда уходить. Охотники рядом.
Алкен с трудом сел, а затем поднялся. Его шатало. Пришлось подойти и снова поделиться энергией. Избитый мужчина, подросток и ребенок – легкая добыча в диких степях!
- Куда мы идем? – через время спросила я у него, когда он сосредоточенно шел  вперед, раздвигая руками высокую траву.
- За Одиноким Пастухом. – пожал плечами, не оборачиваясь, Алкен.
- А ты уверен, что дух именно там?
- Нет. Но мы зайдем в стаю моего сородича. У них есть сильный шаман. Он подскажет, куда проляжет наш путь.
- Тю! – удивился Кленис. - С нами идет ведунья, а он к шаману собрался!
- Да. – Внезапно остановился Алкен и посмотрел на меня. – Ты должна знать!
Я попятилась назад:
- Эй, мальчики! Я ничего не знаю!
Но хитрый мальчишка растопырил руки и пошел на меня. Алкен с терпеливой усмешкой ждал, когда же наши игрища кончатся, и кто-нибудь кого-нибудь все-таки отловит. Вот и лечи их после этого! И вообще, может, это не мое задание!      
        Наконец, я была схвачена этим рыжим чудовищем, прижата и защекочена:
- Будешь слушать старших? Будешь искать Пастуха?
- Ой, не могу, отстань, только без рук! – задыхаясь от смеха, сказала я вслух, а про себя подумала ''Тоже мне, нашел младшенькую!''
Кленис опустил меня в траву и присел рядом:
- А как ты собираешься его искать?
- С твоей помощью. – Буркнула я. – Давай, выдирай траву. Мне круг рисовать надо! И ты не стой. – Это я уже Алкену. – Искать буду, а ты займись завтраком. Мы голодные!
          Алкен растворился в траве, а Кленис с воодушевлением выдирал сорняки. Эх, хорошая бы грядка получилась! Он вытаскивал растения, а я, утоптав маленькую площадку, достала длинный коготь моей другой ипостаси и нарисовала, как могла, ровный круг. Разбила его на стороны света, а промежутки между направлениями разбила на несколько секторов. А потом, сосредоточившись, попросила  Землицу показать мне направление, ведущее к прекрасному духу Любви. Та немного подумала и показала направление на северо-запад, пустив в круге ровную трещину.
- Эй, Кленис! А что у нас находится на северо-западе?
Парень оторвался от прополки, утер рукой мокрый лоб и спросил:
- А что?
- Там находится наш Пастух.
- Ты уже все узнала… - осенило его. – А я тут, как проклятый, стараюсь тебе помочь! А ты…
Он надвигался на меня, шевеля грязными руками.
- Я Алкену расскажу, он кормить тебя не будет! – улыбнулась я во все зубы.
- Ну и ладно. Скажи хоть, где ручей. Мне бы руки помыть!
- Внизу запруда. – махнула я в нужную сторону рукой. - Эй! Так что там на северо-западе? – крикнула я в уходящую спину.   
Но спина в моей рубашке дернула лопаткой и скрылась в траве. Я подтянула ноги, сорвала травинку и запихнула ее в задумчивости в рот. Надо бы костерок развести, да где дерево здесь возьмешь?

       Солнце поднималось все выше, туман совсем рассеялся, и стало ощутимо припекать. Я нагнула венчики высокой травы, сделав себе маленький навесик, и заползла в его тень. Сладко зевнув, положила голову на руки, очарованно разглядывая паучка, плетущего свою тонкую сеть прямо рядом с моими глазами. Он так старался, перебирая лапками, что окончательно укачал меня, измученную дальней дорогой и лечением двух существ, практически сразу друг за другом. Трава тихо раскачивалась надо мной, своим неумолчным шелестом унося в далекую страну несбыточных грез. Мне снилось бескрайнее синее море, синее небо и волны, перекидывающие с вала на вал трехмачтовое большое торговое судно. На носу, всматриваясь во что-то, видимое ему лишь одному, стоял высокий мужчина, схватившийся за легкие поручни и расставив для устойчивости ноги. Его облик был мне невероятно знаком, но все же, я не могла понять, кто это и где я его видела. Мне так хотелось приблизиться и заглянуть ему в глаза! Спросить, помнит ли он меня. Почему-то это было очень важно… Но нет. Словно прозрачная пелена удерживала меня от безрассудного поступка. “Оглянись!”- в отчаянии крикнула ему, - “ посмотри на меня, я здесь!”  И протянула в бессильной печали к нему руки. Мужчина неожиданно нахмурился и заозирался по сторонам. “Услышал!” – возликовало сердце. – “Посмотри, вот я, совсем рядом!”
И тот неожиданно повернулся и прямо взглянул мне в глаза. Брови его поднялись в удивлении, а губы прошептали: - Кто ты?
      Меня стало неодолимой силой тянуть назад. Там, где сейчас находилось мое тело, его дергали за руки, вертели с боку на бок и что-то громко кричали. Но я все смотрела и смотрела в эти дивные очи. “Ты – это я” – крикнула ему из последних сил. “Я – это ты? Кто ты?”
И меня выдернуло в поливающую холодной водой дружескую и заботливую реальность. Солнце уже перепрыгнуло зенит и клонилось к закату. Все также колыхались высокие травы на ветру, поющем свою заунывную песнь. И только двое раскрасневшихся и озабоченных мужиков нарушали природную идиллию. И еще почему-то я была с ног до головы очень мокрой.
- Что-то случилось? – поинтересовалась я, приподнимаясь на локтях.
- Иренок! – рыжий Кленис расставил свои длинные руки и обхватил мои плечи. – Ты жива!
- Ну да, - удивленно глядя на них, начала я вставать. – А что, меня покусали цветочки, и на вас смотрит мой хладный труп? Кстати, Алкен, а где еда?
Седой Волк сел напротив меня, скрестив ноги и, вздохнув, сказал:
- Мы не могли добудиться тебя целый день. Ты была бледна и неподвижна. Ни на что не реагировала. Иренок, - он с волнением посмотрел на меня, - что с тобой произошло?
Про сон, который не совсем, или, совсем не сон, я рассказывать не стала, просто ответила, что это магическое истощение. И неплохо было бы чем-нибудь подкрепиться.
      Кленис, сверкая улыбкой и веснушками, разжал наконец, свои объятья и, вытянув руку себе за спину, достал хорошо прожаренный кусок мяса, завернутый в широкий листок.
- Вот! – похвастался он. – Алкен принес сурка, а я его приготовил. Кушай!
Я с удовольствием давно не евшего человека впилась зубами в сочное теплое мясо. Алкен то и дело грустно смотрел на падающее солнце, а довольный моим возвращением из потустороннего мира Кленис, на меня.  Покушав, и попив из фляги запасливого Вожака воды, я сказала:
- Наш путь, Алкен, лежит на северо-запад. Что там, Волк?
Сухощавый и подтянутый Вожак недоверчиво взглянул на меня янтарными глазами:
- Ты уверена, что нам туда?
- Да. Даже сейчас я чувствую направление, словно тонкая нить соединяет меня и Небесного Пастуха.
- Там столица нашего государства! – весело ответил за меня парнишка. – А чуть дальше – Дикие горы.
Я перевела взгляд на Алкена. Тот опять смотрел в сторону.
- Это произошло там? – тихо спросила его.
Он молча качнул головой, а потом добавил:
- Нам надо спешить. Иначе Королева уйдет слишком далеко, и мы не сможем ее вернуть.
Я встала и смерила взглядом обоих:
- Я – пума. Алкен – волк. Кленис, ты – слабое звено. Может, мы тебя тут оставим?
У мальчишки посерели даже веснушки, а Вожак с удивлением взглянул на меня:
- Ты собираешься его бросить здесь? Он не выйдет из степи живьем!
- Тогда, с учетом того, что мы торопимся, у нас есть два варианта.
- Какие? – прошептал парень.
- Первый: ты быстро бежишь, второй – мы тебя по очереди несем.
- Ты – маленькая гадкая ведьмочка! – с чувством выдал Кленис, хватая меня за рукав и притягивая к себе. И начиная другой рукой щекотать мне ребра.
- Хватит, отпусти! – Заорала я, распугивая маленьких птичек в закатном небе.
- Балаган! – мотнул головой уже обратившийся белый волк.
Я тут же выскользнула из загребущих ручек, на ходу отращивая пушистую шкуру и длинные клыки, которые и продемонстрировала противному мальчишке. Он показал мне кулак и вытянулся вдоль спины Алкена.
          И мы побежали. Я – впереди, за путеводной нитью. Алкен и Кленис – сзади, стараясь попадать в мой след.
       Скоро свечерело и стало прохладно. На черный небесный велюр высыпали яркие, крупные и разноцветные звезды. Над травой поднялись зеленые и желтые светляки. И мы словно плыли по бескрайнему темно-зеленому морю, поднимая сверкающие в ночи брызги.
Через каждый час мы останавливались отдохнуть, а Кленис – размять ноги. Надо отдать ему должное, он больше не стонал. Да, как мне кажется, становился все крепче и здоровее. Затем мальчишка садился на меня, и мы продолжали размеренный бег на северо-запад.
       Так прошла ночь, и серая полоска зари уже подсвечивала сзади нашу дорогу. Наконец, трава стала ниже, начали появляться даже каменистые проплешины, а ландшафт украсился отдельно стоящими купами деревьев и затяжными спусками - подъемами. Мы остановились в очередной раз среди раскидистых кустов, внутри которых тонкой струйкой журчал чистый и холодный ручеек.
- Начинаются предгорья, - сказал, обернувшись человеком, белый волк.
Кленис в раскорячку спустился с моего хребта, который тоже ныл, и скромно удалился в кустики. Скоро оттуда раздался его вопль. Мы с Алкеном взвились с места и ломанулись через кусты. Мальчишка, довольный и счастливый, стоял на коленях и обирал с куста какую-то ягоду.
- Черемника! – улыбаясь, он оглянулся на нас. – Еште, хватит на всех! Она очень сладкая и сытная.
- Болван. – Пробурчала я негромко. И присоединилась к его трапезе. А скоро мы все трое сладко сопели под раскидистым кустом.
              Проснувшись во второй половине дня, Алкен, как обычно, отправился на охоту, а мы с парнем собирали сучья для костра, как вдруг я почувствовала через направляющую меня нить какую-то тревогу и беспокойство. Но направление не менялось. Интересно, что же так расстроило небесного духа? Только бы он не улетел в свои заоблачные чертоги раньше времени!
- Кленис! – спросила я мальчишку, сидящего в ожидании рядом со мной. – А что ты знаешь о Небесном Пастухе? Что у вас о нем рассказывали?
- Всякое, что обычно говорят о духах.
- А об этом?
- Ну, к нему обращаются в случае безответной любви… - Парень покраснел, глядя искоса на меня.
- Это не мой случай. – Успокоила его, и он продолжил.
- Он приносит в наш мир весну и любовь. Радость и счастье.
- Тогда почему он одинок?
- Говорят, он когда-то влюбился в прекрасную принцессу. И они начали встречаться, потому что не полюбить такого, как он, просто невозможно! Но он не мог долго жить на земле, а ей, как смертной, был заказан путь на небо. Вот они встречались, встречались… Но вот пришло время отдавать ее замуж. И к ней сватались женихи изо всех государств, ведь она была не только прекрасна, но умна и богата. Дочь умоляла отца отложить это дело, но Король, как заботливый отец, хотел пристроить свою принцессу в верные и надежные руки. Да и крепкий воинский и торговый союз был бы прекрасным дополнением к готовящейся свадьбе. Безутешная влюбленная решила поговорить с отцом. И они вместе с Пастухом подошли к Королю. Монарх внимательно выслушал их историю, и спросил у духа:
- Что ты можешь на земле сделать для моей дочери?
- Я могу любить ее всегда! – пылко отвечал тот.
- Ты выстроишь для нее дворец? Завоюешь для нее корону?
- Я – дух! – пожал плечами Облачный Пастух. – Я не принадлежу земле. Я только дарю ей любовь.
- А зачем нам такая любовь, если тебя никогда не будет рядом, а все земные проблемы придется решать моей дочери, которую этому не учили, рассчитывая на то, что рядом будет тот, кто все решит для нее. Или ты считаешь, что отбиваться с войском от степных дикарей должна она? Она должна распределять налоги, вершить высший суд, отслеживать зарвавшихся наместников и ставить новых? Ее любовь исчезнет, едва она столкнется с реалиями жизни, от которых мы с женой всегда оберегали нашего ребенка.
- Папа! Но я люблю Пастуха! И готова пройти с ним все тяготы совместного жития!
- Пастуха?! – рассмеялся отец. – Хорошо. Я отложу все церемонии ровно на год, мотивируя все это предполагаемым молебном. Если через год, не раньше и не позже, ты, моя дочь, придешь и скажешь, что твое решение неизменно, останешься со своим пастухом. Но! Жить вы будете не во дворце и не в столице, а там, куда отведет тебя твой предполагаемый муж. И у меня еще есть условие, оно относится, пастух, к тебе: моя дочь должна остаться невинной. Если вы согласны и поклянетесь на магическом кристалле, я, так и быть, пойду вам навстречу.
Влюбленные обрадовались, схватились за руки и поклялись. С тем их и выпроводили до ближайшего леска.
Весь день Пастух развлекал свою любимую песнями о своих чувствах, играл на флейте, заставляя танцевать облака. И не было девушки счастливей нашей принцессы! Ведь они не на час украдкой, а вместе весь день!
     Но тут солнце стало заходить на запад, и Пастух сказал своей подруге:
- Мне пора идти за солнцем! 
- А я? – испугалась не приспособленная ни к чему девушка.
- Завтра, с первыми лучами, я буду вновь у твоих ног! – На прощанье он подарил ей прекрасные розы, обернулся птицей и исчез в розовых облаках.
Лес, сумерки. Принцесса в легком платье одна и ни одной живой человечьей души кругом. Вот кто-то мягким теплым касанием задел ее обнаженное плечо. Она завизжала и присела. Любопытный филин, а это был он, взгромоздился на дерево и насмешливо сказал: - Угу! 
Стало холодно. От ручейка, что днем весело журчал среди камней, поднялся холодный белый туман. Принцесса догадалась накинуть на плечи верхнюю юбку своего платья и забиться под еловый шатер, домиком опоясывающий ствол и спустивший свои нижние ветви на землю. Всю ночь проплакала девушка, зовя своего легкомысленного возлюбленного. Но, так как она была неглупа, то утерла слезы и, наконец, задумалась о том, что дух просто не может, да и не хочет знать, из каких мелочей складывается человеческая жизнь. Ведь кроме любви, человеку еще хочется кушать, жить в теплом доме, надевать красивую одежду. Хочется тепла и заботы. А что, кроме страсти, может дать небесное существо? Мечты? Ими не накормишь ребенка, не вылечишь умирающего близкого человека.
           И, когда первыми лучами забрезжило утро, отважная и рассудительная принцесса пошла сквозь лес домой. Переодевшись к завтраку и попудрив синяки под глазами, она спустилась в кабинет отца и сказала:
- Дорогой батюшка! Ты был прав, а я – не права. А шалаш хорош только в стихах и сонетах. Так что после завтрака я готова ознакомиться с перечнем предпочтительных женихов.
            Все утро Небесный Пастух искал в лесу свою любимую. Наконец, отчаявшись, прилетел во дворец и сел к ней на окно. Прождавши около часу, он, наконец, увидел свою мечту. Сразу обернулся человеком и раскрыл ей объятья:
- Я искал тебя! Почему ты не дождалась?
Девушка осторожно отцепила от своего платья его пальцы:
- Ночью у меня было много времени на размышления. Ты – прекрасен. Но для жизни на земле, в наших хрупких телах, этого невыразимо мало. Ты даже не представляешь, сколько энергии уходит, чтобы поддерживать свою бренную оболочку в жизнеспособном состоянии. Поэтому, извини, но замуж я выйду тоже за человека. А ты… Ты останешься в моей душе песней… Недопетой и прекрасной. А перед расставанием я попрошу тебя об одном: я хочу, чтобы один из моих будущих детей, а потом и внуков, и правнуков, был похож на тебя. Ты сможешь это сделать?
- Конечно, - ответил Пастух, увлекая принцессу на роскошную большую кровать и нежно целуя ее опаловую кожу.
          Вот так в роду наших королей в каждом поколении обязательно найдется ребенок, как капля воды, похожий на Одинокого Пастуха. Он с тех пор не заводит романов с землянками, помня о своей прекрасной и незавершенной любви. Но, говорят, иногда навещает своего человеческого родича, уча того любить и чувствовать прекрасное. Вот! – закончил свой рассказ Кленис.
- Красивая, а главное, очень поучительная история… Если бы на моей земле вместо сказки о Емелях и Иванах-дураках рассказывали бы такое почаще, глядишь, разводов стало бы меньше. – пробурчала я последние слова себе под нос. Ведь ни к чему парню знать подробности моей биографии.
       Тем временем, из зарослей вылез Алкен, неся в руках уже ощипанную и промытую птицу. И скоро был готов наш вкусный и скромный обед. Запеченная утка на троих как-то быстро разбежалась по голодным желудкам, практически не оставив на бренной земле следов: даже Кленис хрустел косточками и хрящичками.
        Как только закончили с едой, я рассказала Алкену о своем беспокойстве.
- Сколько нам еще до этой столицы?
- Дня полтора пути. – Хмуро ответил озабоченный Алкен, подставляя спину мальчишке.
- Солнце еще высоко, но не будем терять времени, - решила я, и мы понеслись вперед, как всегда меняясь через каждый час.
     Скоро степи остались далеко позади, и их сменили каменистые предгорья с поросшими лесами склонами. Кое-где в стороне вились легкие дымки растопленных печей. А один раз мой нос уловил запах готовящегося ужина. И хлеба! Как же давно я его не ела… Даже слюна потекла изо рта и повисла тонкой нитью на низкой ветке, зацепившей мою морду. Мы бежали всю ночь, спрямляя дорогу пустошами, низким лесом и болотными мхами. А с первыми лучами солнца повалились под дерево, одновременно превращаясь в людей.
- Ручей там! – махнула я рукой с сторону.
Кленис подхватил нашу пустую флягу и отправился за водой. Волк тоже побрел за ним. С трудом сгибаясь, поскольку последний час нашего мальчика несла я, начала собирать сучья для костра. И скоро недымный костерок весело потрескивал в вырытой мной земляной ямке. Алкен охотился, а мы с мальчишкой и горкой толстых веток сидели бок о бок и думали каждый о своем.
- Ты маленькая, а такая решительная! – вдруг ни с того, ни с сего сказал мне Кленис. – Я бы так не смог.
- Как?
- Бежать сломя голову за тридевять земель, чтобы найти непонятно кого непонятно зачем.
- Так тебя с собой никто и не звал. Сидел бы в своем городишке, да спокойно работал на гильдию. Тебе до совершеннолетия сколько осталось?
- Два года. Да и не дожил бы я до него. Работа слишком… нервная.
- А сколько тебе лет сейчас?
- Шестнадцать.
- По тебе не скажешь, - оглядела я его тщедушную фигурку.
- Болел. Да и не нужно мне быть большим. В форточку здоровяк не пролезет.
- Так ты все-таки вор! – прищурясь, я посмотрела на него.
Он, не спеша, подбросил палку в костер. Языки пламени жадно ухватились за нее. Я посмотрела ему в лицо. Огонь плясал в его застывших глазах.
- Да, - медленно произнес он. – Еще и убийца. Гильдия ночных наемников. Слышала о такой?
- Нет. Ты что, правда, убивал людей?
- Правда. Если не ты, то тебя. А я хотел жить. Понимаешь? – он зло посмотрел на меня. – При мне забивали до смерти посмевших ослушаться приказа мастера. А я всегда был один. Испуганный, больной ребенок. Ведь это очень выгодно: посылать на задание того, кто своим несчастным видом вызывает жалость. Такого подпустят, не боясь за свою шкуру. А ты в этот момент выдергиваешь из штанов спицу и вонзаешь между ребрами в бьющееся сердце… 
- А зачем ты это мне рассказываешь? Знаешь, популярности тебе такая работа не прибавляет. – Я встала и прошлась по поляне. Кленис немного помолчал, а потом поднялся и, подойдя ко мне, заглянул в мои глаза:
- Меня наняли тебя убить.
- Кто? – тупо спросила я, вместо того, чтобы бежать. – И зачем ты тогда с нами тащишься? Мог бы давно все сделать и получать свои дивиденды.
- Городской маг. Он подозревал, что сжечь тебя будет трудновато.
- Он что, сам не мог? Какой же он маг после этого?
- Профессиональная этика. Он может убивать, только защищаясь. А конкуренция… Здесь нельзя. Они клятву при поступлении в Академию дают. Не убий… не укради…
- Ну а ты?
- Мне мастер сказал, я пошел. И под помостом ждал, когда ты вырвешься. Не думал, что так мокро будет. Чуть не загнулся. Но ты не бросила, вылечила меня. И я не смог убить тебя сразу. Но у гильдии руки длинные. От нее не убежишь даже здесь.
- И ты меня убьешь?!
- Прости, Иренок. Заказ. Ничего личного.
- Ну ты и подонок. – Из кустов тихо вышел Алкен, на ходу оборачиваясь волком.
Я не видела, как на фоне закатного неба мелькнула светлой молнией остро отточенная спица. Но, инстинктивно отшатнувшись, почувствовала, как левый бок обожгло, словно раскаленным прутом. Дышать стало тяжело, и, отступив два шага назад, я упала на древесные корни, больно ударившись головой. Меня тут же накрыла темнота.

       Очнулась я от качающейся под моим телом палубы. Я подняла голову, а затем легко вскочила на ноги. Я была на корабле. Кругом колыхалась неспешными валами необъятная синь моря, а над головой светило солнце. Где я? Мне кажется, я уже видела что-то подобное. Потихоньку, вдоль борта, я пошла по кораблю. Вокруг ходили и работали какие-то люди. Где-то плакал ребенок, и визгливо смеялась женщина. Вот еще одна прошла мимо меня, едва не снеся своей пышной юбкой.
- Смотри, дура, куда прешь! – громко сказала я, но она даже не повернула головы. Юнга, приводящий палубу в порядок, лихо провел сквозь мои ноги своей шваброй. Слова возмущения застряли во рту. “Так они меня не видят!” – догадалась я. Двигаясь вперед, я вышла на нос корабля. А там, впереди, стоял тот, которого я все пыталась рассмотреть, но не могла. Высокий худощавый силуэт четко рисовался на голубом небесном фоне. Я поторопилась к нему. И снова в голове запульсировала мысль: “Ты – это я. Я – это ты.”
- Обернись, посмотри на меня! Я здесь! – закричала изо всех сил я, протягивая навстречу ему ладони, но все также упираясь в неведомую преграду. Мужчина перехватил тонкими длинными пальцами леер и начал неуверенно оборачиваться. Мне хотелось разглядеть его внешность, но в глазах словно стояли слезы, искажавшие изображение. И я скорее почувствовала, нежели увидела, как мотнулась по ветру длинная светлая коса, а в груди стало на миг тепло-тепло, словно кто-то бесконечно родной и близкий очутился рядом.
          Он всматривался в пространство, пытаясь распознать, что заставило чаще биться его сердце, даже заставив оглянуться. А я из последних сил, преодолевая сопротивление моей преграды, тянула к нему свои пальцы. И тут случилось чудо: он шагнул навстречу, протягивая в мою сторону ладонь: “Ты здесь?” – шепнули его губы. Негромкий голос раскатом грома отозвался в моей голове. Он помнит! Он знает! И когда неожиданно наши пальцы встретились, словно взорвалась Вселенная: осколки миров полетели в стороны, а мы взглянули друг другу прямо в глаза, крикнув в едином порыве:
- Ты!!!
Я видела себя в его необыкновенных глазах, а он в моих – себя.
- Я – это ты. Ты – это я. – Как заклинание, выдохнули мы оба.
Но тут возмущенный нашим произволом Мир начал собираться, разъединяя и растаскивая нас.
- Где ты? – отголоском эха донесся до меня его далекий голос.
            И я снова очнулась. На этот раз там, где положено. Над головой махали лапами елки, невдалеке светился костерок, а я лежала на теплых пружинящих ветках, сверху накрытая еще одной рыжей рубахой. Сразу все вспомнив, я попыталась сесть. В боку было больно, но терпимо. “Не убил, гаденыш.” – пронеслась в голове мысль. – “Либо его самого, либо убежал…”   И я посмотрела в сторону костра. Там, негромко переговариваясь, рядом сидели Алкен и Кленис.
            Первой мыслью, пронесшейся в моей голове, было – бежать! Они оба, невзирая на мою помощь, предали меня. Не знаю, о чем могли сговориться убийца и волк, но мне сейчас нужно быть от них как можно дальше! И медленно, превозмогая боль в раненом боку, я начала трансформацию в пуму. А еще через пару минут я неслышно уходила вглубь незнакомого леса.
           “Так глупо попавшись на своем хорошем отношении ко всему сущему, совсем позабыла о моем задании от ведомства Судьбы.” – размышляла я, зорко глядя по сторонам, - “И где же мне теперь искать  то, что должна была сделать?”
          Мне ведь тоже не хочется пропасть в неминуемом воплощении в неизмеримости миров, когда на свете есть тот, кто считает меня своей частью! Я заплакала, слизывая языком соленые капли, текущие по морде. Никогда еще мне не было так плохо и горько на душе. А неопределенность напрягала так же, как и в первый раз.
          Лес мрачно, пугая тяжелыми тучами, скрывшими ясное летнее небо, шумел листвой и качал еловыми ветвями. Сверху сыпались иглы и какая-то древесная труха. Я упрямо, пробираясь через подлесок и голые камни, шла в неизвестном направлении. Где-то вдалеке сверкнула молния. А спустя минуты две пророкотал басом гром. Говорят, в горах грозы сильнее и опаснее! Надо найти хоть какое-нибудь укрытие! Еще минут через пять начали плюхать по листьям тяжелые крупные капли. Где-то невдалеке, со скоростью и шумом товарного состава, надвигался ливень. Зарницы сверкали все чаще, выхватывая из темноты то огромный валун посреди поляны, то вывороченный древесный корень. Когда очередной раз сверкнуло, в стороне заметила невысокий глинистый обрыв, у подножия которого что-то чернело. “Может, пещерка?” – подумала я и понеслась в ту сторону со всех лап, так как паровоз не только догнал, но и перегнал, обдав сразу тонной воды, ухнувшей с разверзшихся небес.
          В пещерку я влетела мокрая, как половая тряпка у нерадивой уборщицы. Стряхнув у входа с себя все, что можно было вытряхнуть из шкуры, пошла дальше. Наверху что-то шуршало. Наверно, летучие мыши? Мне как-то все равно. Хотелось спать, и было очень холодно. Наверное, от кровопотери. Хотя при обороте рана сразу затянулась, и чувствовалась только тупая боль, но кровь-то сразу не восстановишь. Я опять обернулась человеком и потихоньку потрогала бок. Раны не было. Но как холодно! Вновь став пумой, я выбрала дальний, не продуваемый ветром и брызгами уголок, свернулась калачиком и отключилась.
       Проснулась я от того, что наконец, выспалась, и было очень жарко. Решив вытянуть поджатые к брюху ноги, я сразу уперлась в какую-то плотную массу. Дернув передней лапой, поняла, что и здесь как-то тесновато. Быстро перекинувшись в человечью ипостась, сотворила маленькую молнию и стряхнула ее с руки к потолку. Да-а! Вот этого я точно не ожидала! Мой закуток своей мохнатой тушей перегородил Алкен, а под боком, плотно прижавшись ко мне спиной, спал Кленис. Выйти, не разбудив их, я не могла. Но должна же хотя бы попробовать?
      
       Приподнявшись на локтях, я аккуратно поставила руку на другую сторону тела мальчишки и туда же подтянула ногу. Тихо выдохнула, немного повисев в этой позе, и приподняла уже вторую руку. Молниеносное движение, и я схвачена двумя длинными ручками и прижата к моей бывшей  рубашке, надетой на тело хитрого рыжего Клениса.
- Пусти… - прошипела я, выращивая на пальцах длинные и острые когти и упираясь ими в грудь моего обидчика. – Убийца!
Мальчишка перестал улыбаться и, не отпуская рук, серьезно посмотрел на меня. На белой нежной коже лица алели четыре полосы от когтей.
Он заметил, что я посмотрела на царапины.
- Алкен постарался. – Поморщился он. – Еще зубы на запястье.
- Так тебе и надо, предатель! – с ненавистью посмотрела я на него.
В ногах завозился Алкен и поднял лохматую голову. Посмотрел на нас. Зевнул и снова положил ее на лапы.
- Я должен объясниться до конца, прежде чем ты примешь какое-либо решение. – Серьезно сказал он. – Не перебивай меня, пожалуйста. Мне и самому говорить об этом тошно.
Кленис вздохнул и сильнее обнял меня, укладывая мою голову себе на плечо и прижимая рукой.
- Когда член гильдии берется за заказ, он дает магическую клятву. И если исполнитель по какой-то причине не сможет его выполнить, то клятва его уничтожает. Расстояние не имеет значения. Снять заказ, тем самым освободив исполнителя от клятвы, может только сам заказчик. Время тоже оговаривается. Так вот. Еще два дня, и мой бы срок вышел. Магическая клятва сожгла бы меня изнутри. Но я хотел жить. Впервые за всю жизнь здоровым и полным сил. Ты даже не представляешь, какое это счастье - не трястись от постоянной слабости и температуры! – Он внимательно посмотрел мне в лицо.
Я была напряжена, как струна, готовая в любую секунду сорваться с места.
- Но я не хотел причинить тебе даже малую боль! – продолжил, вздохнув он. – Я стал припоминать, что говорили другие гильдийцы о том, как можно освободиться от задания, не выполнив его. И тут, - он пошевелился, устраиваясь поудобнее, - я, как наяву, увидел старого Кароля, вещающего нам, пацанам, только постигающим азы мастерства, как его коллега не только не выполнил задание, оставшись живым, но и стал абсолютно свободным. Кароль рассказал, что знакомому заказали женщину, жену одного богатого купца. Условием этого задания было подстроить несчастный случай, да так, чтобы ни один маг ни до чего не докопался. Уж не помню, то ли купец влюбился в другую, то ли просто ему денег жены захотелось, но посланный на задание гильдеец начал тщательно собирать сведения об объекте. Жена купца оказалось красивой и умной молодой женщиной. Она вела все конторские книги и счета своего мужа. А вот клиент, наоборот, оказался подлым, нечестным на руку и, к тому же, любителем женского пола определенных наклонностей.
- Кого? – заинтересовавшись, подняла я голову.
- Проституток. Тех, которые как угодно… - улыбнулся и покраснел до корней волос мальчишка.
- Ну и вот, - продолжил он, - нашему коллеге стало жалко такую, идеальную во всех смыслах, женщину. И к тому же, она ему очень понравилась. А так как и сам он был парнем красивым, то познакомившись, они начали встречаться. Нет, все было точно в рамках приличий. Гильдеец представился купцом, и они, встречаясь за обедом, обсуждали цены на товары, перевозку, таможенные пошлины и налоги. Но время имеет свойство убегать, как сквозь камни вода. И парень забеспокоился: как-то вопрос надо было решать, но не погибнув самому и не убив любимую. Думал он, думал, да и пошел к одному магу: Так, мол и так, как можно обойти магическую клятву, не нарушив ее сути? Маг поковырял пальцем в ухе, поскреб в затылке и помуслил магический толмуд. Наш гильдеец был парень смекалистый: он вытащил мешочек с золотыми и положил магу под нос. Тот сразу перестал чесаться и сказал: сделай то, что должен, но так, чтобы душа, вылетев из тела, захотела вернуться обратно. Но при этом, перед своей мнимой смертью, она должна испытать настоящий страх. Сумеешь – клиент жив, а ты – свободен от клятвы. И тогда парень стал отрабатывать такой удар, чтобы душа вылетела из тела, а потом вернулась. Но получалось по-разному. То душа улетит, то тело убегает. И вот наступил последний день. С тяжелым сердцем пошел наш человек на встречу со своей любимой. И в последний момент он решил: если душа не вернется, то уйти вслед за ней. Вот как крепко он ее любил. – Задумался рыжик, прижимая меня к себе. – В этот день они договорились поехать в дальние склады посмотреть редкий, не пользующийся особым спросом, товар. И вот кладовщик отпер помещение, и они остались одни. Наш гильдеец подошел к ней и сказал: “Я не купец, я – наемный убийца. Но я тебя люблю. Прости за все.”  Он достал стилет и, читая в ее глазах неверие, любовь и обреченность, ударил ее в болевую точку между ребрами. Глаза закатились, и женщина упала замертво. Он подхватил ее легкое тело и, приложив к ране платок с бальзамом, посадил к себе на колени. Голова безвольно откинулась ему на плечо. “Любимая”, - позвал он ее, - “просыпайся, пора вставать и начинать новую жизнь!” И он крепко поцеловал бледные губы. И молодая женщина вздохнула и очнулась. Когда она гневно взглянула на него, он крепко прижал ее к себе и сказал: “Теперь мы свободны, и ты навеки моя! Я достану для тебя звезды с неба, жемчуга со дна морского. Сделаю все, чтобы ты всегда была счастлива!”
 “С убийцей?” – гневно спросила она.
“Нет, с любящим тебя и совершенно свободным и богатым человеком. Хочешь, мы купим корабль и поплывем за грузом в теплые страны, которые торгуют пряностями и яркими невесомыми тканями?”
“А как же мой муж?”
“Он заказал твою смерть, а завтра похоронит тебя с превеликим удовольствием”.
“А как же быть с моим телом, я ведь жива? ”
“Знаешь, сколько в нашем городе умирает каждый день бедных, больных женщин?”
Он позвал кладовщика, бывшего в доле. Наш парень попросил свою возлюбленную снять старую одежду и одеть новую, не менее роскошную. Кладовшик притащил труп бродяжки и они вдвоем с парнем одели ее в платье купчихи. Затем вынесли и бросили с обрыва. Наш парень доложил о выполнении задания, клятва была соблюдена, купчиху безутешный муж скоренько похоронил. А свободные, как ветер, влюбленные купили двухмачтовый торговый корабль, наняли команду и поплыли в южные земли.
- А ты сам видел его?
- Конечно, - засмеялся Кленис. – У них самый крупный торговый дом на всем побережье!
- А купец? Разве после этого он не видел свою “усопшую” жену?
- Видел, да не признал. Состояние-то тю-тю. Промотал. Сейчас перебивается приказчиком на каких-то складах.
- Суровая история. А если бы у тебя со мной не получилось?
Кленис серьезно посмотрел на меня:
- Я изо всех сил звал твою душу. И ты вернулась.
“Звал, да не дозвался…” – подумала я, вспоминая свою половинку.
- Ты простишь своего непутевого друга? –  Ища ответ на свой вопрос в моих глазах, спросил он.
- Не знаю. – Честно сказала я. – Просто я слишком тебе доверяла.
- А теперь? – несчастно спросил он.
- Теперь – нет. – Жестко поставила точку я, упираясь в его грудь руками и переползая через него к выходу из пещеры. Алкен тоже потянулся и встал, уже привычно уходя за добычей в лес.
       Яркое и умытое ночным дождем утро встречало нас крупными каплями воды, сиявшими маленькими солнцами на траве и листьях. Все коряги и подходящий для растопки мелкий сушняк были мокрыми. Но мы с Кленисом натаскали их в пещерку, наломали и вырыли ямку для углей. Уже не задумываясь, я стряхнула с руки маленькую молнию. Костерчик весело запылал, потрескивая мокрой корой. Мы молча сели по разные стороны от костра. Разговаривать не хотелось. Кленис изредка поднимал голову и посматривал в мою сторону. Прибежал Алкен и принес крупного кролика. Кленис быстро его разделал, обмазал глиной и положил запекаться в углях. Я упорно молчала. Волк походил и тоже присел у костра.
- Алкен. – Я подняла голову. – От своего слова не отказываюсь. Найти Пастуха помогу. И все. Дальше наши с вами пути расходятся в разные стороны. У меня есть свои дела и их необходимо сделать. Договорились?
Я внимательно посмотрела на своих попутчиков. Еще недавно они были такими родными! А с Кленисом мы постоянно перешучивались и подкалывали друг друга. И куда все делось? На сердце лежал огромный, никак не сдвигающийся в стороны, валун. За одну ночь эти существа мне стали чужими и такими далекими!
- Договорились. – Внимательно глядя на меня все понимающими янтарными глазами, сказал Волк.
Мы молча покушали, Алкен наполнил флягу и подставил Кленису спину. Вероятно, он понял, что мальчишку я больше не понесу. Не могу после всего как-то…
      То, что мы подходим к столице, чувствовалось все сильнее. Труднее стало незаметно обходить человеческие селения. Алкен с Кленисом подумали и решили идти на тракт. Теперь это был самый короткий путь.
        Мы в Волком обернулись людьми. И теперь седовласый благородный человек вел с собой двух мальчишек в одинаковых рубашках: постарше и помладше. Алкен целеустремленно шел вперед, мы с Кленисом друг за другом плелись сзади.
         Взойдя на очередной холм, мальчишка протянул руку вперед:
- Смотрите, столица!

           Внизу, в обширной долине, притиснутой с северо-запада горами, а с юго-востока опоясанная широкой полноводной рекой, лежала столица этого государства. Мощные серые валуны стен снаружи окружали предместья с кривыми переулочками в зелени пышных садов и замысловатости черепичных крыш. Где-то виднелись ухоженные огородики, на задворках которых паслись привязанные козы. В другой стороне пускали вверх дымы кузницы и мастерские, обеспечивающие своей работой нужды большого города.  Но внутри была еще одна, белая и кирпичная, стена, отгораживающая аристократическую часть города от деловой.  Небольшие, но широкие ворота предместий закрывались только на ночь. Но с рассветом снова начиналась деловая жизнь, и створки широко распахивались. Они, конечно, охранялись, но, скорее, это было чисто символическим действом. Но зато ворота внутреннего периметра открывались только по пропускам, и простому люду туда доступа не было.
    Сам тракт, войдя в пригород, делился на три неравные части. Самый широкий вел направо, к складам и речной пристани. Через реку была налажена паромная переправа. Два буксирчика разводили уходящую и входящую в порт баржи. Перед портом была небольшая площадь с базаром. Там оптом продавали привезенный сушей товар и закупали поступивший из верховий реки. Даже отсюда, издалека, было видно суету и перемещение людей на том краю. Туда же двигались груженые подводы, которые в обратный путь трогались тоже не пустыми. А немного дальше по улице, проходящей вдоль реки, во множестве стояли какие-то мастерские или заводики. В-общем, там кипела деловая жизнь.
      Вторая его часть, замысловато извернувшись мостиком через приток великой реки, уходила вверх, через пушистые сады и особняки купцов, спокойно живущих недалеко от своего промысла.
       Но нас звала и тянула за собой третья, прямая часть тракта, ведущая непосредственно к внутренним городским воротам.
- А хорошо здесь! – наметанным взглядом городского вора определил Кленис. – Как найдем вашего Пастуха, пойду в ихнюю гильдию работать.
Алкен косо на него посмотрел:
- Ну и дурак. – резюмировал он.
- Почему? – искренне удивился пацан. – Здесь много богатых людей, готовых незаметно поделиться малой толикой своего состояния с добрым вором!
- И зачем ты уходил от своей гильдии? Выполнил бы задание, да и остался бы дома. Не все ли равно, где воровать?
- А здесь интереснее. Люблю риск и азарт! Знаешь, как здорово, когда бежишь по крышам, а внизу свистят стражники! А ты – нырь в дырку, только тебя и видали!
Алкен только пожал плечами.
          А я молча разглядывала сам город. Шли вниз мы долго, день был солнечный, и столица лежала перед нами, словно на ладони. Аристократический центр за белой стеной был воистину прекрасен. Белоснежные дворцы, сады вокруг них, административные здания и серебристая лента притока с ажурными мостами создавали удивительное ощущение гармоничной роскоши, где не было места нищете и изматывающей работе от зари до зари. Внутри этого города не ведали о болезнях и смерти в самом уродливом их проявлении. Кругом было спокойно, чинно и достойно. Насмотревшись, я разжала губы и, вытянув вперед руку, сказала:
- Нам туда.
Алкен озабоченно посмотрел на наши с Кленисом босые ноги и потрепанные порты мальчишки.
- Да, - перехватил его взгляд парень. – Через ворота нас не пустят. А давайте так. Вы посидите где-нибудь в кабаке или едальне поприличней, а я сгоняю и посмотрю, что да как.
Алкен, наморщив лоб, посмотрел на нас.
- У меня нет денег.
- У меня тоже. – Безразлично сказала я.
- Тогда кабак отменяется, а вон та милая рощица наверняка с удовольствием прикроет на время вас своими ветвями! – заключил Кленис и повел к недалекой группе деревьев, в тени которых росла мягкая травка.
        Усадив нас, он светло улыбнулся и легким, скользящим шагом направился в сторону городской стены.
         Алкен сел, обхватив ноги, а я растянулась под кустиком, решив немного поспать. Длинные переходы с тяжелой ношей, а потом и потеря крови заставляли иногда кружиться мою голову. Устроившись животом на траве и согнув под головой локоть, я закрыла глаза и засопела.

      Проснулась я на закате оттого, что яркий солнечный лучик пробрался к моим закрытым глазам через малюсенькую щелочку между рукой и травой. Я потянулась и открыла глаза.
Алкен сидел все там же, в той же самой позе.
- Мальчишки все нет. – ровно сказал он. – И время почти ушло.
Я села рядом с ним и, сориентировавшись, протянула руку.
- Нам туда. Пастух там. Я чувствую его.
Алкен не выдержал и вскочил:
- Я пойду один!
- Нет. Мы сейчас пойдем вместе и очень быстро. – Тоже подскочила я.
Волк удивленно развернулся ко мне:
- Что случилось, Ир?
- Сюда идет наш гильдеец и не один. С ним рядом два здоровых типа самой криминальной наружности!
- Вот собака драная. – С досадой бросил Алкен и обернулся волком.
- Как волка не корми… - согласно поддержала я. – Спрячься в соседнем овражке. Хочу послушать, о чем они говорить станут.
Волк согласно моргнул глазами и скрылся в кустарнике. А я перекинулась пумой и залегла в глубокую яму меж корней соседнего дерева.
      Через пять минут на нашу полянку выскочил один Кленис. Ауры амбалов светились за деревьями невдалеке.
- Алкен! Ир! Где вы? – Заорал пацан и заметался по поляне. Сквозь кусты и корни я с горечью смотрела на его перекошенную физиономию.
     Амбалы, тем временем, пришли в движение и тоже очутились в пределах видимости.
- Нет их! – развел руками Кленис. – Наверное, сами ушли.
- Ты нам мозги промываешь, гаденыш?! – пошел на пацана один из громил. – Кто хотел вступить в гильдию обманом? Ты хотел?
- Правду говорю, - посерел рыжий плут, - тут они были: и пума и волк.
- Ты бы их к дереву привязал, что ли… А то был вступительный взнос, и нету. Что нам с тобой, засранцем малолетним, делать?
- Я, правда, их найду и приведу! Сам королевский зоопарк не откажется от таких животных! – лебезил перед местными бандюками наш недавний попутчик.
- Ну давай, - неожиданно усмехнулся один из них. – К вечеру приведешь – ты в команде.
- Я все сделаю, они совсем ручные и мне полностью доверяют! – успокаивал крутых ребятишек рыжий вор.
- Ну-ну. – покачал пальцем один из них, и они скорым шагом ушли в сторону тракта.
Кленис повертелся, нахмуря лоб. Видимо думал, на ту ли поляну он привел купцов или ошибся?
      Я проследила два движущихся пятна до дороги. И там они, видимо, сели в экипаж.
Все, теперь мой выход! И я ужиком выползла из-под корней и обернулась девчонкой. Напролом, через кусты, словно ни о чем не подозревая, я вышла на поляну. А у Клениса хищно вспыхнули глаза.
- Ой, Иренок, где вы были? Я бегал и искал вас. А где Алкен?
Я медленно подошла к нему, за спиной отращивая на руке здоровые когти. А подойдя вплотную, изо всех сил полоснула его по лицу, вложив в удар магическое пожелание. Такие раны не заживают никогда. Этот удар был сродни проклятью:
- Из ямы я тебя достала и обратно возвращаю. – Твердо проговорила я, пока он корчился у моих ног, схватив руками лицо. – Принес ты мне бед не мало, и я тебя не прощаю. Один раз тебе дали руку, второй случай не повторится. Отныне тебе только муки. Раскаешься, жизнь возродится.
       Я пнула ногой ему в плечо и убежала в овраг, где меня ждал Алкен. Сзади неслись едва слышные рыдания, перемежаемые проклятьями. Я приостановилась и замкнула круг его проклятий на него же. Пусть немного подумает над смыслом жизни. Ему полезно.
- Вожак! – негромко позвала я.
Белый волк встал из-за дерева, тут же обернувшись человеком.
- Планы меняются. Теперь командовать парадом буду я. – Объявила я волку. – Я теперь знаю, как попасть в город.

     Мы снова вышли на оживленный тракт недалеко от предместий и сели на обочине дороги.
- Видишь, мимо нас к городу едут экипажи? – спросила я.
- Да, - кивнул головой волк.
- Одни едут медленно, прогуливаясь, другие побыстрее. А нам нужен такой, который несется стрелой. Будет совсем хорошо, если на дверцах намалеваны гербы. Их, такие экипажи, вообще на воротах не досматривают и не останавливают.
- Но нас туда никто не пустит! – возразил лесной волк.
- И не надо. Мы просто побежим рядом, как сопровождение. Мало ли, какие причуды у богатых!
Алкен понятливо усмехнулся.
- Только стартовать надо быстро. И ты с одной, я с другой стороны. И не по бокам, а чуть сзади. Сидящий в карете видеть нас тоже не должен. Ясно?
- Да, госпожа ведунья. Понятно госпожа ведунья. Все сделаю, госпожа…
- Я серьезно, Алкен. Это наш единственный шанс.
- Хорошо. – Посуровел волк.    
Мы замерли, обхватив руками колени. Обострившимся на этой земле ведовским чувством я видела, кто сейчас на подъезде к нам. Но пока все было не то. Солнце село, напоследок послав нам длинный оранжевый прощальный луч. Высоко над нашими головами блестели, пока еще неяркие, разноцветные звезды. Народу на дороге поубавилось. Прогулочные экипажи удалились в сторону предместий. Лишь пара припозднившихся всадников рысью проскакала в сторону ворот.
        Алкен тоскливо вздохнул.
- Готовься! – вскочила я, оборачиваясь и спускаясь к дороге. Алкен с поднятой холкой поспешил за мной. Уже издалека раздавался шум колес и стук конских подков. Вскоре карета, запряженная четверкой лошадей, вихрем пролетела мимо. Мы с Алкеном стартанули незадолго до того, как она поравнялась с нами, и успели набрать скорость. И все-таки лошади летели очень быстро. Мы едва поспевали за ними. Вот уже предместья. Дороги, улицы, развилки, и вот, наконец, перед нами открываются настежь ворота внутреннего города. Грохот копыт по булыжнику и мы, не останавливаясь, и не замедляя движения хоть на толику, летим вперед.
         Янтарные глаза волка вопросительно смотрят на меня. Я киваю головой: Пастух еще вечером был здесь! Экипаж влетел на подъездную аллею красивого большого дворца. По обеим сторонам дороги стояли раскидистые деревья. Еще раз метнув взгляд на волка, ловлю его понимание, и мы вдвоем бросаемся в темный парк.
          Растянувшись на траве, мы оба рассмеялись: пятнадцать минут сумасшедшей гонки, немного удачи, и мы – в городе!

      Немного отдышавшись, мы настороженно начали оглядываться. Хоть здесь деревья, дворцовый парк, но магические сигналки можно развесить и на деревьях. Алкен хотел было подняться, но я потихонечку прижала его лапу своей. Он понял и замер. Надо попытаться нащупать нити охраны, как я это делала раньше в каком-то другом мире…
Расфокусировав зрение, я попыталась поймать внутренним взглядом магические потоки и определить, какие из них охранные.
       Получилось. Перед глазами все кругом сверкало, как иллюминация на елке в Новый год. Яркие нити туда, обратно… Все такое разноцветно-веселенькое. И как плотно наверчено! Случайно я опустила нос и взглянула на свои лапы. Оны были окутаны прозрачным красным светом. Возможно, оттого, что пользуюсь магией огня? Взглянув в сторону волка, увидела его сине-черную ауру. Он что, тоже маг? Или на этой земле совсем бездарных существ не бывает? Ладно. Оставаться здесь нельзя. Поэтому, обернувшись, я попросила Алкена сделать то же самое и повела его там, где линий сил было меньше всего. Дворец оставался в стороне, но нам до рассвета и появления Пастуха все равно надо было где-то пересидеть. Скоро мы услышали звон ручья, падающего с высоты, вздохи и хлопанье крыльев. Осторожно выглянув из-за кустов, мы увидели невысокий каменный бортик, за ним – ровная травяная поляна с группами кустов. Чуть поодаль – живописная скала с пещерой, дальше – высокие деревья. Но сам бортик и пространство над ним были густо увешаны следилками, сигналками и какой-то магической преградой, вроде той, что никак не могла я преодолеть в своем повторяющемся сне. “Как удачненько!” – мысленно потерла я ручки. Вот наяву и разберусь, что почем. И я с удовольствием приступила к анализу магических переплетений. Волк сел рядом и насторожил уши. Периодически он вытягивал седую морду вперед, словно слыша что-то, недоступное мне, и снова садился рядом, не мешая работе. Наконец, я нашла слабое место этой защиты и слегка ослабила пару узлов. Удерживая преграду в таком состоянии, я молча кивнула мордой на дыру. Вожак, словно все видя, аккуратно переступил ногами и оказался с другой стороны. За ним прыгнула и я. Магическая преграда, едва я ее отпустила, тут же схлопнулась и приняла прежний вид. Зато перед нами фон был естественным и свободным. Я удовлетворенно потянулась и пошла под ближайший куст. Там и легла, не меняя ипостаси. В шкуре как-то теплее. Волк беспокойно походил по поляне, слушая голоса птиц и животных. Потом обратился, присел рядом и сказал:
- Ир, это большой Королевский Зверинец.
- И что? – пришлось менять ипостась и мне.
- Не могу поверить своим ушам, но я слышу волчьи голоса.
- Это естественно, он для этого и сделан, в смысле, для животных.
- Ты не понимаешь. Это не просто животные, а оборотни, как и я. И мне кажется, что это часть моей бывшей стаи. Я узнаю голоса. – С волнением произнес он. – Мне надо их увидеть!
- А Пастух? Скоро рассвет!
- Я успею! – шепнул он, на ходу одевая белоснежную шкуру.
- Но они же были мертвы! – крикнула ему вдогон, вздохнула, жалея о несостоявшемся ночлеге и, обернувшись, понеслась за ним со всех лап.
        Темная трава ровно подстриженных полян и округлость кустов сменялись тянущимися к черному небу руками деревьев и мелкой щебенкой под подушечками лап. Искусственный рельеф стал немного забирать вверх, и появилась утоптанная тропа. Алкен летел впереди. Но вот короткой предупредительной нотой взвыл волчий голос. А затем раздалось громкое и злое рычание, предупреждающее о расстреле на месте всякого чужака, вторгшегося в ареал стаи.
         Слегка притормозив и выбирая подветренную сторону, приблизилась к месту выяснения отношений. Прикрываясь густыми кустами, я выглянула из-под нижних веток. 
На середине небольшой поляны стоял одинокий белый Вожак. Приняв позу атаки и слегка оскалив зубы, он рассматривал волков, окруживших его со всех сторон. Я посмотрела в их глаза. Ни одного человечьего взгляда! Только злость и  животная агрессия. Взглянув  на их ауры, у меня создалось странное такое ощущение, что я смотрю на тела, в которых нет души! Серые, ничем не наполненные сущности плавно перемещались вокруг бывшего вожака, не узнавая его. И зачем он к ним полез? Это давно уже не его стая, и что сотворили с волками дворцовые маги, чтобы поместить их в зверинец, не известно никому. Что ж, пора приступать к спасению спасателя безутешных дриад. Тем более, если ситуация затянется, еще одна стая волков-оборотней рискует остаться без вожака.
           Пробравшись к той стороне поляны, откуда дул ветер в сторону зверей, я гнусаво и душераздирающе сказала ”Мяу!” и ломанулась сквозь кусты. Стая, плюнув на непонятного волка, с радостно высунутыми языками рванула за мной. Я весело топала, как слон, ломая по дороге аккуратно подстриженный подлесок. Ломать – не строить. И – гулять, так гулять! Пусть маги потом сращивают веточки в своем образцово-показательном гадючнике!
           Волки, не отставая, неслись за мной, сверкая в темноте красными глазами и периодически подвывая. Зверинец был большим, но не бесконечным. Мы весело сделали один круг, перебудив спящую живность и перепугав неспящую. С нашего пути разбегались даже пауки и тараканы. Не выдержавшая ночной нервотрепки особо впечатлительная утка с громким кряком взлетела в небеса, стукнулась головой о защиту и в полуобморочном состоянии свалилась под ноги волчьей стае, которая, проголодавшись на пробежке, с удовольствием схряпала раритетный экземпляр. Наконец, я увидела пришедшего в чувство Алкена. Он стоял у каменной изгороди и ждал меня. Мотнув головой, я изо всех лап побежала к деревьям и взлетела на одно из них. Стая, вытянув языки и капая слюной, села вокруг. Хочу сказать, что веточки у деревьев были толстые и удобные. И я, как по мосточку, начала переходить с одного на другое.  Уйдя подальше, я снова мяукнула, заводя волков в чащу леса. И снова понеслась по сучкам. Но только в обратном направлении. В рассветных сумерках далеко внизу промелькнули серые спины.
             Совсем скоро, слегка запыхавшись, я стояла рядом с Алкеном и распутывала защитный магический узор.
             Над лесом зарозовело небо, когда охранные лучи потускнели и исчезли. Наступал новый день, после пробуждения призовущий  к свежему воздуху и утренней прогулке находящихся здесь людей. Вожак обернулся человеком и, подняв к небу свои янтарные глаза, на минуту замер.
- Ты слышишь? – спросил он меня. – Флейта Пастуха! Он спустился на землю из небесных чертогов.
- Видимо, здесь живет та счастливица, к которой он возвращается снова и снова? – поинтересовалась я. – Наверно, он поет ей утреннюю любовную песню?
Волк сурово взглянул на меня: 
- Можешь определить, где он?
- Конечно! – пожала я плечами и показала пальцем на дворец. – Там!
- Веди.
И мы пошли ко дворцу.
         По раннему утреннему времени все кругом еще спали, но окна теплой ночью были кое-где приоткрыты. Я с сожалением посмотрела на Алкена.
- Извини, но ты сидишь и ждешь. А я пошла.
Вцепившись руками и ногами в колонну, перевитую плющом, я легко влезла на террасу второго этажа. Перегнувшись, махнула рукой Алкену и полезла дальше по лепнине на третий этаж, поскольку именно туда вела путеводная нить, и было приоткрытое окно. Опершись на подоконник, я осторожно заглянула внутрь.

Да, в этом дворце умели жить! Спальня выглядела просто роскошно. Там, у открытого окна, на котором я сидела за щторой, стояла большая, вся в кружевной ткани, кровать. На полу лежал ковер. Дальше, у стены, виднелся камин. Рядом с ним стояло широкое кресло. Весь интерьер был выдержан в сдержанной сине-голубой гамме. Стильно. Дизайнер просто молодец! А кто это у нас там сидит в глубоком и удобном кресле? Я высунула нос с половинкой лица из-за толстой портьеры.
А в нем сидел черноволосый мужчина и еле слышно наигрывал на флейте. Я перевела взгляд на кровать. И кому же так нежно изливал душу искомый объект? На пышных подушках виднелась голова, прикрытая локтем. Из-под белизны покрывал выбивались контрастом длинные темные волосы.
Хмыкнув, я спрыгнула с окна, направляясь по ковру к одухотворенно игравшему Пастуху.
- Привет тебе, Владыка Любви! – помахала ладошкой ему.
Он изумленно опустил флейту и посмотрел на босоногое мелкое чудо, взявшееся неизвестно откуда и, к тому же, посмевшее ему помешать.
- Знаешь, - я подошла и проникновенно посмотрела в прекрасные синие глаза, - нехорошо так обходиться с девушками, влюбленными в тебя. Ты – дух самого прекрасного и светлого чувства на земле, ведь так? Так. А девушка из-за тебя умирает. Непорядок, знаешь ли!
Я выпрямилась во весь свой маленький рост и сердито посмотрела на Пастуха.
- Мы полстраны за тобой обегали. Собирайся. Пошли девушку спасать!
- Какую девушку? Что ты такое, человечек, говоришь?
- А я – не человечек. – Ехидно сказала ему. – Я – посланница Судьбы. А ты, дружок, зарвался. Или, может, хочешь в следующем воплощении попасть в человечью шкуру? – мстительно усмехнулась я.
Пастух побледнел, но бровки не разжал.
- Ты не смеешь… - начал грозно говорить он, но тут вступила в наш диалог третья сторона.
- Значит, все, что ты мне говорил – это ложь? – раздался с кровати юношеский голос, и черноволосый парень, как капля воды похожий на Пастуха, откинул одеяло и резко спрыгнул с высокой кровати. – Ты рассказывал про свои подвиги в честь прекрасных дев и про то, как серенады, сочиненные тобой, успокаивают безнадежно влюбленные души? Значит, ты, родственничек, мне врал?
Парень откинул со лба волосы и посмотрел на меня:
- Говори, посланница, что за безутешную деву он оставил умирать от любви к нему?
Я посмотрела на обоих. Пастух, сжав губы, тихо бесился. Парень, видимо, воспитанный в романтичных традициях, спешно напяливал штаны.
- Да так, одна прекрасная дриада. Увидела его, да услышала волшебную флейту и влюбилась в дивный облик и чудесную музыку… Вот нет, чтобы сначала в содержании разобраться! – Поджала я губы. -  Ну и, сраженная сердечным недугом, призналась ему в этом.
- А он?
- Как все мужчины. Запудрят девчонке мозги и сразу норовят смыться. Мол, вечер уже, мамочка к ужину дома ждет, да и темноты боюсь…
Парень кинул свирепый взгляд на Пастуха. Тот – на меня. Но язык уже молол без остановки:
- И вот, представляешь себе картину: одинокая красивая девушка идет, рыдая, среди ночных деревьев, и слезы безутешной дриады, падая на землю, превращаются в перламутровую росу, сверкающую всеми цветами радуги при свете ярких ночных звезд. И тропа, по которой она шла к своему убежищу, ярко горела в притихшем, замершем в предчувствии горя, лесу!
Парень, глядя на меня горящими глазами, уже застегивал рубаху:
- Ну и?
- Дошла она до своего мягкого травяного ложа, легла на него и сказала: ” Раз не могу увидеть любимого наяву, пусть снится во сне. Там мне никто не сделает больно, и тот, кто так дорог душе, навеки останется со мной”. Легла она и не проснулась. А она, между прочим, Королева дриад. Лес чахнет и вянет без ее внимания. А молодые дриадки больше не рождаются. Оставшиеся становятся все призрачней и прозрачней.
Вот скажи мне, - обратилась я к Пастуху, - ну что тебе стоило провести с ней ночь? Всем было бы хорошо. Родилась бы маленькая дриадка, Королева бегала бы по лесу, спасая своих зверушек…   
- Я еду с тобой! – решительно сказал мне парень. – Девушку надо спасать!
- А ты сумеешь? – скептически подняла я бровь. – С флейтой справишься? А сексом хоть раз занимался?
Парень заалел и отвернул лицо от моей искренней физиономии.
- Она ж дриада, дух леса. Ей много надо. – Продолжала издеваться я.
Пастух не выдержал, вскочил и навис разъяренной физиономией надо мной.
- Ой-ой. – Отклонилась я назад. – Уже боюсь. И все-таки ваши люди ошиблись, присвоив тебе, дружок, неправомерный статус. Вот был у нас такой дух, Нарциссом звали. Прекрасный, как само небо… Ох, он любил… себя. Аж зацеловал бы, если бы получилось.
- И что с ним произошло? – спросил вернувший естественный цвет лица парень. Сапоги он тоже надел.
- Зачах от неразделенной любви. – Вздохнула я и посмотрела на Пастуха и рявкнула:
- Если не поможешь нам, потеряешь его.
И ткнула пальцем в сторону молодого парнишки. Тот, уже упакованный в дорожный одноцветный камзольчик, пытался сверху пристегнуть плащ.
Пастух посмотрел на меня, как на исчадие Ада, испортившего сероводородом чистый воздух, и спросил:
- Куда и где?
- В экипаже и с волком. Он покажет дорогу. На себе больше никого носить не буду.

В большом дворце было по-прежнему тихо. Солнце уже встало, но человечество еще лежало и видело сладкие десятые сны. Мы, осторожно шагая, прошли на конюшню. Кони слегка заволновались, чуя меня, но Дух легко успокоил их, плавно поведя рукой над головами.
- Славко! – требовательно закричал молодой человек.
Откуда-то сверху раздался скрип пружин, топот ног, хлопок двери и перед нами встал высокий широкоплечий дядька с глазами профессионального бабника и следом бурно проведенной ночи на шее.
Я восхищенно цокнула языком:
- Твоя, Пастух, работа?
- А то ж! – гордо надулся он.
На нас уставились две пары потрясенных глаз.
- Я же тебе говорил про радиус действия флейты… - поморщился Дух, отвечая на немой вопрос подопечного.
- Дак, жениться я собрался… - пояснил присутствие следов на шее и груди мужик.
- Экипаж закладывай! – гаркнул смущенный парень.
- Слушаюсь, Ваше Высочество! – тот развернулся и утопал выполнять должностные обязанности.
- Ваше высочество, господин Пастух, мне нужно ненадолго отлучиться. Там с нетерпением ждет тот, кто эти поиски и затеял! Мне бы забрать его, пока он не набедокурил в Вашем прекрасном дворце.
Развернувшись, я вышла в ворота конюшни и, скрывшись от любопытных глаз, уже пумой понеслась как ветер, искать моего заждавшегося Волка.
Тот, понурив голову, в человеческом облике сидел под окнами дворца.
- Вставай! – обернувшись, крикнула ему и схватила за руку. – Бежим! Пастух нас ждет в экипаже!
            Волк изумленно и радостно посмотрел на меня и крепко обнял за плечи. Я отстранилась:
- Вот очнется твоя дриада, ее и обнимешь. А мы, ведьмы, существа тонкие. Не дай Бог, испортишь!
Волк отшатнулся от меня и нервно потер пальцы.
- Да ты не комплексуй! Там еще, кроме Пастуха, еще и Принц в экипаже дожидается. Один ты весь старт тормозишь!
Вконец запутанный Волк в человечьем обличье быстро пошел рядом со мной.

А на конюшенном дворе уже собралось маленькое войско. Посередине стоял большой крытый четырехместный экипаж, запряженный шестью лошадями. Рядом с ним душила принца за шею женщина средних лет в изысканной одежде. Видимо, матушка. Справа от этой душераздирающей картины стоял большой рыжий мужик в парчовом халате. Одной рукой он почесывал затылок, а другой периодически дергал женщину за юбку. Бесполезно. Она клещем вцепилась в любимого отпрыска. Полукругом вокруг них со спокойно-скучающими глазами расположились разновозрастные дети в количестве семи штук с рыжими волосами разного оттенка и интенсивности прокраса. Самый маленький, лет четырех, держал мать за платье и сосал палец.
Вокруг королевской семьи быстро кучковалась толпа придворных. Весть об отбытии старшего принца облетела дворец в считанные минуты, и запоздавшие к проводам встречались с высокомерными взглядами тех, кто проявил прыть несколько раньше. Взвод гвардейцев скучал перед воротами, сидя верхом на конях. У кухни срочно грузился едой обоз, состоящий из трех телег, запряженных тяжеловозами.
- Ну как тебе? – подмигнула я ошарашенному Волку.
- Мы не успеем! Сегодня последний день! И мы ее уже не вернем! – вырвалось из глубин его души.
- Стой, как вкопанный. Я сейчас! – крикнула ему, ввинчиваясь в толпу отъезжающих и провожающих.
Вскочив на подножку экипажа, где спрятал свой нос Пастух, я плюхнулась рядом с ним.
- Алкен говорит, сегодня последний день. Сделай милость, давай уйдем по-тихому. Ты – птичкой, а мы - по земле. Нас и не заметят. А мальчик твой съездит на пикник в ближайшую рощу и вернется под мамино крылышко героем. Согласен? – Я заглянула в его удивительные синие глаза.
Он усмехнулся:
- Через пять минут за воротами?
- Через пятнадцать за внешними.
Он кивнул головой и тенью, не заметной никому, выскользнул из экипажа. Я – за ним. Да и кто обратит внимание на маленького мальчишку?
Алкен ждал меня за спинами людей на том же месте.
- Оборачивайся, бежим на выход! – мы перекинулись и побежали. Я вспомнила, что на каком-то из  заданий делала маскирующий покров. Сотворяя на бегу плетения и вытягивая из воздуха магические нити, кое-как создала нечто похожее. Накинула на Алкена, потом на себя. Получилось нечто прозрачно-размытое. Сойдет и так!
  Вот и внутренние ворота. Стража бдит, слыша глухое оживление в стороне королевского дворца. Все накрепко заперто. Мы сели под деревом, и я, обратившись, сказала:
- Сейчас накину на себя морок, но, как откроют калитку, проскакивай, не бойся. Тебя не видно. Почти…
На скорую руку переработала недоделанную невидимку в шикарное дворцовое платье и плащ с капюшоном. Вроде не просвечивает! И твердым шагом пошла к воротам.
Стражники внимательно смотрели за моим приближением.
- Доброе утро! – очаровательно улыбнулась им.
- Здрасьте, госпожа! Что там происходит? – поинтересовался начальник караула.
- Представляете, - я округлила глаза, - старший принц едет на болота.
- Зачем? – удивился усатый дядька.
- Лягушек целовать.
У того на лоб полезли брови.
- Понимаете, - доверительно зашептала я, - наш принц очень добросердечный и добродетельный. Прошел недавно слух, что злая ведунья превратила прекрасную принцессу в земноводное и бросила в наше болото. Вот он и собрался расколдовывать.
- Как?
- Поцелуем, дяденька, поцелуем.
- Но их в болоте, как комаров. И что, он их всех…?!
- Ну да. С ним едут гвардейцы и придворные. Ловить помогут, да к сиятельным устам прикладывать. Ну и тому, кто найдет, полагается премия… Так что пусти-ка меня, дядя, я первая пойду, пока остальные собираются.
Мужики сначала захихикали, а потом призадумались, открывая мне калитку. Мелькнула смазанная тень. А я бегом припустила по дороге до первого поворота. Там меня уже ждал Алкен. Я присела на землю и, утирая слезинку, захохотала. Волк посмотрел на меня вопросительно.
- Ничего, ничего. – Ответила я сквозь слезы. – Вот так и рождаются легенды!
И мы с ним снова помчались по дороге, теперь уже к нижним воротам.

На выходе из города над нами заложила вираж красивая черно-коричневая птица с белыми острыми крыльями. И мы втроем, выкладываясь по полной, бежали и летели, срезая дорогу, где только это было возможным. А днем, когда мы все уселись у ручейка попить воды, мне в голову опять пришло воспоминание из прошлого путешествия. Странно, когда только я очутилась здесь, еще что-то помнила, а теперь, как сквозь сон… Так вот, воспоминание было о полете, о воздушной руке, подхватившей плотным ветром мое тело… Короче, надо попробовать, а то время за полдень и, боюсь, можем не  успеть даже к вечерней заре.
- Мальчики, - попросила я Пастуха и Алкена, - посидите тихо, я тут поколдую немного!
Отойдя в сторону, я подняла руки с жестом мольбы к воздуху, одновременно вытаскивая из окружающего эфира его голубоватую магию.
- Воздух, милый, помоги нам, сколько можешь, своей силой! – уплотняла магическую структуру я. – Перенеси нас на крылах своих далеко, хоть тебе это нелегко! Там смертным сном Дриада спит, ее Пастух будить спешит! А мы за ним хоть в снег, хоть в зной! Нам помоги попасть домой!
Приговаривала я, пока не сделала прозрачный, но плотный полог, на который уселась сначала сама. Потом походила и даже попрыгала. Хорошая работа! Надеюсь, в воздухе не развалится.
- Добро пожаловать на борт нашего воздушного судна! Экипаж в моем лице приветствует вас!
Пастух – птиц смело уселся на край. Ему-то что, он крылатый. А Алкен с опаской запрыгнул и сел, скрестив ноги и закрыв глаза.
- Эй! – я подергала его за плечо. – А дорогу кто будет показывать?
- Я высоты боюсь! – тихо сознался он.
- Тогда до ночи не успеем! – мстительно сказала я. – И твоя любимая помрет. Навсегда один останешься. Или тебе хочется локти грызть и выть на звезды по ночам от того, что целовать некого?
Пастух с интересом склонил голову и прислушался к нашему разговору. Алкен покраснел и открыл глаза.
- Кораблю – взлет! Земля, прощай, в добрый путь! – проорала я все то, что вспомнила к случаю.
И наш воздушный, прозрачный корабль поднялся над елочными макушками и поплыл вслед за облаками.
Скоро Алкен вошел во вкус и уже уверенно командовал “правее” ”левее”. А я гнала вперед наше прозрачное облако изо всех своих магических сил. А скоро прямо по курсу появился городишко, где меня когда-то пытались сжечь, и лес, на опушке которого я вылечила Клениса и встретила Алкена…
Наш ковер-самолет стремительно снижался. Но солнце тоже уже клонилось к закату, и нам надо было торопиться. Кубарем скатившись на траву, потому что воздушную платформу я уничтожила рановато, мы поднялись и поспешили в лес, сразу выстеливший для Алкена травяную дорогу.
И вот дерево-великан на изумрудной поляне. С него с тихим шелестом опадали листья.
- Девочки! Дриадочки! – возопила я. – Мы привели того, кто вылечит вашу Королеву! Откройте путь!
Но ответом нам было молчание и шепот золотого дождя.
- Алкен! Где ее дом?
- Не знаю. – совсем поник Волк. – Я там никогда не был.
Я сосредоточилась и припомнила жилище Королевы, его энергетику и тепло.
- Нам туда. – Показала на дерево. – Она внутри. Только не пойму, это как… - я пощелкала пальцами, - другое измерение, что ли…
Пастух уважительно посмотрел на меня, взял в руки флейту и сказал:
- Я буду играть и идти. Вы след в след идете за мной. Если кто-то оступится, выбросить может где угодно. Понятно?
Мы кивнули и приготовились. Красавец-мужчина поднес свою волшебную флейту к губам и заиграл незатейливую мелодию. В ней расцветали дивные цветы, бегали молодые волчата, и величаво гоняло белые облака голубое небо.  Я, не отвлекаясь, шла по следам Великого Духа. Ибо от его флейты хотелось плакать от невыносимой для человеческого сердца любви ко всему сущему. Хотелось подняться высоко и оказаться в объятиях того, кто был мной. И кем была я.  Сзади хлюпал носом и пыхтел Вожак. Мы не смотрели по сторонам, идя вслед за Пастухом. Но вот и она – комната Спящей Королевы. И травяное ложе. Уже не зеленое, а пожелтевшее, как высохшая трава по осени. А на нем – Дриада. Серебристые волосы, чудное лицо и руки, сложенные на груди.
Небесный Пастух, не прекращая играть, кивнул Алкену на Королеву.
- Что? – прошептал грустный Волк.
Я изо всех сил толкнула его кулаком в бок:
- Целуй ее, болван!
Он упал рядом с ней на колени и снова робко посмотрел на нас. Мы синхронно нахмурили брови, а я еще показала пальцем в небо. Солнце почти село.
И Алкен, словно ныряя в прорубь, приник губами к бледным губам Королевы, а потом обхватил ее за плечи и приподнял. Послышался вздох. Королева начала открывать глаза.
- Бежим! – шепотом крикнула я Пастуху. Тот согласно кивнул, схватил меня за руку, и мы снова вдвоем очутились на поляне. Листья с дерева уже не падали, а ветви на глазах покрывались молодой листвой.
- Получилось! – завопила я, размахивая руками и прыгая на месте от радости. – По весне в лесу родятся волчатки-дриадки!
Пастух перестал играть и привлек меня к себе:
- Ты такая чудесная девочка! – сказал он, чмокнув меня в макушку. – Тебя куда-нибудь перенести?
- Нет. Меня заберут. Наверное. – пожала я плечами.
- Тогда будь счастлива, малышка! Буду нужен, позови. – Он смахнул упавшие на лоб черные пряди и улыбнулся чистыми синими глазами. – Тогда мне пора. Солнце зовет!
- Спасибо, Небесный Пастух. Будь и ты счастлив. А из парнишки надо бы сделать мужика, способного не только кружева носить и говорить о любви…
- Учту, девочка. – Пастух, улыбнувшись напоследок, просто растаял в фиолетовом вечернем небе.
А я села на траву и приготовилась ждать. Глаза как-то сами собой закрылись и под кронами деревьев возрождающегося леса я крепко заснула.

Проснулась, словно от толчка и села, непонимающе оглядывая окрестности. Кругом было темно, но как-то прозрачно и все видно. Деревья кругом были словно увешаны маленькими звездочками, освещавшими ночной мрак. По лесу скользили в ночи шальные животные, которые не охотились, а играли, резвились, как маленькие. Дриады, уже не прозрачные, а вполне себе проявленные и плотненькие, носились по лесу, поправляя хозяйство, заброшенное во времена великой скорби. И самое главное, я увидела Их: Королеву и Алкена, под руку идущих по лесной зеленой тропе и улыбающихся друг другу.
“Нет, чтобы дураку сразу ее поцеловать!” – подумала я. – “Ведь перебаламутил полкоролевства и духа впридачу!”
Но они были так увлечены друг другом и счастливы, что мне оставалось только пожелать этого им навечно. Вглядываясь в серую даль, я увидела болото под столицей. Перекопано оно было так, словно тут велись торфоразработки самыми варварскими методами с применением современных землеройных машин. И давно пора бы успокоиться, да и посмеяться над шуткой! Но нет. Двое самых стойких все еще бродили по трясине в поисках неведомой лягушки-царевны. А приглядевшись внимательней, в одном из них узнала рыжего Клениса, отмеченного на всю жизнь моей пятерней. Впрочем, заклятие имело оборотную силу. Но поймет ли он это когда-нибудь?
Принц, сидя в кружевном камзольчике в далеком дворце рядом с маменькой, рассказывал придворным дамам о результатах своей поездки. Дамы в нужных местах ахали и прикладывали платочки к сухим глазам. А кое-кто тихонько зевал туда же.
Жизнь продолжалась, и это было прекрасно!

Я снова в пляжном коротеньком халатике сидела в шезлонге на песчаном океанском берегу. Теплый ветер развевал мои длинные волосы. На столике рядом стоял ананасовый коктейль. Дежа вю, мон шери.
Лениво повернув голову направо, в соседнем кресле увидела моего Судьбоносного Куратора Майлера. Взглянув в его черные глаза, сразу ясно вспомнила прожитые в чужих телах жизни и того, кого хотелось увидеть больше всего на свете.
А теперь все мысли долой, и - улыбка. Ослепительная улыбка до ушей и много - много лести. Мужики, хоть Боги, хоть кураторы, хоть носороги, ее оч-чень уважают и всегда принимают за чистую монету!
- Привет! – проворковала я, потянув руку за коктейлем. Терпеть не могу ананасы, но игра должна состояться при любой погоде, как говорил Озеров. Вот и сыграем! МХАТ должен обрыдаться. – Я так рада тебя снова видеть! Ты такой мужественный, такой красивый… Я так скучала! – пела я, обводя кончиком языка край бокала.
Куратор задышал чаще, а пальцы слегка задрожали.
- Ты, наверное, с другими подопечными и работой совсем забыл про меня? – я капризно надула нижнюю полную губку. Думаю, получилось эротично. Главное, палку не перегнуть. А лучше, вообще не поднимать и не трогать.
- Нет, я помню о тебе. – Хрипло ответил Майлер и отпил коктейль. – Я только тебя приглашаю к себе в дом.
- А сколько у тебя подопечных? – продолжала выпытывать я, сладострастно облизывая соломинку.
- Шестеро вместе с тобой. – Сглотнул он, не отрывая глаз от моих губ.
- Тебе, наверное, тяжело постоянно держать в руках нити чужих судеб? – потянулась я с кошачьей грацией, невзначай оголив бедро.
Видимо, живший на голодном пайке, парень уронил взгляд на мои ноги, да так и забыл его поднять.
- Я их не держу. Каждый сам себя ко мне привязывает, боясь остаться в чужих местах без поддержки и опеки. Мне же остается только отслеживать события по этой связи.
- А вдруг кто-нибудь потеряется? Или связь пропадет? – округлила я глаза.
- В мирах много потенциальных смертников. Берешь любого и ставишь вместо прежнего. И он работает дальше.
- А потерянный?
- Застревает в том мире, куда попал. Или погибает, уйдя на круг реинкарнаций. Это если нет якоря.
- А что такое якорь? – спросила его, поглаживая себя то по одной, то по другой ноге. Клиент изошел слюной и, ни о чем не думая, отвечал на вопросы.
- Дети, любимые, привязанности. Идем купаться! – хрипло сказал он, срывая с себя халат и протягивая мне руку. Да… Хоть он и дух, но и мужчина… По нему это было явственно видно.
- Пойдем! – кокетливо спустила я с плеча халатик, который с тихим шелестом упал к моим ногам.
Майлер подхватил меня на руки и занес в теплую, еле плещущую соленую воду.
- А мы, твои подопечные, - промурлыкала я ему в ухо, нежно заправляя черную мокрую прядь, - навсегда отданы тебе?
- Нет. – Неожиданно нахмурился он. – Как раз об этом, малыш, я хотел с тобой поговорить…
- Что такое? – я разжала руки и соскользнула с его груди. – Что случилось?
Майлер снова привлек меня к себе:
- Забирают тебя у меня, Ирочка. Говорят, ты готова к более ответственным заданиям и теперь у тебя будет другой куратор. – Он рывком поднял меня повыше и впился в мои губы страстным поцелуем, а рукой попытался освободить меня от купальника.
- Ты что?! – возмутилась я, отталкивая его с силой. – Продаешь неизвестно кому, а на прощание решил попользоваться?
Я висела на волнах и сверкала на него глазами.
- Ирочка! – жалобно сказал он. – Ты и правда мне так нравишься!
- Так не отдавай, борись за меня. Сделай что-нибудь!
- Не могу. Меня ведь тоже могут отправить в земное воплощение!
- Жалко терять ради меня теплое место? – кипятилась, как чайник, я. – Ну да, понимаю. Ты – это ты. А вместо меня может быть Маша, Даша или Гризель какая… Удовлетворил свое желание и отправил… - Я шмыгнула носом. – Ненавижу мужиков - захребетников! -Выкрикнула ему со злобой.
Ну все. Я его довела. Причем, два раза. Первый раз – почти до экстаза, второй – еще чуть-чуть, и до смертоубийства недалеко. Тем более, я – расходный материал. Его пронзительные глаза блеснули бешеным черным огнем.
“Готовься!”- про себя подумала я.
Вокруг меня начала бешено закручиваться темная воронка. “Ты – это я, я – это ты. Я иду к тебе. Где ты, мое самое близкое во всех мирах существо? Держи меня, тяни к себе!” – Я выбросила вверх руки, обрывая за собой все привязки и хвосты. Я хочу туда, к Нему. Он ждет меня, я это знаю точно!
Все исчезло. Подернулось черной пустотой, в которой осталась я сама и множество точек – миров.
 “Где ты? Откликнись!”  - шептала я, в панике глядя на эти звезды.
И вдруг от одной, голубой звезды, ко мне словно бы протянулся лучик теплого света. И самый родной голос прошептал прямо на ухо:
- Иди, я давно уже жду тебя!

Чернота расплылась, а потом и вовсе растворилась светлым пятном. Я застонала и приоткрыла глаза. Бирюзовое море лизало фиолетовые рассветные скалы. Небеса радостно пылали подсвеченными снизу облачками. Я повернулась и приподнялась на локте. Кругом, сколько хватало взгляда, под обрывом шумел океан. Травка, на которой я обосновалась, была в росе. С другой стороны, на земле, шумели высокие сосны. Дикий, пустынный и прекрасный пейзаж! Я встала и осмотрелась вокруг.
- Если это ты, голубая звездочка, и я не промахнулась, то я найду тебя, мое сердце! Ты – это я. Я – это ты. Жди меня. Я уже в пути!